рисущем
виду внутреннем беспокойстве. Беспокойство  это,  по  мнению  представителей
обсуждаемой школы, люди унаследовали от своих предков  -  обезьян.  Приматам
свойственно это чувство постоянного страха перед хищниками и прочими бедами,
подстерегающими их на жизненном пути. Работа же, точнее - рутинная привычная
деятельность, действует успокаивающе. С одной стороны,  налицо  действие,  а
значит, драгоценное время не теряется впустую. С другой же - рутинная работа
не предполагает резких перемен, а значит, и стрессов. Перемены  тоже  пугают
людей, и тоже из-за их исторических корней.
   Однако - тут представители обеих теорий разводят руками - и  среди  людей
встречаются извращенцы.  Лучше  всех,  пожалуй,  эту  мысль  выразил  Гарик,
объясняя Эй-Ай причины, по которым Ай-Би-Эм идет по жизни своим путем, а  он
- Гарик -  своим  и  продаваться  гиганту  индустрии  не  собирается.  Мы  с
удовольствием привели бы здесь этот блестящий образец сочетания теории хаоса
с теорией гармонии, равно как и некоторых теорий, которые  разработал  лично
Гарик. К сожалению, предложенное молодым человеком  объяснение  может  также
служить  примером  необычайно  компактного  выражения  сложных   философских
концепций  при  помощи  ненормативной  лексики,   в   данном   повествовании
неуместной.
   Мы заговорили о работе и отношении к ней людей не случайно. Равно как  не
случайно  зашла  речь  об  извращенцах,  которых  теории  гармонии  и  хаоса
игнорируют  напрочь,  как  досадное  исключение.  Впрочем,  исключения  лишь
подтверждают правило, и правило в данном случае сводится  к  тому,  что  обе
теории безбожно врут. Об извращенцах и трудоголиках же мы заговорили в связи
с Полем, который являлся и тем, и другим и вдобавок мечтал сослужить  Родине
верную службу, что уже является разделом не философии, а психиатрии.
   Поль любил работу. Вся его жизнь была посвящена ей,  и  не  одно  женское
сердце  разбилось  в  результате,  ибо,  как  мы  уже  упоминали,  Поль  был
красавцем. Телепатический свой дар молодой человек холил и лелеял  и  работу
выполнял добросовестно, что называется, по книжке, по прописи то есть.

***

   Ингрид же... Работа на Хирурга оплачивалась лучше, чем работа на полицию,
в десятки, а порой - и в сотни раз. Хотя,  с  другой  стороны,  занятие  это
сопровождалось неизбежным риском, даже несмотря на то что поймать и  уличить
телепата невероятно сложно. Одно дело,  когда  на  твоей  стороне  закон,  и
совсем другое - когда он против тебя. Не то чтобы телепата - даже  поймав  -
можно было наказать, закон все еще буксовал в  определении  того,  что  есть
телепатическое  преступление,  но,   как   следует   из   приведенных   выше
теоретических выкладок, человеку не должно  быть  безразлично,  на  кого  он
работает, если, конечно, он не является досадным исключением... Ингрид  было
наплевать.
   Если тебе под пятьдесят и ты вдруг, сама того не ожидая, узнаешь, что при
помощи простой и  совершенно  безопасной  процедуры  можешь  превратиться  в
телепата -  колебаться  не  следует.  Ингрид  не  колебалась  -  она  прошла
инициализацию в тот же день, в  который  получила  результаты  тестирования.
Затем начались сложности.
   Человек живет не в обществе, как это часто утверждают философы, а в некой
экологической  нише,  которую  он  в  этом  обществе  занимает.  Живет,   не
сталкиваясь, или почти не сталкиваясь,  с  тем,  что  происходит  в  том  же
обществе, но за пределами его ниши, или его круга. Миллионер  может  прожить
жизнь, не соприкоснувшись с нищими. Инженер  узнает  о  существовании  воров
только тогда, когда с него снимают часы, а между тем воры эти были всегда  и
всегда - рядом. Просто ниша у них была  другая,  а  переместись  инженер  из
своей ниши в нишу, скажем,  полицейского  или  скупщика  краденого  -  и  он
общался бы с преступниками каждый день. Но не с инженерами...
   То же самое, даже в еще большей степени, применимо  к  характерам  людей.
Психопат не станет общаться с  инженером,  если,  конечно,  этот  инженер  -
нормален. И инженер проживет жизнь, полагая, что все люди вокруг  приветливы
и поступают логически - до тех пор, пока кто-то в ответ на  вопрос  "который
час" не вонзит ему в руку вилку...
   До  инициализации  Ингрид  была  нормальной  домохозяйкой,  и  жизнь   ее
подчинялась законам ее социальной ниши. Муж, магазин,  телевизор.  Все  было
просто и понятно, все относились к ней хорошо, и все те странные и  страшные
вещи, которые она читала в  газете  или  видела  по  телевизору,  были  лишь
странными и страшными вещами  и  воспринимались  как  нечто  нереальное.  Не
имеющее отношения к ней, Ингрид. Единственными ее врагами были лишний вес  и
шоколадные конфеты...
   Все это изменилось в одночасье, когда  она  стала  "видеть"  мир  вокруг,
независимо от того, находилась ли она на светлой и безопасной  улице  или  в
темном переулке рядом с  ней.  Она  видела  убийства  и  изнасилования,  она
разделяла галлюцинации с наркоманами и кошмары с теми из них, кто не получил
вовремя свою дозу. Она узнала, о чем думают извращенцы, не  узнала  даже,  а
почувствовала - в те самые трудные первые дни, когда ее дар  уже  работал  в
полную силу, а контроля над ним она еще не имела, она была открыта для  всей
той  грязи,  которая  окружала  ее  благополучный  островок.  Да   полно   -
благополучный ли? Ингрид знала теперь, что думает о ней ее муж  и  ее  дочь.
Она вообще очень много узнала в эти дни. Затем она сломалась.
   Она просто вышла из дома и пошла прочь, никуда специально не направляясь.
Просто - в никуда. Как это бывает всегда, прогулка  закончилась  в  грузовом
порту, и перед женщиной встал  вопрос  о  самоубийстве.  Жизнь  не  удалась.
Впереди  -  старость,  и  телепату  не  составляло  особого  труда  получить
исчерпывающее  представление  о  том,  что  это  такое.  Оставалось  сделать
один-единственный шаг с пристани...
   А затем на пристань приехал Хирург. Он и его люди не знали, что  за  ними
наблюдают. Быстро и весело они выволокли из машины какого-то беднягу, залили
ему ноги в бадью с цементом и спихнули в воду. Они уже совсем было собрались
уезжать, когда из-за контейнеров к ним вышла женщина, решившая начать  жизнь
сначала...

Глава 26

   Ядерная бомба всегда попадает в свой эпицентр.
   100 смертельных случаев полковника Шпака

   Уильям  с  неудовольствием  наблюдал  за  ходом  расследования.  Впрочем,
расследованием это  безобразие  могло  называться  лишь  условно.  На  месте
происшествия творился бардак.
   Во-первых,  пропали  неведомо  куда  эксперты.   Все.   Пустой   вагончик
лаборатории стоял на обочине, а самих ученых видно не было.
   Во-вторых, непонятно было, что, собственно, они расследуют. Какие-то люди
в упор обстреляли агентов ФБР и полицейских, а полицейские и агенты  вернули
огонь. Стрельба велась с расстояния в десять - пятнадцать метров, жертв нет.
Начальник полиции вздохнул и тут же раскаялся -  эта  девица,  Молли,  опять
стояла с наветренной стороны. Стрельба, да... Написать в рапорте -  так  над
его стрелками весь штат смеяться будет.
   В-третьих, этот недоумок с аквалангом, устроивший танцы на шоссе. Тоже не
бог  весть  что,  единственное,  что  можно  инкриминировать  парню,  -  это
оторванный у его, Уильяма, автомобиля глушитель.
   Далее - деревья. И без экспертов ясно, что валили их лазером, хотя  таких
мощных лазеров Уильям не видел никогда. Впрочем, он не был специалистом. Кто
валил деревья - непонятно, непонятно даже, на чьей он был стороне. Созданный
невидимкой  -  опять  невидимка!  -  бурелом  сильно  замедлил   отступление
гангстеров, а если то, что рассказала заложница, верно - то и освободили  ее
те же неведомые добрые герои. Правда, девчонка предоставила также  словесный
портрет этих невидимок - если ориентироваться по нему, то надо верить версии
Палмера - о паранормальных явлениях. Летающий бантик, вооруженный лазером...
В конце концов, почему люди могут использовать лазерное оружие, а призраки -
нет?
   Ну и по мелочам - перестрелка на шоссе, машина в озере...
   От размышлений полицейского оторвал его помощник, который подошел к  нему
в сопровождении высокого блондина в дорогом костюме и при галстуке. При виде
этого галстука  Уильям  как-то  вдруг  осознал,  что  солнце  уже  высоко  и
припекает.  Он  огляделся  и  удовлетворенно  вздохнул  -  его   подчиненные
выволокли из машины автобар, а в воздухе уже пахло кофе.
   - Сэр? - Помощник, похоже, был не в своей тарелке, и это настораживало.
   - Что такое? - Уильям переключился с созерцания автоматической  кофеварки
на новоприбывшего.
   - Телепат...
   - А! - Уильям пожал протянутую ему руку, машинально отметив, что  молодой
человек имеет крепкое рукопожатие. - Уильям, начальник полиции этого района.
   - Поль, штатный телепат управления...
   - Знаю, знаю! - прервал его Уильям. - Кофе?
   Не дожидаясь ответа, он направился к агрегату, игнорируя ожидающих  своей
очереди полицейских с бумажными стаканчиками, и  взял  два  кофе  -  себе  и
телепату. Поняв, что кофе придется добывать самому, помощник перестроился  в
хвост очереди.
   - Мы запутались, - признался Уильям, поднося чашку к губам  и  с  заранее
блаженной улыбкой втягивая носом воздух. Затем  он  вполголоса  чертыхнулся,
поискал глазами и нашел стоящего неподалеку Палмера и просто сделал  большой
глоток. Телепат наблюдал за этим ритуалом с долей удивления, но без улыбки.
   - Не знаю я, - пожаловался Уильям.  -  Что  они  от  меня  хотят  с  этим
запахом? Почему - я? А?
   - Это же агенты ФБР Палмер и Молли! - ответил Поль  таким  тоном,  словно
сей факт мог быть неизвестен лишь самым необразованным слоям населения.
   - Ну и что?
   - Это те самые агенты, которые пару недель  назад  разлили  под  Бостоном
цистерну с меркаптаном, - пояснил Поль. -  Это  как  раз  он  так  пахнет...
Странно, я думал, их линчевали...
   - Здорово это у тебя получается, - с  долей  зависти  протянул  начальник
полиции.
   - Что получается? - удивился Поль. - А! Нет,  я  пока  ничьих  мыслей  не
читаю. Это из газет, я узнал фотографии. Понимаете, - шепотом добавил он,  -
я в тот день был в Бостоне как раз...
   - А! И что - весь город...
   - Ну весь - не весь, но пахло страшно...
   - Ага... - Уильям вздохнул и перешел к делу. - Нашли бы вы этих...  -  Он
сделал широкий жест рукой, указывая на поваленные деревья, машины в кювете и
ноги в ластах, торчащие из окна полицейской машины.
   - Я попробую... - Телепат повернулся на  восток  и  сделал  широкий  круг
руками снизу - вверх и в стороны, таким образом, что, когда руки встретились
на уровне его глаз, большой палец левой руки соприкоснулся с большим пальцем
правой, а указательный - с указательным. Получившееся  в  результате  окошко
смотрело как раз в сторону восходящего солнца. Затем телепат упал на землю и
остался лежать неподвижно.

***

   Ингрид была недовольна. Она привыкла, что, путешествуя по делам  Хирурга,
останавливается в дорогих отелях и живет в комфорте. В Серебряной  Шахте  не
было не только дорогого отеля - здесь не было никакого!  Маленький  поселок,
которому и на карте-то не место... Впрочем, женщина не  могла  не  отметить,
что здесь красиво. Вот только перспектива ночевать в машине...
   - Кофе, - сказала  она,  присматриваясь  к  молодой  хрупкой  девчушке  -
продавщице в единственном на всю округу кафе. Забавно - похоже, эта  девочка
была связана... Ингрид сосредоточилась и едва  не  прозевала  момент,  когда
перед ней на стойке появился ее заказ. Еще не  хватало  обжечься  кофе!  Она
решительно прекратила  попытки  прощупать  Линду  и  направилась  к  выходу.
Работать можно и из машины.
   Пока она летела сюда на самолете, Хирург вводил ее в курс дела,  так  что
на данный момент она понимала в  общих  чертах,  что  творится  вокруг  нее.
Ингрид расслабленно откинулась на спинку сиденья в своей машине -  одной  из
последних моделей "Крайслера",  названной  "полет",  вероятно,  из-за  цены.
Посмотрим, что у нас там... Телепат отхлебнула кофе и закрыла  глаза.  Затем
она резко выпрямилась. Конкурент. Только этого не хватало.
   Осторожно, стараясь не  выдать  себя,  она  принялась  зондировать  разум
полицейского телепата. Тщетно. Несмотря  на  то  что  он  был  более  низкой
категории, защита у него была поставлена хорошо. Впрочем, терпение  и  труд,
как говорится...
   Наградой за терпение и труд, а также  за  остывший  кофе  было  еще  одно
потрясение. Телепат был знакомый.  Они  сталкивались  уже  в  одном  деле  о
пропавшей картине, и это создавало  дополнительные  сложности.  Если  он  ее
опознает - вдвойне.  Ингрид  поморщилась.  Придется  попросить  Раби  убрать
этого...  симпатягу.  А  пока  попробуем   применить   тяжелую   артиллерию.
Повернувшись, Ингрид извлекла из сумки на  заднем  сиденье  шлем  усилителя,
или, как их еще называли, гипномодулятора, и надела его на  голову.  Провода
от шлема тянулись в сумку, где  находился  управляющий  машинкой  компьютер.
Стекла в автомобиле были тонированные, так что она могла не  опасаться,  что
ее кто-нибудь увидит за этим запрещенным законом занятием, не говоря о  том,
что работающего телепата не так уж просто застать врасплох.

***

   Сначала она влепила Полю. Ингрид всегда раздражали красавчики и красотки,
еще до инициализации она полагала, что это  несправедливо  -  кто-то  должен
трудиться  день  и  ночь,  а  кому-то  все  дано  от  рождения.  Пройдя   же
инициализацию, она только лишь получила еще одно  доказательство  того,  что
нет никаких причин, по которым красивые люди должны иметь преимущество. Поль
"сломался" удивительно легко, он то ли заснул, то ли потерял сознание. Затем
она переключилась на дела насущные. Где Раби и его группа?
   Раби сидел на дереве. Этот факт потряс Ингрид до глубины  души,  особенно
учитывая, что по деревьям лазить Ингрид не умела или по крайней  мере  давно
не практиковалась. С детства. Под деревом сидели Джон и медведь гризли  и  в
два голоса рычали на сидящих на ветках прочих членов банды.  Это  тоже  было
странно.
   Любой телепат знаком с этим ощущением: ты упираешься в барьер,  созданный
твоей логикой, и единственный способ не сойти с ума - это поверить,  что  ты
сошел с ума, и смириться. Ингрид попыталась выйти из телепатического транса,
снять  с  головы  шлем,   но   тщетно   -   руки   не   слушались   женщину.
Одна-единственная мысль билась у нее  в  голове  -  все.  Свихнулась.  Затем
медведь повернул в ее сторону лобастую башку.
   - Привет, Ингрид, - произнес он дружелюбно и проглотил свою собеседницу.

***

   В это же время возглавляемое Уильямом расследование сдвинулось наконец  с
мертвой точки, хотя и не в том  направлении,  в  котором  бы  ему  хотелось.
Уильям в этом участия  не  принимал,  он  был  занят,  пытаясь  растормошить
отключившегося Поля. Затем его внимание привлекли крики.
   - Что за...
   - Держите его, мужики!
   - Куда?!
   Как удалось аквалангисту выбраться из запертой машины, оставалось тайной,
однако он выбрался и танцевал сейчас в самом  центре  "места  преступления",
все так же в маске, ластах, наручниках и акваланге, да еще и в одолженной  у
кого-то из полицейских фуражке. Танцевал он не один,  а  с  Молли,  которая,
кажется, не возражала.
   Полицейские суетились вокруг, однако исходящий ли от  девушки  запах  был
слишком силен или сказывалось уважение работников полиции к сотруднице  ФБР,
но в физический контакт с аквалангистом никто не вступал. Пара двигалась  на
удивление грациозно, непонятно было, как Молли ухитряется  вальсировать,  не
наступая своему партнеру на ласты.
   - Молли? - осторожно спросил Палмер, подходя и  беря  девушку  за  плечо;
единственный из всех, он не опасался ни ФБР, ни запаха. - Молли, ты что?
   - Запах роз, - хором ответили Молли и аквалангист.
   - И рассвет над пустыней, -  не  приходя  в  сознание  произнес  Поль.  В
полумиле от места действия Ингрид вышла из машины,  как  была,  в  шлеме  на
голове и с сумкой в обнимку и направилась по тропинке, ведущей к озеру.

Глава 27

   - Это красная смородина ?
   - Нет, черная.
   - А почему такая белая ?
   - Потому что зеленая.

   - Дурдом, - с чувством произнес Палмер.  Уильям  кивнул.  Он  уже  охрип,
пытаясь навести порядок среди своих подчиненных. Полицейские уже не пытались
остановить танцующих  Молли  и  аквалангиста,  они  разбрелись  по  поселку,
смешавшись с местными жителями и полностью  позабыв  о  работе.  Четверо  не
торопясь раскачивали фургончик передвижной лаборатории, а на деревьях...
   Уильям не мог поверить своим глазам. Он прожил в этих краях много  лет  и
знал, что на соснах не растут цветы. Никогда не растут. То есть не росли  до
сих пор. Осторожными шагами, не веря своим глазам, он подошел  к  поваленной
сосне, которую  к  тому  времени  оттащили  с  дороги,  и  уставился  на  ее
раскинувшиеся по склону горы, дренажной  канаве  и  части  шоссе  ветки.  На
ветках росли цветы.
   Они были похожи на розы и пахли  розами,  но  Уильям  был  наблюдательным
человеком, и он сразу понял, что розами тут и не пахнет.
   - Это розы, - заметил подошедший Палмер, от которого почему-то  перестало
вонять скунсом, и Уильям  немедленно  обрушил  на  сопляка  всю  мощь  своей
полицейской логики.
   - Где растут розы? - с непередаваемой иронией спросил он. - Ну вот как вы
думаете, молодой человек?
   - На розовых кустах...  -  Похоже,  Палмер  начал  подозревать,  что  это
все-таки не совсем розы. Логика, Палмер, ЛО-ГИ-КА.
   - ЭТО похоже на розовый куст? - с еще большей иронией спросил Уильям.
   - Ну... - задумчиво протянул Палмер, затем просиял и выпалил радостно:
   - Оно колючее!
   Теперь пришла пора задуматься  начальнику  полиции.  Сосна  действительно
была колючей, а следовательно, исчезало главное препятствие, не  позволявшее
считать ее розовым кустом... Нет, не может быть!
   Между тем погода изменилась. По-прежнему светило солнышко, но  цвет  неба
изменился, и Уильям уже  не  был  уверен,  с  какой  стороны  оно  светит...
Кажется, оно светило со всех  сторон.  Земля,  небо  -  какая  разница?  Они
кружились в  вышине:  он,  Палмер,  Молли  со  своим  несуразным  партнером,
полицейские, сосна и фургончик передвижной лаборатории.  Поднялся  ветер,  и
лепестки роз танцевали вокруг них, образуя сложный и прекрасный узор.
   Звучала музыка. Флейта. Мир менялся, и, не поворачивая головы, Уильям мог
видеть склоны гор у него за спиной, и своих подчиненных, сидящих  на  дереве
вместе с бандитами, и Джона, въезжающего в поселок верхом  на  медведе...  И
вызванный кем-то из жителей поселка  наряд  полиции  из  города,  и  "скорую
помощь"... Вот только поселок был далеко-далеко.
   Затем один из розовых лепестков пролетел близко  от  Уильяма,  и  он  мог
разглядеть  его  во  всех  подробностях.  Не  лепесток  это   был.   Бывалый
полицейский не мог поверить  своим  глазам.  Мимо  него,  извиваясь  в  такт
флейте, проплывал в розовом тумане, в который как-то, незаметно  превратился
воздух, полуметрового размера  скунс.  Был  он  белым,  как  породивший  его
цветок, с черной полосой на спине, в золотых сапожках и полицейской фуражке.
   -  Привет,  Билли!  -  дружелюбно  сказал  скунс   и   проглотил   своего
собеседника. Запах роз растворился в невыносимой вони, и начался кошмар,  из
которого не было выхода.
   - Что это с ними? - осторожно спросил Боб.
   - Что-то такое... Мощное... - отозвался Раби. Они уже  не  были  врагами,
что, впрочем, неудивительно. Спустившись с дерева и вернувшись в поселок под
конвоем добравшихся до своего оружия полицейских, они застали там такое, что
взаимная  неприязнь  как-то  забылась.  Полицейские   тоже   передумали   их
арестовывать, они пытались привести в чувство своего начальника.  Куда  там!
Пока что им даже не удалось оторвать его от Палмера - Уильям с  агентом  ФБР
сидели в обнимку.
   "Нормальными" в поселке были не