азала ему только одну грань своей личности, совсем не ту, которую он мог одобрить. Она спасла его из космической тюрьмы случайно, сделала это исключительно ради того, чтобы внести что-то волнующее в свою унылую жизнь. Любое действие Ларк Версаль, как он мог заметить, направлено только на одну цель: ее личное удовольствие.
     Кинсолвинг взял Ларк за руку и нежно повел из рубки в главный салон космического корабля. Роскошная меблировка "Фон Нейманна" соперничала с обстановкой покинутой яхты Ларк. Кинсолвинг не мог понять такого цыганского образа жизни, когда снобы бродили с одной вечеринки на другую, ища только удовольствий. Чтобы поддерживать подобный стиль, требовалось куда больше богатства, чем он мог себе вообразить.
     Прогулочный корабль, такой как "Фон Нейманн", мог стоить в тысячу раз больше, чем Кинсолвинг мог надеяться заработать, трудясь инженером всю свою жизнь. Даже при повышенном жаловании, которое платили вне Земли и коэффициенте за опасность.
     - Рани! - позвал он. - Ты в порядке? Рани!
     Ларк вцепилась в его руку так, что мешала нормальному кровообращению. Кинсолвинг не протестовал. Он напрягся, чтобы услышать любой звук, который мог бы дать разгадку.
     - Это что - отдельные каюты? - спросил он у Ларк, указывая на ряд закрытых дверей.
     Она так быстро закивала, что длинная прядь волос упала ей на глаза. Ларк и не подумала подобрать ее, и Кинсолвинг понял, насколько она расстроена. Он пошел дальше, не проверяя спален. Камбуз функционировал и на пониженной энергии, в зоне обслуживания стояли какие-то простые блюда.
     - Работает автоматически? Зачем Рани заказала еду?
     - Она не заказывала. Не стала бы, - объяснила Ларк. - Она ест только протеиновые растения с Зеннкона-1, - Ларк наморщила нос при виде пищи. - Ей никогда бы и в голову не пришло заказывать такие помои.
     Кинсолвинг осмотрел кухонный компьютер, проследив за проводами до самой соединительной коробки, скрытой в переборкe. Несколько соединений внутри коробки расплавились.
     - Похоже, что кто-то прошелся по этой секции сварочным лазером, - задумчиво произнес он. - Или была перегрузка в машинном отделении, которая сказалась на энергетическом питании, - Кинсолвинг стоял на месте и размышлял над тем, что сказал. - Черт! - воскликнул он. Оттолкнув от себя Ларк, он бросился по коридору, ведущему в машинное отделение.
     Он достиг внешней двери запечатанного помещения еще до того, как увидел робота.
     Ларк наскочила на него, когда он внезапно остановился. Кинсолвинг протянул руку, чтобы удержать женщину.
     - Что такое? - спросила она.
     Инженер молча указал рукой. Ларк повторила вопрос.
     Серебристый шарик прилепился к верхней части двери, ведущей в запечатанное помещение, он вибрировал как бы от холода, затем протянул крошечные металлические щупальца и подтянулся на несколько сантиметров вверх. Узкий коридор наполнило жужжание, резкий тяжелый дух горящего металла заставил нос Кинсолвинга сморщиться.
     - Это робот. И весьма энергичный, судя по тому, как он прорывается в машинное отделение. Если я правильно догадался, другой робот уже успел залезть внутрь и испортил двигатели.
     - Что-о? Как это?
     - Это может быть только работа Камерона. Подобные роботы - его специальность.
     - Так останови его, Барт! Ты не можешь допустить, чтобы он окончательно вывел из строя машины. Мы же... погибнем при выходе из гиперпространства!
     У Кинсолвинга не было ни малейшего представления о том, что может случиться на самом деле. Никогда у него не хватало ума для постижения невообразимо абстрактной математики, описывающей путешествия со скоростью выше скорости света. Иной раз она вызывала у Кинсолвинга зуд в мозгу, эти понятия скользили где-то поверху, как и размышления о пространстве-времени Эйнштейна. Они искажали и пространство, и логику. Кинсолвинг говорил себе, что он горный инженер, и ничего более. Теперь ему пришлось сожалеть о своей участи.
     - Мне нужно что-нибудь, чтобы его остановить. Может, сваривающий лазер?
     - Барт, я не знаю, где здесь что. Может, Рани знает, но я в этом сомневаюсь.
     - Еще неизвестно, где она сама, - напомнил он, внезапно удивляясь, как эта женщина умудрилась скрыться на таком маленьком корабле.
     - Может, что-то из этого поможет? - Ларк откатила стенную панель и обнаружила ряд инструментов, аккуратно закрепленных зажимами.
     - Энергетических инструментов тут нет. Наверно, не хотели, чтобы капитан корабля поранилась, - саркастически заметил Кинсолвинг. Иногда проектировщики и дизайнеры таких роскошных яхт заходили слишком далеко в попытках защитить владельцев от несчастных случаев.
     Инженер выхватил небольшой молоток. В условиях псевдогравитации этот инструмент мог бы ударить по роботу с такой силой, к которой Кинсолвинг стремился.
     Он прислонился к переборке, отклонился назад и направил скругленный конец молотка на серебристую, словно у жука, спину робота. Легкий молоточек соскользнул, даже не поцарапав поверхность.
     Но Кинсолвинг вызвал реакцию, какой никак не ожидал. Как насекомое, которое он напоминал, робот повернулся, проволочные щупальца удержали его в равновесии. Бартон успел как следует разглядеть лазерную насадку на другом боку робота и понял, что тот перешел от наступления к защите.
     Он оттолкнулся от переборки и потащил за собой Ларк. Они помчались к центру коридора, лазерный луч выжег полосу в миллиметр шириной поперек спины Кинсолвинга. Он громко закричал, в это время второй лазерный луч ударил ему в правое плечо и образовал крошечную ямку на полу коридора.
     - Он в нас стреляет! - закричала Ларк.
     Игнорируя очевидное, Бартон передвинулся и больно ударился о перегородку. Звук этого столкновения привлек внимание робота. Через минуту голубовато-белый лазерный луч отправился искать тело человека. Но Кинсолвинг уже двигался в другом направлении. Его толстые сильные пальцы сомкнулись вокруг молотка.
     Старший инспектор нырнул вперед, едва избежав луча, который мог его продырявить. Волосы с левой стороны головы охватило яркое пламя. Но Кинсолвинг понимал, что у него есть только один шанс обезвредить смертельно опасного робота.
     Он размахнулся молотком, целясь в лазерную насадку. Когда он ударил, керамика внутри робота треснула. Лазер расплавил кусок молотка. Кинсолвинг снова размахнулся. И опять, и опять, пока не выбился из сил от напряжения.
     Второго или третьего удара оказалось достаточно, но адреналин хлынувший в его артерии, не позволял успокоиться.
     - Бартон, пожалуйста!
     Он отшвырнул Ларк и стоял, истекая потом, прерывисто дыша. У его ног валялась серебряная обшивка робота, покалеченная до неузнаваемости. Кинсолвинг отыскал его самую слабую точку.
     - Я в полном порядке. В полном порядке, - повторил Киннсолвинг.
     Боль пронзала его голову. Он поднял руки, и пальцы нащупали тлеющие волосы. Спину жгло, а плечо как будто расплавилось от дикой боли. Лазерный луч прожег плоть в плече насквозь.
     - Тебе нужно прибегнуть к услугам автомедицины, - посоветовала Ларк. Нежные пальцы прошлись по его ране, но Кинсолвинг оттолкнул женщину.
     - Для этого будет время позднее, - отмахнулся он. - А вот этот пробрался в машинное отделение. Посмотри.
     Ларк нахмурилась и подвинулась ближе, чтобы разглядеть дыру в переборке, на которую указывал Кинсолвинг.
     - Не понимаю, - протянула она.
     - Внутри еще один робот. Этот-то крупнее и более сильный. Но если он попадет туда, куда нужно, даже крохотный робот может разрушить корабль.
     - Звездный двигатель, - сообразила Ларк. - Нам нужно избавиться от всех... этих штук? - Она пнула упавшего робота кончиком своей позолоченной танцевальной туфли.
     - Не думаю.
     Кинсолвинг прощупал пальцами утолщенный край между люком и переборкой. Только единственная дырочка толщиной с иголочное ушко выдавала насильственное вторжение в машинное отделение.
     Бартон открыл маленькую панель и внимательно осмотрел скрывавшийся за ней пульт.
     - Открывается только при помощи входного кода, - произнес он недовольно. - Еще один способ удержать владельца, чтобы он не нанес кораблю слишком сильное повреждение. - Он слегка улыбнулся: - Все-таки должен быть стандартный способ открыть машинное отделение, когда на корабле есть обслуживающий персонал. И его не должно быть в банках компьютера. Или должен быть единый код для всех кораблей данного класса.
     Он проник в панель и пошарил пальцами по верхушке коробочки, скрытой в углублении.
     - Победа! - обрадовался Кинсолвинг. - Код вырезан как раз над пультом.
     Он выстучал три цифры, которые нащупал. Дверь машинного отделения бесшумно отъехала в сторону, обнажив вход в темную пещеру.
     Кинсолвинг отстранил Ларк назад:
     - На полу, видишь? Тут в жидкости следы ног Рани.
     - А почему на полу что-то должно быть?
     - Охлаждающий клапан был открыт или выведен из строя, - объяснил Кинсолвинг, деликатно пофыркивая от сильного запаха. - Из-за этого, возможно, снизился уровень энергии. Центральная катушка начала перегреваться, когда давление охладителей усилилось. Она утратила сверхпроводимость и перекрыла источник энергии всего корабля.
     - Но что же с Рани?
     Кинсолвинг проскользнул в помещение, пристально вглядываясь в темноту. Слабый свет, проникающий из коридора освещал только узкий конус перед ним. Мокрые следы женщины вели направо. Кинсолвинг пробирался по стеночке, все ощущения его обострились до крайности.
     Он вскрикнул, когда споткнулся обо что-то, лежащее на полу. Тяжело упал.
     - Барт, что случилось? - спросила Ларк.
     - Я нашел Рани, - ответил он.
     В полной темноте он протянул руку и дотронулся до женщины. Она не шевелилась. Кинсолвинг нащупал ее горло и прижал кончик пальца к сонной артерии.
     Только холодная плоть - никакого пульса. Когда он отнял палец, тот оказался мокрым и липким от крови. Рани убили.
     Из глубины машинного отделения доносилось жужжание низкочастотной энергии, и звучала дрель, сверлящая стальные трубы. Робот-убийца продолжал свою работу. Если Кинсолвинг не найдет и не остановит его, то и он, и Ларк кончат так же, как Рани дю Лонг.

Глава вторая

     Камерон терпеливо ждал в прихожей, критически изучая себя в сверкающих окнах, выходящих на Гамму Терциус-4. Он слегка подвинулся, чтобы свет падал под должным углом образуя настоящее серебристое зеркало. Похлопал пальцами, возвращая на место локон своих песочного цвета волос, и подумал, не изменить ли цвет, но немедленно отверг эту идею. Он поворачивался то в одну сторону, то в другую, чтобы продемонстрировать дорогие одежды, сознавая, что сзади на него смотрят секретари.
     Завидуют ли они ему, его положению и власти? Камерон в этом сомневался. Их собственная власть была велика и простиралась по всей корпорации Межзвездные Материалы. Они могли позавидовать его вкусу в одежде. Королевский шелковый камзол пурпурного цвета с ослепительными зауженными рукавами был украшен пуговицами из настоящего жемчуга на запястьях и горле. На Камероне был черный бархатный плащ, уравновешенный снизу маленькими свинцовыми шариками, отчего он ровно свисал с широких плеч Камерона. Облегающего фасона брюки, по которым шли желтые и желтовато-зеленоватые узоры, пожалуй, выглядели чересчур кричаще, он это знал, но какого дьявола? Если уж он не сможет утвердить свою персональную моду, кто еще в этой скучной сонной компании это сумеет?
     Пускай же эти наблюдатели завидуют его прекрасному вкусу в одежде. Или пусть они его боятся.
     Камерон улыбнулся своему отражению. Да, пусть боятся. Это ему больше всего нравилось.
     Он чуть отклонился от первоначальной позиции, и в его поле зрения попали огни города. Двухсотэтажная башня поднималась над городом. Над городом лежал купол атмосферы, но она не простиралась до такой высоты. По другую сторону от холодного стекла лежал вакуум пространства.
     Камерон дотронулся до маленького серебряного цилиндра, висящего у него на поясе. Стоит отдать простую команду, и робот прорежется прямо сквозь стекло. Взрывная декомпрессия убьет всех, кто находится в комнате. Знает ли кто-нибудь о могуществе, которое сосредоточено в его руках? Камерон считал, что все знают. Они знают и боятся его. Как может человек найти лучшее место работы, чем у него в ММ?
     - Мистер Камерон, председатель сейчас вас примет, - объявил тот секретарь, которого Камерон определил как обладающего самой большой властью в маленькой тесной группе - Приготовьтесь оставить мне свое оружие.
     Камерон слегка усмехнулся. Не слишком-то сильно, как раз настолько, чтобы проявить презрение и все же остаться вежливым.
     Секретарь, пришедший в замешательство, захлопал глазами. Он сказал Камерону:
     - Вы не можете войти, пока не сдадите оружие.
     - Это какое же оружие? - спросил Камерон с неожиданной тревогой в голосе.
     Он заметил сканнер, когда входил в приемную офиса, но оставался вопрос - насколько точен этот аппарат. Хотя ММ располагали самой тонкой аппаратурой для того, чтобы защищать Гамильтона Фремонта, ответственные за это люди редко утруждали себя. Совсем не так, как бы повел себя Камерон, если бы достиг такого значительного положения.
     - Председатель Фремонт ждет, сэр, - напомнил секретарь. - Разве вы хотите рассердить его, отказываясь выпот нить самое обычное и разумное требование?
     - Разумеется, нет, - заверил Камерон.
     Он вытащил с полдюжины образцов роботов, самых разумных, самых способных к самостоятельным действиям, если их однажды запрограммируют для определенной миссии. Камерон утаил еще с десяток приспособлений и инструментов разной степени изощренности.
     - Это все, сэр? - спросил секретарь.
     Другие обменялись взглядами, скрывающими враждебную настроенность.
     - Еще один есть, - Камерон широко улыбнулся.
     - Если вы войдете в помещение еще с одним, сэр, результат вам не понравится, - предупредил секретарь.
     - Не стоит беспокоиться, не стоит беспокоиться, - беззаботно произнес Камерон.
     Он повернулся, бархатный плащ театрально развевался. Пошел к двери широким и четким шагом. Камерон никогда не колебался, когда проходил в дверь, ведущую в зал заседаний, где его ждал Фремонт и остальные. Утаенные приспособления прошли вместе с ним, какие бы сканнеры не настраивали против него. Он мог бы уничтожить всех в этой комнате меньше чем за секунду.
     Ощущение власти кружило ему голову. Какая эфемерная штука жизнь, и он держит в своих руках жизни всех директоров собравшегося совета. Просто дотронуться до пульта, и ты посылаешь ослепительный отряд смертоносных роботов, которых никто не в силах остановить.
     Камерон изящно поклонился в сторону Марии Виллалобос. Женщина сидела на дальнем конце овального стола заседаний, ее смуглый цвет лица сегодня еще темнее от плохо сдерживаемого гнева. Камерон восхищался ею больше, чем кем бы то ни было в этой комнате. Она никогда не допускала, чтобы такие пустяки, как совесть, становились у нее на дороге.
     Что касается остальных, то Камерон испытывал к каждому из них разную степень презрения. Мечникофф когда-то претендовал на полную власть в корпорации Межзвездные Материалы. И больше не претендует. Его заменил денежный человек, аккуратный бухгалтер Лью. Что до Кеннета Гумбольта, то Камерон даже и не пытался скрыть свое насмешливое отношение к нему.
     Быстрым взглядом он оценил ситуацию. Эмоции директоров варьировались от гнева Виллалобос до ужаса Гумбольта. Камерон повернулся к Гамильтону Фремонту, председателю и главному исполнительному директору ММ.
     Прозрачные руки Фремонта вытянулись вперед и дотронулись до стола перед ним. Водянистые глаза попытались сосредоточиться, но ничего не вышло. Сбоку от Фремонта стояла медсестра, подобная статуе. Интерес к ней Камерона не был сексуальным, хотя она и обладала физической красотой. Она управляла теми средствами, которые продлевали жизнь Фремонта, - и приготовляла лекарства, которые возвращали этого трясущегося дурачка к миру реальной жизни.
     Она наклонилась и прижала шприц к горлу Фремонта. Вены запульсировали, неповторимая прозрачность кожи исчезала по мере того, как улучшался приток крови. В манере держаться этого человека проявлялась стальная несгибаемость. Он не пошевелился и не заговорил, но стал центром внимания, точно превосходный актер, вышедший на сцену.
     - Ее невозможно купить ничем, что вы можете предложить, - произнес Фремонт.
     - Сэр? - Камерон вздрогнул.
     - Отравить меня, склонив Меллу к предательству, невозможно.
     - Убежден, что вы соответствующим образом защищены, сэр, - Камерону не понравился тот поворот, который приобретал разговор.
     - Далее. Те восемь предметов, которые вы пронесли в эту комнату, нарушив мой указ, обращены в бесполезные пустячки. Я разрешаю вам сохранить остальные четыре, как память о восхищении вашей дерзостью.
     Фремонт закашлялся. Сестра сделала ему еще один укол. Она подняла взгляд, ее жгучие темные глаза сверкнули... чем? Камерон не мог определить. Ему придется поспрашивать об этой Мелле и найти ее слабую сторону, определить, какие уроки заставили бы женщину беспрекословно подчиниться его воле. Если он сможет управлять Фремонтом, это поставит его над другими директорами, в особенности над Виллалобос.
     - Дерзость меня восхищает, - продолжал Фремонт. - Один раз. Снова не подчинитесь моему прямому приказу, и с вами будет покончено. Ясно, Камерон?
     - Сэр, я ничего такого не хотел...
     - Заткнитесь. Я знаю, что вы хотели сделать. Вы что, воображаете - вы первый, или самый умный, или самый талантливый из тех, кто входит в эту комнату? Едва ли, - Фремонт выплюнул густой зеленый комок. Мелла немедленно стерла его со стола и просунула салфетку в отверстие медицинского аппарата.
     - Сэр, время имеет чрезвычайную важность. Можем мы продолжать? - Виллалобос выглядела так, как будто проглотила нечто очень противное.
     - Прекрасно, Мария. Я вполне схожусь с вами в оценке этой печальной ситуации. Мистер Гумбольт по своей небрежности нанес делу ужасный урон, и порядок должен быть восстановлен. Секретность необходимо защитить. План должен развиваться.
     Камерон отметил разницу, с какой Фремонт обращался к этим двум директорам. Быстрый взгляд, брошенный через стол на Гумбольта, подтвердил догадку. Директор уставился прямо перед собой, нервный тик деформировал его щеку.
     - Докладывайте, Камерон. Расскажите нам, как вы допустили, чтобы до такой степени нарушилась наша секретность, - приказал Фремонт.
     Что бы ни было лекарством, которое Мелла отправила курсировать по его венам, оно сотворило чудеса. В председателе не осталось ничего от прозрачного слабого человека.
     - Я не отвечаю за секретность, председатель Фремонт, - возразил Камерон. - Я придерживаюсь тех пунктов, которые поручила мне Виллалобос.
     - Этот старший инспектор, Бартон Кинсолвинг, является на Гамму Терциус-4 с горнодобывающей планеты и влезает в наши самые секретные файлы. Он раскрывает самую суть Плана, если не его частности. Это произошло по вашему недосмотру, разве не так?
     Камерон бросил на Гумбольта взгляд, полный ненависти. Значит, Гумбольт пытался перевалить вину на плечи Камерона за то, как сам обошелся с Кинсолвингом на Глубокой.
     - Я со своей стороны немного помог директору Гумбольту, - объяснил Камерон. - Я устроил так, что Кинсолвинга сослали на планету-тюрьму чудиков. Он оказался хитрее, чем его считали, и сделался первым сосланным, который когда-либо бежал оттуда.
     - Кинсолвинг же человек, черт вас побери. Почему же вы доверили чудикам в этом отношении? Кинсолвинга надо было устранить навсегда, а не посылать в полет на такую планету, откуда он мог спокойно уйти.
     - Мы все еще изучаем способ его освобождения, - заявил Камерон. - Ему помогли, мы в этом убеждены. Он прилетел на ГТ-4 в обществе Ларк Версаль.
     - Вы позволили им бежать, - интонация Гумбольта была обвиняющей. - Неважно, что произошло на Глубокой, вы, Камерон, именно вы допустили их бегство с Гамма Терциус-4.
     - Неправда, - огрызнулся Кам