не корми - дай потолковать на
технические темы. А тут, только  я  упомянул  о  зенитках,  как  он  скорчил
постную мину. Если хочешь сохранить что-то в тайне -  не  замыкайся  в  себе
чересчур демонстративно, да к тому же  ни  с  того  ни  с  сего.  Нимало  не
удивлюсь, когда за границу будет подана еще одна  заявка  на  заказ,  но  из
другого источника.
   - Бесспорно, за усовершенствование  зенитной  артиллерии  там  берутся  с
размахом, - сказал Уильямс. - Они только не решили пока, кто же выполнит для
них эту работу. Иначе  вся  область  в  два  счета  оказалась  бы  опутанной
патентами, и нам бы это стало известно.
   - Мы не намерены делить эту область с целой сворой оголтелых конкурентов,
- продолжал он. - Мы не просто проникнем в эту область, а проделаем  это  на
такую широкую ногу,  что  все  правительства  будут  считать  меня  мистером
Зенитная Артиллерия, ни больше ни меньше. А там мы оттесним всех  прочих,  и
заказов по контрольно-измерительной технике хватит нам до тех пор,  пока  ее
значения не осознают и  другие  отрасли  промышленности.  Я  вынужден  взять
обратно все свои слова насчет того,  будто  сегодня  работы  Вудбери  лишены
практической ценности. Но хотелось  бы  уточнить  и  с  вами.  Джеймс,  как,
по-вашему, возможно ли немедленное  практическое  использование  изобретений
Вудбери в приборах управления зенитным огнем?
   - Безусловно, - ответил я. - Почти все, что улучшает управление в  целом,
улучшит и управление зенитным огнем. Если мы бросим наших инженеров  на  эту
проблему, то с самого же начала придется прибегнуть к трудам Вудбери.
   - Хорошо, - сказал Уильямс. - Я прикинул, на какую сумму клиенты могли бы
заключить контракт по зенитной артиллерии. Здесь пахнет десятками миллионов.
Если удастся отпугнуть конкурентов, мы сорвем здоровенный куш. Приступаем  к
решающей стадии операции "Домингец". Мне  понравилась  выдумка  Каммингса  -
захватить всю отрасль и выдать Домингецу кругленькую сумму за его "права", а
потом трахнуть по голове патентоведов, работающих на наших  конкурентов.  Но
мне кажется, мы можем достигнуть еще большего. При  головокружительной  цене
нашей покупки у всех сложится впечатление, будто КИТ и Уильямс - одно  и  то
же, будто мы до того неотделимы от этой отрасли, что отдавать заказ в чьи-то
иные руки, кроме наших, - несуразно.
   Вы,  наверное,  думали  отделаться  от  Домингеца  пятьюдесятью  тысячами
долларов. Пусть даже сотней тысяч. Я и сам так думал,  но  теперь  номер  не
проходит. Надо ошеломить заказчиков, да и  наших  конкурентов  тоже.  Мы  не
смеем предлагать Домингецу меньше полумиллиона долларов.  В  сущности,  наше
предложение должно быть совершенно неслыханным и  беспрецедентным.  Говорят,
подобные предложения бывали и прежде: у нас полумиллионом никого не удивишь.
Я уполномочиваю вас предложить Домингецу три четверти миллиона долларов, как
только настанет благоприятный момент. Когда, по-вашему, это произойдет?
   - Уже настал. Я сознательно тормозил события, чтобы  они  не  развивались
чересчур стремительно и не заставляли нас принимать решение, пока мы к этому
не готовы. Вчера мне звонил Домингец, просил приехать и обсудить с  ним  его
результаты. Он не убежден в серьезности нашего интереса и хочет  выяснить  с
нами отношения.
   - Прекрасно, -  сказал  Уильямс,  -  дело,  я  думаю,  надо  уладить  без
проволочек. Велю Каммингсу составить нужные  документы.  Это  займет  денька
два. А вы тем временем поводите Домингеца за нос, условьтесь  с  ним  на  ту
неделю. Прежде чем вы поедете  в  Уайт-Пилларс,  я  проверю,  в  порядке  ли
документы.
   С Домингецом я договорился по телефону. Над документами пришлось  изрядно
попотеть. Каммингс  изловчился  оформить  сделку  как  приобретение  будущих
патентных прав, совершаемое до выдачи автору самих патентов.  Приобретателем
значилась не сама фирма "Уильямс и  Олбрайт",  а  некий  филиал,  специально
образованный на этот экстраординарный случай.
   Каммингс  был  чрезвычайно  доволен:  при  условиях,  на  каких   Уильямс
распорядился заключать договор, не обязательно было ждать выдачи  конкретных
патентов. Никому не в диковинку, что изобретатель-одиночка оформляет патенты
так, что они не охраняют его прав со всей  мыслимой  полнотой.  Патенты  еще
менее удовлетворительны, когда доходит до охраны прав  фирмы,  приобретающей
права у изобретателя. Поэтому все гораздо легче, если фирма,  намеревающаяся
эксплуатировать патент, может с  самого  начала  -  при  его  составлении  -
сказать свое веское слово.
   Итак, Домингеца, согласно  контракту,  приглашали  консультантом  в  нашу
фирму, сроком на пять лет. Он со своей  стороны  за  единовременный  гонорар
750000 долларов обязался передавать в собственность корпорации "Изобретения"
(филиалу фирмы "Уильямс и Олбрайт") все  патенты,  какие  только  когда-либо
получит, по цене 1 (один) доллар за штуку. Далее, он гарантировал, что  один
из этих патентов будет посвящен принципам конструирования, а также  узлам  и
деталям, которые позволят создать  контрольно-измерительную  аппаратуру  для
общего  класса  проблем  КИТ,  обозначенных  ниже  мелким  шрифтом.  Ниже  в
различных, частично совпадающих пунктах перечислялись устройства,  пригодные
для управления зенитными орудиями.
   Содержание этого условия контракта, как и других  его  условий  помельче,
отличалось одновременно и широтой, и определенностью. Условия гребли широко,
ибо охватывали чуть ли не все мыслимые патенты,  которые  будут  выданы  или
могут  быть  выданы  Домингецу,   если   они   хоть   как-то   полезны   для
контрольно-измерительной аппаратуры.  Условия  формулировались  определенно,
ибо детально очерчивали обширную сферу  применения  контрольно-измерительной
аппаратуры, для каковой сферы Домингец подрядился ввести ценные  и  полезные
усовершенствования.
   В  контракте   недвусмысленно   оговаривались   обязательства   Домингеца
оплачивать из собственного кармана все судебные издержки по  искам,  которые
будет вчинять фирма или которые могут быть возбуждены против нее. На  словах
же  предстояло  объяснить  Домингецу,  что  это  условие  -  просто-напросто
формальность, оно лишь выгораживает фирму и  самого  Домингеца,  нечего  тут
пугаться. На самом деле, как растолковал мне Уильямс,  это  условие  введено
для подстраховки, фирма не позволит Домингецу истратить на тяжбы ни цента из
его личных средств.
   Я кропотливо  проанализировал  условия  контракта.  Во  многом  они  были
стандартны,  однако  формулировались  так,   будто   Домингец   ответственно
гарантирует самобытность, ценность и даже коммерческую рентабельность  своих
изобретений. Это поставит его в затруднительное положение, если он не  будет
выполнять договорных обязательств. Вздумай Домингец заартачиться на том  или
ином этапе - в контракте хватало скрытых шипов, которые в два счета заставят
его подчиниться решениям фирмы в вопросах стратегии и тактики.
   Контракт дал мне обильную пищу для размышлений. Ведь я  с  самого  начала
знал, что операция,  которую  я  допускаю  и  даже  проталкиваю,  не  лишена
элементов подлости. Однако подлость присуща образу жизни, который я веду вот
уже многие годы, поэтому я подавил в себе приступ малодушия. Ново  для  меня
было лишь одно: теперь я понял, что деяние, участником  и  даже  в  какой-то
степени  инициатором  которого  я  являюсь,  возымеет  долгие   неизгладимые
последствия для всех действующих лиц.
   Взялся за гуж - не говори, что  не  дюж!  Много  лет  подряд  я  ем  хлеб
Уильямса и Олбрайта. Всякий честный человек платит за свой  хлеб,  отстаивая
интересы хозяев и  беспрекословно  повинуясь  их  приказам.  Тем  не  менее,
насколько счастливее  был  бы  я,  если  бы  Домингецу  назначили  не  такую
зверскую, чудовищную цену!
   Прими Домингец сумму поменьше - я бы всю вину свалил на  слабость  своего
друга  и  его  боязнь  отказаться.  Но  отвергнуть  три  четверти   миллиона
долларов!.. Может, аскет вроде Вудбери так бы и поступил, но ждать этого  от
нормального человека не приходится.

   1928-1931
   Умствования ни к чему путному не  приводят.  Нужно  двигаться  вперед.  Я
созвонился с Домингецом, подтвердил, что  собираюсь  в  Уайт-Пилларс.  Он  с
женой встретили меня на редкость тепло.
   -   Ну,   Домингец,   -   сказал   я,   -   как   успехи    на    поприще
контрольно-измерительной техники?
   - Да помаленьку, - ответил Домингец. - Очень благодарен тебе за  то,  что
показывал мне отчеты Уотмена. Поруководишь им еще годик-другой - глядишь, он
чего-то и  достигнет.  Конечно,  истинную-то  суть  проблемы  он  проглядел.
Приборы его, если и  будут  функционировать,  то  примитивно,  а  я-то  могу
предложить нечто гораздо лучшее. Я, видишь ли,  по-настоящему  докопался  до
базовых  принципов.  Я,  по-моему,  говорил  тебе,  что  недели  три   назад
смонтировал первый свой прибор  управления.  Он  работал  вполне  приемлемо.
Тогда у меня еще руки не доходили до финальных испытаний, то  есть  не  была
выяснена точность аппаратуры.
   - И какая же точность?- спросил я.
   - Отличная, - ответил Домингец.  -  Я  чуточку  подрегулировал  мелочи  и
окончательно все отладил. Теперь аппаратура  ни  на  йоту  не  отступает  от
заданных параметров. Я прикинул  погрешность.  Даже  и  она  не  выходит  из
ожидаемых пределов. Надо еще многое доработать, но отныне все пойдет как  по
маслу.
   - Хотелось бы заглянуть в протоколы испытаний, - сказал я. - Они  у  тебя
под рукой?
   - Вот, пожалуйста, - ответил Домингец. -  По-моему,  останешься  доволен.
Отсюда, во всяком случае, ясно, как надо браться за общие проблемы КИТ.
   - Работа приносит Диего радость, - заметила Селеста. - Раньше мне ни разу
не доводилось видеть, чтобы он вкладывал столько усилий в одну  конструкцию.
И он страшно доволен результатами. Прямо как  девушка  после  первого  бала.
Дождаться не мог твоего приезда.
   - А кстати, - вставил Домингец, - не видать бы мне таких результатов  как
своих ушей, если  бы  не  новое  оборудование  лаборатории.  Твоему  мистеру
Уильямсу надо отдать должное, он раздобыл великолепную аппаратуру. Теперь  я
могу работать в лаборатории, оборудованной по последнему слову науки. Теперь
мне  начинает  казаться,  что  мы  обгоним  престижные  университеты.  Давай
проглядим данные испытаний.
   Я досконально изучил  протоколы.  Приятно  было,  что  подтвердилась  моя
догадка: Диего умеет пользоваться подсказкой и даже шагает чуть-чуть  дальше
подсказанного.
   - Превосходно. - Я вернул Диего папку. -  Все  ясно.  Наконец-то  в  игре
"КИТ" мы действительно начинаем выигрывать. Вообще-то вокруг твоей работы  у
нас в фирме поднялся ажиотаж. Уотмен показал Уильямсу твое последнее письмо.
Заявил, что ты, очевидно, преодолел самые страшные трудности. А  у  Уильямса
уже давненько с языка не сходят новейшие теории  управления.  Видимо,  их-то
ему и недостает, чтобы ухватить толстенную  пачку  зенитных  контрактов.  На
днях он допытывал меня о тебе. Я сказал, что фирме нужны твои идеи, без  них
она с места не сдвинется. А еще больше нужна  широта  твоего  мировоззрения.
Уильямс хотел бы заручиться твоими услугами.  Предлагает  выгодные  условия.
Даже, можно сказать, исключительно выгодные и щедрые.
   - Приятно слышать, - откликнулся Домингец. - "Уильямс и Олбрайт" -  фирма
солидная. Я  бы  гордился  связью  с  ней.  Однако  изобретение  у  меня  не
пустячное. Оно заслуживает высокой цены. Овчинка, знаешь ли, стоит  выделки.
Условия и должны быть щедрыми.
   - Убедись-ка своими глазами, - предложил я. - Я ведь привез контракт.  От
имени фирмы его уже подписал Уильямс. Прочти и подумай, нельзя  ли  оформить
его без дальнейших проволочек.
   - Не подгоняй меня, - воспротивился Домингец. - Кота в мешке не покупают.
Дай мне сначала прочесть контракт.
   Сняв скрепку со сколотых бумаг, он начал продираться сквозь  непроходимую
чащу юридической терминологии. Буркнул:
   - Ничего не скажешь, ваши крючкотворы нигде  не  оставили  ни  сучка,  ни
задоринки. Можно подумать,  речь  идет  о  полумиллионной  сделке,  а  не  о
тривиальном договоре с внештатным консультантом. Придется семь раз отмерить,
прежде чем связываться с твоими друзьями правоведами. Кое-какие пункты,  мне
кажется, ко многому обязывают.
   - Да это же общепринятые фразы, - возразил  я.  -  Ты  же  знаешь,  какие
педанты эти юристы. Норовят предусмотреть уйму непредвиденных обстоятельств,
которые практически никогда не возникают.
   Домингец перевернул первую страницу. В глаза ему бросилась  строчка:  "на
сумму 750000 (семьсот пятьдесят тысяч)  долларов".  Он  не  поверил  глазам.
Перечитал заново. Да, черным по белому: "750000 долларов". Он окликнул жену:
   - Селеста, поди-ка сюда, да поживее. Я хочу тебе кое-что показать.
   Селеста  торопливо  подошла  к  нему  и,  склонившись,  через  его  плечо
взглянула сквозь лорнетку.
   - Ох, Диего! - воскликнула она. - Какое чудо! Просто не верится! Грегори,
как нам тебя благодарить? Сегодня у нас знаменательный день.
   - Да, Грегори, - сказал Диего, - это потрясающе, но  для  меня  абсолютно
непонятно. КИТ - отрасль перспективная, но семьсот пятьдесят тысяч!.. Фью-у,
дай мне время опомниться.
   - Сумма кругленькая, - сказал я, - но ты, по-моему, со свойственной  тебе
скромностью недооцениваешь важность своих изобретений. Мы  стоим  на  пороге
новой эры КИТ. Фирма "Уильямс и Олбрайт" хочет закрепиться в бельэтаже новой
эры. А помочь ей в этом можешь только ты.
   - Не хочешь же ты сказать, что больше никто не разрабатывает проблем КИТ?
- удивился Домингец. - Статьи Вудбери циркулируют уже лет пятнадцать.
   - Да, но ты - единственный, кто применил их на практике. Не нужно умалять
собственные заслуги. Вудбери - великий ученый, но ты - великий инженер.
   - Конечно, он великий инженер, - подхватила Селеста.
   - Может, оно и так, - сказал Домингец.  -  Значит,  я  должен  стоять  на
страже своих интересов. Откуда мне известно, что свои изобретения  я  должен
отдать именно в  руки  фирмы  "Уильямс  и  Олбрайт"?  Нет  уж,  утро  вечера
мудренее, не буду ничего решать второпях.
   - Мистер Уильямс особо проинструктировал меня,  велев  предупредить,  что
предложение это серьезное, но горящее, - сказал я. -  Завтра  нам  предстоит
подписывать крупный международный контракт.  Если  ты  поступишь  к  нам  на
службу и передашь свои идеи, то мы можем взять на себя обязательства по тому
контракту. Если же твои идеи уходят  к  конкурентам,  даже  если  есть  хоть
отдаленная возможность, что они пойдут в конкурирующую фирму, то нам лучше и
не соваться. Мы от всего откажемся. Таким образом, сегодня наше  предложение
действует, но завтра теряет силу.
   - Если  мое  изобретение  так  хорошо,  как  ты  расписываешь,  -  сказал
Домингец, - то от покупателей отбоя не  будет.  По-моему,  лучше  выждать  и
прощупать рынок.
   - Навряд ли ты дождешься лучшего предложения, -  возразил  я.  -  Точнее,
почти наверняка не дождешься. Как только в конкуренцию  включатся  несколько
разных фирм, одну из них непременно осенит удачная идея - сделать одного  из
своих служащих подставным лицом и оформить твои изобретения на его имя.  Без
денег Уильямса и Олбрайта ты не отспоришь своих  прав,  и  с  чем  же  тогда
останешься? Настоятельно рекомендую тебе не артачиться.
   - Три четверти  миллиона  -  это  три  четверти  миллиона,  -  проговорил
Домингец, - но все же  мне  здесь  многое  не  нравится.  Все  же  контракт,
по-моему, связывает меня по рукам и ногам. Жаль, я толком не понимаю, на что
иду. Да и не совсем я в глубине души спокоен насчет бедняги  Вудбери.  А  ты
как думаешь, Селеста?
   - Я с  тобой  согласна,  Диего.  Мне  бы  тоже  хотелось  хорошенько  все
обдумать. Я в полной растерянности. Предложение до того  головокружительное,
что я утратила чувство меры. Но решение, видимо, надо принять не откладывая.
Нельзя же безнаказанно швыряться такими деньгами. Откажешься от них -  потом
всю жизнь будешь себя терзать, да и меня истерзаешь. Ни тебе, ни  мне  этого
не выдержать.
   Я очень хорошо тебя знаю, Диего, - продолжала  она,  -  и  знаю,  что  ты
примешь это предложение. Если тебе для душевного  равновесия  надо  капельку
поупираться перед тем, как поставить подпись, - поломайся приличия ради.  Но
только учти, сейчас середина дня, а в пять нотариальная контора закрывается.
Давай покончим с формальностями.
   -  Сдаюсь,  -  сказал  Диего.  -  Великий  человек  не  должен   упускать
благоприятный случай. Должен распознавать улыбку фортуны.
   - Ты должен знать, - прибавил я, - что  тебе  в  руки  плывет  не  только
крупная сумма, но и возможность творить добро. Весь мир  нуждается  в  твоих
изобретениях по КИТ. Он благословит человека, который  так  приумножит  мощь
человечества. Вспомни, кем стали в  глазах  американского  народа  Эдисон  и
Стейнмец:  прославленными  героями!  Твое  имя  будет  на  устах  у  каждого
американского юноши, если он стремится стать инженером.  Твой  пример  будет
его вдохновлять. Ты не просто вправе воспользоваться возможностями, которыми
устилает твой путь этот контракт, - ты обязан это сделать.
   - Пожалуй, ты меня убедил. Давай сюда бумаги.
   Подписанный контракт я привез Уильямсу. После  этого  все  завертелось  с
такой неимоверной быстротой, что даже я, стреляный воробей, был поражен.
   Не теряя времени попусту,  Каммингс  засучил  рукава.  Подставная  фирма,
которой предстояло сделаться номинальным приобретателем прав Домингеца, была
напрочь лишена индивидуальности и нуждалась  в  броском  названии.  Каммингс
постарался - окрестил ее "Уильямс контролс".
   У Паттерсона вдвое  прибавилось  работы:  он  развернул  пропагандистскую
кампанию, славословя КИТ и держа "Уильямс контролс" под лучом славы, на виду
у всех потенциальных заказчиков. В семье Домингеца он стал желанным  гостем.
Вовсю  рекламировал  цирковую  карьеру  Домингеца  и  великолепные  поместья
Мэтьесонов.  Диего,  не  ломаясь,  охотно  помогал  создавать  вокруг   себя
рекламную шумиху.
   Паттерсон на целые часы подряд запирался  со  мной  у  меня  в  кабинете,
словно клещами вытягивая из меня сведения о  том,  какие  особенности  новых
работ  по  КИТ  всего  более  импонируют  идеалам  молодых  американцев.  Мы
надеялись вызвать всеобщее  восхищение  прозорливостью  "Уильямс  контролс",
закрепившейся на командной высоте в новой отрасли.
   Паттерсон наводнял финансовые и коммерческие  журналы  статьями  о  фирме
"Уильямс и Олбрайт". Из  пены  этой  пропаганды  родилась  новая  мифология.
Домингец фигурировал  в  ней  как  великий  герой  американской  культуры  и
американского народа, изобретатель милостью  божией.  Паттерсон  восторженно
распространялся о романтическом прошлом Уильямса и Олбрайта.
   Мне было по-настоящему жаль Уотмена, которого, как я считал,  провели  за
нос, особенно если принять во внимание масштабы операции.
   - Хочу посвятить тебя в новое положение вещей, связанных с Домингецом,  -
сказал я ему. - Тебе будет здорово трудно с этим примириться. Однако если ты
все продумаешь, то поймешь, что другого выхода у  нас  не  было.  Мы  решили
приобрести новую работу Домингеца по проблемам КИТ, выложив за нее  ощутимую
сумму. Цена вот-вот будет объявлена в газетах - сильнейший  пропагандистский
ход нашей фирмы. Завтра утром ты ее все равно узнаешь.  Фирма  рассталась  с
тремя четвертями миллиона долларов.  Мы  собрались  произвести  фурор  таким
количеством нулей. Ошеломив общественное мнение, мы объявим покупателям, что
поставили КИТ на широкую ногу. Тогда мы надолго  заполучим  отрасль  в  свое
безраздельное владение и вытесним конкурентов.
   - Понимаю, - сказал Уотмен. - Сейчас мне это  нравится  меньше,  чем  при
первой нашей беседе. Достанься деньги Вудбери, я бы не возражал.  У  него-то
идеи действительно новые. Пусть он даже толком их  не  охранял,  -  я  бы  с
радостью увидел, как ему воздано  должное.  С  точки  зрения  эти