поражение",
поскольку, на мой взгляд, они здесь неуместны. Что касается вашего  вопроса,
то  -  нет,  это  не  изменит  ситуацию  сколько-либо  значительно.   Секции
изготовлялись с избытком на  случай  выявления  дефектов  во  время  сборки.
Последняя секция сейчас в пути и будет поставлена в течение ночи.
   - Нет ли у вас желания как-то прокомментировать тот факт, что мистер  Дж.
И.  Гувер  из  лонг-айлендского  отдела  Колониального  бюро   расследований
полагает, будто здесь имела место диверсия? Он уже арестовал кого-то...
   - У меня нет никаких комментариев, поскольку я знаю об этом  столько  же,
сколько вы.
   Гас говорил нарочито бесстрастно, стараясь даже голосом не  намекнуть  на
то, что это была не первая попытка диверсии. Репортер  начал  теперь  слегка
зеленеть, этот оттенок сделал черты  его  лица  еще  более  интересными;  он
ничего не заметил. Тем не менее он настойчиво  продолжал  задавать  вопросы,
хотя глаза его все больше стекленели и голос явно охрип.
   - После аварии букмекерские ставки на вас упали с пяти до трех за  равные
деньги. Волнует ли вас вообще то, что  громадные  суммы  поставлены  на  ваш
своевременный приезд в Лондон?
   - Ни в малейшей степени. Среди моих пороков нет любви к азартным играм.
   - Не расскажете ли вы, каковы ваши пороки?
   - Один из них - это не отвечать на подобные вопросы.
   Оба улыбнулись этой легкой пикировке, хотя улыбка Бьемонта была несколько
принужденной, замороженной. Теперь он  определенно  позеленел  и  говорил  с
трудом, поскольку "Боадицея" атаковала соленые громады волн с неослабевающей
энергией.
   - Если снова серьезно.., не объяснили бы вы.., значение этих станций.., в
океане.., для туннеля?
   - Разумеется. Если вы представите себе трехмерную карту мира без  воды  в
океанах, вы увидите, как мелки - сравнительно, конечно,  -  моря,  омывающие
Британские острова и Северную Америку. Здесь мы имеем континентальный шельф,
мелководье, простирающееся вдоль нашего берега до Канады и затем  к  острову
Ньюфаундленд до  отмели  Грэнд-бэнкс,  граничащей  с  абиссальной  равниной.
Начинающиеся здесь подводные горные склоны более  отвесны,  более  скалисты,
более изрезаны, нежели любые горные цепи на суше.  Вы  видели  искусственный
остров, на котором будет в будущем станция Грэнд-бэнкс. Она  расположена  на
глубине 66 футов. Сразу за нею  дно  резко  уходит  вниз  на  глубину  более
пятнадцати тысяч футов, то есть на  три  мили.  Британская  Отметка  200  на
отмели Грейт-соул находится на глубине 42 фута и тоже на  краю  трехмильного
склона. Эти две станции отмечают границы наших операций на мелководье, с  их
внешней стороны мы будем использовать  другой  тип  туннелей  и  другой  тип
поездов. Следовательно, здесь должны быть построены пересадочные станции,  а
также...
   Он не закончил, так как репортера уже не было  -  с  придушенным  хрипом,
зажав рот ладонью, он выскочил из комнаты. Для Гаса  всегда  было  несколько
странно, почему люди ведут себя столь неподобающим образом, - хотя он  знал,
что по большей части они ведут себя именно  так;  сам  он  обладал  железной
конституцией, никогда не подводившей его ни при  каких  обстоятельствах.  Но
перерыв случился вовремя, он давал Гасу возможность  немного  отдохнуть.  Он
нашел капитана на мостике; после короткой, но  полезной  беседы,  касающейся
конструктивных особенностей их не имевшего аналогов в прошлом судна, капитан
предложил гостю свою каюту. Койка здесь  оказалась  весьма  удобной,  и  Гас
мгновенно провалился в глубокий, но отнюдь  не  безмятежный  сон.  Полностью
отключиться не удалось; и глаза Вашингтона уже были открыты, когда посыльный
принес закрытый сосуд, напоминавший чашку с носиком наверху.
   - Кофе, сэр, только что из термоса, с сахаром и сливками,  как,  надеюсь,
вы любите. Потяните ртом сверху, этот клапан  не  дает  кофе  разбрызгаться.
Совсем легко, если приноровиться.
   Действительно, пить было легко, да и  кофе  оказался  хорош.  Умывшись  и
наскоро побрившись, Гас почувствовал себя значительно лучше  и  поднялся  на
мостик. Приближающийся рассвет набросил золотое покрывало на море за кормой,
а впереди еще царила  ночь,  хотя  звезды  уже  пропадали  и  низкий  контур
Лонг-Айленда был ясно виден. Маяк на мысе Монток приветливо мигал,  и  через
несколько минут его башня четко  прорисовалась  на  фоне  светлеющего  неба.
Капитан, не покидавший мостика всю ночь, пожелал Вашингтону доброго  утра  и
затем передал ему листок бумаги.
   - Мы получили это по радио несколько минут назад.
   Гас развернул и прочел.

   КАПИТАНУ Г. ВАШИНГТОНУ БОРТ КОРАБЛЯ КОРОЛЕВСКИХ ВМС БОАДИЦЕЯ.
   ПОСЛЕДНЯЯ СЕКЦИЯ  УСТАНОВЛЕНА  ГЕРМЕТИЗАЦИЯ  ИДЕТ  ПО  ПЛАНУ  ПОГРЕШНОСТЬ
ВОСЕМЬ ФУТОВ ГАУЭН СОЕДИНЯЕТ ВСЕ ЗЕЛЕНОЕ.
   САППЕР

   - Боюсь, радист напутал, - сказал капитан Стоке. - Но текст  был  передан
дважды, и радист говорит, все правильно.
   - Конечно, правильно, лучших известий и быть не может. Все секции туннеля
на местах, и сейчас идет герметизация, которая сделает их водонепроницаемыми
по всей длине. Как вы, без сомнения, знаете, часть  туннеля  идет  назад  от
станции Грэнд-бэнкс навстречу другой части. Ориентироваться на дне океана  -
дело не простое, к тому же мы предполагали,  что  к  моменту  встречи  может
возникнуть определенное отклонение. Мы можем производить различные  операции
с туннельными секциями под водой,  но  не  в  состоянии  делать  их  короче.
Погрешность при соединении оказалась восемь футов, практически точно  такая,
как мы рассчитывали. Сейчас идет заливка раствора  в  зазор.  Раствор  будет
зафиксирован агрегатами Гауэна - они заморозят его жидким азотом до  полного
отвердения, а затем мы просверлим эту пробку насквозь. Все идет по плану.
   Увлекшись рассказом.  Гас  не  обращал  внимания  на  то,  что  все,  кто
находился  на  мостике  -   рулевой,   матросы,   офицеры,   -   внимательно
прислушиваются к его словам; но он не мог не заметить этого,  когда  у  всех
вырвались радостные крики.
   - Тихо! - рявкнул капитан. - Вы ведете себя как стадо новобранцев,  а  не
как моряки. - Однако проговорил он это с улыбкой, поскольку разделял чувства
остальных. - Вы подрываете дисциплину на моем корабле, капитан Вашингтон, но
в данном случае я не возражаю. Хотя мы служим в Королевской береговой охране
и преданы королеве не меньше других,  мы  все  же  американцы.  То,  что  вы
сделали и продолжаете делать с этим вашим туннелем, объединяет нас и больше,
чем что-либо другое, напоминает нам о том, что мы жители именно этой страны.
Великий день. Мы за вас на все сто. л Гас крепко пожал его руку.
   - Этих слов я не забуду никогда, капитан. Они значат для меня больше, чем
любые награды и почести. То, что я делаю, - я делаю для этой страны, для  ее
осознания себя. Мне не нужно ничего иного.
   Они уже входили во внешнюю бухту  у  Бриджхэмптона;  скорость  падала,  и
водяная пыль уже не вздымалась по  всему  пространству  вокруг  них.  Сонный
маленький городок близ оконечности Лонг-Айленда  совершенно  переменился  за
годы,  прошедшие   с   начала   строительства   туннеля,   поскольку   здесь
располагалась конечная станция американской части великой стройки. Несколько
домиков с  белыми  оконными  рамами,  принадлежавшие  прежним  жителям,  еще
уцелели на берегу, но большинство  их  было  проглочено  доками,  стапелями,
верфями, сборочными цехами, складами, сортировочными  станциями,  конторами,
бараками, подсобными  зданиями;  шум  и  суета  затопили  город.  "Боадицея"
направилась прямо к прибрежному пляжу, прошла над полосой прибоя, скользнула
на песок и здесь наконец остановилась. Едва осел  вихрь  поднятых  в  воздух
песчинок, плотную поверхность пляжа пересекла полицейская  машина.  Водитель
открыл дверцу и козырнул спускающемуся с трапа Вашингтону.
   - Мне ведено встретить вас, сэр. Спецпоезд ждет.
   Да, он ждал; как и восторженная толпа очень рано вставших людей - вернее,
не вставших, а даже не ложившихся, потому что большинство  из  них,  похоже,
провело здесь холодную ночь,  не  смыкая  глаз,  греясь  у  остывших  теперь
костров  и  ловя  каждое   слово   о   передвижениях   Вашингтона,   которое
просачивалось из штаба строительства. Они были на его  стороне,  он  был  их
кумиром,  и  потому,  когда  он  появился,  общая  радость  достигла  уровня
лихорадочного возбуждения; толпа с гулом заволновалась, забурлила, все разом
хотели оказаться поближе.  На  высокой,  украшенной  всевозможными  флажками
эстраде группа краснолицых оркестрантов наигрывала что-то громкое,  но  было
не разобрать что, ибо музыка тонула без  следа  в  океане  громовых  оваций.
Каждый хотел поприветствовать Вашингтона, пожать  ему  руку,  коснуться  его
одежды, оказаться хоть как-то причастным к славе героя дня. Полиция не могла
воспрепятствовать;  а  вот  бригада  землекопов  -  смогла;   они   окружили
Вашингтона несокрушимым кольцом своих тел и сапог  и  протаранили  дорогу  к
ждущему поезду.  Проходя  мимо  трибуны,  задержались.  Вашингтон  поднялся,
быстро пожал руки стоявшим там  сановникам  в  шелковых  головных  уборах  и
помахал толпе рукой. В ответ она загремела еще сильнее, а потом вдруг  почти
затихла, и его слова долетели до всех:
   - Спасибо вам. Сегодня - день Америки. Теперь я должен ехать.
   Кратко, но корректно - и вот он уже снова на пути к поезду, а там сильная
бронзовая  рука  протянулась  вниз  и  почти  втащила  его  в   единственный
прицепленный к электровозу вагон. Не успела нога Гаса коснуться ступени, как
поезд начал двигаться, быстро набирая скорость и грохоча на стрелках; и  вот
он   нырнул   в    черное    отверстие,    обрамленное    гордыми    словами
"Трансатлантический туннель".
   Гас  не  успел  усесться  как  следует,  как  та   же   самая   бронзовая
рука-поднималыцица,  превратившись  теперь  в  руку-подавальщицу,   извлекла
бутылку пива, открыла ее и ткнула  горлышком,  из  которого  лезла  пена,  в
сторону Вашингтона. Говядина с пивом были основой жизни  землекопов,  и  Гас
давным-давно привык к подобным трапезам в любое время дня и  ночи,  так  что
теперь он взял бутылку с видом, словно разговеться этим  солодовым  напитком
было для него обычным делом, - не  раз  оно  действительно  бывало  так;  он
поднес бутылку к губам.  Оладатель  бронзовой  руки  держал  другую  бутылку
наготове  и,  тут  же  подняв  ее,  ополовинил  одним   глотком,   а   затем
удовлетворенно вздохнул.
   Саппер Кукурузник из племени онейда,  народа  ирокезов,  начальник  смены
землекопов в туннеле, верный друг. Он представлял  собою  почти  семь  футов
обтянутых  медной  кожей  костей,  сухожилий   и   мускулов,   черноволосый,
черноглазый, не скорый на гнев, но  во  гневе  превращавшийся  в  неумолимую
колесницу справедливости с кулаками, огромными, как  вирджинский  окорок,  и
тяжелыми, как гранит. Золотое кольцо с подвеской из лосиного зуба свисало  с
его правого уха, и сейчас он крутил его пальцами, значит, думал - он  всегда
крутил его, когда ему нужно было сосредоточиться. Кручение  подвешенного  на
ниточке лосиного зуба, согласно  рецептам  какой-то  тайной  магии,  свивало
мысли в пригодную для работы связку; когда они как следует притирались  друг
к другу и становились легко управляемыми, возникал результат.
   - Вы скроили всю операцию очень точно, капитан.
   - К этому  заключению  я  пришел  самостоятельно,  Саппер.  У  тебя  есть
какие-то причины думать, что я с ним поспешил?
   - Никаких - за исключением того, что у вас нет ни  малейшего  упреждения,
ни малейшего люфта в расписании на случай чего-то  непредвиденного,  -  а  я
могу напомнить вам, что непредвиденное туннельщики  всегда  должны  брать  в
расчет. Туннельные секции -  на  местах,  герметизирующий  стыки  раствор  -
заливается, все так хорошо, как только может быть. Последние пять секций еще
заполнены водой, поскольку нужно несколько  часов,  чтобы  загерметизировать
сочленения. Как вы и приказали. Хотите, я позвоню и велю начать откачку?
   - Ни в коем случае. Нам нужно столько  времени,  сколько  необходимо  для
застывания раствора, и ни секундой  меньше.  Удостоверься  только,  что  все
готово к работе. Теперь, как насчет транспорта на станции?
   - Геликоптер Королевских ВВС уже там, заправлен, стоит наготове.  Так  же
как и "Веллингтон" в Гандере.  Они  протащат  вас  через  что  угодно,  пока
Великий Дух осыпает вас своими благодеяниями. Однако существует вероятность,
что Он осыплет вас не только  благодеяниями.  В  Атлантике  циклон  -  ветер
девять баллов и снег.  Движется  к  Ньюфаундленду  и,  похоже,  сулит  массу
больших неприятностей.
   - Я буду там раньше.
   - Я выпью за это. - И, будучи надежным человеком не только на словах,  он
извлек из стоящего под сиденьем кейса еще две бутылки  пива  "Ситтинг  Булл"
.
   Постоянно наращивая скорость, поезд мчался в глубину темного  туннеля  на
дне Атлантики, повторяя под  морем  тот  путь,  который  "Боадицея"  недавно
проделала над ним. Но здесь, вдали от непогоды и капризов ветров и волн,  на
дороге, выглаженной бесчисленными техническими ухищрениями  человека,  могла
быть  достигнута  скорость,  о  которой  там,  на  поверхности  океана,   не
приходилось и мечтать.  Через  несколько  минут  поезд  летел  в  грохочущей
темноте со скоростью, вдвое превышавшей ту, которая была  доступна  снаружи,
так что еще какие-то две бутылки пива, каких-то  два  часа  пути,  дружеский
обед из говядины с картофелем, приготовленный на импровизированной  кухне  -
паяльная лампа и железная кружка, - и они начали сбрасывать  скорость  перед
конечной остановкой.
   Она была и впрямь конечной - машинист, зная об  экстренности  ситуации  и
всей душой  стремясь  помочь,  затормозил  так,  что  передние  колеса  лишь
нескольких дюймов не добрали до конца колеи. В считанные секунды Вашингтон и
Саппер спрыгнули вниз и влезли в электрофургон, чтобы уже на  нем  проделать
короткое путешествие в рабочую зону. Размытые пятна огней замелькали  у  них
над головами, а спереди стремительно надвигался герметичный конец туннеля.
   - Лучше надеть эти  сапоги,  -  сказал  Саппер,  протягивая  пару  сапог,
закрывающих бедра. - Перед тем как станет сухо, станет мокро.
   Фургон остановился, а Вашингтон еще натягивал сапоги; когда он  спрыгнул,
Саппер уже находился возле необычного устройства, стоявшего  близ  одной  из
стен туннеля. Пока он, нажимая какие-то рычаги и поглядывая  на  циферблаты,
настраивал устройство, фургон дал задний ход и умчался прочь. Гас подошел  к
небольшой группе землекопов, которые тепло с  ним  поздоровались,  и  он  им
ответил тем же, каждого называя по имени. Саппер крикнул им,  прося  помощи;
они подкатили машину ближе к  стене  туннеля  и  оттащили  подальше  толстый
электрический кабель.
   - Готово, капитан. Слово за вами.
   - Зажигай.
   Когда  начальник  смены  переключил  рубильник,  тонкий   луч   пылающего
рубинового света выхлестнул из лазера и впился  в  ржавую  стальную  панель,
запиравшую конец туннеля. То, что это был не обычный свет, стало ясно, когда
металл засветился, а потом начал плавиться и потек.
   - Встаньте все с одной стороны, - приказал Вашингтон. -  Туннель  впереди
тоже отрезан от океана, но все  еще  полон  воды,  находящейся  под  большим
давлением. Когда лазер пробьет отверстие, мы получим...
   Реальность опередила его  слова.  Интенсивный  пучок  когерентного  света
пронзил толстую сталь щита, и через мгновение струя воды в  палец  толщиной,
шипящая, будто сотня демонов, и твердая, как  стальной  прут,  выстрелила  в
глубину туннеля под таким давлением, что лишь в  сотне  футов  от  отверстия
начала рассыпаться на брызги и  падать.  Саппер  тем  временем  не  ленился;
направляемый им луч резал круг  металла  в  верхней  части  щита.  Громадное
давление  с  той  стороны  изогнуло  и  выдавило  твердую  сталь,  и   столб
освобожденной воды с оглушительным ревом пролетел мимо землекопов. Теперь  в
туннеле стало промозгло и сыро; холодная вода  испарялась,  поднялся  густой
туман,  сквозь  который  смутно  проглядывали  предметы.  Но  пылающий   луч
продолжал свое дело, вырезая продолговатое отверстие в центре щита,  которое
было продолжено вниз, едва  уровень  воды  начал  падать.  Когда  он  достиг
средней отметки на щите, Вашингтон по  радиотелефону  связался  со  станцией
Грэнд-бэнкс. Хотя до нее было не более десятой части мили,  прямой  разговор
был невозможен; голос Вашингтона сначала шел по телефонному проводу назад  в
Бриджхэмптон, а затем по радио летел через океан.
   - Открывайте, - приказал Вашингтон. - Вода уже достаточно  низко,  и  все
держится.
   - Много работы помпам, - сказал Саппер, мрачно поглядывая на  достигавшую
лодыжек темную воду; нужно было откачивать  ее  на  целых  восемьдесят  миль
назад, до ближайшего искусственного острова, имевшего вентиляционную шахту.
   - Не  утонем,  -  таков  был  единственный  полученный  им  ответ,  после
которого, видно, всерьез задумавшись, так ли это, он некоторое время  крутил
лосиный зуб на серьге. Одновременно он продолжал управляться с лазером, пока
не довел отверстие до уровня хлещущей по ногам воды; коснувшись поверхности,
луч окутался  паром  и  зашипел.  Только  тогда  отверстие  стало  настолько
большим, чтобы в него мог пролезть человек.
   - Ниже она теперь не скоро станет, - проговорил Гас, глядя, как  холодная
вода едва не подступает к его поясу. - Пошли.
   Вплотную друг к другу они протиснулись в отверстие, с усилием преодолевая
водоворот по ту сторону щита. Вашингтон  вел.  Через  какую-то  секунду  они
вымокли до нитки, через две секунды - промерзли до костей, но не слышно было
ни единого  недовольного  слова.  Подсвечивая  себе  мощными  электрическими
светильниками, они шли - и если и говорили, то  лишь  о  состоянии  туннеля.
Стыки герметичны, фильтрация отсутствует, работа практически сделана, первая
часть туннеля, в сущности, завершена. Единственным препятствием на  их  пути
оставалось теперь только восемь футов  замороженного  грунта,  образовавшего
гигантскую пробку, которая затыкала конец туннеля и соединяла его  с  другой
его частью. Все землекопы несли с собой лопаты, и теперь пришла пора пустить
их в дело, поскольку, когда  в  просвет  между  частями  туннеля  накачивали
жидкий грунт, частично он растекся по низу трубы  и  избежал  замораживания.
Землекопы яростно принялись  за  работу;  руки  двигались,  как  поршни,  не
произносилось ни слова - перед  решительной  атакой  им  пришлось  буквально
прогрызать себе путь в мокрой грязи, откидывая ее в сторону, и так до конца.
На ледяной, покрытой инеем  поверхности  пробки  лопаты  не  могли  и  следа
оставить, но, когда они добрались до нее, уже слышался непрерывный  скрежет;
а затем - взрыв, фонтан осколков, и  острие  сверкающего,  крутящегося  бура
толчком вылезло из твердой поверхности.
   - Просверлили! - воскликнул Саппер и  издал  исполненный  энергии  боевой
клич, который подхватили остальные.
   Когда сверло было втянуто назад. Гас подобрался к скважине  и  крикнул  в
нее, уже видя свет с той стороны; прижав ухо к отверстию, он смог расслышать
ответные голоса.
   - Просверлили, - повторил он, и глаза его, еще недавно темные от тревоги,
засветились.
   Теперь землекопы стояли, опираясь на свои лопаты и болтая, как кумушки, а
тем временем машина  и  люди  на  той  стороне  уже  расширяли  отверстие  с
нескольких дюймов сначала до фута, потом до двух...
   - Достаточно! - крикнул  Саппер  через  канал,  пробитый  в  замороженном
грунте. - Теперь давайте трос.
   Мгновением позже в отверстие высунулся  конец  веревки,  его  ухватили  и
завязали жесткой петлей. Вашингтон опустил ее на плечи, как следует закрепил
под мышками и, наклонившись, сунул голову в отверстие. Люди с  той  стороны,
увидев  его,  вновь  разразились  приветственными  криками;  еще   продолжая
кричать, они плавно и сильно потянули за веревку, и Гас