встреча  с
другом, или  новое  блюдо.  Ему  пришла  в  голову  очень  простая  мысль.
Существовал только один способ получить информацию, не вызвав  подозрений:
обратиться в библиотеку. Он, по крайней мере, мог бы проверить  совершенно
простые, очевидные факты и  одновременно  изучить  все,  что  известно  на
данный момент о "секрете", который он выведал у умирающего мальчика.
     И то, что его безопасность подвергается риску, и то, что ему пришлось
убить маленького мальчика, будет оправдано, если он сумеет  найти  ключ  к
пониманию хотя бы одного из слов: "Мать", или "Хиттон",  или  "Малинькие",
или "катята". Он должен ограбить Северную Австралию!
     Бенджакомин  стремительно  направился  в   бильярдную,   за   которой
находилась библиотека. Он вошел.
     Это был очень дорогой отель и очень старомодный. Здесь хранились даже
бумажные книги в настоящих переплетах.  Бенджакомин  пересек  комнату.  Он
увидел, что здесь имеется даже  "Галактическая  энциклопедия"  в  двухстах
томах. Он взял том на "Хи 70", открыл его в конце, поискал слово  "Хиттон"
и нашел: "Хиттон, Бенджамин - первооткрыватель старой Северной  Австралии.
Является автором одного из механизмов системы внешней защиты. Годы  жизни:
10719-17213  нашей  эры".  И  это  все.  Бенджакомин  искал  дальше.  Слов
"катенок" и "малинький"  в  таком  написании  он  не  нашел  нигде:  ни  в
энциклопедии, ни в других справочниках. Он вышел и  пошел  наверх  в  свой
номер.
     Наверное, это была какая-то фантазия мальчишки.
     Бенджакомин решил сделать еще одну попытку. Мать убитого им мальчика,
полуослепшая от горя и отчаяния, сидела на жестком откидном стуле у  входа
в гостиницу. С ней разговаривала другая женщина. Они говорили о  том,  что
должен приехать муж женщины, потерявшей  ребенка.  Бенджакомин  подошел  к
ним, пытаясь обратить на себя внимание, но  несчастная  мать  не  заметила
его.
     - Я уезжаю, мэм. Я лечу на ближайшую отсюда планету и  вернусь  через
две или три недели. Если я буду срочно вам нужен, то мой адрес вы  найдете
в местном отделении полиции.
     Бенджакомин оставил женщину плачущей.  Он  выехал  из  тихого  отеля,
предварительно получив право на срочный  отъезд.  Сунвальская  полиция,  с
которой всегда было  легко  ладить,  не  препятствовала  ему  в  получении
срочной выездной визы. В конце концов, у него было удостоверение личности,
у него были деньги, с  какой  стати  полиции  Сунваля  задерживать  гостей
города? Бенджакомин взошел на борт корабля и уже направлялся к каюте,  где
мог отдохнуть несколько часов, когда возле него  вырос  человек.  Это  был
моложавый мужчина небольшого роста, сероглазый, с пробором посредине.
     Это был агент североавстралийской тайной полиции.
     Даже Бенджакомин, будучи профессионалом  высокого  класса,  не  сумел
распознать в нем полицейского. Ему и в голову не приходило, что библиотека
телепатически прослушивалась, а слово "катенок" в том  значении,  в  каком
его употребляли североавстралийцы, служило сигналом тревоги. Разыскивая  в
словарях это слово, он не раз  повторял  его  про  себя  и  таким  образом
допустил неслыханную ошибку.
     Незнакомец поклонился. Бенджакомин ответил на поклон:
     - Я путешествую, ненадолго свободен от дел. У меня не слишком успешно
складывался бизнес в последнее время. А как у вас?
     - Меня это мало интересует.  Я  не  зарабатываю  денег.  Я  занимаюсь
техникой. Меня зовут Ливерант.
     Бенджакомин смерил незнакомца  взглядом:  человек  действительно  был
похож на инженера. Мужчины  обменялись  небрежным  рукопожатием.  Ливерант
сказал: "Увидимся в баре попозже. Сначала я немного отдохну".
     Расположившись в баре, они не успели сказать друг другу и двух  слов,
как корабль озарился вспышкой: из книг и школьных учебников они знали, что
в этот момент судно входит в двухмерное  пространство  и  все  космические
параметры начинают отсчитываться суровыми компьютерами,  которые  передают
информацию капитану корабля.
     Они знали все это теоретически, но ощутить процесс  на  себе  им  еще
предстояло. Внезапно они почувствовали легкую  боль,  хотя  вентиляционная
система начала уже разбрызгивать успокаивающие вещества. Обоим показалось,
что они слегка пьяны.
     Вор Бенджакомин Бозарт был хорошо подготовлен.  Любая  телепатическая
попытка проникнуть в его мозг, какой бы совершенной она  ни  была,  всегда
натыкалась на животной силы сопротивление,  выработанное  им  еще  в  юные
годы.  Но  Бозарт  не  был  подготовлен  на  случай,  если  ему   придется
встретиться с сознательным обманом. Гильдия воров Вьолы Сидерии никогда не
задумывалась  над  тем,  что  ее  люди  могут  столкнуться   с   чистейшим
надувательством. Ливерант уже выходил на контакт с Северной Австралией, на
деньги которой кормились агенты всех известных планетных систем и  которая
подняла на ноги уже сотню тысяч миров. Ливерант завел разговор:
     - Жаль, что я не  смогу  полететь  дальше.  Я  хотел  бы  попасть  на
Олимпию. Там можно купить все, что угодно.
     - Я слышал об этом, - сказал Бозарт. - Это смешная маленькая торговая
планета, у которой очень мало реальных шансов выдвинуться.
     Ливерант засмеялся, смех его был неподдельно веселым:
     - Торговая? Да они не занимаются торговлей! Это  простой  обман.  Они
скупают все награбленное на самых разных планетах,  перекрашивают,  ставят
свою марку и продают прежним владельцам. Вот в чем заключается их  бизнес.
Люди слепы.  Нужно  только  поехать  туда  -  и  сразу  же  можно  сделать
состояние. Послушайте, да я горы бы своротил там за год!  Никто  этого  не
понимает, кроме меня и еще нескольких человек. Все, что где-то  продается,
в том числе и половина потерпевших  аварию  кораблей,  и  добро  брошенных
колоний (они все начисто вычищены!) - все попадает на Олимпию.
     На самом деле Олимпия была не так уж  хороша,  и  Ливерант  не  знал,
почему он должен спровадить убийцу именно туда. Но он знал,  что  это  его
долг, а долг нужно выполнять.
     За много лет до  того,  как  на  планету  стали  попадать  чужаки,  в
специальную литературу, упаковочные ярлыки,  счета  было  введено  кодовое
слово: "катята" - именно в таком  неправильном  орфографическом  варианте.
Это слово было замаскированным названием внешней луны Северной  Австралии,
являвшейся местом,  где  была  сосредоточена  система  защиты.  И  простое
употребление слова "катята" приводило систему в действие, являясь сигналом
тревоги, при этом каждый  нерв  системы  приходил  в  готовность  реагируя
быстро и действенно, как накаленный добела вольфрамовый провод.
     Когда они собрались выйти из бара,  Бенджакомин  уже  почти  перестал
осознавать тот факт, что об Олимпии ему рассказал его новый  знакомый.  Он
был полон решимости лететь на Вьолу Сидерию и получить  разрешение  отбыть
на Олимпию, чтобы завоевать эту планету, отобрать у нее ее богатства.



                                    4

     Прибытие Бозарта на родную планету отмечалось не  слишком  пышно,  но
зато сердечно. Старейшины гильдии воров приветствовали его и  поздравляли:
"Кто еще способен на  то,  что  удалось  сделать  тебе,  мальчик?  Это  не
получалось ни у кого. У нас есть шифр, мы знаем,  о  каком  животном  идет
речь. Посмотрим-ка у себя". И Совет гильдии обратился к своей  собственной
энциклопедии.  Они  поискали  слово  "Хиттон"  и  нашли  в  статье   слово
"катенок". Они не знали, что оно  намеренно  было  введено  туда  агентом,
которого Северная Австралия держала на их планете.
     Агент был подкуплен много лет назад. Все  эти  годы  он  ждал  своего
задания, не зная, кем завербован, и не мечтая о том, что так просто сможет
заплатить свой долг. Все, что ему требовалось сделать, это добавить лишнюю
страницу в энциклопедию. И он сделал это. Годы, которые он прожил в страхе
и ожидании, стали слишком большим  испытанием  для  него.  Он  много  пил,
боясь, что иначе в конце концов покончит с собой.  Но  тем  не  менее,  он
выполнил задание, и  в  энциклопедии  появилась  дополнительная  страница,
включавшая  новую  фальсифицированную  статью,  являвшуюся   якобы   новой
редакцией предыдущей. Вот что в ней было сказано:
     "Упомянутые  "катята"  Северной  Австралии  есть  не  что  иное,  как
органические средства, используемые при заражении земных мутировавших овец
болезнью, благодаря которой они вырабатывают особый  вирус,  являющийся  в
очищенном виде сырьем  для  производства  наркотика  "сантаклара".  Термин
"катята" получил хождение в связи с тем,  что  им  обозначалась  как  сама
болезнь,  так  и  ее  последствия.  Все  это  предположительно  связано  с
деятельностью Бенджамина Хиттона,  одного  из  первооткрывателей  Северной
Австралии".
     Совет воров ознакомился со статьей, и председатель сказал:
     - Ну что ж, для тебя все готово. Можешь попытаться. А как  ты  хочешь
лететь? Через Ньюгамбург, наверное?
     - Нет, - ответил Бенджакомин. - Я хочу попробовать через Олимпию.
     - Олимпия - это хорошо. Легко добираться. Есть только  один  шанс  из
тысячи, что у тебя не получится. И тогда нам, возможно, придется заплатить
за это. - Председатель криво улыбнулся и вручил Бенджакомину незаполненную
закладную на все имущество Вьолы Сидерии.  Потом  он  хрипло  засмеялся  и
добавил: - Мы не очень хорошо себя будем  чувствовать,  если  ты  одолжишь
слишком много под эту закладную и нам придется платить, а у тебя ничего не
получится.
     - Не бойтесь, - сказал Бенджакомин. - Я справлюсь.


     Есть планеты, на  которых  никаким  мечтам  не  суждено  сбыться.  Но
Олимпия не из их числа. На Олимпии глаза мужчин и женщин прозрачны, потому
что принадлежат незрячим.
     "Этот светлый цвет глаз был цветом  боли,  когда  мы  еще  видели,  -
говорил Нахтигаль. - И если твои глаза  сбивают  тебя  с  пути  истинного,
отвернись, потому что не глаза виноваты, а душа твоя".
     Так всегда говорили на Олимпии, где поселенцы ослепли очень давно, но
никогда не  переставали  чувствовать  своего  превосходства  над  зрячими.
Радиолокационные   сигналы   доставляют   удовольствие   их   мозгу:   они
воспринимают радиацию так же хорошо, как люди-животные, дышащие с  помощью
маленьких аквариумов, подвешенных к  носу.  Их  рисунки  очень  четки:  им
совершенно  необходима  четкость.  Их  здания  повисают  в   воздухе   под
немыслимыми углами, а их слепые дети  поют  песни  о  том,  как  скроенный
портным климат меняется в зависимости от выкройки.
     Вот на какую планету попал Бозарт. Среди этих слепых  он  чувствовал,
что  мечты  уносят  его  слишком  далеко.  Он  не  переставал  платить  за
информацию, которая ничего не стоила. Вечно облачная и  дождливая  Олимпия
проплывала мимо него, как будто это была не его, а чужая мечта -  приехать
сюда.  Он  не  собирался  оставаться  здесь,  потому  что   в   искрящемся
несговорчивом небе Северной Австралии ему предстояло свидание со смертью.
     Только  прибыв  на  Олимпию,  Бенджакомин  начал   вынашивать   планы
нападения на Старую Северную Австралию. На второй день ему очень  повезло.
Он познакомился с человеком по имени Лавендер, и он был уверен в том,  что
слышал это имя раньше.  Не  будучи  членом  гильдии  воров,  Лавендер  был
отважным мошенником с навечно запятнанной репутацией.
     Неудивительно, что он нашел Лавендера. На протяжении  всей  прошедшей
недели ему снился этот человек и история его жизни. Он не  знал,  что  все
его сны внедрялись  в  его  сознание  североавстралийской  контрразведкой.
Сначала его внутренне убедили направиться именно на Олимпию, а  потом  уже
руководили им здесь в соответствии с  необходимостью.  Североавстралийская
полиция  не  отличалась  жестокостью,  но  ей  приходилось  защищать  свою
планету. Кроме того, неотомщенной еще оставалась смерть ребенка.
     Последняя  встреча  Бенджакомина  с  Лавендером,  когда  нужно   было
заключить сделку, на которую последний уже согласился, прошла драматично.
     Лавендер отказался:
     - Я не собираюсь высовываться. Я не буду ни на кого нападать и никого
грабить. Да, конечно, я никогда не был пай-мальчиком, но лезть  туда,  где
меня могут убить... А ты, сволочь, это знаешь.
     - Подумай, что мы получим. Деньги. Там денег столько, сколько тебе  и
не снилось.
     Лавендер засмеялся:
     - Ты думаешь, я этого не знаю? Ты мошенник, и я мошенник. И я  ничего
не буду делать за пустые слова. Деньги на бочку! Я умею драться, а ты вор,
и я не спрашиваю тебя, зачем ты... но мне сначала нужны мои деньги.
     - У меня их нет.
     Лавендер встал:
     - К чему же тогда разговоры? Тебе  не  следовало  говорить  со  мной.
Потому что теперь придется выкладывать за то, что я буду молчать.
     Лавендер  был  очень  уродлив.  Человек,  которому  немало   довелось
погрешить, прежде чем стать настоящим злодеем. Грех  -  нелегкий  труд,  и
усилия, необходимые, чтобы его совершить, отпечатываются на лице.
     Бозарт смерил его взглядом с головы до ног, спокойно улыбаясь. В  его
улыбке не было даже презрения.
     - Закрой меня, пока я буду кое-что доставать из кармана.
     Лавендер не обратил внимания на его слова. Он не полез за оружием,  а
спокойно  стоял,  постукивая  по  правой  руке  большим   пальцем   левой.
Бенджакомин узнал этот знак, но не подал виду.
     - Посмотри, - сказал он, это закладная целой планеты.
     - Об этом я уже слыхал, - Лавендер засмеялся.
     - Возьми ее.
     Тот взял пластинчатую карточку, и глаза его расширились:
     - Да она, кажется, настоящая! Действительно настоящая!  -  Теперь  он
стал намного дружелюбнее. - Я никогда таких не держал в руках. Каковы твои
условия?
     Между  тем  мимо  них  сновали  жизнерадостные  олимпийцы,  одетые  в
черно-белые одежды, придававшие им вид людей,  которых  постигло  какое-то
горе. Невероятные геометрические фигуры застыли на их платьях и шляпах. Но
собеседники не обращали внимания  на  местных  жителей.  Они  были  заняты
только собственными переговорами.
     Бенджакомин не сомневался в том, что все делает  правильно,  хотя  он
заложил год труда всей Вьолы Сидерии в обмен на неквалифицированную помощь
капитана Лавендера, тогда  еще  капитана  патруля  Имперского  внутреннего
флота. Он отдал ему закладную. На ней  стояла  отметка  о  годичном  сроке
гарантийных обязательств. Даже на  Олимпии  существовали  машины,  которые
немедленно отправили на Землю информацию  об  условиях  сделки,  превратив
закладную в документ, который мог быть предъявлен целой  планете.  "Вот  и
первый шаг к мести, - подумал Лавендер. - После того, как убийца исчезнет,
его народ должен будет выплатить все сполна". Он посмотрел на Бенджакомина
с сочувствием, но тот принял этот взгляд как  знак  доверия  и  улыбнулся,
чарующей улыбкой, которую ему было так легко изобразить.  Бозарт  протянул
Лавендеру правую руку,  желая  рукопожатием  закрепить  условия  сделки  и
придать торжественность моменту. Мужчины пожали друг другу руки, но Бозарт
так никогда и не узнал, что стояло за этим рукопожатием.



                                    5

     "И серой стала земля. И серой стала трава от  неба  до  неба.  Но  не
возле воды. Не возле горы - низкой или высокой,  а  лишь  возле  холмов  -
серых-серых. Посмотри на покрытую серебристой рябью полосу света вон у той
звезды... Это Северная Австралия. Весь  грязный  мусор  смыт  с  нее:  все
труды, сомнения, боль...
     Бежево-коричневые овцы лежат на серо-голубой траве, а на низком  небе
выделяются облака, такие плотные, словно на них  опирается  потолок  всего
мира...
     Возьми же больную овечку, человек, за это  воздастся  тебе.  На  этой
планете можно стать бессмертным. Если ты ищешь место, где живут простаки и
волшебники, так оно здесь...
     Вот и вся книжка, мальчик.
     Если ты не видел Северную Австралию, ты не видел ничего. Но когда  ты
увидишь ее, ты не поверишь своим глазам...
     На картах она обозначена: "Старая Северная Австралия".
     Здесь,  в  сердце  звездной  системы,   находилась   ферма,   которая
обеспечивала всеобщую безопасность. Это были владения  Матери  Хиттон.  Их
окружали башни, между башнями - натянутые  провода.  Часть  их  безобразно
свисала, а часть сияла таким металлическим цветом, которого  не  встретишь
больше нигде: ни на самой Земле, ни в ее колониях.
     Башни с проводами окружали  открытое  пространство.  Посредине  этого
открытого  пространства  простирались  земли  размером  двенадцать   тысяч
гектаров, покрытые бетоном. Радары ощупывали каждый миллиметр  поверхности
бетона. Ферма жила своей жизнью. В центре располагалась группа зданий. Там
Мать Хиттон работала над задачей, которую поставил себе ее род: обеспечить
надежную защиту планеты.
     Ни один микроб не попадал туда и ни один - не исчезал оттуда. Вся еда
доставлялась по  воздуху  трансмиттером.  Здесь  жили  животные.  И  жизнь
животных зависела только от нее одной. Умри она внезапно -  по  несчастной
случайности или убитая животным - власти,  имея  ее  полное  факсимиле,  с
помощью которого можно  обучить  под  гипнозом  новых  "нянь",  немедленно
принялись бы за это.
     Над фермой дул ветер,  пригоняя  сюда  серые  тучи  с  серых  холмов,
скользя  над  серым  бетоном.  А  над  башнями  радаров  неизменно  висела
плененная многогранная блестящая луна. Ветер обрушивался на  здания,  тоже
серые, прежде чем столкнуться  с  бетонной  поверхностью,  а  потом  снова
отправлялся туда, откуда пришел - к серым холмам.
     Равнина за пределами группы зданий не нуждалась в  особом  камуфляже:
она была точь-в-точь такой, как любая другая равнина  Северной  Австралии.
Бетон же был окрашен в приглушенные тона цвета почвы планеты.  Такой  была
ферма, на которой жила и работала единственная женщина. В этом  и  состоял
комплекс всей внешней защиты богатейшего из миров.
     Кэтрин Хиттон посмотрела в окно и подумала: "Еще сорок два дня - и  я
пойду на рынок. Благословенный  день!  Я  услышу  музыку  джиги".  Женщина
глубоко вдохнула воздух. Она любила эти  серые  холмы,  хоть  в  молодости
повидала немало других, более ярких планет. Теперь она  не  могла  бросать
своих животных и свои обязанности. Она была  единственной  и  неповторимой
Матерью Хиттон, и здесь жили ее "малинькие катята".
     Они с отцом вывели их из земных норок: из  самых  маленьких  и  самых
свирепых  норок,  завезенных  сюда  с  матери-Земли.  Из  них   получились
животные, служившие  для  охраны  от  других  хищников  овец,  от  которых
получали струн. Но эти животные рождались безумными.
     Целые поколения  "неонорок"  рождались  психоаномальными.  Они  жили,
чтобы умереть, и умирали, чтобы остаться жить. Это были "катята"  Северной
Австралии. Животные, в  которых  смешались  все  страсти:  страх,  ярость,
голод, половое влечение, жажда убийства - которые с рычанием пожирали друг
друга и свой молодняк, или людей, или любые другие  продукты  органической
природы. Эти животные люто ненавидели самих себя и выжили  только  потому,
что просыпались каждый на своем месте, крепко связанные, когти  к  когтям,
не имея возможности нанести удар  соседу  или  самому  себе.  Мать  Хиттон
будила их лишь на несколько минут в жизни. Они давали  жизнь  потомству  и
убивали друг друга. Каждый раз она выводила их только по двое.
     Весь день она ходила от клетки к клетке. Сон животных был нормальным.
Питание проникало в кровь, и некоторые из них не просыпались годами.  Мать
Хиттон занималась их размножением, лишь частично разбудив самцов, а  самок
- до такой степени, чтобы они поддавались ветеринарному лечению  и  уходу.
Она обычно  сразу  же  отделяла  молодняк  от  матерей,  а  потом  кормила
детенышей  на  протяжении  нескольких  счастливых  недель,  пока  они   не
превращались во взрослых самцов и самок и их  хищная  натура  не  начинала
проявлять себя. Глаза их загорались огнем жестокой  ненависти  и  безумия,
рычание наводняло все здания.
     В этот р