рью
К'мель, - он исчез.
     Джестокост снова увидел девушку.  Она  сидела  на  прежнем  месте,  в
кресле,  слепо  уставившись  на  него.  Он  хотел  было  пошутить  над  ее
гипнотическим даром, но заметил,  что  она  погрузилась  в  транс.  Одежда
К'мель снова пришла в  прежний  тщательно  спланированный  беспорядок,  но
теперь девушка была похожа не на флиртующую женщину, а на спящего ребенка.
     - Кто ты? - спросил он, проверяя, насколько глубок транс.
     - Я тот, чье имя не  произносят  вслух,  -  ответила  девушка  резким
шепотом. - Я тот, в чью тайну ты проник. Я запечатлел свое имя и  облик  в
твоем мозгу.
     Джестокост не спорил с привидением. Он уже решился:
     - Если я открою свой мозг, сможешь ли ты читать в нем?  Хватит  ли  у
тебя сил?
     - С избытком, - прозвучал ответ.
     К'мель подошла и положила руки  ему  на  плечи,  заглянула  в  глаза.
Сильный телепат, он не был готов встретить тот  страшный  поток  мысленной
энергии, который лился от нее. Он чуть не захлебнулся.
     - Смотри в меня, - приказал он, - ищи информацию только о квазилюдях.
     - Хорошо, - ответил тот, кто управлял К'мель.
     - Ты видишь, каковы мои намерения?
     Джестокост слышал тяжелое  дыхание  девушки.  Он  старался  сохранять
спокойствие, чтобы видеть, что читает гость. "Такая сила, такой  интеллект
существует на Земле,  и  мы,  Повелители,  ничего  о  нем  не  знали!",  -
пронеслось у него в мозгу.
     Девушка сухо рассмеялась.
     Повелитель мысленно произнес: "Извини, продолжай".
     "Этот твой план, -  вопросил  чужой  разум,  -  можно  узнать  о  нем
подробнее?"
     "Это все, что есть".
     "Вы хотите, чтобы я думал за вас. Можете ли  вы  дать  мне  ключи  от
Колокола и Банка - все, что связано с уничтожением квазилюдей?"
     "Вы сможете получить выход на эту информацию, как только я сам получу
ее. Но не возможность контролировать Колокол."
     "Справедливо, - ответил гость. - Что вы хотите взамен?"
     "Вы будете поддерживать мой политический курс. Когда дело  дойдет  до
переговоров,  вы,  если  сможете,  удержите  квазилюдей  от   опрометчивых
действий. Вы поможете мне добиться, чтобы переговоры были честными.  Но  я
не знаю, как добыть информационные ключи. У меня уйдет год  на  то,  чтобы
вычислить их самому".
     "Пусть девушка поглядит хоть однажды... я буду с ней. Идет?"
     "Да" - мысленно согласился Джестокост.
     "Кончаем?" - спросил гость.
     "Как я смогу связаться с вами?"
     "Как сейчас. Через девушку. И... не произносите  вслух  мое  имя.  Не
думайте о нем, если можете. Конец?"
     "Конец".
     Девушка,  которая  все  еще  держала  его  за  плечи,  наклонилась  и
поцеловала его. Ее губы были упругими и  теплыми.  Повелитель  никогда  не
прикасался  к  квазилюдям,  ему  в  голову  не  приходило,  что  он  может
целоваться с кем-то из них. Это было приятно, но он  оторвал  ее  руки  от
своей шеи, встал, с трудом удерживая ее на ногах.
     - Папа, - счастливо вздохнула она.
     Вдруг девушка застыла, взглянув ему в лицо и бросилась к двери.
     - Джестокост! - крикнула она. - Повелитель Джестокост,  что  я  здесь
делаю?!
     - Ты уже сделала все, что надо, девочка. Ты можешь уйти.
     Она качнулась назад в комнату.
     - Мне плохо, - и тут ее вырвало на пол.
     Джестокост  вызвал  робота-уборщика  и  приказал  подать  кофе.   Она
расслабилась, и около часа они проговорили  о  квазилюдях.  К  моменту  ее
ухода  у  них  созрел  план.  Они  не  упоминали  О'теликели.  Объяснялись
полунамеками. Если их даже слушали,  то  вряд  ли  нашли  в  их  разговоре
что-либо предосудительное.
     Когда К'мель ушла, Джестокост выглянул в окно. Он увидел облака внизу
и понял, что на Землю опустились сумерки. Он собирался помочь квазилюдям и
столкнулся с силой, о которой и  не  подозревал.  Он  был  прав  с  самого
начала. Еще более прав, чем думал. Теперь нужно было сделать дело.
     И прекрасная К'мель в качестве партнера! Интересно, был ли в  истории
миров более странный дипломат?



                                    3

     Менее чем за неделю были  отработаны  все  подробности.  Они  получат
сведения  во  время  заседания  Совета  Повелителей  -  мозгового   центра
Содействия. Риск велик, но  если  работать  с  самим  Колоколом,  операция
займет считанные минуты.
     Все это захватило Джестокоста.
     Он не знал, что К'мель следит за ним.  Обе  К'мель.  Верный  товарищ,
отчаянная конспираторша, целиком преданная делу, за которое они  боролись.
И женщина...
     К'мель была более женственна, чем любая из  дочерей  Евы.  Она  знала
цену своей тренированной улыбке, своей рыжей шевелюре, своей  гибкой  юной
фигурке с твердой грудью и крутыми бедрами. Люди не могли  скрыть  от  нее
свои секреты. Мужчины мучились в  ее  присутствии  чрезмерными  желаниями,
женщины - неприкрытой ревностью. К'мель хорошо знала людей, потому что  не
была  человеком.  Она  училась,   имитируя,   а   имитация   подразумевает
осмысление. Любая мелочь, детали,  о  которой  обычная  женщина  почти  не
вспоминает, становилась для  К'мель  предметом  пристального,  тщательного
изучения. Она была девушкой по профессии, люди ассимилировали ее народ, но
по природе своей она осталась любопытной кошкой.
     Она все больше влюблялась в Джестокоста и знала это.
     Она не представляла себе, что ее страсть станет предметом  искаженных
слухов, распространившихся среди людей, слухи  превратятся  в  легенду,  а
легенда облечется в стихи. Баллада, которая станет  шлягером  через  много
лет, начиналась так:

              Уж давно легендой стало - то, что сделала она.
              Свой народ она спасала - вот что делала она.
              Но влюбилась в гоминида - слишком смелая она.
              Ведь она другого вида - что ж наделала она?

     Но это будут распевать в будущем, которого она еще не знала.
     Она знала только прошлое.
     Она помнила принца-инопланетянина, его голову на  своих  коленях.  Он
говорил ей:
     - Это смешно, К'мель, ты ведь даже не личность, но ты самое  разумное
существо из всех, кого я встречал здесь. Знаешь, во сколько обошлась  моей
планете эта поездка? И чего я добился? Ничего, ничего и ничего.  Но,  если
бы ты правила Землей, я бы,  на  наверно,  получил  то,  что  нужно  моему
народу. Это принесло бы пользу и Земле тоже. Дом Человечества - они  зовут
ее  так!  Дом,  дьявольщина!  Единственный  обладатель   мозгов   в   Доме
Человечества - кошка!
     Он провел рукой по ее  лодыжке,  она  не  отодвинулась.  Это  было  в
обычаях гостеприимства, а у нее были свои  приемы,  не  позволявшие  гостю
заходить слишком далеко. Люди Земли следили за ней. С их точки зрения  она
была одним из удобств, предназначенных  для  инопланетных  гостей.  Чем-то
вроде мягких кресел в залах ожидания или фонтанчиков с кислотной  питьевой
водой для тех, кто не мог пить щелочную воду Земли. Ей  не  положено  было
испытывать чувства или вмешиваться в дела гостей. Если бы по ее вине  хоть
что-нибудь случилось, наказание было бы страшным. Скорее всего, ее  просто
убили бы после краткой и формальной судебной процедуры (конечно, без права
апелляции). Это было разрешено законом и поощрялось обычаем.
     Она целовала в своей жизни свыше тысячи мужчин. Она создавала им уют,
выслушивала их печали и секреты. Это утомляло  ее  эмоционально,  но  зато
стимулировало развитие интеллекта. Ее смешили женщины-люди с их задранными
носами: они знали о собственных мужчинах меньше, чем она.
     Однажды женщина-полицейский приняла у К'мель доклад о двух туристах с
Нового Марса - ей было приказано не отходить от них. Когда женщина  прочла
бумагу, лицо ее исказилось ревнивой яростью.
     - Ты  называешь  себя  кошкой.  Кошка!  Ты  свинья,  собака,  грязное
животное! Это преступление, что  такие,  как  ты,  общаются  с  настоящими
людьми с других планет! Я не могу прекратить это безобразие,  но  попробуй
только подойти к настоящему землянину! Попробуй только  применить  на  нем
свои штучки!
     - Да, мэм, -  покорно  кивнула  К'мель  и  подумала  про  себя:  "Эта
бедняжка не умеет одеваться и  делать  прическу.  Неудивительно,  что  она
ненавидит всех, кому удается выглядеть прилично".
     Вероятно, эта женщина думала  ошеломить  ее  взрывом  ненависти.  Она
ошиблась. Квазилюди привыкли к ненависти. И они не  видели  разницы  между
ненавистью открытой и грубой и ненавистью  вежливой.  Они  просто  жили  с
этим.
     Но теперь все изменилось.
     Она любила Джестокоста.
     Любил ли он ее?
     Невозможно! А впрочем, нет: маловероятно. Это считалось и незаконным,
и недостойным настоящего  человека,  но  не  невозможным.  Он  должен  был
почувствовать ее любовь.
     Если это было так, он не подавал виду.
     Любовь между человеком и квазичеловеком была не так уж  редка.  Когда
это  обнаруживалось,  квазилюдей  убивали,   а   людям   стирали   память.
Существовал  закон,  запрещавший  подобный   мезальянс.   Ученые,   создав
квазилюдей, дали им нечеловеческие способности, помогавшие им  прыгать  на
полсотни метров или телепатировать в  пределах  двух  миль.  При  этом  их
сотворили по образу и подобию людей. Это было удобно:  человеческий  глаз,
пятипалая рука, размеры -  исходя  из  инженерных  соображений,  чтобы  не
перестраивать помещений, не создавать новые виды одежды и мебели.  Внешний
вид человека был достаточно удобен для этих квазилюдей.
     О человеческом сердце они забыли.
     И  вот  теперь  женщина-кошка  К'мель  была  влюблена   в   человека,
настоящего человека, достаточно старого, чтобы  быть  дедом  ее  отца.  Но
чувства ее не были дочерними. Она помнила, как это было с  ее  отцом:  она
любила его, они дружили, она восхищалась  им  -  и  оба  они  не  обращали
внимания на то, что он куда больше похож на их кошачьих предков, чем  она.
И еще между ними была болезненная пустота никогда не сказанных  слов.  Они
были так близки, что не могли стать  еще  ближе.  Это  создавало  страшную
дистанцию. Это разбивало им сердца - и об этом они тоже молчали.  Ее  отец
умер, и появился этот человек со своей добротой...
     "В этом все дело, - прошептала она, - в доброте. Я не видела ее ни  в
ком из тех, ушедших. Такой глубокой - никто из моих бедных  квазилюдей  не
обладает такой. Она заложена в них, но они рождаются в грязи, их смешивают
с грязью всю жизнь и  выбрасывают  после  смерти,  как  грязь.  Откуда  же
взяться доброте? А в ней есть какое-то особое величие. Это самое  главное,
то из-за чего стоит быть людьми. И странно, странно,  что  он  никогда  не
любил женщину..."
     К'мель остановилась, похолодев.
     А потом утешилась, прошептав: "А если и любил, то это было так давно,
что уже не имеет значения. Он получил меня. Осознает ли это он?"



                                    4

     Повелитель Джестокост осознавал это с трудом. Он привык к преданности
людей, ибо в отношениях с ними соблюдал честность и верность. Он знал и  о
преданности назойливой, стремящейся принять физические формы,  особенно  у
женщин, детей и квазилюдей. Раньше он принимал  это  спокойно.  Теперь  он
полагался на то, что К'мель поразительно умна и как гейша давно  научилась
контролировать свои чувства.
     "Мы живем в несправедливое время, - думал  он,  -  я  встретил  самую
прекрасную  и  умную  женщину  в  своей  жизни  и  вынужден   ограничиться
платоническими отношениями. Но эти законы о квазилюдях  очень  липкие.  Их
лучше не нарушать: потом не отмоешься. Так что - ничего личного".
     Так он думал. Наверное, он был прав.
     Если безымянный,  которого  он  не  решался  вспоминать,  приказывает
атаковать Колокол - дело стоит того,  чтобы  рискнуть  жизнью;  эмоции  не
имеют  значения,  когда  речь  идет  о  Колоколе,  о   справедливости,   о
возвращении на путь прогресса - все это было очень важно. Его жизнь уже не
имела значения - он почти выполнил свою часть работы. Жизнь К'мель тоже не
идет в счет: в случае поражения она навсегда останется  квазичеловеком.  В
счет идет только Колокол.
     Колокол не  был  колоколом.  Так  назывался  трехмерный  ситуационный
компьютер, расположенный этажом ниже Зала Совета. Он  выглядел  как  грубо
отлитый древний колокол.  В  столе,  за  которым  сидели  Повелители,  был
вырезан круг, так что они могли смотреть в Колокол  и  моделировать  любую
нужную ситуацию. Спрятанный под полом Банк был ключевым банком  памяти  ко
всей системе.
     Кроме   Джестокоста,   сегодня   на   Совете   присутствовало   трое:
Повелительница Джоанна Гнад,  Повелитель  Эйссан  Оласкоага  и  Повелитель
Уильям  Нездешний  (нездешние  были  древним  североавстралийским   родом,
репатриировавшимся на Землю).
     О'теликели изложил Джестокосту свой план.
     К'мель проникнет в камеру для вызванных. Это серьезное  преступление,
но ее не смогут убить по обычной процедуре, потому  что  полетят  реле.  В
камере она войдет в частичный транс. Джестокост должен будет  запросить  у
Колокола  необходимую  информацию.   Одного   вызова   будет   достаточно.
О'теликели заверил его, что отвечает за результат.  Остальных  Повелителей
Совета О'теликели отвлечет.
     Идея проста. Сложности начнутся в процессе реализации.
     План казался Джестокосту ненадежным, но менять его  было  поздно.  Он
проклинал свою страсть к политике, вовлекшую его в эту интригу.  Было  уже
поздно отступать:  во-первых,  он  дал  слово;  во-вторых,  ему  нравилась
К'мель, как человек, а не как гейша, и он не хотел,  чтобы  вся  ее  жизнь
стала нереализованной возможностью. Он знал,  как  квазилюди  относятся  к
своему статусу.
     С тяжелым сердцем вошел он в Зал Совета.  Секретарь,  девушка-собака,
вручила ему листок с повесткой дня.
     Как К'мель или О'теликели собираются связаться с  ним  здесь,  внутри
зала, со всеми его перехватчиками мысли?
     Он устало рухнул в кресло. И чуть не выпрыгнул из него.
     Заговорщики, видимо, сами составляли  повестку  дня.  Первым  пунктом
стояло: "К'мель, дочь К'макинтоша,  кошка  (чистопородная),  жребий  1138.
Исповедь. Суть: заговор с целью экспорта  зародышей  гомункулов.  Справка:
планета Де Принсемахт".
     Повелительница Джоанна уже нажимала на кнопку - планета  была  хорошо
известна. Ее обитатели, земляне по происхождению, отличались редкой силой.
Один из их  лидеров  находился  сейчас  на  Земле  с  торгово-политической
миссией. Он носил титул Сумеречного Принца (Принц Ван де Шеменринг).
     Поскольку Джестокост опоздал, к тому времени как он дочитал  повестку
дня, К'мель уже ввели в зал. Она была в тюремной одежде. Одежда шла ей. Он
никогда не видел ее ни в чем ином, кроме как в одеянии  гейши.  В  голубой
тюремной  тунике  К'мель  казалась  очень  юной,  очень  хрупкой  и  очень
испуганной. Ее кошачья порода проявлялась только в буйной рыжей шевелюре и
в гибкой силе тела.
     Повелитель Эйссан начал:
     - Ты покаялась, повтори.
     - Этот человек, - она показала на портрет принца, - хотел  попасть  в
заведение, где для забавы мучили человеческих детей.
     - Что?! - вырвалось у всех четверых.
     - Где это? - спросила Повелительница Джоанна.
     - Там командует человек, очень похожий вот на  этого  джентльмена.  -
К'мель показала на Джестокоста.
     Быстро и осторожно она пересекла  комнату  и  положила  руку  ему  на
плечо. Он ощутил холод контакта  и  услышал  птичий  клекот  в  ее  мозгу.
О'теликели был здесь.
     - Тот человек фунтов на пять  легче,  чем  Повелитель,  и  он  рыжий.
Заведение - в квартале Холодного Заката, вниз по бульвару и  под  бульвар.
Там живут квазилюди с плохой репутацией.
     Колокол помутнел, перебирая всех  подозрительных  квазилюдей  в  этом
районе. Потом на экране возникла комната и дети в святочных масках.
     - Это не люди, это роботы, это старая  глупая  пьеса,  -  рассмеялась
Повелительница Джоанна.
     - Потом, - продолжила К'мель,  -  он  хотел  увезти  домой  доллар  и
шиллинг. Настоящие. Их нашел робот.
     - А что это?
     - Древние деньги, настоящие деньги древних  Америки  и  Австралии!  У
меня есть копии, а  оригиналы  -  только  в  музее...  Повелитель  Уильям,
страстный нумизмат, был явно вне себя.
     - ...Робот нашел их в укрытии под Террапортом.
     Повелитель Уильям чуть ли не закричал в сторону Колокола:
     - Посмотри каждое укрытие, найди эти деньги.
     Колокол опять помутнел. Он просчитал все варианты,  а  потом  показал
старую мастерскую. Робот полировал круглые кусочки металла.
     Когда Повелитель Уильям увидел их, он пришел в еще большее волнение:
     - Немедленно доставь их сюда. Я куплю их!
     - Ладно, - сказал Эйссан, - это несколько против правил, но ладно.  И
это все? - обратился он к допрашиваемой.
     К'мель захныкала. Она была хорошей актрисой.
     - Потом он захотел, чтобы я достала ему яйцо гомункула типа "Е".
     Повелитель Эйссан включил поиск.
     - Может быть, - сказала К'мель, - кто-то уже поместил его под рубрику
"уничтожение".
     Колокол и  Банк  проверили  все  данные  по  этой  серии.  Джестокост
чувствовал, что его нервы напряжены до предела.  Человеческий  мозг  не  в
силах запомнить бесчисленные узоры, пролетающие через  Колокол,  но  мозг,
смотревший глазами Джестокоста, не принадлежал человеку.  "Да,  -  подумал
он, - недостойно Повелителя Содействия служить подсматривающим устройством
черт знает для кого."
     На экране возникло пятно.
     - Это обман, - констатировал Эйссан, - ни следа похищения.
     - Возможно, он только попытался это сделать,  но  у  него  ничего  не
получилось, - заметила Повелительница Джоанна.
     - Следите за ним: человек, который хотел  украсть  старинные  монеты,
может украсть, что угодно!
     Повелительница Джоанна повернулась к женщине-кошке:
     - Ты дурочка. Ты отняла у нас время, отвлекла нас от важных дел...
     - Но  ведь  это  было  важное  дело,  -  заплакала  К'мель,  ее  рука
соскользнула с плеча Джестокоста, контакт прервался.
     - Мы должны вынести приговор.
     - Следовало бы наказать ее, - фыркнула Повелительница Джоанна,  -  да
ладно уж.
     Повелитель Джестокост молчал. Внутри у него все пело от радости. Если
О'теликели  запомнил  хотя  бы  половину,  квазилюди   будут   знать   все
полицейские посты, все укрытия в своих районах. И смертные приговоры будет
не так легко приводить в исполнение.



                                    5

     В ту ночь в коридорах не смолкала музыка. Квазилюди пели от  счастья,
казалось бы, без всякой видимой причины.
     В ту ночь К'мель плясала танец дикой кошки для очередного клиента,  а
вернувшись домой, стала на колени перед портретом  отца  и  возблагодарила
О'теликели за то, что сделал Джестокост. Вся эта  история  стала  известна
лишь  следующим  поколениям.  К  тому  времени,  когда   власти,   знавшие
Джестокоста и не знавшие О'теликели, согласились вступить в  переговоры  с
представителями квазилюдей, К'мель уже давно умерла.
     Но она прожила хорошую  долгую  жизнь.  Когда  К`мель  стала  слишком
стара,  чтобы  быть  гейшей,  она  открыла  маленький   ресторан,   быстро
прославившийся своей кухней. Однажды Джестокост навестил ее. В конце обеда
он вдруг сказал:
     - В коридорах поют глупую песенку. Из людей ее слышал только я.
     - Я не интересуюсь уличными песнями.
     - Она называется - "То, что сделала она".
     К'мель залилась краской до воротничка модной блузки - она была теперь
зажиточной женщиной. Ресторан с лихвой окупал себя.
     - Действительно, глупость.
     - Там говорится, что ты любила гоминида...
     - Нет. Это неправда.
     Ее вспыхнувшие зеленые кошачьи глаза были так  же  прекрасны,  как  и
прежде. Она снова была рыжей ведьмой, которую он знал когда-то.
     - Я не любила его. Это нельзя так назвать... Я любила только тебя.
     - Но в песенке говорится, -  настаивал  Джестокост,  -  что  это  был
гоминид. Принц ван де Шеменринг