сь от удара в ту
или иную сторону. Потом вдруг почувствовал,  как  под  ударом  моего  кулака
хрустнул его сломанный нос. Челюсть у него, похоже, уже давно была  сломана.
Нас  окружила  и  проследовала  далее  целая  стая   ярко-красных   петухов,
распевавших ?Долог путь до Типперери?. Я схватил  Адама  сзади  за  локти  и
завел ему руки за спину. Он попытался укусить меня, но я успешно избежал его
зубов. Изо всех сил резко дернув его вниз, я стащил его с потолка, и потолок
тут же  стал  расплываться  и  падать  вниз  крупными  каплями.  Мимо  рысью
проследовал небольшой  отряд  агрессий  верхом  на  репрессиях,  выглядевших
весьма  изможденными  и  усталыми.  Они   преследовали   единорога,   самого
необычного из всех, каких я видел в жизни.
   Адам приземлился точно на ноги, но вполоборота ко мне. Его шатало. Я  еще
пару раз несильно врезал ему по физиономии, прежде чем он пришел  в  себя  и
снова встал в позицию. И тут же резко выбросил вперед руку и своими  когтями
содрал с моей правой щеки практически всю плоть до кости.
   Я снова пнул его в правое бедро - в то же место, что и тогда,  -  и  нога
под ним подломилась.
   В стороне, справа от меня, факелом  вспыхнул  какой-то  человек.  Горящий
заживо странным образом спокойно огляделся, покачал головой и исчез.
   Я несколько раз глубоко вздохнул.
   - Ну это уже чересчур! - сказал я. - А вообще, я собираюсь навестить этих
жалких ?изготовителей божеств в пробирке? и сообщить им, каким  ничтожеством
оказался их драгоценный ?божественный?.
   - Да я и с двумя такими, как ты,  запросто  справлюсь!  -  завопил  он  и
внезапным движением ухватил меня за лодыжку с внутренней стороны.
   Хватка была что надо,  это  следовало  признать.  Косточки  мои  под  его
железными пальцами сразу затрещали. Стоило ему нажать чуть  сильнее,  и  это
причиняло мне невыносимую боль. Я сразу опрокинулся назад и явно  ничего  не
мог с этим поделать...
   Ну что ж, не повезло. Пока я ?передыхал? на  спине,  он  успел  завладеть
второй моей лодыжкой. И явно не собирался останавливаться на достигнутом.
   - Большая часть схваток, как  известно,  кончается  на  земле,  верно?  -
сказал он, резко приподнялся и стал яростно рвать мою правую ляжку зубами.
   Я быстро сел, крепко схватил его за волосы, с огромным трудом отодрал его
рыжую башку от своей ноги и ткнул его  мордой  в  пол.  Когда  он  затих,  я
перевернул его, подтащил к себе, обхватил ногами и перекрестил их в ?замок?,
а руки просунул ему под мышки и замкнул  свои  пальцы  у  него  на  шее  под
затылком, сделав двойной нельсон.
   - Ну что ж, на земле так на земле, - сказал я. - А ну-ка  быстро  приведи
свои мозги в порядок! Мне с тобой поговорить надо. Учти, это очень важно.
   Внезапно я заметил, что вокруг стало  светлее,  и  догадался,  что  дверь
давно уже открыта.
   Я начал было поворачиваться к двери, но Глория меня опередила. Она  сразу
оказалась у меня за спиной; руки ее лежали у меня на плечах.
   - Отпусти его, Альф,  или  я  укушу  тебя,  -  сказала  она  спокойно.  -
Чес-с-стное слово! - Я почувствовал, как ее  губы  коснулись  моей  шеи  под
левым ухом.
   - Глория, - сказал я, - мне придется некоторое время  все-таки  подержать
его в таком положении, чтобы иметь возможность  объяснить  ему  нечто  очень
важное. Иначе он опять озвереет и станет драться. Поверь мне. Пожалуйста!
   Она чуть отступила и повторила:
   - Отпусти его!
   В дверях снова вспыхнул тот же яркий свет, и  с  порога  до  нас  донесся
чей-то голос:
   - Занятное трио! А нельзя ли к вам присоединиться?
   Глория резко повернулась и посмотрела назад. Я тоже смотрел туда.
   Острые  шипы  на  охватывавших  его  запястья  кожаных  браслетах   слабо
поблескивали; цветные полосы  на  майке  светились.  Рыжие  волосы  казались
красными, как кровь. Глория стояла рядом со  мной  и  неотрывно  глядела  на
него. Почувствовав, что Адам начинает шевелиться, я отпустил его.
   - Вот именно об этом, в частности, я и хотел предупредить Адама, - сказал
я Глории, поднимаясь с пола и поворачиваясь к вошедшему лицом.
   Он двинулся к нам, и я решительно пошел ему навстречу. У меня  за  спиной
застонал Адам.
   -  Нехорошо  захватывать  чужую  добычу,  Орион!  (Великан   Орион,   сын
Посейдона, славился именно как охотник) - заявил незваный гость.
   Я резко остановился прямо перед ним и выкинул в его сторону правую  руку.
Он сделал тоже движение. Согласно правилам, он  должен  был  наносить  удары
первым: он был старше меня, хотя вряд ли намного. И он сразу  же  нанес  их,
свои десять смертельных ударов. Я не имел права двигаться с занятой позиции.
Можно было только блокировать удары противника или парировать их. Он выдохся
в мгновение ока, и я нанес ему  свои  законные  десять  ударов.  Большинству
нормальных зрителей показалось бы, наверное, что мы  лишь  слегка  коснулись
друг друга руками в вялом приветствии. Но именно так  Охотники  обмениваются
рукопожатием.
   Адам судорожно вздохнул и закашлялся.
   - Я никакой твоей добычи не захватывал, Эрике, - сказал я.
   Он коротко засмеялся, перевел взгляд на мою истерзанную ногу  и  медленно
поднял глаза. Потом внимательно посмотрел на Адама и сказал:
   - Да, он задал тебе изрядную трепку. Ты, похоже,  все  хотел  бы  у  меня
отнять, верно?
   Он повернулся и прошел  чуть  дальше,  потом  остановился  и  снова  стал
рассматривать Адама.
   - Ты меня слышишь, Закот? - спросил  он.  Адам  снова  закашлялся,  потом
кивнул и сказал:
   - Слышу.
   - Ты арестован, - сказал Эрике. И вытащил из кармана странный  свиток  из
сверкающей белой  материи,  развернул  его.  -  Вот  копия  приказа.  Хочешь
посмотреть?
   Адам протянул руку и уперся взглядом в какое-то конкретное место в тексте
свитка. Прочитав написанное, он улыбнулся и сказал:
   - Но ведь это еще даже и не написано!
   - Брось! Прочти лучше третий параграф. Это последнее крупное преступление
в истории Вселенной, Мазер, и ты надеешься, что они не в состоянии придумать
хотя бы временной статьи обвинения?
   - Попробовать никогда  не  вредно,  -  пробормотал  Адам,  возвращая  ему
свиток.
   - Я могу доставить тебя туда живым. А могу и мертвым. По твоему выбору.
   Мне безразлично.
   Адам изучающе на него посмотрел, потом перевел свой взгляд на меня.
   - Это замкнутое пространство, ?шкатулка?, а ты  типичный  кот  Шредингера
(Эрвин  Шредингер  (1887-1961)  -  австрийский   физик-теоретик,   один   из
создателей квантовой, или волновой, механики.), - сказал я. - Был  ты  мертв
или жив, арестован или бежал - все равно. И никто снаружи ничего не  узнает,
пока это пространство не откроется снова.  Что  бы  ни  случилось.  Впрочем,
сегодня ты из этого бизнеса выходишь. Это совершенно точно.
   Адам медленно поднялся, тяжело опираясь о скамью. Эрике снова  повернулся
ко мне.
   - Как ты, должно быть, уже знаешь,  у  него  самое  большое  состояние  в
истории известной нам Вселенной, - сказал он. - Мне бы не хотелось им  ни  с
кем делиться. Но хотелось бы знать, каковы твои намерения?
   - У меня не было ни малейшего намерения влипнуть в  подобную  историю,  -
ответил я. - Меня наняла  одна  дама  по  имени  Прандха  Ради  и  попросила
выяснить местонахождение ее возлюбленного, который внезапно исчез. -  Глория
.зашипела; Адам судорожно вздохнул. - Я шел по следу  в  прошлое  до  времен
господства этрусков в Италии, - продолжал я, - и понятия не  имел,  что  мне
делать дальше, но тут наткнулся на некую личность и понял, что ее  хозяин  и
есть тот самый парень, который украл последнюю  сингулярность  у  ?людей  из
шкатулки?. Признаюсь, я почувствовал искушение, узнав об этом. А кто на моем
месте устоял бы? Но тогда я еще не знал, что и ты в это  дело  замешан.  Мне
было просто любопытно узнать, зачем ОН это сделал. Я направился по временной
оси в Buoco Nero и узнал, что Дыра сегодня закрывается. Он засел в ней  черт
знает на какое долгое время - тысячи на три лет! Как же это случилось?  Чего
он, собственно, добивался? Мне страшно хотелось  это  выяснить.  Так  что  я
создал совершенно новую личность, полностью идентичную заданному образцу,  -
путем гипнотического подавления памяти и  создания  совершенно  нового  типа
характера. Это должно было позволить мне вписаться в эпоху и непосредственно
наблюдать за событиями самых последних дней.
   Эрике кивнул и сказал:
   - Мне тоже это было интересно, но не настолько. Я  тоже  переместился  по
временной оси, решив, что его так же просто взять в самом  конце,  как  и  в
самом начале. Так тебе действительно удалось узнать, что здесь происходит  и
почему он умотал вместе с сингулярностью и открыл эту свою психолавку?
   Я покачал головой:
   - Я все еще не уверен. А о твоем участии я узнал, когда уже путешествовал
во времени, и постарался предпринять кое-какие меры,  чтобы  ускользнуть  от
тебя. Я еще не решил, какую роль мне следует сыграть в этом деле.
   - А почему Пранди тебя не узнала? - спросила Глория.
   - Ну, я, во-первых, отрастил бороду и усы, а во-вторых, немного  прибавил
в весе. Но главным образом потому, что мое новое ?я?, как я  и  рассчитывал,
обеспечило мне совершенно иную повадку, иные манеры. Впрочем, не уверен, что
это вообще имело какое-то значение... Она же, кроме Адама, никого просто  не
замечает!
   - Я вижу, тебе пришлось немало поработать! - усмехнулся Эрике. - И ты еще
говоришь, что само участие в этом деле тебе неинтересно?
   - Мне было бы куда интереснее понять  мотивы,  которыми  руководствовался
Адам.
   - Если ты сейчас этого не  понимаешь,  то  вряд  ли  вообще  когда-нибудь
поймешь. ~ сказал он. - Он вряд ли станет что-нибудь нам передавать, да это,
собственно, и неважно. Я не вижу особой необходимости действовать  дальше  и
закрываю охоту.  ?Шкатулка  Шредингера?  вот-вот  будет  открыта.  Так  тебя
интересует вознаграждение или нет?
   - А в чем бы это выразилось?
   - В обычном вознаграждении, которое всегда получает нашедший, - да  и  то
лишь потому, что ты все это время за ним следил. Ну,  и  еще,  возможно,  ты
получил бы небольшую премию за то, что подготовил его для меня - хоть я тебя
об этом и не просил.
   - Нет уж, спасибо, - сказал я. - Я просто хочу посмотреть,  чем  все  это
обернется.
   - Да все уже кончено, - сказал он. - И смотреть тут больше не на что.
   Я стряхнул с себя грязь, потянулся и сказал:
   - А я пока в этом не уверен.
   - Разве что-то еще осталось?
   -  Тридцатая  ?Canto?  Эзры  Паунда  (Эзра  Лумис  Паунд  (1885-1972)   -
американский поэт, основоположник американского  модернизма.  Цикл  ?Cantos?
написан им во Франции в 20-е годы и содержит несколько повторяющихся  тем  -
гомеровскую тему сошествия в Аид, Овидиево превращение человека в  животных,
экскурсы в историю Ренессанса и т. д.).
   - Что это?
   - Одно стихотворение,  которое  произвело  на  меня  чрезвычайно  сильное
впечатление, когда я учился в колледже. Я целыми днями  о  нем  думал.  Даже
отправился в библиотеку читать работу Шиллера ?О наивной  и  сентиментальной
поэзии? (В этой работе, написанной в 1795-1796 гг., Шиллер утверждает веру в
прогресс и спасительную роль прекрасного в устройстве гармоничной жизни.). В
те времена я еще не понимал, почему это на меня так  подействовало.  Теперь,
разумеется, понимаю. Ты отправишь Адама назад, и, хоть он и  ?божественный?,
его все равно собираются убить, верно?
   Эрике кивнул и сказал:
   - Ну и что? Он же прекрасно знал, на что идет, когда это делал!
   - Я понимаю. Но мне теперь разонравилось убивать. И я решил  не  отдавать
его.
   - Ты же Охотник! Такие, как мы, не должны задумываться, любят они убивать
или не любят. Мы просто должны это делать, когда пробьет наш час.
   - Но я вполне могу это делать,  когда  нужно!  И  охота  мне  по-прежнему
нравится. Не меньше, чем прежде. Просто временно я с удовольствием  выполнял
бы функции обычного сыщика.
   Эрике покачал головой:
   - Да делай ты что хочешь! Все равно в ближайшее время вылетишь оттуда.  А
я между тем намерен во что бы то ни стало  скрутить  этого  человека-кота  и
отправить его вместе со всей его распроклятой лавочкой обратно  -  к  самому
концу времен.
   В два прыжка я оказался между ним и Адамом.  Эрике  так  и  уставился  на
меня.
   - Ты что, хочешь мне помешать? - удивленно спросил он.
   - Боюсь, что да, - сказал я.
   - Я же говорил, что ты перехватил мою добычу!
   - Никакой твоей добычи я не перехватывал!  Мне  это,  черт  побери,  и  в
голову не приходило! Но вот теперь я, кажется, действительно это сделаю.
   - Но ты же понимаешь, что я никак не могу позволить тебе уйти, да  еще  с
такой добычей?
   - Нет, не понимаю.
   Он вздохнул, помолчал и сказал:
   - Ну хорошо. Тогда давай все выясним до конца.
   И шипастый кожаный браслет мелькнул в воздухе  -  как  раз  там,  где  за
мгновение до этого торчала моя голова. Я успел увернуться и несильно  ударил
его в горло. Страшных ударов по корпусу мне избежать удалось, но  моя  левая
щека была вся исполосована  острыми  шипами.  К  моему  удивлению,  я  сумел
нанести ему двойной удар в солнечное сплетение, а потом как следует дать  по
шее и врезать коленом в физиономию, да еще и пристукнуть ладонью по макушке.
И при этом я цитировал Паунда:
   Жалобное пение день за днем - То Артемида  поет,  Артемида,  Артемида  от
жалости вой подняла...
   Внезапно Эриксу удалось схватить меня за запястье и  швырнуть  через  всю
комнату. Но теперь я уже куда больше, чем прежде, был искушен в особенностях
этого пространства и, приземлившись на стену, ловко взбежал по ней  вверх  и
сверху успел раз шесть ударить его прямо в лицо, прежде чем  он  очухался  и
начал отбиваться. Через несколько секунд он уже атаковал меня, и ему удалось
нанести мне в подбородок удар такой силы, что я отлетел назад и упал. Но,  к
счастью, упал я плашмя и на потолок, тем самым оказавшись вне  пределов  его
досягаемости.
   Он тоже взбежал по ближайшей стене и мчался ко мне, но я уже успел прийти
в себя и снова твердо стоял на ногах. Вот только координация движений у меня
пока восстановилась не полностью. Однако и это пришло в норму, как только он
набросился на меня.

   Из жалости теряют листву леса,
   Из жалости гибнут нимфы мои,
   Из жалости злоба идет по земле,
   Из жалости даже апрель осквернен,
   Жалость - вот корень Зла и росток...

   Я бил его по ногам. Дважды я лягнул  его  в  живот,  а  потом  он  сделал
сложный кульбит, схватил меня под колени и опрокинул назад; потом оседлал  и
попытался ударить локтем в гортань. Я перехватил его руку, стащил с  себя  и
попробовал  удушить.  Но  я  переоценил  свои  возможности:  он,   продолжая
откатываться от меня, как бы наматывал на себя мою руку, а потом сломал ее в
локте, умудрившись ударить по ней ногой, которую успел высвободить.
   И если ныне звери не пойдут за мною, Тому виною жалость будет:
   Ведь жалость запрещает убивать...
   Правой рукой я ткнул ему в глаза  и  в  итоге  высвободился,  подпрыгнул,
перекувырнулся в воздухе и благополучно приземлился. Однако он тут же  снова
набросился на меня, осыпая градом  ударов.  Я  понимал,  что  долго  мне  не
продержаться... Так что  и  не  пытался  защищаться;  а  когда  он  собрался
применить свой смертельный захват, я просто нырнул в пустующее тело  Пьетро,
художника.
   Он сразу заметил, как я (в теле Пьетро) поднялся на ноги в дальнем  конце
туннеля.
   - Ну это уж совсем подлый прием! - возмутился он. - Что за дурной вкус  -
использовать клоны человека против него же самого!
   Я только улыбнулся.
   Все стало грязным в это время года,
   И по причине этой что чистоты искать?
   Питая жалость даже к этой грязи, На свете как попало все растет...
   Он швырнул в  меня  телом  Ларса  и  стремительно  бросился  в  атаку.  Я
отступал. Я уже миновал крючья, на которых раньше висели  клоны.  Я  никогда
прежде  не  заходил  так  далеко  в  Дыру.  Спиной   я   чувствовал   мощное
сопротивление воздуха и, твердо решив  не  делать  больше  ни  шагу  в  этом
направлении, бросился плашмя на пол. И тут же надо  мной,  точно  камень  из
пращи, пролетело тело несчастного Ларса.
   Когда Ларе исчез в темноте, я быстро вскочил и увидел, что  Эрике  совсем
близко и, вытянув руки, готовится снова схватить меня.
   В последнее мгновение  я  успел-таки  телепортировать  себя  на  полметра
влево, так повернувшись при этом, что теперь у  меня  появилась  возможность
нанести Эриксу страшный удар сзади по шее. За спиной у меня абсолютно ничего
видно не было.
   И больше мои стрелы дичи не разят И никого не убивают в честном поединке,
Но все вокруг гниет.
   Я пошел мимо груды тел ко входу в туннель. Стоявшая там Глория спросила:
   - Так это,  оказывается,  ЕГО  клоны?!  Но  как  это  возможно?  Ведь  ты
единственный, с кем они генетически...
   -  Его  лицо  было  однажды  сильно  изуродовано,  а   потом   с   трудом
восстановлено хирургами, - сказал я. - Но мы с  ним  действительно  когда-то
были братьями. Близнецами.

ГЛАВА 8
НЕОЖИДАННЫЙ ПОЕДИНОК

   И я пошел дальше и остановился точнехонько напротив Адама.
   - Вот почему, Магфазер, мне так хотелось поговорить с тобой.  Теперь  ты,
надеюсь, понял? Между прочим, мы оба могли бы  избежать  множества  ненужных
неприятностей -  боли,  бессмысленной  траты  времени...  Теперь  я  отлично
понимаю, зачем тебе нянька! Ты действительно порой  ведешь  себя  как  малое
дитя.
   - Извини, - сказал он смущенно, - но обстоятельства были так очевидны...
   Я влепил ему пощечину - довольно-таки сильную, надо сказать, - и услышал,
как Глория затаила дыхание.
   Но он не сделал ни единого движения, чтобы защитить себя.  Просто  кивнул
еще раз покорно и снова сказал:
   - Извини.
   Я повернулся к своему родному телу, телу  Альфа;  похоже,  оно  было  еще
живо.
   - Сегодня почему-то все происходит одновременно, -  заметил  я.  -  Итак,
завтра ты уже не будешь участвовать  в  бизнесе,  поэтому  я  хочу  получить
обещанную мне память сегодня - чтобы иметь возможность повлиять на события в
нужном нам ключе.
   - И я очень высоко ценю эти твои намерения, - заметил Адам.
   - Тогда давай не будем  терять  времени.  Извлекай  аптечку  и  побыстрее
приводи себя в порядок, а то у меня к тебе масса вопросов накопилась.
   - Хорошо, - сказал он,  рывком  поднялся  на  ноги  и  пошел  на  рабочую
площадку.
   Глория подошла ближе и взяла меня за руку.
   - Ссссс, - сказала она.
   - Ссс-сс, - ответил я.
   - Дамми, пожалуй, действительно неважно выглядит.
   - Ну, мне и самому  пришлось  сменить  несколько  тел,  -  заметил  я.  -
Послушай, Адам совершил ужасное преступление: он выкрал  то  последнее,  что
осталось от наследия человеческой расы. Не говоря уж о других расах, которые
надеялись пожить в этом обманном Раю. Зачем он украл эту шкатулку, Глория? В
очередной раз чего-то недопонял?
   - Нет, - сказала она. - Ему был нужен источник  силы  людей  -  та  самая
сингулярность, которая, как нам давно стало известно, последней согнется под
ударами Большого Хруста.
   - Не понимаю...
   - Эффект Хруста был вычислен много веков назад. Адам  же  занимался  тем,
что просто без конца наполнял этот рог изобилия. И если бы он все это взял с
собой, оставив остальное в том же положении, в каком он некогда его  застал,
то уже  через  секунду  после  перемещения  обе  части  уравнения  полностью
восстановились бы.
   - Но целая толпа этих пресыщенных обитателей Рая...  Ведь  все  эти  люди
полагали, что смогут бесконечно долго прожить на  границе  вечного  Хаоса...
Их-то всех он зачем забрал?
   - Чтобы сохранить рассчитанную для  них  дозу  радиации  Хокинга  (Стивен
Уильям Хокинг (род. 1942) -  английский  астрофизик.  Доказал  (совместно  с
Р.Пенроузом) основные теоремы сингулярности в космологии.  Предложил  (1971)
механизм образования ?черных  дыр?.)  и  сохранить  правильность  выведенных
уравнений.  Они  все  там,  в  Дыре.  И  пребывают  в