ир, причем вполне пригодный для
житья, - сказала Глория.
   - Спорить  готов,  у  тебя  есть  и  другие  ?семена?,  которые  способны
ошеломить любого! - заметил я.
   - Да, есть. Но у всего этого есть и отрицательная сторона.  Конечно,  это
грандиозное зрелище - когда видишь всю  поверхность  планеты,  купающуюся  в
море красок - превосходящих друг  друга  яркостью,  гаснущих,  вспыхивающих,
смешивающихся...
   - И разве бывает у этого конец?
   - Однажды я видела полностью оформленный мир. Каждое пятнышко земли  было
занято. Но жить там не мог никто! Слишком много было посеяно  вражды.  Да  и
ресурсы самой планеты были полностью исчерпаны.
   - И целый мир... пропал даром?
   - Ну, не совсем. Эту проблему решили в другом месте - я уж не  помню,  то
ли с помощью войны, то ли с помощью денег, - и победитель вернулся, разрушил
все до основания, добрался до истоков и начал все с самого начала, но уже не
с  таким  размахом.  Правда,  потом  там  потребовались  немалые  усилия  по
оформлению ландшафтов...
   Я налил еще вина, продолжая наблюдать за растущим городом.
   - А если это ?семя? посадить где-нибудь на поверхности  Земли?  Оно  тоже
превратится в город?
   - Конечно.
   - Но ведь здесь множественная реальность, и, должно быть,  ее  невозможно
просто взять и уничтожить, а потом снова сунуть на прежнее место, когда  наш
пикник закончится?
   - Верно.
   - Нет, уровнем вашей технологии можно только восхищаться! - сказал  я.  -
Это же чудо, что мы с тобой вообще можем вот так разговаривать!
   - У меня есть существенное  преимущество:  я  прожила  всю  вашу  историю
насквозь.
   - Это правда, и к тому же ты знаешь, куда мы идем.
   - Только в общих чертах. Будущее отнюдь не так уж неизменно - я ведь  уже
пыталась это объяснить тебе.
   - Неужели ты собираешься снова тащить все это с собой в такую даль?
   - Мы ведь уже один раз проделали весь этот путь, правда?
   - Но ты сама говорила, что даже Земли  там  практически  существовать  не
будет.
   - Ну, это, конечно, так.  Но  даже  и  в  этом  случае  путь  перед  нами
открывается очень и очень неблизкий.
   - Вы ведь что-то ищете здесь, верно? Пытаетесь уловить некое  событие  во
времени и пространстве, насчет которого не  испытываете  уверенности...  или
ищете некий поворотный момент... Должно  быть,  это  с  теорией  вероятности
как-то связано, да?
   - На какой из твоих вопросов мне ответить в  первую  очередь?  Да,  здесь
есть некий элемент вероятности - как, впрочем,  и  во  всем  на  свете.  Кто
знает, что  мы  можем  найти?  Ведь  именно  природа  зверя  определяет  его
положение в окружающей природе.
   Я снова наполнил наши стаканы.
   - И ты по-прежнему ни о чем никогда не проговоришься, верно. Медуза?
   Она придвинула свою руку к моей, наши  пальцы  переплелись,  и  мы  молча
стали смотреть, как растет у нас на глазах изумрудный город.

ГЛАВА 5
МОЗГИ И МАРЦИПАНЫ

   Наконец изумрудный город несколько замедлил свой рост. А  потом  и  вовсе
замер. Я даже в ладоши похлопал.
   - Здорово строишь, детка!
   Глория чокнулась со мной, и мы прикончили бутылку.
   Потом она встала и кивнула головой в сторону только что выросшего города,
приглашая меня последовать за ней.
   - Сперва, разумеется, посмотрим башню? спросила она.
   - Еще бы! - И мы, взявшись за  руки,  двинулись  к  городу,  распевая  на
ходу ?Ку-ку, ку-ку, мы идем к волшебнику?.
   - Так ты говоришь, что пишешь  для  какого-то  американского  журнала?  -
спросила она, чуть задыхаясь на ходу.
   - Я не только говорю. Я действительно пишу.
   -  Значит,  как  только  ты  соберешь  достаточно  материала,  то   сразу
отправишься домой?
   - Ну ты пораскинь мозгами-то! - рассердился я. -  У  меня  ведь  даже  ни
одного подходящего сюжета до сих пор нет!  Никто  ведь  моим  россказням  не
поверит. И сейчас мне просто хочется еще побыть здесь. С тобой.
   - Мне очень приятно это слышать, Альф,  -  сказала  она  серьезно  и,  не
выпуская моей руки, вошла в ворота изумрудного города.
   Мы бродили по улицам и  галереям;  мы  стояли  на  мосту,  высокой  аркой
взлетевшем над оживленными магистралями города; мы смотрели из  окон  уютных
квартир... Двигаясь, подобно зеленым мыслям в зеленом мозгу, мы  исследовали
туннели и парки города, его площади и торговые ряды. Здесь не было ни  души.
Слышны были лишь наши голоса и шаги. Да еще  слабое  поскрипывание  все  еще
растущих новых структур и зданий. ;
   И вот, в очередной раз ступив под очередную арку, я понял: сейчас  справа
от меня возникнет опасность, какова бы она ни была. А Глория в  этот  момент
была от меня слева.
   Я перенес всю тяжесть тела на правую ногу, а  левую  занес  назад,  чтобы
удобнее было поворачиваться в случае необходимости.
   Вдруг справа от меня из-за угла вышли два человека, и тот, что был ближе,
замахнулся на меня кулаком, а второй набросился на Глорию.  Следом  за  ними
показался и третий. Я тут же врезал левой ногой тому  мерзавцу,  который  на
меня замахнулся, и испытал  отчетливое  удовлетворение,  когда  его  гнусная
физиономия скривилась от боли. Потом я со всей силы ударил его левым кулаком
- прямо костяшками пальцев - точнехонько  в  правый  висок.  Он  начал  было
падать, но я его подхватил, слегка развернул и швырнул на того, кто  угрожал
Глории.
   Затем, завершая поворот  влево  всем  телом,  я  упал  на  левое  колено,
выбросил вверх правую руку, чуть не попав при этом себе в левое ухо, и сразу
же выпрямился и вскочил, правым локтем заехав второму мерзавцу в низ живота.
   Потом я очень медленно поднимался, а он так же медленно сгибался  вперед,
и моя левая рука размеренно поднималась и опускалась, нанося  ему  удары  по
затылку, по шее. И снова я весь свой вес старался вложить в эти удары.
   Когда упал и этот, я отступил влево и споткнулся о его приятеля - это был
тот самый тип, которого я сбил  с  ног,  швырнув  в  него  тело  первого  из
бандитов. Лежавший на земле тип попытался лягнуть  меня  и  даже  замахнулся
было кулаком, но я ловко избежал удара ногой, а по кулаку ему врезал  носком
туфли. При этом я чуть не упал, так что  пришлось  даже  опереться  о  плечо
поверженного врага.
   Я хотел заодно ткнуть его пальцами правой  руки  в  глаза,  но  он  успел
перехватить меня за запястье. Тогда я левой рукой, которой прежде опирался о
его плечо, ухватил его за ухо, яростно его выкрутил, дернул резким движением
и оторвал напрочь.
   Он дико вскрикнул и выпустил мою правую руку. Я,  снова  опершись  о  его
плечо, восстановил равновесие и опять попытался ткнуть его пальцами в глаза.
Когда мне это удалось и он упал на землю, я ударил его правым локтем прямо в
солнечное сплетение. Его от боли так и подкинуло вверх - теперь он  оказался
отличной мишенью для удара, который и сокрушил ему гортань.
   Я поднялся, все еще возбужденный схваткой, но  вокруг  больше  никого  из
нападавших не осталось. Отряхивая землю  с  колен,  я  заметил,  как  Глория
быстро сплюнула куда-то в сторону.  При  этом  ее  раздвоенный  язык  нервно
метнулся, а нижняя челюсть, странно щелкнув, встала на место.
   - Избавляешься от  лишнего  яда?  -  спросил  я.  Она  пожала  плечами  и
улыбнулась.
   - Рефлекс. А ты здорово дерешься. Альф!
   - Вырос в суровых условиях, - сказал я.
   - Так в суровых условиях не дерутся, Альф. Это техника убийцы.  И  ты  ею
отлично владеешь. Между прочим, ты воспользовался ею без колебаний. Те  семь
клонов тоже  имели  репутацию  смертельно  опасных  воинов...  Даже  Пьетро,
художник, слыл известным скандалистом -  он  частенько  слонялся  по  улицам
вместе с этим Челвини.
   Я указал на лежавших:
   - Интересно, кто эти парни и почему, как ты думаешь, они на нас напали?
   Но я не успел договорить: бандиты исчезли, точно промелькнувшие кадры  на
экране.
   - Они, в общем-то, никто, - отвечала она. - их  послали  сюда  из  отдела
кадров - ну, или  из  центра  по  управлению  множественной  реальностью.  Я
передала им свою просьбу с помощью ультразвука еще по дороге сюда.
   - Так это была проверка! Но ты же могла просто спросить меня, - сказал я.
   - Я бы тебе тут же  все  распрекрасненько  рассказал.  А  может,  даже  и
потренировался бы немного - на предмет самообороны.
   - Все это были приемы нападения, Альф.
   - Ну, это во мне заложено генетически, - сказал я. - Спасибо за экскурсию
по городу. Или ты еще что-нибудь показать хочешь?
   - Не сердись, - сказала она и взяла меня за руку.  -  Такой  возможностью
было грех не воспользоваться. И главное - реальной опасности никакой!  Можно
я теперь покажу тебе остальной город? Там есть одна очаровательная квартирка
в самой высокой башне - и с такой дивной  спальней...  А  какой  вид  оттуда
открывается!..
   - И больше никаких сюрпризов?
   - Только приятные, - пообещала она.

***

   И свое слово сдержала. А потом  мы  еще  долго  лежали  в  сладострастной
дремоте и смотрели из огромного окна в башне, как меркнет день над созданным
нами пустынным городом. Почти мистическое чувство удовлетворенности собой  и
удивительно приятной пресыщенности постепенно овладевало мною, пока я следил
за все удлинявшейся заостренной тенью шпиля.
   - Хссссс, - заметил я.
   - Хсссс, - откликнулась она.
   - Хсхссс.
   - Хсс. Спасибо.
   - Ты здесь даже смену дня и ночи предусмотрела!
   - Да. Постаралась - для большего правдоподобия.
   Я потянулся. Глория села в постели.
   - Не пойти ли нам погулять под этими звездами? Или, может, лучше вернемся
в нашу рощу? - предложил я.
   - Хс... Черт! - сказала она. - Звезды!.. О них я совсем забыла! Извини. -
Она подняла руку и указательным  пальцем  ткнула  куда-то  в  небо.  Там,  в
глубине, сразу вспыхнуло яркое пятно света. - Ну вот, - успокоилась  Глория,
- уже кое-что.  Придется  немножко  задержаться  -  мне  нужно  еще  немного
собрать.
   Она потянулась за одеждой. Я тоже стал одеваться.  Наши  обнаженные  тела
заливал красноватый свет появлявшихся в небесах звезд.
   Через несколько минут, обнявшись, мы вошли в лифт и  понеслись  вниз.  Мы
уже выходили из города, когда Глория сделала какое-то легкое движение рукой,
и на восточном крае неба вспыхнуло яркое созвездие.
   -  Эти  созвездия  фигурируют  в  самых  ранних   проявлениях   народного
творчества, - сказала она. - Некоторые антропологи утверждают: первые  мифы,
связанные  с  надеждами,  страхами  и  идеалами  древних  людей,   посвящены
определенным созвездиям.  А  впрочем,  может,  наоборот?  Неважно.  Религия,
философия, авантюрные и любовные романы  -  все  это  самым  тесным  образом
связано с очертаниями небесных созвездий. - Она снова  махнула  рукой,  и  в
небе появился ковш Большой Медведицы.
   - А как трактуется в религии, философии и романах символ ковша? - спросил
я.
   Она остановилась и подняла голову к сиявшей в небесах Большой Медведице.
   Потом самым очаровательным образом наморщила носик и спросила:
   - Тебе интересен сам принцип или частные случаи?
   - Извини, я не понимаю...
   - Если ты имеешь в виду все вместе - религию, философию,  романы,  -  так
смотри! - И она ткнула пальцем в сторону западного  горизонта,  над  которым
появилось вдруг созвездие, которого я там никогда раньше  не  видел,  -  оно
было похоже на длинную змею, изогнувшуюся восьмеркой,  и  сверкало  россыпью
разноцветных самоцветов.
   - Бог мой! Какая красота! - воскликнул я.
   - Это Уроборос. С моей родной планеты - Серпены - он хорошо виден. А  вот
Божья Паутинка - из Арахны V. - Глория показала на  созвездие,  мерцавшее  у
северо-восточного края неба и очень напоминавшее настоящую паучью сеть. -  А
это Отраженный Лик. - Она как бы ?оттолкнула? Большую Медведицу  в  сторонку
и  ?подвесила?  на  ее  место  ослепительно  сверкавшее   скопление   звезд,
очертаниями  смутно  напоминавшее  человеческое   лицо,   точнее   -   некий
абстрактный божественный лик.
   Мы двинулись дальше, продолжая беседовать о жизни,  космологии,  этике  и
прочих извечных тонких материях, и Глория на ходу все время что-то  изменяла
в небесах, то и дело объявляя: ?А вот Палец  Ману!?,  или:  ?Это  называется
?Материнское Древо??, или: ?А это - Небесная Карета?.
   Так, весьма старательно, надо сказать, она  постепенно  воссоздавала  для
меня картину своих небес, чтобы  на  примере  некоторых  тамошних  созвездий
продемонстрировать     мне     сложнейшие     комплексы     психологических,
антропологических и  анимистически-философских  воззрений,  сходных,  должно
быть, с воззрениями и моих  далеких  и  примитивных  предков,  когда  у  них
оставалось время, чтобы поднять очи горе. Рассказы Глории  о  созвездиях  ее
мира были изящны и исполнены глубокого смысла.
   На лужайке у ручья мы собрали свои пожитки. Пора было покинуть только что
созданный Глорией мир. По-моему, за это время мы стали мудрее, и я был очень
доволен тем, что наши отношения с чисто физических перешли на более  высокий
интеллектуальный уровень. Мы вдоволь наговорились и  поэкспериментировали  с
мыслительными способностями друг друга, выказав поразительное  единодушие  и
полное согласие в том, что касается важнейших жизненных  ценностей  и  основ
философии.
   У выхода из этой реальности в другую я  пожелал  здешней  ночи  спокойных
сновидений.
   Оказавшись снова у нас  на  кухне  и  прихлебывая  кофе,  я  анализировал
сложившуюся ситуацию: если верить тому, в чем они оба пытались меня убедить,
то я действительно клон, идентичный тем семерым, что висят на мясных  крюках
в проклятой Дыре. Кроме того, я каким-то невероятным  образом  оказываюсь...
пришельцем из далекого будущего! Вероятно, это и явилось причиной того,  что
Адам сделал меня своим помощником - ему хотелось иметь возможность  за  мной
присматривать.  А  Медуза,  то  есть  моя  дорогая  Глория,   скорее   всего
сознательно постаралась  меня  соблазнить,  чтобы  быстренько  получить  всю
необходимую информацию. Только теперь все стало  по-другому.  По-настоящему.
Теперь мы испытывали друг к другу самое искреннее  расположение,  хотя  она,
разумеется, уже успела выведать у меня все, что хотела узнать...
   Пришлось признать, что я  в  последнее  время  недостаточно  заботился  о
самозащите. Да, собственно, необходимости в этом  не  возникало  ни  разу  в
течение нескольких последних лет. Но неужели я научился всем этим приемам на
улице по соседству? Да и в Университете Брауна я тоже вряд ли мог  научиться
так драться...
   Глория в противоположном углу кухни готовила  себе  что-то  национальное,
желая немного перекусить. Видеть, что именно она  готовит,  у  меня,  честно
говоря, не было ни малейшего желания.
   - Послушай, Глория, - обратился я к ней, - мне бы тоже хотелось  выяснить
об этих клонах абсолютно все, и учти, мне этого хочется не меньше, чем тебе.
И вот какой план я предлагаю.
   - Я тебя слушаю, - откликнулась она.
   - Сейчас я допью кофе, включу  Рубильник  и  пожелаю  оказаться  в  своем
кабинете, в редакции журнала ?Ригодон?. В Нью-Йорке.
   - Но редакция, возможно, еще закрыта... Трудно сказать,  какое  сейчас  в
Нью-Йорке время суток. Я пожал плечами.
   - Ну и что? Если будет закрыто, я поеду домой  и  оттуда  позвоню  своему
шефу, Джерому Игану. Вряд ли это простое  совпадение  -  то,  что  мне  дали
задание отправиться именно туда,  где  повсюду  развешаны  мои  клоны!  -  Я
показал в сторону Дыры. - И я твердо намерен выяснить, как все это произошло
или кто все это подстроил. И как это я могу одновременно быть представителем
сразу двух совершенно различных народов.
   - А если ты сможешь это узнать?
   - Тогда я вернусь и все расскажу тебе. И мы попробуем сообща решить,  что
нам со всем этим делать.
   - А что, если тебе там просто напомнят о твоей  легенде  и  необходимости
следовать ей? Тогда уж точно после твоего возвращения нам друзьями больше не
быть!
   - Даже если предположить, что такое возможно,  все  равно  заранее  никак
нельзя узнать, что это так и будет.
   Она покачала головой; все тело ее ходило волнами.
   - В таком случае ты отправишься вместе со мной и сама узнаешь все то, что
мне уже известно, - сказал я ей.
   Она попробовала то, что было у нее на сковородке, улыбнулась и переложила
жаркое на тарелку.
   - А если я узнаю о тебе нечто ужасное? Мне что же, тогда  убить  тебя?  -
спросила она. Я засмеялся, хотя и несколько натянуто.
   - Все мы делаем то, что делать обязаны,  -  сказал  я.  -  Но  иногда  мы
обязаны и доверять другим, не правда ли?
   Она отрезала кусочек жаркого и сунула в рот.
   - Хорошо, - сказала она. - Я пойду с тобой. Мы оба засмеялись. Глядя, как
поблескивают ее острые зубки, я продолжал пить кофе.
   Заглянув в вестибюле в зеркало, я увидел, что выгляжу вполне  прилично  и
на редкость отдохнувшим. Я включил Рубильник  в  нише,  подошел  к  двери  и
широко распахнул ее. Над этрусским форумом уже протянулись вечерние тени.
   - В Нью-Йорке сейчас утро, - сказал я. - Самое подходящее время.
   И тут мое внимание привлекла винная бутылка, которая валялась там, где  в
прошлый раз была груда тряпья. Я наклонился, поднял ее и стал рассматривать,
медленно поворачивая.
   - Странная форма, - заметила Глория. Я протянул бутылку ей.
   -  Классическая  ?бутыль  Кляйна?,  -  сказал  я.  -  Воплощение  некоего
зрительного  образа,  который  некогда  был  так  описан  Айзеком  Азимовым:
вообразите гуся, который изогнул шею вперед и копается  в  перьях  где-то  у
себя на груди, при этом как бы проедая себя насквозь; через некоторое  время
его  голова  выныривает  наконец  из  анального  отверстия,  и  гусь  широко
раскрывает свой клюв. Все. Quietus. Идеально завершенная форма. Вот как  это
делается.
   - Забавное  описание,  -  сказала  Глория,  ставя  бутылку  на  столик  в
прихожей, пока я запирал дверь. - А это та самая, что ты дал Уртчу?
   - Да. ?Руффино?.
   Она кивнула и взяла меня за руку.
   - Ну что ж, одно из типичных ?обращений? Вселенной к  человеку.  Возьмешь
меня с собой в Нью-Йорк, Альф?
   - Конечно, дорогая.
   Я поправил галстук, мысленно представил себе свой кабинет на Манхэттене и
пожелал немедленно там оказаться.
   Через несколько секунд мы с Глорией уже стояли там. Я быстро огляделся.
   По-моему, все было так же, как прежде.
   - По всей вероятности, за время отсутствия меня не уволили, - пробормотал
я и прошел туда, где обычно сидели остальные сотрудники.
   Но в офисе отчего-то было пусто, хотя, если судить по висевшим  на  стене
редакции часам, должна была бы царить суета. Я подошел к одному из столов  и
глянул на перекидной календарь.
   - Воскресенье! - провозгласил я. - Вот что значит выбиться из колеи.
   Впрочем, это легко поправить. Давай пожелаем сперва отправиться назад,  а
потом - снова сюда, но двумя днями раньше или же,  наоборот,  на  один  день
позже...
   - Нет! - решительно заявила она. - Нехорошо играть со  Временем  в  игры,
которые так или иначе затрагивают сущность.
   - Это у вас, в будущем, предрассудки такие?
   -  Это  не  предрассудки.  Все  гораздо  серьезнее.   Просто   мы   имеем
представление о той власти, которую Время имеет над нами.
   - О?кей. Не будем с ним играть. Я только схожу к себе и позвоню Джерри.
   Я вернулся в свой кабинет, взял трубку городского телефона и набрал номер
Джерри.
   - Привет, - сказал я. - Это Альф.
   - Ты где?
   - Здесь, в городе. В редакции.
   - Ну что, хороший материал получился? Или ты еще отписываешься?
   - Нет, материала пока никакого не получилось, но  есть  масса  интересных
фактов. А вернулся я, чтобы взять кое-что из нужных вещей. Хотелось, правда,
задать тебе кое-какие вопросы насчет этого задания...
   Последовало молчание. Затем он спросил:
   - Например?
   - Ну, например, как получилось,  что  этот  материал  понадобился  именно
сейчас? И почему я должен...
   - Альф, поезжай домой.
   - Но...
   - Просто поезжай домой и жди. Он повесил трубку.
   - Так. Встречаемся у меня дома, -  сказал  я  Глории.