только красный огонек индикатора. Кинсолвинг выругал "эти идиотские лампочки", он хотел бы иметь действительные данные, чтобы они дали какое-то объяснение неисправности.
     - Ты же говорил мне, что лазеры ничего серьезно не по вредили, - напомнила Ларк. - Почему же мы не можем отправиться к ГТ-4? Ты же знаешь, что я терпеть не могу терять понапрасну время, когда повсюду можно получить столько удовольствия!
     - Дай подумать, - устало произнес Кинсолвинг.
     Он нажимал на клавиши компьютера и разглядывал экран, где инструкции строчка за строчкой проплывали у него перед глазами. Через час он откинулся в кресле с напряженными глазами, на шее выступили бугорки мышц. Он даже не заметил, что Ларк ушла из кокпита и снова вернулась к нему.
     - Ну? - спросила она недовольно. - Почему этот дурацкий корабль никуда не летит?
     - Что-то с предохранителями, Ларк, - объяснил он ей. - Нам нужно повернуть, по крайней мере, на пятьдесят световых лет, чтобы отыскать космический док, в котором могут починить дублирующие системы. Мы ограничены, пока не перезарядим аварийные пакеты и не починим поврежденные датчики, хотя повреждения и незначительны.
     Кинсолвинг напечатал вопрос и получил немедленный ответ навигатора-компьютера.
     - Доступность - около сорока светолет в стороне. Это в стороне от пути к ГТ-4, что означает, что после ремонта нам придется совершить более долгую дорогу, но катер передвинется на сто с лишним световых лет.
     - Я одним махом забиралась на пятьсот световых лет, - гордо похвасталась она.
     Кинсолвинг покачал головой. Такое расстояние было безрассудством. Маленькие ошибки в процессе взлета на расстоянии пятисот световых лет оборачивались крупными. Большинство полетов осуществлялось небольшими переходами, часто менее чем в двадцать световых лет, с коррекцией курса при каждом возвращении назад в пространство четырех измерений.
     Кинсолвинг начал было отдавать команды повернуть на ремонтную станцию, потом остановился.
     - Что такое, милый? - спросила Ларк.
     - Чем я буду расплачиваться за ремонт корабля?
     - Ой, глупенький, не беспокойся. Мой кредит действует повсюду. В какой мир мы летим?
     - Эпсилон Триангул-2, - ответил Кинсолвинг, проверив данные.
     - Нет нужды волноваться. Я знаю там всех механиков.
     Кинсолвинг ни на секунду не сомневался в правдивости ее слов. Он тронул клавишу, и катер погрузился в гиперпространство, следуя математически выверенному курсу.

***

     - Значит, ты знаешь всех рабочих, - изумленно сказал Кинсолвинг.
     Ларк уже поприветствовала каждого из мужчин и женщин, назвав их по имени - и они, кажется, тоже знали ее, как будто бы она исчезала отсюда всего на несколько часов.
     - Когда попутешествуешь с мое, узнаешь всех людей, которые могут привести твой корабль в порядок. Обычно "Соловей" не требует много работы, - Ларк пожала плечами. - Но иной раз у меня терпения не хватает, вот я и делаю всякие штуки, вроде попыток связаться по радио из гиперпространства. И все кругом онемело. Да, я вспоминаю, что все меня предупреждали, чтобы я этого не делала. Но ведь все обошлось, - она приникла к руке Кинсолвинга и обольстительно потерлась. - Зато я встретила тебя, Бартон. Все из того, что случается, не может ведь быть дурным, да?
     - Может и быть.
     Кинсолвинг старался держаться сзади, чтобы рабочие его не разглядели. Он не имел представления, не поднялся ли шум вокруг него. Инопланетяне хвастались, что никто никогда не спасался из их мира-тюрьмы.
     Не устраивал ли кто-нибудь раньше побег? И не убивали ли его за это? Или он и в самом деле первый за все времена покинул гравитационное поле той планеты и остался в живых?
     - Славный кораблик, - похвалил один из техников. - Напрасно Ларк его изругала последними словами.
     - Она бывает груба, - Кинсолвинг решил, что если он не ответит, это привлечет больше внимания.
     - Выглядит так, как будто вы в побоище побывали. С одного боку лазер расплавился. Алюминиевая обшивка местами пробита. Датчики перегружены, горючего в аварийных ракетах нет, как будто вы выполняли какие-то тяжелые маневры, - техник повернулся и пристально посмотрел на Кинсолвинга. - А вы часом не втянули Ларк в контрабанду, а?
     Растерянное выражение на лице Кинсолвинга заставило техника рассмеяться.
     - Я просто пошутил. Я вовсе не имел этого в виду, хотя Ларк что угодно могла бы проделать. Просто ради эксперимента.
     - Подходящая для этого женщина, - согласился Кинсолвинг.
     - Такая она и есть. Но полагаю, вы это обнаружили такими способами, которые мне недоступны, - техник огляделся, потом наклонился на своем сиденье и произнес конспиративным шепотом:
     - Мы с Ларк однажды удрали вдвоем. Господи, что эта женщина может вытворить при помощи десятивольтной батарейки и проволоки! Она для нас истинное вдохновение. Не так-то много кораблей прилетают на ЭТ-2. И ни на одном из них нет такого отчаянного капитана, как Ларк.
     - Я бы так не сказал.
     - Куда же вы вдвоем направитесь, когда улетите?
     Кинсолвинг прикусил язык, когда ему захотелось резко ответить, что такие личные вопросы ни к чему задавать. Вместо того он осторожно сказал:
     - Вы же знаете Ларк. Взлетим, а после уж куда нос укажет, туда и полетим.
     - Ну и жизнь! Завидую Ларк. Черт возьми, мужик, я и тебе завидую, что ты с ней. Но ты не выдержишь. Ни один мужчина, которого она привозила на ЭТ-2, долго не продержался. Она их выжимает, как лимон, а после находит следующего. Но пока оно продолжается, это здорово!
     Кинсолвинг молча кивнул и предоставил технику ставить проводку под компьютерный пульт вместо неисправной.
     - Вот и все, что я могу сделать. Если Ларк снова выведет его из строя, доставьте мне его назад, и я починю еще раз.
     - А для меня ты можешь то же самое сделать? - спросил Кинсолвинг.
     Техник засмеялся и похлопал его по спине. Как только механик ушел с кокпита, Кинсолвинг повалился в кресло и начал сам проверять качество ремонта. Все работало.
     - Они здесь так хорошо работают, правда, милый Бартон? - спросила Ларк.
     - Правда. Поехали. Я не... - Кинсолвинг умолк, когда увидел рядом с Ларк дородного вооруженного мужчину.
     - Это Иди. Он начальник станции. Он такой милый. Хочет все как следует проверить, убедиться, что со мной будет полный порядок.
     - Ваши люди прекрасно выполнили свою работу, - заверил Кинсолвинг.
     - Дайте мне проверить. Только так я смогу удостовериться. Он дал Кинсолвингу знак уйти с кушетки. Кинсолвинг неохотно освободил ее, чтобы огромный черный человек мог начать осмотр.
     Ларк приникла к Кинсолвингу, но его тревога все росла. Иди выполнил одну и ту же проверку четыре раза, каждый раз в результате загорался зеленый огонек, указывающий на исправную работу.
     - Что это он застрял? - шепнул Кинсолвинг Ларк.
     Ее брови взлетели кверху, а подкожные краски бешено замелькали, сменяя друг друга. Кинсолвинг сделал ей знак молчать, когда коммуникатор у Иди пробудился к жизни. Кинсолвинг не понял многое из того, что было сказано, но уловил собственное имя. Этого оказалось достаточно, чтобы заставить его действовать. Сжав кулаки и сгруппировавшись, он развернулся и нанес хозяину станции резкий удар в основание его массивной шеи. От удара Иди покачнулся вперед, но второй взмах кулаков Кинсолвинга вышиб его из кокпита.
     - Зачем ты это сделал? - запротестовала Ларк. - Он же хороший друг!
     - Кажется, я себе руки сломал, - простонал Кинсолвинг. - Помоги-ка мне его вытащить. Ты что, не слышала сообщения, которое он получил по своему коммуникатору? Он здесь задержался для того, чтобы получить подтверждение, что я и есть беглец.
     - В самом деле? - злое выражение растаяло на лице Ларк, свет солнца снова заплясал у нее в глазах: - Ой, как это потрясающе! Мы убегаем от закона! В точности как те два мерцающие слова у принца на стене. Они такие глупые, зато сколько удовольствия!
     Ларк помогла Кинсолвингу вытащить тяжелого мужчину через люк. По какому-то бессознательному импульсу Кинсолвинг взял у Иди его коммуникатор и засунул маленькую трубочку себе под рубашку, так что наружу торчала только рукоятка. Потом он откатил хозяина станции в сторонку и начал задраивать люк.
     - Задай-ка координаты Гаммы Терциус-4, - скомандовал он Ларк. - Мне нужен оптимальный курс, с минимальной затратой времени.
     - А я только так и летаю, - она уселась за клавиатурой и задала работу компьютерному навигатору. - Ох, как это здоровски! - радовалась она. - Я так счастлива, что тебя встретила, милый мой Барт!
     Кинсолвинг отнюдь не был убежден, что должен продолжать свое опасное приключение с ней вдвоем. Ларк оказалась полезной, но дальнейшее участие может угрожать ее жизни. И то, что она получала от этого удовольствие, не имело значения.
     Но Кинсолвинг не мог высадить ее с корабля. Во всякое случае, не теперь. Не в ту минуту, когда экраны показывали строения и поля вокруг только что починенного корпуса. Штат станции ЭТ-2 поворачивал пушку, чтобы испортить все, что они отладили.
     - Поторопись, - нервно приказал Кинсолвинг. - Они готовятся нас обстрелять. Это их прицельное поле. Вот почему инструменты вокруг так и скачут.
     - Не беспокойся, - ответила Ларк. - Мы справимся. - ее рука опустилась на кнопку взлета как раз в то мгновение, когда корабль сильно покачнулся.
     Бартон Кинсолвинг не был уверен, вошли ли они в гиперпространство или лазер нашел свою цель.

Глава шестнадцатая

     Гамма Терциус-4 так и пульсировала от активности. Даже с орбиты, находясь над малонаселенным миром, Бартон Кинсолвинг видел оживление и подъем энергии в воинственном большом городе, растянувшемся больше чем на десять тысяч гектаров по внутренности гигантского метеоритного кратера. Планета была лишена воздуха и не представляла ценности для других летающих в космос существ.
     Когда-то сюда прилетел Тадеуш Макинтайр и увидел здесь не только мир обнаженных скал, как до него другие. Первым делом он дал названия высоким горам. Они возвышались по одной с каждой стороны громадной котловины, имеющей форму блюда. Гора Крутая в восточном конце высотой превышала гору Новая Маргаритка - на западе. Затем Макинтайр принялся работать преобразующими почву инструментами Через двести лет Межзвездные Материалы взяли на себя расходы, чтобы продолжить его труд, добавив сюда всякие сложные приспособления и изобретения. Они воздействовали не только на атмосферу, но и на жару, и превратили скалистую чашу в миниатюрный рай.
     Кинсолвинг побывал на ГТ-4 дважды. Оба раза при виде зеленой чаши, установленной среди бурой и серой пустоты остального мира, пораженного радиацией, он вспоминал Землю и лионские карликовые деревья. Миниатюрный мир рос и процветал в цветочном горшке, устроенном из метеоритного кратера.
     - Славно, - констатировал он, не в силах оторвать глаза от катерного видеоэкрана.
     - Ты только погляди, Бартон, милый. Вот здание управления корпорации. Разве оно не космически грандиозно? - Ларк поработала клавишами и вызвала крупный план высокого двухсотэтажного здания из изумрудных и золотых панелей. Каждый сегмент казался выше предыдущего, пока все не заканчивалось верхними этажами, расположенными под атмосферным куполом. - И на всем верхнем этаже - конторы руководства.
     Кинсолвинг попытался вообразить, какой оттуда должен быть вид, и ему это не удалось. Здание стоит в самом центре громадного кратера, и с любого этажа на сотни километров открывается роскошный вид на содержащийся в идеальном порядке город внизу.
     - А вон на том этаже, на сто первом, помещения для вечеров. Целый этаж для развлечений! - Ларк не пыталась скрыть свой энтузиазм по поводу того, что она снова находится в самом центре грандиозных развлечений.
     Кинсолвинг заметил единственный мигающий огонек на контрольной панели. Управление Посадками Кораблей требовало сведений, прежде чем разрешить им покинуть "Соловей", а Кинсолвинг не мог их предоставить.
     Он молча сделал указание, что Ларк должна позаботиться о транспорте и о безопасности катера, пока они будут внизу. Бартон сглотнул тяжелый комок и оглядел маленький кокпит. Он привык к "Соловью". Горестно улыбнулся, но и немудрено. Со всем вообразимым комфортом да еще имея на борту Ларк Версаль!
     Кинсолвинг понимал, что все хлопоты могут оказаться пустым номером, если ему не удастся связаться с людьми, которые охотно попросят за него председателя Фремонта. И даже если ему удастся рассказать свою историю председателю, он вовсе не воображал, что Фремонт выдаст Гумбольта и Камерона ллорам для наказания. Любой директор обладал громадной властью в ММ, как и в любой земной корпорации, по размеру сравнимой с этой. Если возвести на Гумбольта обвинение в хищении руды, убийстве и во всех других преступлениях, начнутся неприятности, которые могут сотрясти Межзвездные Материалы до основания, вплоть до их громадного и прекрасного центра.
     Чтобы пойти на такой риск, Кинсолвингу придется положиться на прямоту и честность председателя Фремонта. Он просто не хотел допустить мысль, что редкоземельные металлы похищались по приказу председателя.
     - Привет, - ответила Ларк на требование со стороны УПК идентификационных данных. - Вот вам карточка корабля. Там есть все эти дурацкие номера и прочие штуки. - Она протянула регистрационную карточку.
     - Приветствуем на Гамме Терциус-4 "Соловей", - поступил немедленный отклик. - Сколько человек из вашей команды спустится в город?
     - Двое, - ответила Ларк, даже не поглядев в сторону Кинсолвинга. Он хотел, чтобы она назвала только одного, он рискнул бы выбраться из корабля тайком, чтобы избежать процедуры регистрации. Теперь он потерял шанс нелегальной высадки. - И на этот раз дайте мне хорошего пилота, - продолжала Ларк. - Полгода тому назад я здесь была, так посадка была просто ужасна. У меня даже зубы заболели, так грубо он сажал.
     - Вы, должно быть, имели дело с Костоломом Бенитесом, - последовал жизнерадостный ответ. - Поглядим, что мы можем сделать для вас на этот раз. Так, так. А как вы насчет личного пилота председателя Фремонта? Он сажает и приезжающих на юбилейное празднество.
     - О, это фотонно! Мы как раз прибыли вовремя! - обрадовалась Ларк. - Не хочу пропустить ни минутки из этого праздника!
     - Вы как раз вовремя, Ларк. Треанна уже в пути. У нее на посадке никаких проблем не бывает. Мягко, как прикосновение любовника.
     - Спасибо, УПК, - Ларк озорно улыбнулась и снова тронула рычажок вызова. - Есть ли и для вас какие-то шансы оказаться на вечере?
     Из микрофона послышался смех:
     - Извините, Ларк. Никаких шансов. В УПК свой праздник. Не такой, конечно же, роскошный, как на этаже сто один.
     - Может, я к вам и приду, если на сто первом окажется скучно.
     - Жаль, что мы вас не увидим, - вздохнул контролер Управления Посадками. - Там никогда не бывает скучно. Даже если праздник будет продолжаться до начала трехсотой годовщины.
     Ларк сказала Кинсолвингу:
     - Ох, будет так весело! Как я рада, что твоя орбита пересеклась с моей!
     - Они будут меня искать, - Кинсолвинг обращался больше к саму себе, чем к Ларк. Затем он начал по-настоящему думать. Праздничная атмосфера, возможно, будет спасением для него, если он проявит достаточно смелости, чтобы ею воспользоваться.
     - Ты же будешь со мной, дурачок, - напомнила Ларк с таким видом, как будто бы это все решало. Видя его выражение лица, она добавила: - До тех пор, пока ты со мной, кто захочет тебя замечать? Все будут смотреть только на меня!
     Кинсолвингу пришлось рассмеяться:
     - Уверен, что так, - согласился он. - Любая красавица вроде тебя должна быть в центре внимания.
     - Мне нужно собрать вещи для вечера и уложить их. Эта Треанна не появится раньше, чем через час. Но ты все-таки смотри, чтобы не прозевать. Никогда хорошо не кончается, если заставляешь эту челядь ждать слишком долго. Наверное, потому мне и устроили такую жуткую посадку в прошлый раз.
     С этими словами Ларк Версаль исчезла, чтобы упаковать вещи для юбилейного праздника.
     Кинсолвингу оставалось только сидеть и волноваться. К тому времени, как подошел челнок, и Кинсолвинг помог Ларк нести чемоданы с косметикой и драгоценностями, он завелся почти до состояния взрыва.
     Ракета-челнок пошла вниз быстро и гладко. Кинсолвинг понял, почему Фремонт выбрал эту женщину своим личным пилотом. Каждое ее движение над приборной панелью было точным и экономным, и посадка на поле на краю города закончилась, прежде чем он успел заметить, что они вообще начали спускаться.
     - Все выходят, - обернулась к ним Треанна. - Не волнуйтесь за свои чемоданы, Ларк. Манипуляторы доставят их в ваши обычные комнаты. Мы все рады, что вы смогли прибыть на праздник.
     Кинсолвинг наградил Ларк удивленным взглядом. Слова пилота звучали так, как будто бы Ларк была больше, чем просто гость.
     - А ваш отец собирается прибыть? - спросила Треанна.
     - Не думаю. Папочка всегда так усердно работает. Я его не видела уже больше года. И он терпеть не может путешествовать.
     - Мы все счастливы, что его дочь в этом на него непохожа, - заверила Треанна. - Вы всегда оживляете любое общество. Увидимся, когда вы поедете обратно!
     - Спасибо, - поблагодарила Ларк рассеянно. Она вышла из ракеты, не обращая внимания на то, что происходило вокруг.
     Кинсолвинг следовал за ней, благоразумно соблюдая дистанцию в три шага, так он мог все видеть и не быть навязчивым. Выходя из пассажирского туннеля, у главного выхода он весь напрягся, ожидая, что его схватят вооруженные стражники.
     Его приветствовала только обычная пышная фраза УПК. Ларк, не замедляя шага, прошла через таможенный зал. Кинсолвинг попытался последовать ее примеру, но его остановил дежурный чиновник.
     - Въездная виза и паспорт, - потребовал он.
     Ларк уже исчезла, ища новых приключений, ей уже надоели бюрократические требования.
     Кинсолвинг огляделся вокруг и принял решение не пользоваться парализующим прутом, привязанным у него под левой подмышкой и спрятанным в рукаве рубашки. Слишком много стражников наводняли коридоры. Пока еще никто из них не сосредоточился на нем. Любая придирка клерка привлечет их к нему, точно железные опилки к магниту.
     - Мои документы и виза потеряны, - отвечал он. Кислое выражение лица чиновника предвещало долгое и неприятное ожидание. Кинсолвинг решил бесстрашно приблизиться. Он не мог сильно ухудшить свое положение, сделав попытку объясниться, а путаница множества въездных документов может сработать в его пользу.
     - Мое имя Бартон Кинсолвинг, старший инспектор шахт на Глубокой, я прибыл в качестве личного гостя председателя Фремонта на празднование юбилея.
     - Старший инспектор? - у чиновника слегка приподнялась одна бровь. - Что же случилось с вашими документами?
     - Долгая история. Я подал рапорт директору Гумбольту, Кеннету Гумбольту, - добавил он, четко произнося каждый звук для разумения чиновника. - Он мое непосредственное начальство.
     Кинсолвинг так ловко и быстро манипулировал именами, что это произвело впечатление на клерка. Кинсолвингу казалось, что у него разорвется сердце из-за попытки оставаться внешне спокойным, пока клерк изучал предоставленные ему данные.
     - Мы не имеем вашей визы или приказа о полете сюда, старший инспектор, но компьютер на ближайшую неделю перегружен. На юбилейное празднество прибывают люди с Земли и отовсюду.
     Кинсолвингу вовсе не хотелось подчеркивать, что сведения о нем более ранние, что они предшествовали тому времени, когда ллоры отправили его в ссылку. Ему могло помочь то, что Гумбольт сам не обслуживал персональные файлы. Если полагаться на чиновников Глубокой, то последние сведения о нем задержатся еще на много месяцев. Ведь очень много времени потребуется, чтобы высушить шахту. Если принять во внимание те неприятности, которые пережили Ала Марккен и остальные, вряд ли корректировка данных стоит на высоте. А коли Алу перевели на Гамму Терциус-4, то этим наверняка занимались более низкие по рангу