оторая по праву
может  считаться самым  большим  достижением цивилизации Агно.  В  Главном
Кибере  сосредоточены все  наши  знания,  все  достижения  нашей  науки  и
культуры,  и, что самое главное, все это практически мгновенно может стать
достоянием любого гражданина Системы.  Это, если хотите, коллективный мозг
нашего общества.
     Главный   Кибер   осуществляет   планирование   и    непосредственное
руководство всей  промышленностью,  энергетикой,  транспортом,  добычей  и
переработкой  сырья.   Наконец,   тот  же   Кибер  по  первому  требованию
предоставляет в  распоряжение любого гражданина все  материальные блага  и
технические ресурсы в рамках,  разумеется, установленных для данной эпохи,
и  немедленно приходит на помощь каждому попавшему в  беду,  используя все
имеющиеся в его распоряжении средства.  Вот как мы понимаем исполнительную
власть.
     Теперь о власти законодательной.  Она,  напротив, ни в коем случае не
может быть передана машине... О, смотрите, челночный корабль звездолета! -
Горо  привстал и  развернул аппарат так,  чтобы  можно  было  лучше видеть
платформу космодрома.  Максим  прильнул  к  прозрачной стенке  гондолы.  К
центральной  части  серебристого кольца  медленно,  словно  поддерживаемый
невидимыми пружинами,  опускался громадный голубой тороид, такой, какой он
видел в  последние минуты пребывания на Земле.  Но тогда Максим видел лишь
часть его,  смутно видневшуюся во мраке ночи. Теперь же гигантский бублик,
исчерченный мозаикой кругов,  ромбов, сферических треугольников, был перед
ним  как  на  ладони.  Жаль  только,  что  они  с  Горо отлетели далеко от
космодрома.  Трудно будет рассмотреть встречу корабля.  Однако Горо словно
прочел его мысли:
     - Придется включить оптическую и акустическую системы.
     И вновь произошло чудо. Аппарат словно переместился к самой платформе
космодрома.  Сразу  стали видны лица  встречающих.  Был  слышен их  говор,
шарканье  подошв  по  платформе  и  нарастающий  гул  опускающейся громады
корабля. Глаза Максима жадно перебегали с толпы на тороид и обратно.
     Между тем челнок коснулся поверхности воды и замер.  Встречающие - их
набралось  теперь  человек  триста-четыреста -  стояли  вдоль  внутреннего
обвода бухты. Люки корабля раскрылись. Счастливые лица астронавтов. Максим
почувствовал,   что   даже   у   него  предательски  запершило  в   горле.
Торжественная минута приближалась.  Казалось,  еще  секунда,  и  космодром
взорвется от бури восторгов...
     Но  ничего  подобного  не  произошло.  Встречающие  медленно,  словно
нехотя,  вытянули вперед руки.  Некоторые из них выдавили из себя какое-то
подобие улыбки,  другие  просто  скользнули равнодушным взглядом по  люкам
корабля.  Лица  встречавших были  каменными.  Ни  один возглас не  нарушил
тягостной, как ее ощущал Максим, тишины.
     Люки корабля захлопнулись.  Он  медленно погрузился в  пучину вод.  А
сверху опускался уже  второй корабль.  Потом третий...  И  все происходило
точно так же.
     Максим с укоризной посмотрел на Горо. Тот понимающе кивнул:
     - Да...  Я и сам немного отвык от холодности своих соотечественников.
Я  ведь  лишь недавно вернулся из  большого галактического рейса.  Однако,
может, так и должно быть? Нельзя же давать волю чувствам...
     - Но почему же, почему?
     - Чтобы не  дать им  побороть себя,  чтобы не  увлечься необдуманными
поступками.
     - Разве они всегда опасны?
     - Иногда -  да.  -  Горо вдруг нахмурился,  словно вспомнил о  чем-то
неприятном, и резко переменил тему:
     - Общественное  устройство?   Законодательная  власть  осуществляется
здесь  Высшим директориумом Системы,  члены  которого не  избираются и  не
назначаются.  Он  не ограничен ни количеством законодателей,  ни сроком их
полномочий.  Членом директориума может стать каждый,  кто хочет и  считает
себя   способным   к   руководству  Системой.   Он   должен   лишь   сдать
соответствующий экзамен  Главному  кибернетическому устройству.  Одним  из
таких  законодателей являюсь я.  Нас  очень  немного.  Мы  живем в  разных
уголках  Системы,   вплоть  до  искусственных  спутников  и  галактических
кораблей.  Кстати,  каждый  командир  галактического  и  внегалактического
корабля  становится автоматически членом  директориума.  Это  вытекает  из
самой сущности космических экспедиций.  Наши  корабли летят лишь  с  одной
целью -  за знаниями. Мы очень редко собираемся вместе. Мы не заседаем, не
проводим дискуссий,  не  голосуем.  Мы  лишь время от времени обмениваемся
мнением по  самым важным и  интересным вопросам,  используя обычные каналы
связи.  Мы  не  пользуемся абсолютно никакими привилегиями по  сравнению с
другими гражданами Системы,  кроме одной - Кибер регулярно информирует нас
о всех событиях,  происходящих в Системе и за ее пределами. Впрочем, такую
информацию при желании может получить и любой другой гражданин Системы.
     Как  же  осуществляем мы  свои  законодательные функции?  По  каждому
вопросу,  возникшему у  Кибера или поднятому одним из членов директориума,
равно   как   и   любым   гражданином  Системы,   Электронный  секретариат
директориума - единственная ячейка, не подчиняющаяся Киберу, - запрашивает
мнения членов директориума. Это свое мнение мы направляем в секретариат, и
тот  анализирует его.  В  случае  совпадения  не  менее  чем  восьмидесяти
процентов  рекомендаций  членов  директориума  они  становятся  законом  и
вводятся секретариатом в  обязательную программу Главного кибернетического
устройства.  В  противном случае  секретариат уведомляет нас,  что  мы  не
пришли  к  общему  мнению  и  должны  еще  раз  подумать над  поставленной
проблемой.  В  этом  случае каждый член  директориума может ознакомиться с
рекомендациями и других членов...
     Они беседовали долго, пока их не прервала Этана:
     - Нам пора, Максим.
     Максим встал, извинился:
     - Позвольте задать вам еще один вопрос. Почему вы решили стать членом
директориума?
     - Причин много.  Я  с  детства,  еще будучи в космосе,  интересовался
общественным устройством различных цивилизаций. А потом... Пора уже менять
кое-что в Системе.
     - Что же вам в ней кажется несовершенным?
     Горо неожиданно улыбнулся:
     - Именно то,  что все у нас слишком совершенно.  И это,  оказывается,
отнюдь не лучшая обстановка для истинного развития человеческого общества.
     Этана ждала их  в  гравилете.  Вместе с  ней в  гондоле сидела другая
молодая женщина,  смуглая,  темноволосая,  с удивительно красивыми глазами
янтарного цвета.
     - Знакомьтесь, друзья, - сказала Этана. - Риека полетит с нами, ей по
пути. Поощайте, Горо.
     Гравилет снова летел над бескрайним океаном.
     - Риека,  -  сказала Этана,  обращаясь к молодой спутнице, - Максим -
житель  другой  планеты  и  другой  системы,   и  ему  очень  хотелось  бы
познакомиться с нашей эпохой Ингрезио. Ты историк, хорошо знаешь ее.
     - Эпоха Ингрезио?  Но  ведь это очень древняя эпоха.  Мы знаем о  ней
больше по  легендам,  чем по  документальным источникам.  Тогда не было не
только  Кибера,  Системы,  не  было  даже  информаториев  планет.  Система
состояла из  многих враждующих государств,  а  люди были сущими дикарями -
они убивали друг друга.  И  вот тогда,  если верить сказаниям,  здесь,  на
второй  планете,  был  выведен дивный  цветок  -  ингрезио или,  на  языке
древних,  "надежда на счастье". Произошло удивительное чудо. Аромат цветка
сделал людей мягче, добрее, заставил их забыть вражду, ненависть, позволил
слиться в одну дружную семью, какой мы знаем сейчас Систему.
     - Если верить сказаниям... А как было на самом деле? Как вы считаете?
     - Я считаю,  что все это, конечно, сказка. Красивая сказка! Но, как и
во  всякой сказке,  в  ней есть своя большая мудрость.  Ясно,  что то было
время борьбы добра и зла. И победило добро...
     - Каким образом? - Максим сгорал от нетерпения.
     - Об этом тоже можно только гадать.  Документов того времени осталось
мало,  и они противоречат друг другу. Скорее всего правы те исследователи,
которые  считают,   что  решающую  роль  сыграло  открытие  гравитационной
энергии.  Группа ученых,  которая сделала это открытие и  которая отдавала
себе   отчет   в   трагических  последствиях,   к   каким  может  привести
использование гравитационного оружия,  предъявила нечто  вроде ультиматума
агрессивно настроенной державе,  заставив уничтожить все виды вооружения и
сесть  за  стол  переговоров.  Представьте,  что  произошло  бы,  если  бы
результаты  их  трудов  попали  в   руки  властолюбивых  негодяев,   каких
достаточно было в то время в мирах Системы.  Наступил бы невиданный разгул
деспотизма, а может быть, и гибель цивилизации. Но миролюбивые силы спасли
планету,  умело применив блестящее открытие.  Вот где источник сказаний об
ингрезио. А народ потом облек все это в поэтичную форму.
     - Но ведь такой цветок действительно существует, - возразила Этана. -
Астийский эдельвейс, - шепнула она Максиму.
     - Да,   это  так,   -  продолжала  Риека.  -  И  мы  располагаем  уже
документальными данными,  что  специальным решением  Высшего  директориума
ингрезио  был  запрещен  во  всей  Системе.  Исключение  предоставили лишь
галактическим кораблям.  Вот почему я так рвалась на эту встречу.  Увидеть
живой ингрезио -  мечта моей жизни!  Да где там!  Кибер позаботился, чтобы
цветок не попал даже на челночные корабли.
     - Но почему цветок запретили? - спросил Максим.
     - Потому что он действительно делал людей более эмоциональными, менее
рассудочными.  Недаром народ именно его взял в  сказку.  И я до сих пор не
могу согласиться с  этим.  Наши чувства притупились.  А я бы засадила сады
этими чудесными цветами...
     - Зачем? - пожала плечами Этана.
     - Чтобы вернуть людям настоящее человеческое счастье.  Я уверена, что
соотечественники Максима  много  счастливее,  чем  мы.  Жизнь  их  богаче,
чувства глубже, любовь красивее. Так ведь, Максим?
     - Мне трудно судить...
     - А вы расскажите нам о вашей любви.
     - Любви землян?
     - Да, о самой красивой, какую пережили вы.
     - Я всю жизнь любил и люблю одного человека,  -  ответил Максим и тут
же засомневался в искренности своего ответа.
     Высадив Риеку,  гравилет снова поднялся в  воздух.  Небольшой зеленый
островок,  где жила девушка-историк,  быстро скрылся в  туманной дымке,  и
теперь  из  бирюзовых  волн  поднимались  роскошные  дворцы  и   громадные
спортивные  сооружения,   предназначенные,   наверное,   для  всепланетных
празднеств. Это был, по-видимому, один из самых красивых уголков планеты.
     Этана,  бледная и  задумчивая,  сидела,  не  отрывая взгляда от линии
горизонта,  не обращая внимания на проплывающие внизу чудеса архитектуры и
инженерного искусства. Наконец спросила Максима:
     - Что скажете о нашей спутнице?
     - О Риеке?  Очень милая девушка,  - сразу же ответил Максим. - Я рад,
что вы познакомили меня с ней.  Мне кажется, она непохожа на других, в ней
больше своего, что ли. А вдруг за такими людьми будущее Системы Агно?
     - Вот как!  Едва ли.  Но не буду вас разуверять.  Кстати,  вы ей тоже
понравились. И очень. - Она снова замолчала.
     - Скажите,   Этана,   -  спросил  Максим,  желая  прервать  тягостное
молчание.  - Как производятся в Системе продукты питания? Ведь на островах
и искусственных платформах растут лишь декоративные растения.
     - Разумеется.   Разве  мы   можем  позволить  себе  использовать  эти
крохотные участки суши под поля и пастбища!  Белок животного происхождения
дает нам океан.  Ну а фрукты и овощи... Они тоже выращиваются на дне моря.
В океане много отмелей глубиной не больше десятка метров, на них и созданы
наши фабрики фотосинтеза. И если хотите взглянуть на них...
     - Очень хочу!
     - Тогда простимся ненадолго с небом. Это здесь, под нами.
     Гравилет  резко  снизился,   заскользил  по  гребням  волн  и   вдруг
стремительно пошел под воду.  Внутри гондолы сгустился зеленый сумрак.  Но
вот показалось дно,  покрытое буроватым илом,  полого поднимающееся вверх.
Этана отжала педаль, и гравилет замедлил ход, тихо приближаясь к огромному
прозрачному  куполу,  под  которым  можно  было  различить  зеленые  кроны
деревьев, увешанные золотистыми плодами.
     Людей нигде не было видно.  Зато Максим заметил роботов, точно таких,
к  каким  привык на  корабле Этаны.  Они  деловито рыхлили почву,  убирали
сорняки,  очищали деревья от  сухих  сучьев.  Больше  здесь  смотреть было
нечего.  Гравилет совершил облет  купола и  начал  уже  подниматься вверх.
Максим увидел какое-то  странное зрелище:  под  другим куполом было  нечто
похожее на застывший фейерверк.
     - О,  стоит посмотреть, - оживилась Этана. - Это подводная оранжерея!
Редкость даже для второй планеты.  Чудо, что мы ее встретили. Посмотрим? -
спросила она, направляя аппарат к многоцветному куполу.
     Гравилет приблизился к зданию и остановился у эллипсоидального шлюза,
послушно распахнувшего двери.  Невидимые компрессоры в  считанные  секунды
откачали воду.  Этана раскрыла люк и выпрыгнула наружу.  Максим последовал
за  ней.  Они  были  окружены  морем  цветов  -  красных,  белых,   синих,
фиолетовых,   черных;   простых  и  махровых,  словно  покрытых  лаком,  и
матово-бархатистых,  поглощающих свет,  - сплошные заросли  цветов.  Вдоль
стены можно было протиснуться внутрь цветочного царства. Впрочем, здесь, в
глубине питомника,  кое-где заметны были следы тропинок,  правда заросших,
но  пройти по ним все-таки было можно.  Максим побрел по одной из дорожек,
не переставая восторгаться чудесами флоры. Этана остановила его:
     - Подождите, Максим. Мы попали в брошенную оранжерею. Надо вернуться.
     - Оттого она так прекрасна, что не ухожена...
     - Возможно. Здесь очень трудно ходить...
     Резкий щелчок не дал ей договорить. Со стороны шлюза донесся скрежет.
     - Максим!  Это... - Голос Этаны потонул в нарастающем грохоте: задняя
часть стены рухнула, и разъяренный поток хлынул к ним под купол.
     Максим не успел еще испугаться,  как Этана бросилась к  стене и  всем
телом повисла на  большом красном рычаге.  В  тот же  миг прозрачная стена
преградила  путь  беснующейся  воде.  И  сразу  погас  свет.  Лишь  редкие
оранжевые фонарики,  выполнявшие роль  сигнальных огней,  слабо  светились
наверху.
     Этана в изнеможении опустилась на траву.
     - Плохо дело, Максим. Нам, конечно, не надо было идти сюда. Теперь мы
отделены водой от всего мира.
     - Но разве у купола нет другого шлюза?
     - Есть,  на противоположной стороне. Но там нет гравилета. А над нами
не  меньше пяти метров воды.  Да  и  что сделаешь сейчас,  на  поверхности
бурлящего океана?
     - Разве Главный Кибер не будет искать нас?
     - Нет.  Я же родилась не здесь и не связана с Главным кибернетическим
устройством Системы.  Кибер просто не знает ни меня,  ни вас. Поэтому он и
не заблокировал перед нами вход в это ветхое  сооружение.  -  Она  прижала
руки к вискам. - Конечно, я что-нибудь придумаю. Должна придумать... Как я
устала, Максим, я немного отдохну, ладно?
     - Конечно, о чем говорить! Я с удовольствием поброжу здесь один. - Он
кивнул Этане и, подойдя к прозрачной стене, прижался к ней лицом.
     Море  жило  своей  загадочной жизнью:  какие-то  длинные змееподобные
существа  извивались у  самого  основания купола,  большие  оранжевые шары
парили в толще воды,  быстро,  как молнии,  мелькали стремительные торпеды
светящихся рыб.  Максим  не  очень  чувствовал трагизм положения.  Он  уже
привык к тому,  что местная жизнь не обходится без серьезных происшествий.
Когда он вернулся к Этане, она крепко спала.
     Максим  невольно улыбнулся.  Сейчас  перед  ним  была  просто слабая,
абсолютно беззащитная женщина.  "Ничего  ты  больше  не  придумаешь,  дитя
суперцивилизации! - подумал он. - Ты сильна лишь под крылышком электронных
сторожей.  А здесь должен мозговать я".  И, сев возле спящей Этаны, Максим
стал  оценивать ситуацию...  Через второй шлюз можно выбраться из  купола.
Это не составит труда. Дальше - пятиметровый столб воды. Тоже не проблема.
Труднее будет найти шлюз с гравилетом. Но и это не безнадежное дело. Хуже,
если  вышли  из  строя механизмы шлюза,  если  нельзя будет откачать воду.
Тогда из всей его затеи не выйдет ничего.  Но это единственная возможность
спастись.   Не  исключено,   что  она  не  умеет  даже  плавать.  Придется
рискнуть...  И, взглянув еще раз на спящую женщину, убедившись, что сейчас
ей беда не угрожает, Максим отправился на поиски шлюза.
     Шлюз оказался близко, и, как он и ожидал, через него можно было выйти
в  океан.   Максим  вынырнул  на  поверхность,  глотнул  свежего  воздуха,
огляделся,  потом  нырнул.  Опоясанный кольцом оранжевых фонариков,  купол
хотя и  слабо,  но  был виден.  В  считанные секунды Максим достиг первого
шлюза,  проник сначала внутрь камеры,  а затем в гравилет.  Перевел его во
второй шлюз.  А еще через полчаса снова был в теплом, напоенном удушливыми
ароматами полумраке оранжереи.  Но почему здесь так трудно дышать? И вдруг
понял:  цветы,  как  только  погас  свет,  перестали выделять кислород,  и
питомник заполнился губительным углекислым газом.  Что  там с  Этаной?  Он
побежал,  а когда, с трудом переводя дыхание, достиг того места, где спала
Этана, увидел, что она лежит в том же положении, в каком он оставил ее.
     - Этана! Да проснитесь же, Этана!
     Она медленно открыла глаза, с трудом подняла голову:
     - Это вы,  Максим?..  Ох, как кружится голова. Это углекислый газ! Ну
да, погас же свет. Вы, наверное, тоже чувствуете? Надо что-то придумать...
- Она попыталась встать и снова опустилась на траву.
     - Ничего не надо придумывать. Я все сделал.
     - Что сделал?
     - Перевел гравилет во второй шлюз.
     - Как?
     - После расскажу. Все после! А теперь бежим! Скорее из этой ловушки.
     - Да-да...  -  Этана  заставила себя  встать,  сделала два  шага,  но
покачнулась, оперлась о его руку.
     - Этана,  вам очень плохо?  Этана...  - Он поднял ее и понес к шлюзу.
Усадив осторожно на  сиденье,  вывел гравилет на  поверхность,  поднял над
океаном,  на который уже спустилась ночь.  Этана не двигалась, оставаясь в
глубоком забытьи. Максим попытался привести ее в чувство, а когда глаза ее
открылись, она огляделась по сторонам:
     - Максим, где мы?
     - Не знаю. В воздухе, над океаном. И живы.
     - Сейчас все  пройдет,  мне  уже лучше.  -  Она откинулась на  спинку
кресла и  прикрыла лицо  руками.  Когда  она  снова  открыла его  -  перед
Максимом была прежняя Этана, холодная и неприступная.
     - Сейчас я сориентируюсь.  - Она взглянула на небо, сделала несколько
движений  рукой.  Гравилет  плавно  развернулся  и  на  огромной  скорости
двинулся сквозь эту чужую им ночь.
     И  вдруг  все  вокруг  исчезло.  Мгновение  полной  темноты.  Сильное
головокружение.  И  матовый светильник зажегся у них над головой,  осветив
большой круглый зал и  два кресла,  в  одном сидела Этана,  в  другом он -
Максим.
     - Иллюзионорий! - вырвалось у него.
     - А вы как думали? - невозмутимо откликнулась Этана.
     - Я просто ни о чем не думал. Все было таким естественным...
     Максим смотрел на Этану,  она  сидела  бледная,  осунувшаяся.  Максим
чувствовал,  что сил и у него почти нет. С трудом они выбрались из кресел.
Лифт поднял их в овальную гостиную.  Этана  в  изнеможении  опустилась  на
диван. Максим сел рядом. Голова у него кружилась, все тело болело.
     - Что вы на это скажете, Максим? - спросила Этана.
     - До сих пор не могу поверить...
     - В возможности нашей техники?
     - Нет. Какой там были вы, Этана. Совсем другой...
     Она слегка покраснела, встала, сухо бросила Максиму:
     - Это был иллюзионорий! Всего лишь иллюзионорий!
     И вышла на улицу. Максим побрел следом и скоро потерял ее из виду.
     - Всего  лишь  иллюз