спортивная  форма  тел,  грация  движений,
прекрасная здоровая кожа, густые волосы, красивые глаза и губы, загар... - а
также с Властью - над мужчинами, над женщинами, над ходом событий, над самим
собой... Особое место занимали Успех - в  любви,  в  жизни,  в  карьере,  на
отдыхе   -   и   Блеск:   интеллектуальный,   политический,   артистический,
общественный. А также такие  вещи,  как  Общественный  Статус,  Общенародная
Известность, Популярность, Постоянство Принципов и т.д.
   И все это кружилось в хаосе самых разнообразных страхов,  зацикленностей,
ненавистей, верований, суеверий,  последних  соломинок,  маний,  а  также  -
фрагментов  немыслимо  далекого  Будущего  и  подернутого  туманной   дымкой
Прошлого, которые для меня, впрочем, не имели ни малейшего значения.  И  всю
эту мешанину я видел, ощущал, пробовал на вкус... Меня буквально  изрешетило
этой шрапнелью - осколками от столкновения устремлений Человека  с  реальной
действительностью. Я был ошарашен, сбит с ног...
   - Феерическое зрелище, не правда ли? - донесся до меня голос Адама.
   Я с трудом различал его в этом невероятном круговороте странных предметов
и образов - да и то исключительно благодаря ярко-рыжей шевелюре, которая как
бы светилась. Слов у меня не нашлось; я лишь восхищенно крякнул в ответ.
   - С вами все в порядке. Альф?
   Я по-прежнему не отвечал. Не мог. Что-то там, внизу, в глубине, привлекло
вдруг мое внимание, и я непроизвольно двинулся в этом направлении.
   - Это совсем не то реальное пространство, которое известно вам, - заметил
Адам.  -  Здесь  мы  окружены  несколькими  слоями  разных  хитрых   штучек,
призванных нас защищать. Но несмотря на это, вас все равно влечет в  сторону
сингулярности. Если зайдете слишком далеко, это может стать опасным. А  если
зайти за определенную черту, возврата не будет.
   - Угу, - буркнул я, продолжая идти вперед.
   - Вы все еще достаточно далеко от роковой черты, - заметил Адам, -  иначе
я непременно остановил бы вас. На  самом  деле  вы  только  приближаетесь  к
"раздевающему" полю, с помощью которого я удаляю у клиентов все  те  таланты
или черты, от которых они хотят избавиться. А "одевающее"  поле  значительно
левее - я все старался устроить согласно законам симметрии. То  есть  всегда
что-нибудь одно: либо выгоду получаю я,  либо  кто-то  другой.  Теперь  нам,
пожалуй, следует сместиться  чуточку  влево,  чтобы  спокойно  пройти  между
полями. Не волнуйтесь и следуйте освещенным отметинам, оставленным  когтями.
Послушайте, неужели вам хочется, чтобы вас совершенно равнодушно раздели  до
нитки? Пусть даже это сделает просто некое поле?
   Я, точно ничего не слыша, пер вперед.
   - Воздействие поля тем сильнее,  чем  глубже  вы  заходите,  -  продолжал
увещевать меня Адам.  -  По  правде  сказать,  я  и  сам  не  особенно  ясно
представляю себе, что там, за этой роковой чертой...
   Я резко остановился. Прямо-таки застыл как вкопанный. И шумно сглотнул.
   Они действительно  висели  там.  Мое  подсознание  подсказывало  мне  это
задолго
   До того, как я к  ним  приблизился.  Человеческие  тела,  подвешенные  на
мясницких  крюках,  покачивались  передо  мной,  поворачивались,  точно  под
воздействием слабого ветерка, безвольные и  безжизненные...  Всего  их  было
семь.
   - Кто это? - хрипло прокаркал я. - Кто они такие?
   - Эти семеро продали все, что имели, - пояснил Мазер.
   - Но как это случилось? Почему?
   - В  каждом  отдельном  случае  по-разному,  но  всегда  каждый  старался
прихватить для себя что-то дополнительно, стоило только мне  отвернуться.  А
потом он попадал в "раздевающее" поле - вы же видели, как это легко сделать!
- и оно снимало с него все, что он добавил к своей личности с тех  пор,  как
появился на свет. То, что  вы  видите,  всего  лишь  жалкие  остатки  людей;
впрочем, они дышат - хотя и очень медленно, - и сердца у  них  тоже  бьются,
только едва слышно. Благодаря временным особенностям этого поля жизнь в  них
еще теплится. Но, как говорил Шелли, "больше не осталось ничего".
   - Когда же это случилось?
   - Первый из них, Ларе, жил очень давно, когда здесь еще  всем  заправляли
этруски. Марк  появился  на  несколько  веков  позже.  Эрик  был  германским
наемником. Затем там есть один вандал  и  один  гот,  а  еще  -  нормандский
крестоносец из тринадцатого века.  А  последний,  Пьетро,  из  шестнадцатого
века. Уверял, что он художник.
   - А почему все они так вели себя, как по-вашему?
   Он пожал плечами:
   - Возможно, просто из любопытства. Любопытство я понять  могу.  Но  более
вероятно, они  хотели  получить  больше,  чем,  по  их  мнению,  могли  себе
позволить, и рассчитывали, что все же сумеют ободрать  меня  как  липку.  Ну
что, вы по-прежнему хотите заполучить память получше?
   Ближайшее ко мне тело  покачивалось  и  чуть  вращалось  в  такт  дыханию
веявшего  здесь  волшебного  ветерка,  постепенно  поворачиваясь  ко  мне  в
профиль...
   И тут я пронзительно вскрикнул. Повернулся. Побежал...
   - Альф, в чем дело?
   Его рука легла мне на плечо, надежно удерживая меня в безопасном коридоре
между полями. Тот его вопрос так и звенел у меня в голове. Но я  уже  стирал
из памяти... страх перед возможными последствиями такого шага.
   - Да что с вами такое?
   - Это тело... меня ошеломило. Оно было так... словно... Я просто не знаю!
   - Ага! В первый раз здесь всегда нелегко. Ничего, вы привыкнете.
   - Не уверен. Пожалуй, я чересчур, черт меня побери, впечатлителен.
   - Впечатлительность  -  та  цена,  которую  и  должен  платить  настоящий
художник.
   - А это действительно черная дыра?
   - О, еще бы! Вы же прямо в ней оказались, как только порог переступили!
   Просто прихожая  и  гостиная  убраны  соответственно,  чтобы  не  смущать
посетителей. Но это самая что ни на есть настоящая черная дыра, уверяю вас!
   - Да уж, дыра так дыра! Хотя,  по-моему,  она  больше  похожа  на  адские
врата.
   Свет чуть мигнул - это  открылась  и  закрылась  входная  дверь.  До  нас
донесся голос Глории:
   - Дамми, у нас посетитель!
   - Но это же великолепно, дорогая нянюшка! Альф сможет понаблюдать  нас  в
действии. Откуда клиент? Из каких времен?
   - Студент колледжа, из США. Начало девятнадцатого века.
   - А в чем его проблема?
   - Что-то насчет астмы.
   - Я, конечно,  не  доктор  медицины,  но  посмотрим  все  же,  что  можно
сделать...
   Клиента, разумеется, уже усадили, но, как только мы вошли в приемную,  он
из вежливости встал - худющий студентик лет двадцати, темноволосый, бледный,
большеголовый, с  глазами  типичного  меланхолика,  одетый  по  американской
послевоенной моде 30-х годов прошлого века.
   - Здравствуйте, сэр! Как поживаете? - ласково осведомился у него Мазер. -
Чрезвычайно мило с вашей стороны было  ПОЖЕЛАТЬ  посетить  нас!  Кстати,  мы
здесь все  друг  друга  по  именам  называем.  Знакомьтесь:  это  Няня,  моя
ассистентка, а это Альф, мой помощник. Самого меня зовут Адам. А вас?
   - В колледже все называли меня Старичок, - сказал юноша. Говор у него был
необычный и довольно  приятный:  явного  южанина,  но  с  легким  английским
акцентом.
   - Вы хотели бы у нас что-нибудь купить или заложить?
   - Я хотел бы  обменять  свои  астматические  хрипы  на  что-нибудь  более
терпимое.
   - Ах, так у  вас  хрипы?  А  почему  они,  собственно,  для  вас  так  уж
нестерпимы. Старичок? Слишком громкие? Слишком  затяжные?  Или  болезненные?
Что именно вас волнует?
   - Они разговаривают со мной, причем на языке,  которого  я  понять  не  в
состоянии! Глаза Адама расширились.
   - Ах так? Это что-то новенькое... И вы  уверены,  что  это  действительно
язык?
   - Не уверен. Но они звучат как слова, сложенные в предложения.
   - Чрезвычайно интересно, Старичок! Позвольте-ка, я  послушаю...  -  И  не
ожидая разрешения, Адам нагнулся и прижался ухом к груди студента. -  Так...
дышите глубже, пожалуйста, и выдыхайте помедленнее...
   "Старичок" подчинился. Мазер внимательно выслушал его легкие,  выпрямился
и улыбнулся.
   - Вы совершенно правы, мой дорогой! Это действительно язык.
   Среднеперсидский. Самое начало XI  века.  -  Адам  обернулся  ко  мне.  -
Поистине нет конца  всяким  фантастическим  феноменам,  Альф!  Хрипы  нашего
клиента - это отрывки из "Шахнаме", эпической  фантазии,  созданной  великим
поэтом Фирдоуси. Именно она послужила источником  для  сказок  Шехерезады  и
вообще "1001 ночи".
   Я так и уставился на него. Студент тоже.
   - Итак, поскольку я не медик, сделать так, чтобы вы перестали хрипеть,  я
не могу, - довольно резко заявил Адам. - И менять  их  на  что-либо  я  тоже
отказываюсь! Ведь это такая ценность, что впоследствии вы непременно оцените
этот дар и еще будете мне благодарны. Но вот что я могу для вас  сделать:  я
кое-что продам вам - а именно знание персидского языка! И тогда  вы  сможете
понимать то, что слышите. Хотя бы для  собственного  развлечения  пока  что.
Пройдите, пожалуйста, внутрь.
   Да, сейчас передо мной был  действительно  самый  настоящий  Магнетрон  и
Загадочный Кот в  одном  лице.  Причем  настроение  у  него  было  абсолютно
наполеоновское.  Любые  возражения  он  отметал  сразу.  И  налицо  был  его
поразительный магнетизм - он называл  это  "силой  личности".  Когда  юноша,
точно  загипнотизированный,  последовал  за  ним  в  Дыру,  я  вопросительно
посмотрел на Глорию.
   - Но если Мазер сейчас считается всего лишь  ребенком,  то  каким  же  он
будет, когда вырастет? - спросил я, совершенно потрясенный.
   -  Возможно,  тогда  он  станет  богом?  -  предположила  она  совершенно
невозмутимо. - Пока что ему еще ни разу не удалось окончательно сбить меня с
толку. Но скажу честно, Альф: в последнее время он меня несколько подавляет.
   - А вы не думаете, что эта невообразимая сила его личности как-то связана
с тем, что он был как бы умножен на четыре?
   Она не успела ответить: вернулись Мазер и студент.
   - Как? - воскликнул я. - Так скоро?
   - Всего лишь несколько мгновений - в реальном времени, - улыбнулся  Адам.
- Собственно, в том, что касается психики,  отсчитывать  нечего.  В  области
либидо и интеллекта нет ведь ни времени, ни пространства.
   - Зирандазан пахлави, - произнес вдруг юноша и просиял. - Это  же  значит
"пехлевийские ковры"!
   - Нет, нет и нет! - Рыжий Адам опять прямо-таки источал энергию. - Мы  же
условились: никто не должен знать, что вы понимаете по-персидски! Посыплются
вопросы, и как вы, интересно, станете на них отвечать? Постарайтесь-ка лучше
держать язык за зубами! - Парнишка покорно кивнул. - Вот то-то. Деньги у вас
при себе какие-нибудь имеются?
   - Только бумажные,  сэр.  Один  федеральный  доллар  и  еще  два  доллара
пятьдесят центов ричмондского банка.
   - Хорошо, я возьму с вас за  услуги  пятьдесят  центов.  У  меня  нет  ни
малейшего желания работать даром. Но  учтите:  в  следующий  раз  это  будет
стоить куда дороже!
   - Благодарю вас, сэр.
   - А  теперь  внимание.  Когда  будете  выходить  на  улицу,  как  следует
вспомните то место, где вас осенила идея отправиться сюда. И тотчас же снова
окажетесь там. Время практически не изменится. Само место вашей  отправки  -
тоже. Вы меня поняли?
   - Да,  сэр.  -  Юноша  торжественно  вручил  Мазеру  пятьдесят  центов  и
направился к выходу. Но тут Глория остановила его:
   - Хотите расписку, мистер Старичок?
   - Нет, спасибо. - Он поколебался было, но все-таки сказал:
   - Старичком меня в колледже прозвали. И  я,  если  честно,  это  прозвище
ненавижу. А настоящее мое имя Эдгар. Эдгар По. - И с этим словами  он  гордо
удалился.
   Мы трое так и остались с разинутыми  от  изумления  ртами.  Потом  дружно
расхохотались.
   - Так вот откуда у него вдохновение! - воскликнул я.
   - И вы думаете, "Ригодон" это напечатает? - недоверчиво хмыкнул Адам.
   - Сомневаюсь. Сомневаюсь я теперь  и  насчет  стихов  самого  По.  А  они
случайно не подделка?
   - Ни в коем случае! Вам ли этого  не  знать,  Альф.  Одно  дело  обладать
вдохновением, и совсем другое - уметь использовать его  правильно.  Фирдоуси
переводили на десятки других языков. Один и тот же источник - для  всех.  Но
разве кто-нибудь другой стал вторым По?
   - Да уж. Господь свидетель: многие пытались! И  я  тоже.  Но  -  никто  и
никогда!
   - А мне совсем другая мысль в голову пришла, - задумчиво сказала  Глория.
- Что, если он именно поэтому так пристрастился к  спиртному  и  наркотикам?
Ведь, должно быть, чертовски трудно жить с таким огромным потенциалом и  все
время пытаться воспроизвести то,  что  слышишь  внутри  себя  и  так  хорошо
помнишь...
   - Ах да, память! - воскликнул Адам. - Давайте-ка вернемся в  наш  "лимб",
Альф, и я заменю  вам  ваши  временные  просветления  типа  "вспомнить  все"
отличной постоянной памятью, которую мне оставил тот человек-оркестр. Как  я
и обещал, за счет заведения. Бесплатно.
   - Мы  и  сами  с  усами.  И  нам  денежки  карман  жгут,  -  вдруг  начал
выпендриваться я. - У меня, может, полсотни лир имеется!
   - Да ведь это ж целый американский "никель",  дружище!  Ничего  себе!  Ты
поистине последний из великих мотов, скажу я тебе! - тут же включился в игру
Адам.
   - Ну вот еще! Скажешь тоже! Денежки, они счет любят! А за  меня,  как  ты
сказал, фирма платит!
   Но не успели мы подойти ко входу в Дыру, как нас снова окликнула Глория:
   - Еще один клиент, Дамми!
   - Вот как? Откуда и из какого времени?
   - Из созвездия Бета Прометея. Туманность номер 25.
   - Господи! - вырвалось у меня. - А у него случайно не две головы?
   - Заткнись, Альф. И по какому он делу, ты спросила?
   - Его зовут Тигаб. Он хочет избавиться от одной мании. Говорит,  что  его
преследует стойка, к которой лошадей привязывают. И будто бы эта стойка... в
его жену влюблена!
   Когда мы вернулись в гостиную, Глория занимала клиента. Я шепнул Адаму:
   - А если я  сейчас  пройду  в  дверь,  я  смогу  оказаться  в  этой  25-й
туманности?
   - Ты окажешься там и тогда, где и когда действительно захочешь оказаться,
- прошептал он в ответ. - И отнюдь не в мечтах. Ладно, детали  мы  обговорим
попозже. - Он повернулся к посетителю и громко сказал:
   - Добрый вечер, сэр. Как мило, что вы пожелали посетить нас и прибыли  из
такого далека! Вы, кажется, уже познакомились с Няней? Это моя  ассистентка.
А вот это Альф, мой помощник. Самого меня зовут Адам. Я психоброкер.
   Голов у нового клиента  было  не  две,  а  одна,  и  притом  поразительно
напоминавшая классические портреты и бюсты Шекспира.  Две  руки,  две  ноги.
Одет во вневременной спортивный костюм.
   - Итак, - продолжал между тем Адам, - расскажите-ка  нам  поподробнее  об
этой замечательной влюбленной коновязи, мистер Тигаб?
   - Ну, случилось примерно... следующее... Мы с женой...  собрали...  целую
кучу и... решили... что пора немножко... потратить. Мы купили...  большой...
особняк  у   одного...   торговца...   антиквариатом,   меблированный   и...
элегантный, как эта... комната...
   - Благодарю вас, мистер Тигаб!
   - И снаружи он был... тоже... красив. Знаете - сад... лужайки... деревья,
подъездные аллеи... а... вдоль всего крыльца... старинная... коновязь...
   - Простите, мистер Тигаб, но почему вы так странно говорите?
   - Как - так?
   - Три слова ровным тоном, затем пауза, затем еще слово совсем тихо.
   - Ах это... Мы в нашей... туманности... такими родились. Знаете... как...
дети рождаются правшами... или...  левшами?  А  мы...  вот  рождаемся  со...
врожденной... склонностью к модуляции.
   - Понятно. И все у вас вот так модулируют?
   - О нет! Все... по-разному... Однако  позвольте,  я...  дорасскажу...  об
этой негодной... коновязи... Мы уже устроились... и... все было прекрасно...
пока... однажды,  когда  мы...  сидели...  в  гостиной,  моя...  жена...  не
подскочила вдруг... и... не закричала: ?Вон... там...  человек  к  нам...  в
окно... смотрит!? Я тоже... подскочил:  ?Где?  Где??  Она...  указала:  ?Вон
там?. Я... посмотрел... Ничего.  ?Да  тебе...  показалось!?  -  сказал  я...
Она... поклялась, что видела... его... и он был... похож...  на  привидение,
потому... что... она могла сквозь... него... видеть деревья.
   Ну что ж... воображение у нее... есть... - ей всегда хотелось... стать...
поэтессой -  так  что...  я...  не  обратил  на...  этот...  случай  особого
внимания... Но... ей продолжали  видеться...  подобные...  вещи,  и  черт...
меня... побери, если она... и... меня не заставила... тоже... думать,  будто
и... я... вижу его.
   - Да? И как же вы его увидели?
   - Мы сидели у... камина... в моем кабинете... беседовали... и вдруг  я...
увидел... как... этот  коротконогий  урод...  входит...  и  садится  себе...
рядом... с моей женой!.. Собственно, это была деревянная... фигура... с  той
самой... коновязи...
   - И что дальше?
   - Я продолжал воображать... будто... я вижу, как... эта  фигура  сидит...
рядом... с моей  женой...  и...  смотрит  на  меня...  так...  словно  хочет
стать... мною!.. И представьте, я... поверил-таки... в возможность такого...
превращения!.. И теперь вам... необходимо...  вышибить  эти  мысли...  из...
моей головы. Сам... я... не могу с этим... справиться.
   - Вы уверены, что это действительно деревянная фигура с коновязи?
   - Да. Это он.
   - Он? А как этот ?он? выглядел?
   - Настоящая древность! Много... сотен...  лет.  Черт  возьми...  да...  я
сейчас вам... его... нарисую! Листок бумаги... найдется?
   Глория подала ему большой лист бумаги и карандаш.
   - Нет, - сказал Тигаб, - мы не... пользуемся пишущими предметами... Мы...
проецируем. Просто подержите... листок так, чтобы... вы... могли его видеть.
   Он ткнул в листок  пальцем,  и  на  нем  возникло  изображение  старинной
коновязи, украшенной коренастой человеческой фигурой в одежде восемнадцатого
века; правая рука у деревянной скульптуры была поднята, а левая заложена  за
спину; шляпа сдвинута на затылок, высокий воротник сорочки расстегнут,  узел
галстука  распущен,  полы  длинного  сюртука  разлетаются,  физиономия  явно
сердитая...
   Мы с  Адамом  переглянулись,  засмеялись  и  разом  заговорили  быстро  и
бессвязно.
   - Что тут смешного? - спросил Тигаб.
   - Да ваше привидение с коновязи, - сказал Адам. - Нет, мистер Тигаб,  это
не галлюцинация и не обман зрения. Это самый настоящий дух, только он  и  не
думал влюбляться в вашу жену. Он очарован тем, как ВЫ с нею разговариваете.
   - Я вам не...верю... Привидению... нравится то, что... я...  говорю  моей
жене?
   - Нет, ему нравится, КАК вы это говорите. Ему нравится  ваша  способность
модулировать. Если вы соизволите пройти со мной, я постараюсь разрешить вашу
проблему. Я могу продать вам совершенно иной способ модуляции.  И  тогда  ни
один наглец не осмелится сидеть рядом с вашей женой и подслушивать вас.
   Несколько ошалев от такого предложения, Тигаб все же последовал за Адамом
в Дыру, а мы с Глорией, улыбаясь и качая головой, уставились друг на друга.
   И  тут  в  гостиную  вошел  смутно  знакомый   мне   человек   в   темных
очках-хамелеонах, тренировочных штанах и белой рубашке-поло. Я  увидел  его,
глядя в зеркало. Он был примерно моего роста и  похожего  телосложения;  его
рыжеватые волосы были коротко острижены;  на  нем  были  такие,  знаете  ли,
мокасины... точнее, такие туфли для бальных танцев... А на запястьях кожаные
ремешки со множеством заклепок.
   Он подошел к Глории и спросил:
   - Хозяин дома?
   - Да, но он занят, - ответила она. - Не могу ли я чем-нибудь помочь вам?
   - Нет, спасибо, - сказал он. - Я его в другой раз поймаю. - Повернулся  и
вышел - причем совершенно беззвучно.
   Когда Мазер и Тигаб вышли из Дыры  -  буквально  через  несколько  секунд
после ухода этого незнакомца, - Тигаб  казался  настолько  потрясенным,  что
едва мог говорить. И тем не менее новая особенность его речи была налицо.  Я
не скрывал улыбки.
   - Теперь расплачусь - и домой! Ж