откажет, когда  появится  "Карен"  и  снова  обезумеет,  но
ничего такого не происходит. Надеяться, что каким-то чудом все  прошло  само
собой, не стоит - это может повториться когда угодно. Будет даже лучше, если
я предстану перед врачами в виде трясущегося от страха  психопата,  которого
чуть не задушил призрак  его  умершей  жены  -  иначе  они  просто  проведут
стандартные тесты, которые, как и самопроверка модов, доложат, что ошибка не
обнаружена.
   Через десять минут появляется По Квай:
   - Не возражаете, если я посижу здесь немного?
   - Конечно, пожалуйста.
   - Спать уже слишком поздно, завтракать слишком рано - не знаю, куда  себя
деть.
   Она приносит стул и садится, наклонившись вперед.  Она  все  еще  заметно
взволнована.
   Я говорю:
   - Может быть, вызвать вам врача?
   - Ах, бросьте.
   - Дать вам успокоительное?
   - Ничего мне не нужно! Я себя прекрасно чувствую. Просто еще не  привыкла
к тому, что вооруженные охранники врываются ко  мне  в  комнату,  размахивая
пистолетом. - Я начинаю извиняться, но она меня прерывает:
   - Перестаньте, я не к тому. Наоборот, я рада, что вы серьезно  относитесь
к  вашей  работе.  Просто  я  начинаю  наконец  понимать,  что  ваша  работа
действительно  мне  необходима.   На   предварительном   собеседовании   мне
откровенно сказали, что охрана будет очень жесткой, но я пропустила это мимо
ушей, не придала значения.
   - Но почему вы теперь относитесь к этому иначе? Из-за меня? Мне, конечно,
надо было реагировать спокойнее. Но вы не  должны  чувствовать  себя  как  в
осаде - вполне возможно,  вне  ПСИ  никто  даже  не  знает  о  существовании
проекта...
   - Все правильно. Но вы знаете, я как подумаю, сколько денег вложено в то,
что я в данный момент э.., воплощаю... - и ведь все это уже  работает.  А  я
теперь знаю, что я не контрольный экземпляр... - Она качает  головой.  -  Я,
собственно, влезла в это дело ради физики,  думала,  что  буду  полноправным
сотрудником, а не только подопытным кроликом. Люнь обращается со мной, как с
идиоткой. Цзе на самом деле идиот. А вот Лу относится ко мне как к  хрупкому
божеству местного значения,  не  понимаю,  что  с  ним  такое.  И  ведь  еще
несколько лет ничего не опубликуешь!  А  надо  бы  -  крупными  буквами,  на
обложке завтрашнего номера "Нэйчур": РОЛЬ НАБЛЮДАТЕЛЯ В КМ ПОДТВЕРЖДЕНА -  И
ИЗМЕНЕНА!
   - Роль - кого?
   - Наблюдателя. В квантовой механике. - Она смотрит на меня так,  будто  я
уж слишком неуклюже притворяюсь, потом до нее доходит. - Так  они  вам  даже
ничего  не  рассказали?  -  Ее  хмыканье  выражает  недоверие  и  отвращение
одновременно. - Ну  правильно,  какой-то  там  Ник,  телохранитель,  простой
работяга, зачем ему знать, ради чего он рискует своей жизнью!
   Я качаю головой:
   - Я не рискую жизнью. А если мне не положено этого знать, то, наверное...
   - А, чепуха!
   - Я серьезно.
   Благодаря "Н3" я спокоен. И я бесстрастно наблюдаю, как во мне  нарастает
некое  душевное  головокружение.  Я  не  хочу  говорить  о  заветных  тайнах
Ансамбля. Это не тема для вульгарной болтовни.  Я  не  хочу,  чтобы  рухнула
священная завеса!
   Под настройкой эта паника воспринимается как далекая и  несерьезная,  как
чужая. Под настройкой я запрограммирован на буквальное выполнение приказов -
а  мне   никто   не   приказывал   пребывать   в   почтительном   неведении.
Полумистические  регалии,  которыми  я   мысленно   наделил   Ансамбль,   не
продиктованы мне модом верности, а бойскаут-зомби в них не нуждается.
   Так или иначе, выбора у меня нет. По Квай твердо говорит:
   - Вы слушайте. Технически все это очень запутанно,  но  суть  проста.  Вы
слышали о проблеме измерения в квантовой механике?
   - Нет.
   - А о кошке Шредингера?
   - Что-то слышал.
   - Так вот, кошка  Шредингера  -  это  иллюстрация  проблемы  измерения  в
квантовой механике. Квантовая механика описывает микроскопические системы  -
субатомные частицы, атомы, молекулы - при помощи математического  формализма
под названием "волновая функция". По  волновой  функции  можно  предсказать,
какова вероятность получить те или иные результаты при измерениях над  вашей
системой.
   Например, представьте себе приготовленный  особым  образом  ион  серебра,
проходящий через магнитное поле и после этого налетающий  на  флуоресцентный
экран. Квантовая механика предсказывает, что в половине  случаев  вы  будете
видеть на экране вспышку, указывающую, что ион отклонился вверх в  магнитном
поле, а в половине случаев - такую вспышку, как будто  он  отклонился  вниз.
Это можно объяснить  тем,  что  у  иона  есть  спин,  из-за  которого  он  и
взаимодействует с полем.
   Ион получает толчок вверх или вниз в зависимости от того,  как  направлен
спин относительно поля. Значит, наблюдая вспышки  на  экране,  вы  измеряете
спин иона.
   Теперь допустим, что у вас есть радиоактивный атом с периодом полураспада
в один час. Наведите на него детектор частиц, который соединен с механизмом,
разбивающим бутылку с ядовитым газом. Если атом  распадается,  детектор  это
фиксирует, бутылка разбивается, и кошка умирает. Заключите все это хозяйство
в черный ящик,  а  через  час  загляните  туда.  Если  вы  будете  повторять
эксперимент снова и снова,  каждый  раз  с  новым  атомом  и  новой  кошкой,
квантовая механика предсказывает, что в половине случаев  вы  найдете  кошку
живой, а в половине случаев - мертвой. Увидев, жива ли кошка,  вы  произвели
измерение того, распался ли атом.
   - Ну и в чем проблема?
   - Проблема вот в чем. До  того,  как  вы  произвели  измерение,  волновая
функция не говорит вам, каким будет его исход. Она говорит только, что  один
из двух исходов реализуется с вероятностью пятьдесят на пятьдесят. Но  после
того, как вы произвели  измерение,  любое  последующее  измерение  над  этой
системой даст тот же результат. Если кошка была мертва, когда вы ее увидели,
она так и останется мертвой. С точки зрения волновых функций  акт  измерения
каким-то образом превращает исходную смесь двух волн,  представлявших  смесь
двух возможностей, в чистую волну  -  так  называемое  чистое  состояние,  -
которая  уже  представляет  только  одну  возможность.  Это   и   называется
"стягиванием" волновой функции - или "схлопыванием" системы.
   Но почему процесс измерения должен отличаться от других процессов? Почему
он обязан  стягивать  волновую  функцию?  Почему  измерительное  устройство,
состоящее из отдельных атомов, каждый из  которых  сам  подчиняется  тем  же
законам квантовой механики, заставляет смесь возможностей свестись  к  одной
из них? Если считать измерительное  устройство  еще  одной  частью  системы,
уравнение Шредингера утверждает, что после  акта  измерения  это  устройство
тоже будет находиться в смешанном состоянии - так же как и любой  объект,  с
которым оно взаимодействует. Волновая функция бутылки с газом  будет  смесью
"разбитого" и  "целого"  состояний.  Волновая  функция  кошки  будет  смесью
"живого" и "мертвого" состояний. Но почему же мы всегда видим кошку в  одном
из двух чистых состояний - живой или мертвой?
   - Может быть, вся теория неверна?
   - Не так все просто. Квантовая  механика  -  самая  продуктивная  научная
теория из когда-либо созданных, но она невозможна без постулата о стягивании
волновой функции. Если бы теория была ошибочна, не было бы микроэлектроники,
лазеров,   оптроники,   наномашин,   девяноста   процентов   химической    и
фармацевтической промышленности.  Квантовая  механика  подтверждается  всеми
экспериментами, которые  когда-либо  проводились,  но  только  если  принять
допущение, что существует вот такой особый процесс под названием "измерение"
и он подчиняется не тем законам, что другие процессы.
   Цель исследований проблемы измерения в квантовой  механике  и  состоит  в
том, чтобы точно установить,  что  же  такое  измерение  и  почему  оно  так
отличается от других явлений. Когда именно стягивается  волновая  функция  -
когда срабатывает детектор частиц, или когда разбивается бутылка, или  когда
умирает кошка? Или в тот момент, когда кто-то заглядывает в ящик?
   Можно махнуть на все это рукой и сказать - квантовая  механика  правильно
предсказывает вероятности конечных, видимых результатов,  так  чего  же  еще
можно  требовать?  Атомы  обнаруживают  себя  только  при  взаимодействии  с
научными  приборами,  так  что  если  квантовая  механика  дает  возможность
правильно подсчитать, каков  будет  процент  вспышек  в  определенном  месте
экрана или процент смертности кошек в  ящике,  то  ничего  большего  ожидать
нельзя.
   Некоторые  люди  пытались  доказать,   что   волновая   функция   обязана
стягиваться, если система достигает определенных - критических  -  размеров,
или критической энергии, или критической степени сложности, а  все  мыслимые
измерительные устройства должны далеко превосходить эти критические пределы.
Пытались  учитывать   термодинамические   эффекты,   квантовую   гравитацию,
гипотетические   нелинейности   в   уравнениях..,   все   что   угодно.   Но
исчерпывающего объяснения фактов так и не  получилось.  И  есть  еще  теория
множественных миров...
   - А, альтернативные истории, параллельные вселенные...
   - Именно. В теории множественных миров волновая функция  не  стягивается.
Вся вселенная расщепляется на отдельные версии, по одной на каждое возможное
измерение. В одной вселенной  кошка  жива,  и  экспериментатор  видит  живую
кошку. В другой вселенной кошка  мертва,  и  экспериментатор  видит  мертвую
кошку. Беда в том, что теория умалчивает о том,  почему  все  это  произошло
именно так, и даже о том, в какой именно момент расщепляется вселенная.  Что
к этому приводит - детектор, бутылка, кошка, человек? Ответа нет.
   - А если ответа вообще не может быть? Что, если  все  это  метафизические
софизмы?
   - Эта метафизика стала экспериментальной наукой еще в восьмидесятых годах
двадцатого века. Хотя лично я считаю,  что  всерьез  о  ней  можно  говорить
только с сегодняшнего дня, - глянув на часы, она поправляется. - То есть  со
вчерашнего. Со вторника, двадцать  четвертого  июля  две  тысячи  шестьдесят
восьмого года.
   Она терпеливо ждет, улыбаясь с легким оттенком самодовольства, и  тут  до
меня вдруг доходит:
   - Мозг? Вам что, удалось  установить,  что  стягивание  волновой  функции
происходит в мозгу?
   - Да.
   - Но.., как? И какое отношение это имеет к  воздействию  на  ионы,  чтобы
заставить их все поворачивать в одну сторону? Вы что,  используете  какой-то
электромагнитный эффект...
   - О нет! Биологические поля безнадежно слабы для этого...
   - Я так и думал. Но тогда - что?
   - Мод делает две вещи. Во-первых,  он  не  дает  мне  стягивать  волновую
функцию - он отключает ту часть мозга, которая  этим  занимается.  Но  этого
мало, иначе ионы так и летели бы с равной вероятностью то вверх, то  вниз  -
просто вы, Люнь, Лу, Цзе, кто угодно схлопывал бы систему вместо меня.
   Так вот, во-вторых, мод позволяет мне манипулировать чистыми состояниями.
Теперь я не разрушаю, наугад и неуклюже, их все, кроме  случайно  выбранного
одного. Мод дает возможность менять их относительную силу, а значит,  менять
вероятность того или иного исхода эксперимента.
   Теоретически  я  могла  бы  изменить  вероятности,  а  после  этого  сама
стягивать волновую функцию, но  эксперимент  стал  бы  куда  менее  изящным.
Поэтому волновую функцию  системы  стягивают  люди,  находящиеся  в  комнате
управления, - я имею в виду систему, которая включает атом серебра, экран  и
меня. Но они делают это уже после того, как я подправила вероятности.
   - Так... Значит, все, кто  находится  в  комнате  управления,  тем  самым
участвуют в эксперименте? Вот почему гистограммы не  меняются,  пока  вы  не
объявите результат - если бы мы знали результат  до  того,  как  вы  успеете
поменять вероятности, мы бы охлопывали ионы в обычном случайном порядке?
   - Правильно.
   Некоторое время я обдумываю это:
   - Вы говорите, что мы схлопываем  всю  систему  в  целом.  Значит,  и  вы
существуете в виде смеси состояний, пока, мы не услышим ваш голос?
   - Да.
   - И что же вы.., при этом испытываете?
   Она смеется:
   - Представьте себе - не знаю! Это меня ужасно злит. Я  просто  ничего  не
помню. Когда я схлопываюсь, у меня остается одна-единственная память, я могу
вспомнить, как видела только одну вспышку на экране. Я даже не помню, как  я
работаю с той частью мода, которая меняет вероятности чистых состояний.  Вот
из-за чего  потребовалось  так  много  времени!  Я  не  знаю,  "вижу"  ли  я
когда-нибудь вообще две вспышки одновременно, хоть на миг.  Подозреваю,  что
нет, из-за того, что мои два состояния  живут  слишком  независимо  друг  от
друга. Это напоминает модель множественных миров, только в  очень  небольшом
масштабе. Пока я не  схлопнула  волновую  функцию,  могут  существовать  две
совершенно различные "версии меня", пусть даже в течение лишь какой-то  доли
секунды. Но, что бы ни  происходило  в  других  областях  моего  мозга,  два
состояния мода обязательно взаимодействуют между собой, их волновые  функции
накладываются друг на друга,  усиливая  одно  чистое  состояние  и  ослабляя
другое. Если бы этого не было, эксперимент действительно  превратился  бы  в
метафизическую болтовню.
   Я ошеломлен. Некоторое время я молчу,  стараясь  мысленно  проследить,  с
какого места разговор приобрел оттенок ирреальности. Наконец я спрашиваю:
   - Вы говорите все это серьезно? Или просто  морочите  мне  голову,  шутки
ради, за то, что я вломился к вам в комнату? Если так,  то  я  признаю  свое
поражение - я не могу  понять,  где  в  вашем  рассказе  кончается  наука  и
начинается выдумка.
   Она почти оскорблена:
   - За кого вы меня принимаете? Я говорю вам правду.
   - Просто.., это напоминает бред, который с важным  видом  несут  все  эти
квантовые мистики...
   Она яростно мотает головой:
   - Ничего подобного! У них все построено  на  том,  что  существует  некая
нефизическая компонента  сознания,  какое-то  "духовное"  нечто,  которое  и
стягивает волновую функцию. Вчерашний эксперимент как раз и доказывает,  что
ничего такого нет. Те участки мозга, которые отключает наш  мод,  не  делают
ничего мистического - их  функции  весьма  сложны,  но  вполне  постижимы  и
физически полностью объяснимы. Понимаете, то, о  чем  я  говорю,  похоже  на
экзотику только на первый взгляд. На самом деле это самая обыденная вещь  на
свете. Каждый из нас всю жизнь занимается тем,  что  схлопывает  системы,  с
которыми взаимодействует. Сама идея не нова - еще пионеры квантовой механики
считали ключевой роль наблюдателя, а не прибора, в акте стягивания  волновой
функции. Но для того, чтобы  точно  выяснить,  где  именно  это  происходит,
потребовалось более ста лет.
   Я все еще не понял, надо ли верить хоть одному ее слову, но  она  говорит
так убежденно, что есть смысл разобраться, в чем же именно она так убеждена:
   - Хорошо,  значит,  измерительного  устройства  недостаточно,  нужен  еще
наблюдатель. Но что такое наблюдатель? Компьютер  может  быть  наблюдателем?
Кошка может быть наблюдателем?
   - А-а... Те компьютеры, которыми мы сегодня  пользуемся,  определенно  не
могут. Стягивание волновой функции - это особый физический процесс,  который
не  связан  с  достижением  достаточно  высокой   степени   интеллекта   или
самосознания.  Компьютеры  просто  устроены  не  так,  чтобы  вызывать  этот
процесс, хотя в будущем наверняка  появятся  и  такие,  которые  смогут  это
делать.
   Что касается кошек.., можно предположить, что они это  делают,  но  я  не
специалист по сравнительной нейрофизиологии, так что  ничего  утверждать  не
берусь. Могут потребоваться годы, чтобы окончательно разобраться, какие виды
делают это, а какие - нет. Еще один большой вопрос -  эволюционное  развитие
этого свойства, и что вообще  означала  такая  эволюция  во  Вселенной,  где
волновые функции первоначально не стягивались... Чтобы разобраться  во  всех
следствиях нашего открытия, понадобятся десятки лет работы многих людей.
   Я тупо киваю в надежде, что она умолкнет хоть на минуту, чтобы я мог  сам
разобраться хотя бы в некоторых следствиях. Если все это  правда,  то  какой
свет это проливает на дело Лауры? Могла ли "манипуляция чистыми состояниями"
помочь ей  открывать  замки  и  избегать  видеокамер?  Наверное,  могла.  Но
возможно ли, чтобы случайная мутация или случайный порок развития привели  к
появлению таких нетривиальных умений? Можно еще  представить,  что  какое-то
повреждение разрушило у нее аппарат  стягивания  волновой  функции.  Но  как
могло это повреждение породить новый сложный механизм, который реализован  в
моде По Квай? А между тем эти умения у Лауры есть - иначе как она  могла  бы
сбежать из Института Хильгеманна? Да и откуда иначе МБР  могла  бы  получить
сам мод - невозможно представить, что они разработали его с нуля,  за  шесть
месяцев, просто изучая нормальный человеческий мозг.
   Что же более неправдоподобно - что МБР  смогла  изобрести  и  реализовать
способ нейронной манипуляции чистыми состояниями  за  такое  время,  которое
обычно занимает выпуск нового игрового мода, или что сама природа по  чистой
случайности преподнесла уже готовое устройство Лауре (и МБР)  на  серебряном
подносе?
   По Квай продолжает:
   - А между прочим, до тех пор, пока один  из  наших  предков  не  научился
этому фокусу со схлопыванием,  Вселенная  выглядела  совершенно  иначе,  чем
сейчас. Там происходило все и одновременно, все  возможности  сосуществовали
друг  с  другом.  Волновая  функция  не  стягивалась  никогда,  она   только
становилась все сложнее и сложнее. Это звучит дико,  я  понимаю..,  какой-то
грандиозный антропо-или геоцентризм -  думать,  что  жизнь  на  одной  нашей
планете могла так  повлиять  на  всю  Вселенную,  но  при  таком  немыслимом
богатстве возможностей, при такой колоссальной сложности было,  быть  может,
неизбежно,  что   где-то   зародится   существо,   которое   положит   конец
многообразию, породившему его самое.
   Она смеется, но в ее смехе чувствуется неловкость, даже смущение. С такой
интонацией некоторые рассказывают о зверствах или катастрофах.
   - Со всем этим трудно свыкнуться, но вот так мы устроены.  Мы  -  это  не
просто "вселенная,  познающая  себя".  Мы  -  это  вселенная,  которая  себя
опустошает в процессе самопознания.
   Мне трудно в это поверить:
   - Получается, первое же животное  на  Земле,  у  которого  появился  этот
аппарат, схлопнуло.., всю Вселенную?
   Она пожимает плечами:
   - Это могло произойти и не на Земле, а в остальном  так  и  было.  Кто-то
должен был быть первым. И конечно, речь не  может  идти  о  всей  Вселенной.
Одного взгляда, брошенного на ночное небо, еще мало, чтобы все-все измерить.
Но это должно было очень  сильно  сузить  спектр  возможностей  -  в  первую
очередь зафиксировать Землю и  Солнце,  сконденсировать  их  из  смеси  всех
мыслимых распределений материи, которая должна  была  занимать  пространство
Солнечной системы. Кроме  того  -  зафиксировать  наиболее  яркие  звезды  с
точностью, определявшейся остротой зрения  этого  существа.  Тем  самым  все
остальные возможные конфигурации были уничтожены.  Только  подумайте,  какие
звезды, созвездия, миры исчезли навсегда в тот момент, когда один  из  наших
предков впервые открыл глаза!
   Я качаю головой:
   - Неужели вы говорите серьезно?
   - Да.
   - Я вам не верю. На основании одного скромного опыта с ионами серебра  вы
утверждаете, что этот предполагаемый предок людей - а может  быть,  и  кошек
тоже - преобразил великую,  грандиозную  мешанину  всех  Вселенных,  которые
имели шанс появиться после Большого Взрыва, в ту  крошечную  частичку  этого
невообразимого целого, которую это существо  смогло  увидеть,  посмотрев  на
ночное небо? А все остальное было мгновенно уничтожено? Это уже