ХРАНИТЕЛЬ ВИРТУАЛЬНОСТИ

Владимир ГУСЕВ






Литературный ПОРТАЛ 


http://www.LitPortal.Ru


Анонс

     ...Хартия Вирта - свод законов, защищающих виртуальную реальность.
     ...Хранители - Сверхцивилизация метаморфов, цель которых - не допустить ни одну из рас до космической экспансии.
     ... Винтерпол - полицейская организация Хранителей.
     Дело номер... не важно!
     ...Как, черт возьми, попал на Землю запрещенный наркотик виртаин, самое существование которого угрожает виртуальной реальности?!
     Агент Винтерпола Логвин должен расследовать происходящее и "взять живыми или мертвыми" распространителей и изготовителей виртаина!
     А... как?
     Прочитайте - и узнаете сами!

     Слишком далеко залетел я в будущее, ужас напал на меня.
     Ф.Ницше. Так говорил Заратустра

Глава 1

     Не лучше ли попасть в руки убийцы, чем в мечты похотливой женщины?
     Ф.Ницше. Так говорил Заратустра

     Она была обворожительна.
     Ее золотисто-пепельные волосы игривым водопадом ниспадали на плечи. Глаза сверкали из-под челки, словно огромные аквамарины. Осиную талию перехватывал золотистый пояс. Упругие груди мечтали вырваться из глубокого декольте.
     Полураскрытые губы не позволяли думать ни о чем, кроме поцелуя.
     Место за ее столиком было свободно.
     Я подошел (Аполлон, Парис и Геракл в одном лице), подождал, пока произойдет синхронизация столиков, осторожно присел на казавшийся хрупким по сравнению с моим могучим телом стул.
     - Вы кого-нибудь ждете?
     - Кого-нибудь.
     - Я уже пришел.
     - Рада тебя видеть.
     - Шампанское, джин с тоником, мартини?
     - Вначале шампанское.
     Ha столике красовались ваза с темно-красными розами и серебряное ведерко с запотевшей бутылкой. Девушка наполнила на две трети высокий узкий бокал, вопросительно посмотрела на меня.
     - Я, с вашего позволения, выпью немного коньяку.
     Я открыл бутылку "Наполеона", плеснул с полпальца темно-золотистой жидкости в широкий бокал из богемского стекла.
     - За встречу. Пусть она станет незабываемой для нас обоих.
     - Надеюсь, так и будет... Очень надеюсь! - многозначительно добавила девушка.
     Мы чокнулись. Я выпил коньяк в два глотка, пристально глядя красавице в глаза. Она тоже не сводила с меня восторженного взгляда.
     - Меня зовут Парис, - вежливо представился я, ставя бокал на столик.
     - А меня - Афродита.
     - Предлагаю выпить на брудершафт.
     - Нет. Я не хочу братской дружбы. Давай выпьем за любовь.
     Мы снова наполнили бокалы и снова опорожнили их. Афродита медленно приблизила ко мне лицо. Красиво очерченные губы, дрогнув, приоткрылись. Я, перегнувшись через столик, бережно поцеловал девушку.
     Оркестр заиграл "Вернись, я все прощу!".
     - Потанцуем? - предложил я.
     - С удовольствием!
     От соседних столиков к танцевальной площадке уже шли парочки, движимые половым инстинктом и стадным чувством. Я властно и решительно повел Афродиту в танце, стараясь никого не задеть ни плечом, ни взглядом.
     Когда Каролина начала петь второй куплет, Афродита прижалась ко мне грудью и бедрами.
     У нее была фигура топ-модели.
     Нет, у нее была фигура Афродиты. И лицо - ее же.
     И даже имя.
     Мы вновь осторожно поцеловались.
     - Поедем ко мне? - предложил я, едва танец кончился.
     - А какой у тебя дом?
     - У меня дворец, а не дом.
     - Какой у тебя дворец? - терпеливо переспросила она.
     - Роскошный! Великолепный! Чудесный!
     - Типовой образец за тысячу двести баксов с мажордомом и полудюжиной слуг в шитых золотом ливреях?
     - Вы у меня уже были? - удивился я.
     - Все мужчины одинаковы, - зевнула Афродита. Я не остался в долгу.
     - Все женщины тоже. Но вы... Я полюбил вас с первого взгляда! Другой такой девушки нет ни в вирте, ни во всем белом свете! Я предлагаю вам руку и сердце!
     Возьмите их и распоряжайтесь по своему усмотрению!
     На глазах у всего зала я опустился на одно колено и поцеловал подол ее платья. А поскольку платье было очень коротким, мой нос ткнулся в самый низ ее живота.
     Кто-то засмеялся.
     - Фигляр! - резко отстранилась она. - Еще одна такая шутка - и я залеплю вам пощечину!
     - О, несравненная! О таком счастье я могу только мечтать!
     Я выпрямился во весь свой немаленький рост, готовый к любым неожиданностям. Но Афродита улыбнулась, взяла меня за руку и повела к выходу.
     - Куда мы идем?
     - Ко мне, - просто сказала она. - Я живу не во дворце, но свой дом я построила сама.
     - Вы - сами - построили - дом? - не поверил я.
     - На досуге. В свободное от основной, работы время, - подтвердила Афродита. - А чем вы занимаетесь?
     - Проектирую дворцы для таких неумех, как вы.
     Однако...
     Мы вошли в кабинку телепорта.
     - Отвернитесь! - потребовала Афродита таким тоном, словно собиралась тут же снять платье.
     Я послушно повернулся к ней спиной и даже заложил руки за голову, как это делают при аресте опасные преступники. Афродита набрала на пульте адрес, оценила мою позу, хмыкнула.
     - Можете опустить руки. Приехали.
     Выйдя из кабинки, мы очутились на...
     Вернее, в...
     Только через пару секунд я понял, что мы стоим на ковре, медленно плывущем среди облаков. Земля была далеко внизу. Я подошел к краю ковра и отшатнулся.
     - И это вы называете домом?
     - Здесь не бывает дождя и снега. Сюда не могут попасть дикие звери и те, кого я не пригласила в гости. Я чувствую себя на ковре в безопасности, мне здесь тепло и уютно. Чем не дом?
     Эта непостижимая женская логика...
     - Выпьете что-нибудь?
     - С удовольствием!
     Не в, а на одном углу ковра стоял бар, на другом - стандартный столик с разноцветными сторонами и два стула.
     Афродита что-то проговорила вполголоса. На столике появилось уже знакомое мне ведерко с бутылкой шампанского. Я, вызвав все ту же бутылку "Наполеона", налил себе коньяку.
     - За то, чтобы наша встреча стала незабываемой, - провозгласила Афродита.
     - Я тебя никогда не забуду. Мы выпили стоя.
     - Потанцуем? - предложил я.
     Отношения между полами за последние полтора десятка лет изменились кардинально. Они, собственно, упростились до неприличия. Но какие-то рудименты прежней чопорности сохранились. Мне, например, трудно, едва уединившись с незнакомой девушкой, сразу же начинать ее раздевать, а тем более сбрасывать одежду самому. Мне все еще нужна какая-то прелюдия, увертюра. Хотя некоторые, я знаю, запросто обходятся без нее.
     - Да. Мне тоже пока трудно так вот, сразу... - прочитала Афродита мои мысли.
     Она включила эротическую музыку. Мы, тесно обнявшись, начали танцевать, потом целоваться.
     Красивая большая пуговица, украшавшая платье Афродиты, начала светиться' алым. Я, наклонившись, прижался к пуговице губами.
     Платье медленно соскользнуло к ее ногам.
     - А ты? - заволновалась она. - Где у тебя расстегивается?
     Я взял ее руку и осторожно подвел ее к пуговице. Когда Афродита нажимала на нее, я почувствовал, как дрожит ее рука.
     Мои брюки и тенниска медленно растворились в воздухе.
     Я отступил на пару шагов. Мне хотелось видеть Афродиту сразу всю, от щиколоток до глаз.
     Она была прекрасна. Платье, лежавшее у ног девушки, напоминало морскую пену. Золотисто-пепельная волна волос падала на ее плечо, почти скрывая правую грудь; любоваться совершенством левой не мешало ничто. Узкая талия, стройные бедра, светлый пушок, скрывающий низ живота...
     Ей тоже было на что посмотреть.
     Мы шагнули друг к другу одновременно, слились в объятии, медленно опустились на колени...
     - Нет. Первый раз парадом командовать буду я, - пресек я ее попытку принять позу всадницы. - Ты продемонстрируешь свое искусство чуть позже.
     Афродита не возразила.
     Время от времени я приподнимался на руках, чтобы полюбоваться ее прекрасным телом. Почувствовав, что ее ногти впиваются мне в спину, я удвоил усилия.
     Вершины блаженства мы достигли одновременно.
     Потом мы просто лежали рядом, умиротворенные и счастливые. Лежали и о чем-то разговаривали, ожидая, пока желание вновь заставит нас наброситься друг на друга.
     Поза наездницы была, насколько я понял, для Афродиты любимой. Я в этом раунде особой активности не проявлял.
     Зато в следующий раз я провел ее через каскад из трех позиций, перетекающих одна в другую. Она, после небольшого отдыха и нескольких глотков шампанского, доказала, что ее красиво очерченные губы умеют не только обворожительно улыбаться, а язык - не только болтать глупости.
     Я приготовился было достойно ответить на этот любовный вызов, но Афродита вдруг резко поскучнела, плотно сжала бедра и села, прижав груди к коленям.
     - Что-то не так, любимая? - насторожился я.
     - Да нет... Все хорошо.
     - Ты устала? .
     - Нет. Дело не в этом.
     - У тебя какие-то неприятности?
     - Ты долго будешь угадывать и все равно не угадаешь.
     - Наверное, мне пора идти.
     Афродита, уткнувшись подбородком в локоть и прикрыв глаза, не отвечала.
     - Когда мы встретимся?
     - Никогда. Не ищи меня. А сейчас - уходи, пожалуйста, уходи!
     - Ты можешь объяснить, что произошло? В чем моя вина?
     - Ни в чем. Это - мои проблемы. Я попыталась их решить с твоей помощью и поняла - бесполезно. Спасибо тебе - и уходи!
     Я обнял ее за плечи, повернул к себе.
     - Я хочу тебе помочь. И полагаю, смогу это сделать. Только объясни, в чем дело?
     - У тебя есть деньги? - спросила Афродита, впервые за последние минуты подняв на меня прекрасные глаза.
     - И это - вся проблема? - с облегчением засмеялся я. - Ну конечно, наше пребывание и в кафе, и на этом сказочном ковре-самолете оплачиваю я.
     - Естественно, ты, - отмахнулась она. - Я не об этом. Ты знаешь, что такое виртаин?
     - Только теоретически. Говорят, достать его неимоверно трудно...
     - И стоит он неимоверно дорого. Но он того стоит.
     - Ты что... Пробовала? - догадался наконец я.
     - Да. И все то, чем мы сейчас с тобой здесь занимались, по сравнению с виртаином невинно, как поцелуй ребенка. И столь же неинтересно. Я больше не буду заниматься сексом. Даже с тобой, - провела Афродита пальчиком по моим губам.
     - Сколько?
     - Каждая доза - пятьсот рублей.
     - Столько у меня есть. Вот, смотри!
     Я приблизил к ее глазам свою левую руку, высветил сумму на расходном счету.
     - Только я должна удостовериться, что ты не коп.
     - Понимаю. А как ты это сделаешь?
     - Очень просто. Первый раз ты улетишь один. Я буду за тобой наблюдать. И если все будет нормально, ты компенсируешь мне стоимость двух доз: той, что я на тебя потрачу, и второй, уже для меня.
     - Что-то я не понял. Проверка...
     - Ни один коп не согласится на улет. Им это категорически запрещено.
     Увольняют немедленно, а контроль они проходят каждый месяц. Должна же я обезопасить друзей, снабжающих меня виртаином, - попыталась оправдать свою недоверчивость Афродита.
     - Я согласен. Что я должен делать?
     - Для начала - перечислить на мой счет деньги за две дозы.
     - За одну, - не согласился я. - Ты же видела, у меня только на расходном счету больше двух тысяч рублей. Я, наверное, захочу прихватить еще одну дозу с собой. Поэтому пока одну, потом еще две или даже три.
     Афродита колебалась.
     - В том, что я не коп, ты сейчас убедишься. Чего ты боишься?
     - А чего боишься ты?
     - Того, что ты исчезнешь из моей жизни, да еще и вместе с тропинкой к виртаину. Я давно хотел его попробовать, но никак не мог выйти на установщиков.
     Было бы обидно найти пещеру с сокровищами и сразу же ее потерять.
     - Ладно. Будь по твоему. Набирай сумму.
     Я громко произнес: "Пятьсот рублей. Перечислить на счет абонента, который будет указан в течение десяти секунд".
     Когда на дисплейчике высветились цифры 500 и замигала стрелка, я протянул левую руку Афродите. Она скомандовала принять сумму, мы соприкоснулись браслетами.
     - Все в порядке?
     Афродита, отвернувшись, высветила свой текущий счет, удовлетворенно улыбнулась.
     - Да. А теперь смотри и слушай. Терком Колибри, девятьсот пятьдесят семь восемьсот тридцать один, - произнесла она слова пароля.
     На фоне облаков появился экран размерами как раз с ковер, образовав своеобразный потолок странной комнаты без стен, служившей Афродите жилищем.
     Послышались какие-то звуки, лишь отдаленно напоминающие музыкальные, но зачаровывающие своим сложным, на грани какофонии, ритмом и странным, не похожим ни на какой инструмент тембром. На экране появились какие-то цветные пятна и полосы, плавно изменяющие свои оттенки и пропорции. Афродита сидела рядом со мною на коленях, глядя на мое обнаженное тело, в котором начало просыпаться дикое, необузданное желание.
     - А ты... Не смотришь? - удивился я.
     - Нет... Это - мужской вариант виртаина, на меня он не действует, - солгала Афродита.
     Я не мог отвести глаз от цветовых пятен, начавших на потолке-экране игру в салочки. Голос Афродиты показался мне грубым и совершенно чужеродным для того калейдоскопически-нарядного пространства, которое медленно втягивало меня в себя.
     Мне показалось, что мое тело, оторвавшись от ковра, медленно поднимается, чтобы раствориться в блистающем мире, имя которому - Абсолютное Счастье.
     Я забыл про Афродиту. Где-то там, в чудесном мире, нежданно-негаданно распахнувшем свои объятия, меня ждала Небесная Невеста, женщина, которую я всю жизнь искал.
     Меня переполнила радость. Я засмеялся, и сила этого чувства утроилась.
     Афродита стала лишь смутной тенью, закрывавшей часть экрана. Однако мне уже не нужен был весь экран. Один его клочок, любой крохотный кусочек с сумасшедшей пляской цветных пятен - вот все, в чем я нуждался, ныне, и присно, и во веки веков.
     Моя радость еще раз утроилась...
     Все окружающее исчезло. Теперь я был центром мира и всем миром одновременно, поэтому ничто не могло окружать меня, все было во мне, все ликовало, вибрировало и пело.
     Я был не только миром, но и всеми наслаждениями мира.
     Время и пространство исчезли. Им на смену пришли вечность и бесконечность.
     И эта моя мысль оказалась последней. Потому что в вечности и бесконечности растворяется все. Никакая мысль, никакое чувство в них существовать не могут. Я стал бесконечностью... Я растворился в вечности...
     И сразу же понял, что вечность равносильна мгновению. Вернее, так: одна вечность равносильна одному мгновению. Обратное, вообще говоря, неверно...
     И однако же, существуют. Чувство наслаждения, например. Стремительно угасающее чувство, без которого всякая жизнь становится абсолютно бессмысленной. В частности, моя жизнь.
     Мои глаза вновь начали видеть окружающее, а мозг - осознавать всю безотрадность и никчемность жизни. Единственным утешением было небо, огромное голубое небо и медленно плывущие по нему облака.
     Облака в отличие от меня находились в состоянии перманентного экстаза.
     Что-то пошевелилось рядом со мною. Я испуганно повернул голову.
     Какая-то женщина, с грубыми чертами лица и тела, полностью обнаженная, лежала рядом со мною, совершенно обессиленная.
     И счастливая.
     От несправедливости и обиды я заплакал. Женщина нашла в себе силы сесть, положила мою голову себе на колени и начала утешать, гладя меня по волосам, словно мальчика, у которого отняли любимую игрушку.
     - Ну-ну, не расстраивайся... У тебя ведь есть деньги... Значит, ты сможешь испытать это и раз, и другой, и третий... Ты ведь не коп, тебе можно...
     - Я хочу еще одну дозу. Немедленно! - потребовал я. - У меня есть деньги.
     Возьми все, что осталось, иначе я умру!
     - Ты умрешь, если примешь две дозы подряд. Этого делать ни в коем случае нельзя, малыш. Ведь тогда твои деньги достанутся родственникам, а не нам.
     Нет... Приходи через три дня в то же самое время в тот же самый бар, я буду ждать. И не вздумай меня искать! Иначе расстанешься с жизнью быстрее, чем не только ты, но даже я думаю, и без помощи виртаина!
     - Почему ты решила, что все мои деньги достанутся вам? - спросил я сквозь слезы.
     - А куда ты теперь денешься? - удивилась Афродита. - Я же видела, ты улетел по-настоящему. Значит, будешь делать это вновь и вновь, пока не кончатся деньги. И учти, следующая доза будет стоить уже тысячу рублей.
     - Я не совсем понял, вы - это кто?
     - А вот этого тебе знать не нужно. Кто слишком много знает, тот быстро умирает. Еще быстрее, чем от виртаина.
     Афродита - уже второй раз за сегодня - провела пальчиком по моим губам.
     - И сколько мне осталось? - равнодушно спросил я.
     - Ровно столько, на сколько у тебя хватит денег. Обычно это три-четыре месяца, если ты очень богат - десять-двадцать. Первая же ломка, не подкрепленная дозой, кончится смертью. Ну, тебе пора, одевайся.
     Я с трудом встал. Ноги мелко дрожали, во рту пересохло. Я налил себе полную рюмку коньяку, выпил, немедленно повторил.
     Афродита тоже подошла к столику, выпила шампанского. Ее, как и меня, слегка покачивало.
     - Так ты все-таки смотрела? - догадался я. - Значит, тебе тоже осталось два-три месяца?
     - Что я, дура, что ли? - одарила меня Афродита улыбкой Джоконды. - Просто я немного выпила, дожидаясь твоего возвращения.
     - Долго я улетал ?
     - Часа полтора, наверное.
     Я подумал, что у меня больше никогда не возникнет желания спать с женщиной. Мне стало так грустно, что я с трудом сдержал переставшие было течь слезы.
     - Не плачь, глупенький!
     Афродита прижала мою голову к своей обнаженной груди. Меня это никак не взволновало. Плотина стыда рухнула, слезы вновь ручьем хлынули из моих глаз.
     - Ну-ну, успокойся... Когда ты примешь следующую дозу, мужская сила вновь вернется к тебе. Но что она по сравнению с тем, что дает виртаин?
     И в самом деле. Что секс по сравнению с улетом? Невинный поцелуй ребенка.
     - Я приду за виртаином завтра, рано утром, - предложил я.
     - Нет. Через три дня. Я уже объяснила почему! - повысила голос Афродита. - Одевайся же!
     Я послушно оделся. На фоне облаков обозначились контуры двери, ведущей в кабинку телепорта..
     - Быстрее! - торопила Афродита. - Я вовсе не хочу светиться в вирте!
     Ну что же, полтора часа - срок вполне достаточный. Афродиту наверняка вычислили и в вирте, и в реале. Я вошел в кабинку телепорта, набрал адрес.
     Прозвенел гонг. Я вышел из кабинки и очутился в своем кабинете.
     Очки хомоскафа стали прозрачными. Я подошел к столику, налил из бутылки, в которой когда-то был коньяк "Наполеон", минеральной воды в широкий бокал богемского стекла, жадно выпил, немедленно повторил...
     Лишь после третьего бокала я смог говорить с шефом.
     - Кирилл, ну, что там?
     - Все в порядке, ее вычислили и уже установили наблюдение. Надеюсь, через три-четыре дня столь же успешно проведем вторую фазу.
     Вторую - может быть. Даже третью. Но вот четвертая, как всегда, окажется неудачной. Такая уж у меня работа...
     - Я на сегодня свободен?
     - Да, конечно! Отдыхай, набирайся сил. Завтра выйдешь?
     - Надеюсь, - пожал я плечами. До завтра еще дожить надо.
     Предельно аккуратно сняв скаф - не дай Первый повредить его прессоры-сенсоры! - я ложусь прямо на полу, покрытом ковром с пышным ворсом.
     Дверь кабинета заперта, никаких "жучков" здесь нет и не может быть - за этим тщательно следит не только служба безопасности Винтерпола, но и я сам. Так что вполне можно расслабиться и хоть немножко оттянуться.
     Этот виртаин так выматывает... Никуда я, конечно, не улетал, никакого экстаза не испытывал. Но изображать подобное в течение полутора часов трудно даже мне.
     Я бормочу слова аутотренинга: "Мои ноги полностью расслаблены... Мои руки полностью расслаблены... Мышцы шеи и головы полностью расслаблены... Я становлюсь похож на облако в штанах... Облако в штанах и рубашке..." Ну и так далее. Конечно, неплохо было бы оттянуться