по полной программе, представив себя, допустим, лужей. Спокойной полубесчувственной лужей, в которой отражаются плывущие по небу пушистые облака, находящиеся в состоянии перманентного экстаза. Но такую роскошь я не могу себе позволить - слишком долго потом придется восстанавливать форму. Так что ограничимся облаком в штанах.
     Минут через тридцать, уже не такой разбитый и усталый, я собираю себя с пола, потягиваюсь, проверяя, как функционируют мышцы, выхожу в коридор, закрываю кабинет на ключ.
     Навстречу мне идет Костя Щегольков, начальник четвертого отдела.
     - Привет, Оловянный шериф! Говорят, ты опять с уловом?
     - Думаю, мелкая рыбешка. Лицензиаты виртаина так законспирированы, что их с собаками не найдешь.
     - Да, виртаин никакие собаки не чуют, - хмыкает Костя. - Ну, удачи!  - Спасибо.
     Кличка "Оловянный шериф" намертво прилипла ко мне еще пять лет назад, как только я приехал из Штатов, чтобы поучить русских копов вылавливать установщиков и дистрибьюторов виртаина. Пока установщики работали только в вирте, проблем не было. Какая разница, откуда заходить в вирт, из московского кабинета или из чикагского. Несколько секунд - и в одной из закрытых гостиных Винтерпола можно расположиться поудобнее на стандартном стуле и обсудить с коллегами из дружественной страны все проблемы. Но когда установщики, после нескольких широкомасштабных облав, почти все исчезли из вирта и начали активно работать в реале, пришлось и нам менять методы работы. Конечно, в вирте начали создавать тренажеры, позволявшие быстро обменяться опытом, но разработка тренажеров - дело нескорое, а установщики виртаина меняли тактику чуть не каждый месяц. Вот тогда-то и было принято решение обменяться специалистами.
     Приехал я в Москву, родной город моих прадеда-прабабки, он мне понравился.
     Через полгода привез из Штатов жену, дочь... Так и живу.
     Да и какая, собственно говоря, разница, где жить? Во всех развитых странах уровень жизни высококлассных специалистов примерно одинаков, к тому же большую часть времени они все равно проводят в вирте. Ко мне это, правда, не относится, я предпочитаю работать в реале. Но таких немного, а Стойкий Оловянный шериф - именно так звучит моя полная кличка - вообще один. Кличка, конечно, привлекает ко мне излишнее внимание - но только очень узкого круга лиц. Зато я имею доступ к закрытой информации и возможности влияния, которых нет даже у моего предка.
     Этим я, честно говоря, горжусь.

Глава 2

     И потому вы негодуете на жизнь и землю. Бессознательная зависть светится в косом взгляде вашего презрения.
     Ф.Ницшс. Так говорил Заратустра

     Кормят в здешней столовой очень даже неплохо. Гораздо вкуснее, чем в Штатах, и много натуральных продуктов. Не кулебяками и расстегаями, конечно, потчуют, но и не сосисками из сои. Столовая небольшая, но уютная. На полу - широкая лента желтого цвета, извивающаяся между столиками.
     На пороге я на мгновение замираю. Как должен выглядеть человек, только что выполнивший трудную работу? Да не просто трудную, а уникальную, с которой лишь он один и мог справиться? Чувство гордости, само собой, еще чувство удовлетворения, а также - осознание своей неповторимости. Поверх - напускная скромность.
     Отобразив все это на лице, я переступаю порог и направляюсь к ближайшему свободному столику. Вдоль желтой ленты от раздаточной в мою сторону уже катит сервировочный столик.
     Я заказываю рассольник, пельмени и компот. В ожидании, пока столик вернется с заказом, выпиваю пакетик томатного сока, ловя на себе восхищенно-завистливые взгляды коллег. Восхищенные - потому как я только что вычислил распространительницу, завистливые - оттого что еще и дозу виртаина принял. А с наслаждением, даруемым этим зрительно-слуховым наркотиком, не сравнятся ни секс, ни героин. Но мои бедные коллеги никогда этого не испытают, никогда не отведают запретный плод. Впрочем, ломка после виртаина, почти всегда заканчивающаяся смертью, столь мучительна, что одно только знание о ней служит достаточно высоким барьером - для тех, кто понимает. А мои коллеги понимают, и понимают хорошо.
     Тем больше их зависть ко мне.
     Да, ребята, вам такая работа не по плечу. Учитесь, пока я жив!
     Изобразив все это на лице, я снимаю с подкатившего столика горячие тарелки.
     Никто не подсаживается за мой столик, никто не пытается завести разговор.
     Оловянного шерифа уважают, отчаянно ему завидуют, но не любят. Пусть их. Я навязывать свое общество никому не собираюсь.
     Удостоверившись, что выражение лица вполне соответствует мыслям, я приступаю к трапезе.
     Едва я начинаю мелкими глотками пить компот, браслет теркома дважды сжимает запястье. Я подношу экранчик к глазам.
     - Слушаю!
     Это начальник Управления, Кирилл Семенович Степанов.
     - Логвин, выручи! Я должен был провести занятие с новичками, но меня в министерство вызывают! Из всех начальников отделов ты один свободен. Подменишь?
     Вот она, людская благодарность! Только что, рискуя жизнью и здоровьем, я провел уникальную операцию. Еще неизвестно, удастся ли на этот раз избежать пристрастия к виртаину. Мне крайне необходим отдых, хотя бы полдня. А шеф...
     - На какую тему базар должен быть? - обреченно спрашиваю я.
     - На какую хочешь! Их двое; одна новенькая, только после школы вирт-полиции, еще ничего не знает. Второй - молодой винтерполовец, уже со стажем и с двумя благодарностями, очень хотел бы работать в твоем отделе.
     Присмотрись к нему, может, возьмешь?
     - Вряд ли.
     - Все равно расскажи им про себя - пусть услышат легенду из уст ее героя!
     - Я им лучше про виртаин расскажу.
     - Про что угодно. Начало занятия в шестнадцать пятнадцать в двадцать девятом кабинете. Спасибо!
     Обрадованный Кирилл исчезает с экранчика теркома. Побоялся, наверное, что я вспомню о каких-нибудь неотложных делах. Да ладно уж, выручить шефа - святое дело. Святое в том смысле, что абсолютно бескорыстное. Случись с подчиненным какая неприятность - разве шеф вспомнит о том, кто его не раз выручал? Нет.
     Устроит прилюдную выволочку или вообще подаст рапорт о несоответствии. На то он и шеф...
     Все совещания, оперативки, планерки и даже занятия с новичками проводятся в Управлении исключительно в реале. Любая защита может быть взломана опытным хакером, а в реале - попробуй попасть в комнату, находящуюся в тщательно охраняемом здании, да еще если каждый, перед тем как войти, должен чиркнуть по сенсору стража индивидуальным пропуском и приложить к сенсору большой палец.
     Новички уже ждут меня в кабинете, Девушка довольно симпатичная, между прочим. Прическа агрессивная: черные короткие волосы симметрично зачесаны на пробор, ото лба к темени тянется ярко-рыжая полоса, веки тоже намазаны рыжим и окантованы черным. Но глаза добрые - похоже, у этой тигрицы нет когтей. Как ты сюда попала, глупенькая? Романтики захотелось, или ты просто лесбиянка, почувствовавшая себя крутым парнем? Впрочем, это твои проблемы, а у меня и своих хватает.
     Как я должен выглядеть? Самый знаменитый коп Управления, живая легенда.
     Знаю и умею то, чему вы никогда не научитесь, как бы ни старались. Слушайте, салаги!
     - Здравствуйте. Меня зовут Логвин, с ударением на первом слоге, Логвин Жовтяк. Я начальник второго отдела, самого важного в Управлении. Вряд ли вы когда-нибудь будете работать в моем отделе, но попытаться стоит.
     - Почему? - немедленно ловится на нехитрую приманку девушка. Старательно хлопает длинными черными ресницами, мило улыбается. Интересно, кому она хочет понравиться - мне или парню? Скорее всего обоим. Есть у обывательниц такой инстинкт - нравиться всем особям противоположного пола, независимо от их должности, возраста и семейного положения.
     Ну и как ей отвечать? Сказать, что я не люблю длинных монологов и не умею их произносить, поэтому предпочитаю беседу? Нет, говорить правду в данном случае нерационально. Не стоит ронять авторитет Оловянного копа даже в такой малости, как умение долго и бесполезно говорить. У обывателей это искусство почему-то очень высоко ценится.
     - Почему самого важного или почему вы вряд ли будете у меня работать?
     - И то, и другое - почему?
     - Самый важный второй отдел потому, что он занимается борьбой с распространителями виртаина, чрезвычайно опасного аудиовизуального наркотика, одно время угрожавшего самому существованию вирта. Не будь нас, вирт давно уже превратился бы в один сплошной притон. А работать в нашем отделе вы не будете потому, что лишь очень немногие, входя в соприкосновение с установщиками виртаина, избегают соблазна или попробовать его, или, получив большие деньги, отпустить установщика.
     Девушка вновь хлопает ресницами. Наверное, на молодых людей это действует неотразимо, но не на меня.
     - Еще вопросы есть? Задавайте, а не то я начну читать лекцию, длинную и скучную, как история Виртуальности.
     - Я слышал, что виртаин в виртуале уже не распространяют, только в реале.
     Зачем тогда вообще нужен ваш "самый важный" отдел?
     Это подал голос юноша, высокий, стройный, с короткой стрижкой, глаза голубые, взгляд пытливый. Юноша прикидывается наивным, но на самом деле вежливо хамит. Как отреагировать? Спокойно.
     - Вот для того, чтобы бандеры и бандерши не могли вернуться к распространению виртаина в его родной среде обитания, и существует наш отдел.
     Да, мы сейчас работаем в основном в реале. Да, программы-нюхачи мгновенно выявляют случаи распространения наркотика в виртуале. Но наши противники изобретают все новые и новые программы-обходчики, позволяющие обмануть программы-нюхачи. Волка наряжают то в овечью шкуру, то в козью, то вообще маскируют под корову. И, надо сказать, очень искусно это делают. Мы, конечно, тоже не сидим сложа руки, выслеживаем эти программы и тихо, без лишнего шума, вылавливаем установщиков, а иногда выходим и на дистрибов. Но установщики в ответ начали использовать программы-антирадары, определяющие, что программу-обходчик выследили; после этого они перестают ее использовать.
     - А вы что в ответ придумали? - интересуется девушка.
     - Не знаю. Этим занимается четвертый отдел, Кости Щеголькова.
     - И сколько всего здесь отделов?
     - Вообще-то это закрытая информация. Но раз уж вы получили допуск на работу в Управлении... Щегольков занимается программами - защиты, нападения, слежения и прочими. Вернее, вопросами их внедрения и использования, поскольку разрабатывают такие программы сторонние мощные организации. Третий отдел, Караваева, занят работой в реале. Его люди осуществляют наружное наблюдение, формируют группы захвата и выполняют прочую оперативную работу. Наш отдел, кстати, работает не только по виртаину. Мы и за соблюдением Хартии следим.
     Именно это, после того как распространители виртаина ушли в реал, стало нашей основной задачей и главной головной болью в вирте.
     - А первый отдел? Чем занимается первый? - интересуется девушка.
     - Первый отдел отвечает за соблюдение режима секретности и за безопасность сотрудников Управления. В частности, он будет заниматься вашей безопасностью - если вы, конечно, останетесь работать в Управлении.
     - У вас есть причины сомневаться в этом? - поджимает губы девушка.
     Впервые в жизни вижу обиженную тигрицу.
     - Все ваши предшественницы не задерживались у нас больше чем на несколько месяцев. Быть хранителем Виртуальности - это не работа, а стиль жизни. И он мало подходит для привлекательных девушек.
     - Возьмите меня к себе, - просит юноша. - Я уже имею опыт и сюда не с пустыми руками приехал. Я хотел бы продолжить работу по нарушителям Хартии, а этим как раз ваш отдел занимается. А еще я хотел бы стать, как вы, Стойким Оловянным шерифом.
     Однако... Юноша предельно честолюбив и не скрывает своих амбиций.
     Вообще-то я выскочек не люблю. Однако для дела, настоящего серьезного дела такие люди подходят больше всего. Потому что работают не за зарплату и не за идею, но чтобы доказать всем свою силу и неповторимость. А это - самый мощный стимул.
     - Ну, Оловянным шерифом вам вряд ли удастся стать... в ближайшие несколько лет. Но если ваш уровень профессионализма хотя бы наполовину таков, каков уровень нахальства, у вас может что-то получиться. Скажите в отделе кадров, что я согласен вас взять - на испытательный срок, разумеется.
     - А я? - пытается девушка одновременно и разжалобить, и соблазнить. Но у нее не получается ни то, ни другое. Потому что разжалобить Стойкого Оловянного шерифа невозможно - на то он и оловянный, соблазнить нельзя - на то он и стойкий.
     - А вам придется подрасти, набраться опыта в других отделах. Приходите через годик, может, я вас и возьму.
     В отдел возьму, разумеется, а не в постель. На меня чары соплюшек не действуют.
     Равно как и все прочие чары.

Глава 3

     В свободную высь стремишься ты, звезд жаждет твоя душа. Но дурные инстинкты также жаждут свободы.
     Ф.Ницше. Так говорил Заратустра

     Следующую порцию виртаина я должен получить уже в реале. Именно так теперь работают распространители: отыскивают жертву в виртуале, а добивают уже в реале. Считают, что это для них безопаснее. Они правы в общем-то, после внедрения новой методики работа нашего, второго отдела сильно осложнилась. И не будь его начальником Стойкий Оловянный шериф...
     Браслет теркома единожды сжимает мое запястье, когда я, в своем кабинете, изучаю последние оперативные данные. Они в общем-то стандартные, ничего экстраординарного или хотя бы нового.
     Во всем мире за истекшие сутки задержано четверо распространителей виртаина и ни одного установщика...
     Трое молодых людей, раздобыв подпольную программу-антиграв, долго летали над Сим-сити, а когда копы устроили им вынужденную посадку, попытались улизнуть в реал. Но их успели вычислить. Оказалось, в реале они развернули мобильный вирт-кабинет на плоской крыше высотного дома. Когда реал-копы взломали дверь и выскочили на крышу, молодые люди - два парня и девушка - взялись за руки и попробовали летать в реале. Полет их длился не несколько часов, как в вирте, а несколько секунд...
     Я поворачиваю руку так, чтобы экран теркома оказался перед глазами.
     Установка по умолчанию - аудио. Мой собеседник тоже не любит показывать личико тем, кого может вызвать лишь в режиме "общий".
     - Парис? - спрашивает невидимая собеседница.
     - Да... - отвечаю я совершенно больным голосом. - Ты мне срочно нужна.
     Можешь выйти в вирт, прямо сейчас?
     - Зачем? - прикидывается дурочкой Афродита.
     - Мне очень плохо. Я должен немедленно тебя увидеть!
     - Нет проблем. Но не в вирте, а в реале. Идет?
     - Мне все равно где. Только быстрее, ладно?
     - Напротив выхода из метро "Каширская" - того, что ближе к институту онкологии, - тебя будет через полчаса ждать черная "Волга". Подойдешь к ней, спросишь у водителя, не продается ли эта тачка. Ответ будет - "За шестнадцать с половиной косых". Садись, тебя привезут куда нужно. И не забудь: у тебя на теркоме должно быть не меньше тысячи рублей. Иначе тебе будет еще хуже. Ты все понял? Повтори пароль!
     Все тем же полумертвым голосом я повторяю пароль и отзыв.
     Шофер черной "Волги", коренастый крепыш лет тридцати, петляет по улицам, посматривая в зеркало заднего обзора: боится хвоста. Не догадывается, что нас ведут по маячку, вмонтированному в мой костюм. Я, полулежа на заднем сиденье, инсценирую ломку. Видиков в Управлении показали достаточно, изобразить предсмертную степень страдания - никаких проблем!
     Если в зеркало шофер посматривает с опаской, то на меня - брезгливо, как на вонючего бомжа.
     Значит, хорошо работаю, убедительно.
     Притон - обычная трехкомнатная квартира. Таких в Москве сотни тысяч. Из всей обстановки - только большие удобные кресла, по пять-шесть в каждой комнате. Некоторые заняты, некоторые пусты.
     Бандерша, женщина лет сорока, с отчетливыми, словно у молодого юнкера, усиками над верхней губой, брезгливо указывает шоферу:
     - Этого сюда... Что-то у него ломка раньше обычного началась. Мы его не потеряем?
     Кажется, я немного перестарался. Не беда, никому и в голову не придет, что человек, уже попробовавший виртаина, может остаться адекватным, может лишь прикидываться, будто у него ломка, может сохранить волю.
     - Мы его первого оформим, - проявляет милосердие шофер.
     Мне надевают шлем, но его щиток-экран, похожий на мотоциклетный, пока прозрачен.
     - Быстрее! - тороплю я.
     - Ишь ты! Вначале нужно заплатить, - уличает меня Афродита в мошенничестве. - Тысяча рябчиков на коме есть?
     - Есть, есть! Ровно тысяча! Быстрее!
     Банд ерша скачивает с моего теркома деньги.
     - Мог бы и весь счет принести... - ворчит она. - Меньше возиться бы пришлось.
     - Ну да... а вы бы все сразу скачали - и что тогда?
     - Ну, помучился бы чуток... - пожимает плечами бандерша и включает виртаин.
     Перед моими глазами начинают мельтешить разноцветные полосы. Убедившись, что программа пошла, бандерша отходит к соседнему креслу. Я же, уверенный, что за мной никто не наблюдает (да и кому интересен человек, лицо которого наглухо закрыто шлемом, а руки мертвой хваткой вцепились в подлокотники кресла?), закрываю глаза.
     И не потому, что берегу от истощения нервную систему, боюсь раньше времени сойти в могилу и все такое. Просто этот калейдоскоп меня раздражает.
     А вот слух я не отключаю - иначе не смогу определить момент, когда виртаин закончится и нужно будет разыгрывать следующую картину спектакля. Но я меняю диапазон слышимых частот так, чтобы аудиотрек виртаина был приглушен.
     Человеческие голоса звучат при этом немного забавно, вроде как все залезли в большие бочки и переговариваются, зажав пальцами носы. Но речь достаточно разборчива.
     - Куда этого? - спрашивает очередной шофер, доставивший очередную жертву.
     - К окну. Пусть в последний раз посмотрит на белый свет, когда оклемается.
     - У него что, уже дубль пусто?
     - Нет! Я еще достану денег! Мне только двадцать семь рублей не хватает! - волнуется какой-то мужчина.
     - Не переживай, покойничек! - ласково отвечает ему бандерша. - В этот раз ты получишь дозу и за неполный юнит. Но зато в следующий - если он, конечно, будет - тебе придется принести и юнит, и долг. Иначе не видать и не слыхать тебе виртаина, как своих детей.
     - Почему же? Дети живут вместе со мной, я их очень люблю! - с достоинством отвечает мужчина.
     - Жили, покойничек, жили! - поправляет его Афродита. - Вряд ли они будут ходить на твою могилку. Ведь ты профукал все деньги и пустил их по миру. Так?
     - Я еще заработаю! У меня хорошая специальность! - обещает невыполнимое мужчина и замолкает - видно, ему включили виртаин.
     - А этого увози. И до самого дома, до дверей. Будут приставать - скажешь, пьяный.
     - Да знаю я... Не впервой.
     - Ты, главное, на хвосте кого-нибудь не притащи. Проверяешься?
     - Как учили.
     - На, выпей, покойничек! Это тебя подкрепит!
     Видно, бандерша дает выпить только что принявшему виртаин "покойничку".
     Слышится звук льющейся водки, совершенно не похожий на таковой в стандартном звуковом диапазоне. Только я, с моим опытом, и могу отличить его в шумах дыхания нескольких человек.
     Это Афродита устраивает прикрытие на случай, если полиция заинтересуется, где "покойничек" принял дозу виртаина, и попытается установить слежку. Но за пьяницей никто следить не будет, это они верно рассчитали. Отличить человека, только что принявшего виртаин, от обычного алкаша, едва стоящего на ногах, довольно сложно - тем более когда от виртаиниста разит спиртным. В третьем отделе, правда, есть специалисты, но эффективность их работы низкая. Вынюхивать виртаин в вирте - надежнее.
     Одного "покойничка" увозят, другого привозят. Ишь как они слаженно работают. Прямо-таки конвейер по изготовлению покойников и - реже - покойниц.
     Жаль, что его придется уничтожить. Но Афродита сама виновата. Не надо было дважды использ