изый  пришел к такому выводу, и вдруг
в  некоем  случайном озарении  взглянул  на гору в центре  камеры  несколько
иначе, и понял, что  это тоже труп. Труп огромной особи Роя, мало похожей на
рабочих, но все же что-то общее в строении тела  у этого гиганта и у рабочих
просматривалось. Больше всего Мотыгу  поразило полное  отсутствие  у гиганта
ног. Хотя, они могли прятаться под тушей...
     Эта,  как назвал  Сизый  "матка", лежала иначе,  чем  остальные  трупы.
Рабочие  большею  частью  замирали  на  боку,  скрючившись  и  сведя  вместе
суставчатые лапы. Матка лежала спиной вверх, свободно вытянувшись. Вероятно,
она  была не  слишком  подвижной при жизни, и смерть  ничуть  не изменила ее
позы.
     У стен Мотыга углядел несколько десятков белесых клубков.  Высотой  они
достигали шату  пояса; форма если  и отличалась от идеально шарообразной, то
весьма мало. Около них загадочной светлой пыли наблюдалось куда  больше, чем
в коридоре и остальном пространстве камеры.
     - Унтер! - вызвал начальство Сизый. - Я нашел камеру с огромным трупом,
наверное, маткой. Что делать?
     Ответ пришел немедленно:
     -  Ничего  не  трогай, военные  уже  ложатся в  пульсацию. Они  вот-вот
высадятся. Ты отправил Мотыгу к выходу?
     -Да, - соврал Сизый, и выразительно взглянул на напарника. - Он вот-вот
доберется. Вызвать его?
     - Как доберется, пусть доложит.
     - Эй, напарник! Ты слышал?
     - Слышал! - выдавил Мотыга.
     Вторично намекать было не нужно: благодарно махнув  напарнику рукой, он
со  всех ног  кинулся к выходу из  камеры. Но бежать  было неудобно - низкий
потолок мешал прыжкам.  А в  канале  бежать  и вовсе  не  получалось: Мотыга
отталкивался от  неровностей  стен  и довольно быстро приближался к разлому.
Вскоре он выскочил под открытое  небо;  пятачок у  входа в  канал стискивали
близкие отвесные стены.
     - Унтер! - уняв дыхание позвал Мотыга. - Я на месте.
     - Оч-хорошо, - глотая слоги пропел унтер. - Гляди в оба. Увидишь катера
военных  - сигналь свечками. Можешь даже красными. И не жалей, твой запас  я
уже списал...
     - Понял, унтер! Гляжу в оба!
     Мотыга  немедленно  подпрыгнул   во  всю   силу  ног,  помог  импульсом
двигателей  в  подошвах  и  высоко  вознесся  над  разломом,  а  потом  стал
медленно-медленно,  словно  на парашюте,  опускаться.  Так  он и подпрыгивал
время от времени: с высоты было легче следить.
     Военные появились спустя полтора принятых в системе Багуты часа. Мотыга
в очередном прыжке заметил быстро проплывающие у горизонта яркие звездочки и
одну за одной  принялся выпускать в зенит свечи-сигналки.  Звездочки сначала
замедлились, а потом стали стремительно увеличиваться в размерах.
     Вскоре четыре  оперативных  корабля  и транспортник  легли  на  грунт у
самого  разлома.  Из верхнего люка транспортника  крупой посыпались  вояки -
шаты в  легких  скафандрах. У  каждого  к  бедру  был пристегнут  регулярный
лучевик работы азанни, но адаптированный специально под кисти шат-тсуров.
     Шат-офицер - и не унтер какой-нибудь, а целый полковник!  -  соскочил с
брони рядом с краем разлома, вплотную к поджидающему Мотыге.
     - Где канал? - без предисловий начал он.
     - Там! - указал Мотыга вниз. - На самом дне.
     Полковник  несколькими  повелительными жестами  раздал  приказы;  часть
солдат  оцепила  участок местности. Мотыга с удивлением отметил,  что  вояки
развернули даже три турельных орудия. Мало  им, что ли, бортовых систем огня
на катерах? Видимо, мало...
     Десятка три солдат выстроились в  шеренгу  на самом краю  разлома.  Два
лейтенанта что-то  доложили полковнику, но  Мотыга их  не слышал  -  военные
использовали свою  частоту  связи.  Скорее всего,  напрямую с Мотыгой сможет
разговаривать только полковник. Остальные - в лучшем случае через унтера или
горняцкий ретранслятор.
     - Веди!  -  скомандовал  полковник и  Мотыга  послушно  прыгнул  на дно
разлома. Солдаты по очереди сигали следом.
     Кроме  солдат  за  Мотыгой   последовали  трое   шатов   в  гражданских
скафандрах. Все трое были  обвешаны приборами, словно рекламные  столбики  -
голограммами, и поэтому Мотыга решил, что это научники. "Наверное,  биологи.
Или специалисты  по Рою", -  подумал он, боязливо оглядываясь. Ему казалось,
что  полковник сейчас на него рявкнет,  чтобы не глазел  зря по  сторонам, а
вел,  куда  приказано. Но  полковник молчал. Может быть,  оттого, что Мотыга
оглядывался не стоя на месте, а на ходу?
     Поди угадай!
     У  первого  трупа полковник  велел  задержаться. Ребята  с  аппаратурой
присели  на корточки  и  некоторое время колдовали над  останками  рабочего.
Потом дружно встали на ноги. Мотыга снова не услышал их рапорта, но он и  не
надеялся что-либо услышать. Хотя ему было до  жути интересно - что  же такое
сообщают начальству эксперты?
     Вторично  научники  задержались у трупа большого рабочего, а потом -  у
каждой из специализированных  особей. Задержки  всегда получались короткими,
словно экспертиза мертвых представителей Роя была делом совершенно обыденным
и привычным  для  каждого из научников.  Впрочем,  - что мог знать о  работе
военных  экспертов горняк  Мотыга?  Вдруг  им  и  вправду  часто  приходится
осматривать мертвые особи Роя?
     В камере  с маткой  не  оказалось  Сизого,  и  Мотыга  сначала  немного
струхнул, но напарник почти сразу вынырнул из дальнего канала. Видимо, решил
не сидеть  на  месте пока  Мотыга  встречал вояк, а  осмотреть  тут все  как
следует. Похвально! Хотя, Мотыга честно признал, что сам вряд ли бы набрался
отваги в одиночку шастать по дебрям астероида Роя. Кто  знает, вдруг  тут не
только трупы встречаются...
     - Я там еще кое-что обнаружил, - пропел Сизый,  обращаясь к полковнику.
Как показалось Мотыге - пропел как-то очень уж невесело и озабоченно. - Там,
в следующей камере.
     Сизый указал на темное пятно канала, откуда только что вышел.
     -  Веди,  - полковник по-прежнему  отличался  немногословием.  Один  из
экспертов,  лейтенант  и  несколько  солдат  остались  у мертвой  матки Роя;
остальные,  и  среди  них  Мотыга,  последовали  за  Сизым.  Мотыга пошел по
собственной инициативе - и его никто не одернул.
     Канал привел в  камеру, похожую на предыдущую, только трупа матки здесь
не  оказалось. Зато  нашлись трупы солдат Роя  -  даже Мотыга их  без  труда
опознал,  хотя  солдаты  выглядели далеко  не  так  свирепо, как  в фильмах.
Впрочем,  могут  ли  скрюченные  трупы  выглядеть  свирепо?  Повреждений  на
солдатах  не было, а значит  они умерли по той  же причине, что  и остальные
особи Роя.
     Посреди камеры возвышался чуть сплюснутый с вершины шарообразный кокон.
Он  был  сплетен  из  похожих  на  светлую паутину тончайших  нитей;  внутри
просматривалось  что-то темное и массивное. Эксперты на миг остолбенели (это
заметил  даже  Мотыга),  а  потом с таким  остервенением схватились за  свои
приборы,  что  ничего  не  оставалось,  кроме  как  предположить, будто  они
столкнулись с самой важной тайной со времен возникновения Галактики, и имели
хорошие шансы эту тайну разгадать.
     А, может, так оно  и было?  Есть ли в союзе более  загадочная раса, чем
Рой? Даже  ледышки-а'йеши на деле оказываются близкими и понятными, особенно
с  того  времени, как  им приглянулось  грязное человеческое  мировоззрение.
Такими делами стали ворочать... Люди могут отдыхать.
     А Рой был и остается непостижимым и неприступным. На то он и Рой.
     Вдруг и правда раскроют какие-нибудь его секреты? Тогда имя Шата Унгена
по прозвищу Мотыга вполне может войти в историю. А что?
     "...оставался малоизученным и замкнутым сообществом вплоть до  момента,
пока  горняки  корпорации "Минералы  Багуты" Шат  Урима и Шат Унген во время
рядового поискового рейда не обнаружили..."
     Что  именно они  обнаружили - Мотыга надеялся  заучить  потом.  Пока он
увидел  только несколько десятков трупов да  округлый кокон неизвестно с чем
внутри.
     "Кстати,  -  подумал Мотыга.  -  Если особи Роя  могут  некоторое время
выживать  в вакууме, то  кокон явно способен оставаться  живым  дольше,  чем
активные организмы. Это аксиома, как говаривал биолог инструктор на вечерних
занятиях..."
     Мотыга очень  любил  вечерние  занятия  на базе  и охотно  их  посещал.
Практически без пропусков.
     - Эй, чего стоишь? - Мотыгу дернули за рукав. - Помогай!
     Мотыга  очнулся  и  послушно  вцепился  в какой-то прибор, который  его
заставили  держать.  Полковник  что-то  лихорадочно  и  беззвучно выпевал  в
микрофон на  тоненьком усике. Солдаты  кольцом  охватили объект  изучения  и
как-то нехорошо поигрывали лучевиками. Словно могла возникнуть необходимость
отстреливаться.
     Кокон  тщательно  просканировали, несколько раз засняли, а  кристаллы с
записью  бережно  упрятали в  аварийный  кофр;  прискакал третий научник,  и
"мозги  на ножках", как  дразнили ученых военные, принялись длинно и азартно
спорить, периодически взывая к кому-то на связи. Понятно, что Мотыга об этом
мог только догадываться, но как опытный  пустотник, не один час наработавший
в  эфире  и  худо-бедно  разбирающийся  в переговорах по  связи,  без  труда
отслеживал включения на дежурный график. Он даже попытался втихую подстроить
свою  систему на частоту военных,  но безуспешно. Впрочем,  он  не  очень  и
надеялся  -  конечно,  военные  работают в  закрытых диапазонах,  аппаратура
горняков   на  них   просто   не  настраивается.  Да  плюс  кодеры-декодеры,
модуляторы-демодуляторы... Мало ли  хитроумных штучек придумали и внедрили в
обиход "мозги на ножках"?
     Вскоре из темного канала прибыло пополнение: еще несколько  научников и
двое  азанни.  Вид  бывших хозяев расы шат-тсуров Мотыгу  и  вовсе  вышиб из
колеи.  Птички все  еще  играли в  судьбе шатов  немалую роль, хотя уже и не
решающую.  Но  бывали  случаи,  когда они  вмешивались,  и  зачастую - очень
бесцеремонно.
     Как сейчас.
     Полковник сразу  же  поблек и  отошел  на  второй план; теперь  парадом
командовал крылатый коротышка в маленьком скафандре. Коротышка смешно хлопал
крыльями  в  тщетных  попытках  взлететь,   из  чего  Мотыга  заключил,  что
безвоздушка ему в диковинку. Какой-нибудь кабинетный птиц, скафандр, небось,
второй раз в жизни надел...
     Второй азанни вел себя профессиональнее:  крылья использовал в основном
как руки, и с ходу принялся деловито руководить научниками-шатами. Те у него
живо забегали, собирая из  разрозненных частей сложную машинку с  кубическим
экраном и плоским клавиатурным лоскутом. Когда экран ожил и засветился, этот
азанни уселся  за клавиатуру,  а научники  подозвали  солдат  и,  вроде  бы,
приготовились кокон вскрыть.
     Прибор  у Мотыги отобрали несколько раньше, и теперь отогнали от кокона
к стене. Сизый стоял тут же и глазел на происходящее из-за спин полковника и
лейтенантов.
     Даже с  такого  расстояния  Мотыга был в состоянии разглядеть  все, что
возникало  в  толще  экрана.  А   возник  там  первым  делом   прямоугольный
брусок-параллелепипед,   пропорциями   сходный   с   интеррасовым  кирпичом.
Почему-то пропорции кирпича оказались  приблизительно равными чуть ли не для
всей галактики - и у  азанни,  и  у  цоофт,  и  у людей,  и  у  шатов,  и  у
булингов...
     У разумных Галактики  вообще слишком уж много общего.  Мотыга  часто об
этом задумывался на занятиях.
     Углы у бруска, вроде бы, выглядели сглаженными. А, может,  это издержки
сканирования, кто  знает.  Больше внутри кокона ничего настолько же плотного
не просматривалось - только какие-то рыхлые  клубки,  скорее всего состоящие
из той же "паутины", что и сам кокон.
     По  команде  азанни  двое  научников  взялись  за  резаки.  Тонюсенькие
плазменные  шнуры  бросили  на кокон изумрудно-зеленые  отсветы.  Аккуратно,
словно  при работе с  бомбой  большой мощности, научники вспарывали резаками
оболочку кокона. Она распадалась на две половины; края  получались неровными
и подпаленными. Теперь  кокон  стал  напоминать  огромное яйцо  какой-нибудь
птицы, поврежденное мелким хищником.
     Когда надрез стал достаточно большим,  шаты-научники взялись за края  и
развели  их пошире.  Кокон  раскрылся,  будто  диковинный  цветок, и  Мотыга
впервые воочию увидел то, что впоследствии стал считать саркофагом.
     Серая чешуйчатая глыба действительно со скругленными краями. Безмолвный
и загадочный  монолит, при  виде  которого Мотыге (да и остальным, наверное)
показалось, что на них мельком взглянула Вечность.
     Это было странное и пугающее ощущение; но пугающее не в смысле угрозы и
опасности - нет, пугающее отсутствием границ, возраста, пугающее  непонятным
предназначением... Чужеродностью, в конце концов.
     Мотыга  остро  ощутил, что обычные  понятия к этой находке неприменимы.
Вот,  например,  что значит мысль  об отсутствии  границ?  Не  размытость же
линейных размеров он имел в виду! Что-то другое - находка, казалось, не была
привязана к  данному конкретному месту во  вселенной. Она, принадлежала всей
вселенной  одновременно.  И  всем  временам  заодно.  Веяло  от  нее  чем-то
необъяснимым, чем-то высшим.
     Даже азанни  вроде  бы это почувствовали,  а  уж они-то насмотрелись  в
космосе на любые диковины.
     Некоторое время  научники,  сбросив  оцепенение,  хлопотали  у находки.
Окончательно освободили ее от остатков кокона, замерили, вроде бы, в который
уже раз осмотрели и ощупали. Что-то  занесли в  свои  мудреные компьютеры. А
потом  азанни (оба) очень долго  совещались  - и  между собой,  и  с  кем-то
третьим, по связи.
     Мотыга  и Сизый переминались с  ноги на  ногу  перед  шеренгой  солдат.
Полковник и  лейтенанты  благоговейно взирали  на неугомонных  азанни, но не
вмешивались  - продолжали выжидать. Горняцкая смена уже давно закончилась, у
Мотыги уже начало бурчать в желудках - хорошо, что никто, кроме него самого,
не мог этого слышать.
     Когда их вызвал унтер, азанни еще продолжали совещаться.
     - Эй, Сизый! Где вы там!
     Сизый встрепенулся:
     - Тут! На месте.
     Мотыга  тоже  оживленно  прислушивался - звук  начальницкого голоса был
первым посторонним звуком за несколько часов.
     - Можете возвращаться. За вами послали бот, он  вот-вот сядет немного в
стороне от разлома. Как поняли?
     - Поняли, возвращаемся. Полковнику доложиться?
     - Не нужно, он  уже  в курсе. Просто разворачивайтесь и  идите, солдаты
вас пропустят.
     "Пропустят? - подумал Мотыга  мимоходом. - Интересно. А что, могли и не
пропустить?"
     -  Пошли,  Мотыга,  -  сказал  Сизый,  подхватывая  с  земли  рюкзак  с
инструментом. - Жрать охота - спасу нет...
     - Ага, - подтвердил Мотыга. - Мне тоже.
     Солдаты пропустили  их без  возражений - даже  не  шевельнулись,  когда
горняки прыгнули сквозь оцепление к наружному каналу.
     Под открытым небом  оцепление тоже  было. Двойное.  Первая линия  сразу
около разлома, вторая - чуть в стороне. Развернутых орудий насчитывалось уже
больше десятка, а над разломом застил небо гигантский блин крейсера азанни.
     "Ну  и  ну! - еще больше изумился Мотыга,  хотя еще мгновения назад ему
казалось, что удивляться  дальше  уже невозможно. - Нешуточное  дело...  Ох,
нешуточное..."
     Горняцкий бот поднырнул  под брюхо крейсера мизерной искоркой  и быстро
пошел  на  снижение.  Несколько   истребителей  сопровождали  его  до  самой
поверхности. Сизый и Мотыга прыжками направились к месту посадки.
     Удивительно, но унтер присутствовал в боте лично.
     Едва задраили шлюз бота, Мотыга отключил поле скафандра и с облегчением
погрузился в мир нормального звука. И нормального тяготения.
     - Фу-у-у!!! Ну и денек! - выдохнул он с чувством.
     Унтер  с  мобильником  в  руке только отмахнулся. Видимо,  у него денек
выдался не легче. Да и не у него одного, наверное.
     - Перо, я семнадцатый, принял искомых на борт, разрешите взлет?
     Пел унтер на интере. На интере  же ему  и ответили -  высоким щебечущим
присвистом азанни:
     - Я Перо, взлет разрешаю. По рукаву не разгоняйтесь...
     - Принято, не разгоняться.
     И - уже напевом шатов - пилотам:
     - Фаза! Слышал? Не гарцуй, сожгут к хрясиной папе, с них станется...
     В горняцком боте не было внешних  экранов, и поэтому Мотыга  мог только
догадываться, как мимо неспешно проплывает необъятная туша крейсера азанни.
     Сизый упал в нишу и расслабился. Пристегиваться на этот раз не пришлось
- пилоты вели бот без ускорений, плавненько и размеренно.
     Так и прибыли на базу - спустя еще час с лишним.
     - Дуйте в столовую, и отдыхайте. Назавтра все работы отменены, - сказал
унтер после посадки. - Хорошо, хоть содержание всем сохранили за  счет вояк,
невзирая на простой...
     Мотыга чувствовал: только это удерживает унтера от соблазна  наорать на
подчиненных, отыскавших такую хлопотную штуковину на заурядном астероиде.
     -  И  вот  еще  что,  -  добавил унтер. -  Поменьше пойте обо всем, что
сегодня видели. Это так, бесплатный совет...
     Мотыга озадаченно взглянул на Сизого.
     - Пошли, - вздохнул Сизый. - А то у меня уже желудки свело...
     Унтер  повернулся  и ушел в сторону административного сектора. Сизый  с
Мотыгой направились в противоположную сторону, в жилые.
     - Он прав, Мотыга,  -  тихо  пропел Сизый. -  Никому ничего  не говори.
Военные из нас душу вытрясут, попомнишь мои слова...
     Только  сваливаясь  спустя полчаса в  гамак,  после  плотного  ужина  и
ионного душа, Мотыга почувствовал насколько устал за сегодняшний день.
     Ему  снилась  находка.  Продолговатый  чешуйчатый  брикет,  похожий  на
огромный  кирпич,  обломок  фундамента мироздания. Мотыга  почувствовал, что
отныне его судьба неразрывно связана с этой холодной загадкой.
     Навсегда.
     Подъем  Мотыга проспал.  Прояснив  взгляд,  он  невольно  повернулся  к
хронометру над дверью каюты, и увидел, что уже  почти полдень. Он испугался,
что не услышал  сигнал  к  началу смены, но на инфотабло  светилась  зеленая
метка: "Работы отменены. Выходной."
     "Вот,  значит,   как,  -  подумал  Мотыга.  -   И  наутро  разведку  не
возобновили... Однако, сколько власти у  этих  военных! Даже корпорацию вмиг
приструнили. Она ж денег потеряет из-за простоя - подумать страшно!"
     Однако, какое военным дело - потеряет корпорация доход или не потеряет?
     До столовой и  кают-кампании Мотыга не  дошел - в  коридоре у двери его
каюты дежурил рослый долдон в сержантском мундире и с лазерником на бедре.
     - Шат Унген? - справился он деревянным баритоном.
     "Интересно, а кто еще может выходить из моей каюты?" - подумал Мотыга и
утвердительно качнул головой.
     - Мне поручено препроводить вас к командованию. Следуйте за мной.
     Мотыга слегка растерялся.
     - А-а-а... Я хотел позавтракать...
     - Всем необходимым вас снабдят.
     Мотыга вздохнул, и понял, что возражать бессмысленно. Спасибо и на том,
что  не стали  будить  - дождались,  пока сам  проснется.  Прям,  вселенская
вежливость по отношению к ничтожному горняку... Благодетели, ер-исамар...
     Сержант предупредительно взял Мотыгу за локоть и мягко увлек за  собой.
Осталось расслабиться и ожидать подробностей.
     Шахтерская братия,  встретившаяся по пути, глазела на Мотыгу и сержанта
с немым уважением и легкой завистью. Это слегка приободрило Мотыгу: не может
быть,  чтобы  среди рабочих не  поползли слухи, а раз есть  чему завидовать,
значит  не все  так  плохо. Может быть, Мотыгу  и  Сизого даже наградят. Или
повысят.
     Хотя, -  Сизого еще  можно  повысить до  помощника унтера  или  даже до
унтера. А Мотыгу? Маловато у него покуда опыта для такой работы.
     В кабинете начальника базы  было тесно  и сизо от ароматического дымка.
Несколько потешных с виду креслонасестов азанни  сплошь были заняты птичками
в  официальных одеяниях;  ниши  для посетителей тоже все были  заняты, а  на
диване рядом со столом начальника расп