ляется с рычажками и кнопками.
Было забавно  медленно  ехать  на  колесах  после  стремительного  полета  в
воздухе.
   Они снялись на фоне белого мраморного здания УниКомпа -  более  белого  и
более красивого, чем на фотографиях или по телевизору, как и  снеговые  горы
за  УниКомпом  были  величественнее,  чем  представлялись  обычно,  а  Озеро
Всеобщего Братства - голубее и  длиннее.  Все  встали  в  очередь  у  входа,
дотронулись до сканера и вошли в голубой изгибающийся холл. Улыбающийся член
в бледно-голубом комбинезоне указал им на очередь у лифтов. Они встали в эту
очередь, и к ним  подошел  Папа  Джан,  радостно  улыбаясь  в  ответ  на  их
недоумение.
   - А что вы-то здесь  делаете?  -  спросил  отец  Чипа,  когда  Папа  Джан
расцеловался с мамой Чипа. Потому что перед отъездом они рассказали дедушке,
что их удостоили поездки, а Папа Джан не сказал, что сам обратился  с  такой
просьбой.
   Папа Джан расцеловался и с отцом Чипа.
   - Я просто решил сделать вам сюрприз, - сказал он. - Я  хотел  рассказать
об Уни вот этому другу. - Папа Джан положил  руку  на  плечо  Чипа,  -  чуть
больше, чем ему расскажет автогид.
   Привет, Чип, - он наклонился и поцеловал Чипа в щеку, а  Чип,  удивленный
тем, что Папа Джан здесь из-за него, поцеловал его в ответ и сказал:
   "Здравствуй, Папа Джан".
   - Привет, Мир КД 37Т 5002, - серьезно сказал Папа Джан и  поцеловал  Мир.
Она тоже поцеловала его.
   - Когда ты попросил о поездке? - спросил отец Чипа.
   - Через несколько дней после вас, - ответил Папа Джан.
   Очередь продвинулась на несколько метров, и они вместе с ней.  Мать  Чипа
сказала:
   - Но ты ведь был здесь только пять или шесть лет назад, ведь верно?
   - Уни знает, кто его собирал, - с улыбкой ответил Папа Джан. - У нас есть
особые привилегии.
   - Это не так! - возмутился Чип. - Ни у кого нет особых привилегий!
   - Ну, в любом случае, я здесь! - ответил Папа Джан и с улыбкой наклонился
к Чипу. - Правда?
   - Правда, - сказал Чип и улыбнулся в ответ. В молодости Папа Джан помогал
строить УниКомп. Это было его первое поручение.
   В лифт поместилось около тридцати членов,  и  вместо  обычной  музыки  из
динамика послышался человеческий голос:
   "Здравствуйте, братья и сестры, добро пожаловать  в  здание  УниКомпа.  -
Голос был теплый и дружелюбный, Чип узнал его: этот голос звучал  все  время
по телевизору. - Вы чувствуете, что мы начали движение, - продолжал голос, -
и сейчас опускаемся вниз со скоростью двадцать два метра в секунду.
   Нам потребуется всего лишь чуть  более  трех  с  половиной  минут,  чтобы
достичь пятикилометровой глубины,  на  которой  расположен  Уни.  Шахта,  по
которой мы спускаемся..."
   Голос перечислял  различные  данные  о  подземном  комплексе,  в  котором
расположен УниКомп, рассказал о толщине стен и о защищенности компьютера  от
всех стихийных бедствий и  повреждений  человеком.  Чип  слышал  все  это  и
раньше, в школе и по телевизору, но слушать то же самое теперь, спускаясь  в
лифте между стенами УниКомпа, зная, что через несколько минут ты увидишь сам
компьютер,  заставляло  воспринимать  эту  информацию  по-новому   и   очень
волновало. Он не отрывал взгляда от звучащего диска над дверью  лифта.  Папа
Джан обнимал Чипа за плечи, как бы подбадривая  его.  "Сейчас  мы  замедляем
движение, - продолжал голос. - Приятной вам экскурсии, вы  будете  довольны,
не правда ли?" - и лифт остановился, дверь разделилась пополам  и  половинки
скользнули в стороны.
   Они оказались в маленьком холле, меньше чем тот, на уровне  земли,  перед
ними появился другой улыбающийся член в  бледно-синем  и  еще  одна  очередь
стоящих попарно членов.
   Очередь упиралась в двустворчатую  дверь,  которая  виднелась  в  дальнем
конце слабоосвещенного холла.
   - Приехали! - воскликнул Чип, а Папа Джан  сказал:  "Нам  не  обязательно
идти всем вместе", -  и  они  чуть  отстали  от  родителей  и  Мир,  которые
обернулись и с недоумением смотрели на Чипа и Папу Джана, - по крайней мере,
родители - Мира была мала, и ее не было видно за толпой. Член, стоящий перед
Чипом, обернулся и жестом предложил им пройти вперед, но Папа  Джан  помотал
головой: "Нет, брат, спасибо. Все в порядке".  Он  помахал  рукой  родителям
Чипа и улыбнулся, Чип сделал то же самое.  Родители  Чипа  тоже  улыбнулись,
пошли вместе с очередью.
   Папа  Джан  осматривался  по  сторонам,  его  выпуклые  глаза   озарились
внутренним светом, он продолжал улыбаться.
   Ноздри его носа поднимались и опадали в такт дыханию.
   - Итак, - сказал он, - ты наконец-то увидишь УниКомп. Ты волнуешься?
   - Да, очень, - ответил Чип.
   Они продвинулись немного вперед вместе с очередью.
   - Я тебя не осуждаю, - сказал Папа Джан. - Замечательно!
   Единственный раз в жизни увидеть машину, которая  классифицирует  тебя  и
даст тебе поручение, которая будет решать, где тебе жить и  сможешь  ты  или
нет жениться на девушке, на которой захочешь жениться,  а  если  ты  на  ней
женишься, будешь  ли  иметь  детей  и  как  их  назовут,  если  они  у  тебя
будут...конечно, ты взволнован, а кто бы не разволновался?
   Чип в замешательстве  посмотрел  на  Папу  Джана.  Папа  Джан,  улыбаясь,
похлопал его по спине,  и  в  этот  момент  они  прошли  в  следующий  холл,
открывшийся за дверью.
   - Смотри! - сказал он Чипу. - Смотри на дисплеи, смотри на Уни, смотри на
все! Все это здесь для того, чтобы ты смотрел!
   У входа, на специальном стенде, лежали автогиды - как в музее,  Чип  взял
один из них и вставил в ухо. Странное поведение Папы Джана разволновало его,
и он пожалел, что не пошел вперед с родителями и Мир. Папа Джан тоже вставил
в ухо  автогид.  "Интересно,  что  новенького  я  услышу",  -  сказал  он  и
усмехнулся. Чип отвернулся от него.
   Все его  беспокойство  и  напряжение  мгновенно  прошли,  как  только  он
оказался перед стеной, которая сверкала и переливалась тысячами  миниатюрных
огоньков. В ушах Чипа зазвучал тот же голос, что и в  лифте,  и  голос  этот
рассказывал, а огоньки на стене показывали, как УниКомп получает через  свою
охватывающую весь мир информационную сеть  микроволновые  импульсы  со  всех
бесчисленных сканеров и  телекомпов,  а  также  механизмов  с  дистанционным
управлением, как Уни обрабатывает эту информацию и посылает ответный импульс
на ретрансляционную станцию сети и дальше - адресату.
   Да, Чип был взволнован. Что могло  сравниться  с  Уни  в  быстроте,  уме,
вездесущности?
   Следующий отсек стены рассказывал о том, как работают блоки  памяти,  луч
света бегал по исчерканной всевозможными линиями металлической  поверхности,
заставляя части  ее  светиться,  голос  рассказывал  что-то  о  направленных
электронных пучках и сверхпроводящих сетках,  о  заряженных  и  незаряженных
секторах, которые становятся носителями  информации  по  принципу  двоичного
кода, и когда УниКомпу задают  вопрос,  он  считывает  нужную  информацию  в
соответствующем секторе...
   Чип не понял, как это происходит, но так  было  даже  замечательнее:  Уни
знает все,  что  только  можно  знать,  таким  волшебным,  таким  непонятным
образом.
   Следующий отсек стены были  стеклянным,  и  там  находился  сам  УниКомп:
двойной ряд разноцветных металлических блоков, похожих на лечебные  блоки  в
медицентре, но пониже и поменьше.
   Блоки были розовые, коричневые  и  оранжевые.  Между  ними,  по  большому
освещенному розовым  светом  залу  расхаживали  десять-двенадцать  членов  в
бледно-голубых комбинезонах, они улыбались и болтали между  собой,  считывая
показания с приборов и  записывая  эти  показания  на  красивых  темно-синих
пластиковых досках. На стене была золотая  эмблема  креста  и  серпа,  а  на
часах, которые висели на той же стене, светилось: 11.08 Век. 12 Апр 145 Г.О.
В ушах Чипа тихо, а потом все громче и громче  зазвучала  музыка,  это  было
"Вперед, вперед!" в исполнении огромного оркестра, и  так  трогательно,  так
торжественно звучала музыка, что слезы гордости и счастья  навернулись  Чипу
на глаза..
   Он мог  бы  стоять  перед  этой  стеной  часами,  глядя  на  деловитых  и
приветливых членов и на весело сверкающие  блоки  памяти,  слушать  "Вперед,
вперед!" и "Одна Могучая Семья", но музыка постепенно затихла  (когда  11.10
на часах сменилось на  11.11),  и  голос  деликатно,  понимая  его  чувства,
напомнил Чипу, что другие члены ждут своей  очереди  и  предложил  пройти  к
следующему дисплею дальше по коридору.
   С сожалением он оторвался от стеклянной стены УниКомпа, и  вместе  с  ним
другие члены, которые вытирали показавшиеся в уголках глаз слезы,  улыбались
и кивали. Он улыбнулся им, а они - ему.
   Папа Джан поймал его за руку и повел через зал к какой-то двери, рядом  с
которой стоял сканер.
   - Ну как, понравилось? - спросил он. Чип кивнул.
   - Это не Уни, - сказал Папа Джан.
   Чип непонимающе посмотрел на него.
   Папа Джан вынул автогид из  уха  Чипа.  "Это  не  УниКомп!  -  сказал  он
зловещим шепотом. - Это все не настоящее, все эти розовые и оранжевые ящики!
Эти игрушки здесь специально, чтобы Семья приходила  на  них  посмотреть,  и
чтобы Семье становилось  уютно  и  тепло!  -  выпученные  глаза  Папы  Джана
придвинулись к Чипу, он ощущал на своем лице дыхание деда.
   - Он внизу, - сказал Папа Джан. - Под этим уровнем есть еще три, и там-то
он и находится. Хочешь увидеть его? Хочешь увидеть настоящий УниКомп?"
   Чип смотрел на деда и не мог произнести ни слова.
   - Хочешь, Чип? - спрашивал Папа  Джан.  -  Хочешь  увидеть  его?  Я  могу
показать!
   Чип кивнул.
   Папа Джан отпустил его руку и выпрямился;  посмотрел  во  все  стороны  и
улыбнулся.
   - Замечательно, - сказал он. -  Нам  туда,  -  и,  взяв  Чипа  за  плечо,
направил обратно, в сторону, откуда они пришли, мимо стеклянной стены, перед
которой стояла толпа глядящих в машинный зал членов, и мимо бегающего  луча,
который объяснял про блоки  памяти,  и  мимо  мигающей  огоньками  стены,  и
("Извините, пожалуйста!") - через очередь  вновь  прибывающих  членов,  и  в
другой конец зала, который был темнее и совсем пустой, где в стене  виднелся
огромный неработающий дисплей  телекомпа  и  лежали  рядом  двое  носилок  с
подушками и одеялами.
   В углу была дверь, а с ней рядом - сканер, и  когда  они  подошли  ближе,
Папа Джан задержал руку Чипа.
   - Но здесь сканер! - сказал Чип.
   - Нет, - ответил Папа Джан.
   - А разве не сюда мы...
   - Да.
   Чип удивленно взглянул на Папу Джана, а тот протолкнул  его  вперед  мимо
сканера, открыл дверь, втолкнул Чипа внутрь и сам вошел, аккуратно и  быстро
закрыв за собой дверь, прежде чем это успел сделать чуть шипящий механизм.
   Чип в ужасе уставился на деда.
   - Все в порядке, - сухо сказал Папа Джан, а потом вдруг  по-доброму  взял
голову Чипа в свои ладони и заговорил мягко:
   - Все в порядке, Чип. Ничего с тобой не случится. Я делал так много раз.
   - Мы не спросили разрешения! - сказал Чип, все еще дрожа.
   - Все в порядке,  -  сказал  Папа  Джан.  -  Послушай,  кому  принадлежит
УниКомп?
   - Принадлежит?..
   - Чей он? Чей это компьютер?
   - Он... Всей Семьи.
   - А ты - член Семьи, разве не так?
   - Да...
   - Ну, значит, это немножко и твой компьютер, правда? Он принадлежит тебе,
а не наоборот, не ты ему принадлежишь.
   - Нет, нам надо всегда спрашивать разрешения, - сказал Чип.
   - Чип, пожалуйста, поверь мне, - сказал Папа Джан,  -  мы  не  собираемся
ничего брать, мы даже ничего не будет трогать. Мы будем только смотреть. Для
этого я сегодня и приехал, показать тебе настоящий УниКомп. Ты же хочешь его
увидеть, правда?
   Чип, после секундной паузы, ответил:
   - Да.
   - Тогда ни о чем не волнуйся,  все  в  порядке.  -  Папа  Джан  ободряюще
посмотрел Чипу в глаза, а затем отпустил его голову и взял Чипа за руку.
   Они стояли на площадке, с которой вели куда-то вниз ступеньки. Спустились
на несколько ступенек - четыре или пять, - и снизу  потянуло  холодом.  Папа
Джан остановился и придержал Чипа.
   - Стой здесь, - сказал он. - Я вернусь через две секунды.
   Не шевелись.
   Под тревожным взглядом Чипа  Папа  Джан  поднялся  обратно  на  площадку,
открыл дверь, выглянул наружу, а потом быстро вышел. Дверь за ним закрылась.
   Чип скова начал дрожать. Он ведь прошел мимо сканера, не дотронувшись,  а
теперь стоял один посреди холодного лестничного пролета, и Уни не знал,  что
он тут!
   Дверь снова открылась, и вошел Папа Джан с перекинутыми через руку синими
одеялами. "Там очень холодно", - сказал он.
   Они шли рядом, завернувшись в одеяла,  вдоль  узкого  прохода,  едва-едва
достаточного, чтобы  идти  вдвоем.  Проход  был  образован  двумя  стальными
стенами, которые почти сходились в одной  точке  где-то  далеко  впереди,  у
поперечной стены, и возвышались над их головами метра на полтора, завершаясь
у светящегося белого потолка - это были  даже  не  стены,  а  ряды  огромных
стальных блоков, поставленных вплотную друг к другу и запотевших от  холода,
с нанесенными через трафарет черного цвета надписями на уровне глаз:
   Н 46, Н 48 с одной стороны; Н 49, Н 51 - с другой.  Проход,  по  которому
они шли, был одним из двадцати  или  около  того  подобных  проходов,  узкие
параллельные щели между стоящими спинами друг к другу блоками, ряды  которых
прерывались только четырьмя поперечными проходами, несколько шире остальных.
   Они шли, их дыхание превращалось  в  пар,  а  от  ступеней  шли  по  полу
маленькие тени.  Звуки,  которые  они  производили  при  ходьбе  -  шуршание
паплоновых комбинезонов и шлепанье сандалий -  были  единственными  звуками,
гулко отдававшимися в тишине.
   - Ну? - спросил Папа Джан, посмотрев на Чипа. Чип  плотнее  завернулся  в
одеяло.
   - Не так красиво, как наверху, - ответил он.
   - Да, - сказал Папа Джан. - Здесь, внизу, нет симпатичных молодых  членов
с ручками и досками. Нет теплого света и милых розовых машин. Здесь  круглый
год никого нет. Пусто, холодно и безжизненно. Мрачно.
   Они остановились на пересечении двух проходов, двух металлических  щелей,
уходящих в одну сторону, и в другую, и в третью, и в  четвертую.  Папа  Джан
покачал головой и нахмурился.
   - Это не правильно, - сказал он. - Я не знаю, почему и  как,  но  это  не
правильно. Мертвые мысли мертвых членов. Мертвые идеи, мертвые решения.
   - Почему здесь так холодно? - спросил Чип, глядя на пар из своего рта.
   - Потому что он мертв, - сказал Папа Джан, качая головой.  -  Нет,  я  не
знаю, - добавил он. - Все эти  штуки  не  работают,  если  температура  выше
определенного предела; я в  этом  плохо  разбираюсь,  я  отвечал  только  за
доставку сюда блоков в целости и сохранности.
   Они пошли по другому проходу: Р 20, Р 22, Р 24.
   - Сколько их здесь? - спросил Чип.
   - Тысяча двести сорок на этом уровне, тысяча двести сорок на  уровне  под
этим. И это только сейчас, за восточной  стеной  приготовлено  вдвое  больше
места, на то время, когда Семья станет больше. Шахты, вентиляционная система
- все уже готово...
   Они спустились на следующий уровень. Он был  такой  же,  как  и  верхний,
только на двух перекрестках стояли  стальные  колонны,  а  цифры  на  блоках
памяти были красные, а не черные.
   Они прошли мимо О 65, О 63, О 61...
   - Здесь были самые большие земляные работы, какие только когда-либо были,
- сказал Папа Джан. - Самая грандиозная работа вообще, которая  когда-нибудь
выполнялась - создать  один  компьютер,  который  бы  заменил  старые  пять.
Новости о строительстве передавали каждый вечер, когда мне было столько лет,
сколько тебе сейчас.  Я  рассчитывал,  что  тоже  еще  успею  поработать  на
стройке, когда мне будет двадцать лет, если получу нужную классификацию. И я
попросил ее.
   - Ты попросил классификацию?
   - Да, попросил, - сказал Папа Джан, улыбаясь и кивая. - Это не было в  то
время чем-то неслыханным. Я попросил мою советчицу спросить Уни - вернее, не
Уни, тогда был ЕвроКомп - спросить ЕвроКомп, и - Христос, Маркс, Вуд и  Веи!
- я получил эту классификацию, 042 С, строительный рабочий третьего  класса.
И первое поручение - здесь. - Папа Джан огляделся по  сторонам,  по-прежнему
улыбаясь, его глаза живо светились. - Они собирались опускать эти  громадины
через шахту, - сказал он и засмеялся. - А я как-то просидел  целую  ночь,  и
высчитал, что можно завершить работу  на  восемь  месяцев  раньше,  если  мы
пробьем тоннель с другой стороны Горы Любви, - Папа Джан покрутил пальцем  в
воздухе, и будем вкатывать их на колесах. ЕвроКомп не  додумался  до  такого
простого решения. Или он не очень спешил стереть  поскорее  свою  память!  -
Папа снова засмеялся.
   Вдруг он перестал смеяться, и Чип, глядя на него,  впервые  заметил,  что
его волосы совсем поседели. Рыжие пряди, которые были несколько  лет  назад,
исчезли.
   - И вот они, - снова заговорил Папа Джан, - на своих местах,  привезенные
сюда по моему тоннелю, и работают на восемь месяцев дольше, чем могли бы.  -
Он посмотрел на блоки, мимо которых они проходили так,  как  будто  они  его
раздражали.
   Чип спросил:
   - Ты... что, не любишь УниКомп? Папа Джан секунду помедлил с ответом.
   - Нет, не люблю, - сказал он и прокашлялся. - С ним нельзя  спорить,  ему
нельзя ничего объяснить...
   - Но он знает все, - сказал Чип.  -  О  чем  с  ним  можно  спорить,  или
объяснять?
   Они разошлись, чтобы обойти квадратную стальную колонну,  и  снова  пошли
рядом.
   - Я не знаю, - сказал Папа Джан. - Я не  знаю,  -  он  опустил  голову  и
какое-то время шел нахмурившись, плотно завернувшись в одеяло. - Послушай, -
сказал он наконец, -  Есть  какая-то  классификация,  которой  тебе  хочется
больше,  чем  других?  Какое-нибудь  поручение,  на  которое   ты   особенно
надеешься?
   Чип неуверенно посмотрел на Папу Джана и пожал плечами.
   - Нет, - сказал он. - Я хочу ту  классификацию,  которую  я  получу,  для
которой я подхожу. И те поручения, для которых я годен, и которые Семья  мне
доверит. Правда, есть одно поручение: помогать расселяться...
   - ...Помогать Семье расселяться по Вселенной, -  досказал  за  него  Папа
Джан. - Я знаю. По объединенной уникомповской Вселенной. Пойдем,  -  добавил
он.  -  Давай  вернемся   наверх.   Я   не   могу   больше   выносить   этот
братовредительский холод! Чип, смутившись, спросил:
   - А разве нет еще одного уровня? Ты сказал, что...
   - Мы туда не пройдем, - сказал Папа Джан. - Там сканеры, и члены, которые
увидят, что мы не дотронулись, кинутся нам "помогать". Там все равно  ничего
интересного  нет,  только   приемо-передающая   аппаратура   и   морозильные
установки.
   Они подошли к лестнице. Чип чувствовал себя подавленным.
   Папа Джан почему-то был в нем разочарован, и, хуже того, нездоров, потому
что хотел спорить с Уни, не трогал сканеры и ругался.
   - Тебе надо сказать твоему советчику, - сказал Чип, пока они  поднимались
по ступенькам, - что ты хочешь спорить с Уни.
   - Я не хочу спорить с Уни, - сказал Папа Джан. - Я только хочу,  чтобы  я
мог спорить с Уни , если захочу с ним спорить.
   Чип совсем не мог это осмыслить.
   - Все равно надо сказать, - повторил он.  -  Может  быть,  тебе  назначат
дополнительное лечение.
   - Да, возможно, - сказал Папа Джан и через секунду добавил:
   - Хорошо, я скажу.
   - Уни знает все обо всем, - сказал Чип.
   Они поднялись на второй пролет,  на  площадку  перед  залом  с  дисплеем,
остановились и сложили  одеяла.  Папа  Джан  закончил  складывать  первым  и
смотрел, как Чип сворачивает свое.
   - Готово, - сказал Чип, прижав к груди синий сверток.
   - Ты знаешь, почему я назвал тебя "Чип"? - спросил Папа Джан.
   - Нет, - ответил Чип.
   - Есть старая пословица: "Осколок старого камня" <Чип - обломок, осколок,
щепка>. Это значит, что ребенок похож на своих родителей или предков.
   - Да?!
   - Я не имел в виду, что ты похож на своего отца или на меня, -  продолжал
Папа Джан. - Я ду