тирукий, - как я упустил вас из виду, больше
не надеялся на встречу. С этого момента и впредь зона для вас будет
закрыта. Внутри стало опасно, особенно тем, кто не уверен, что в
катастрофе повинны лишь естественные процессы природы.
  - Кто же повинен в катастрофе? - робко спросил Матлин, заранее готовясь
приносить глубокие извинения, но только в обмен на такие же извинения
шестирукого: никто не давал ему права навешивать ретранслятор на живого
фактуриала, даже если он входит в сферу его интересов. Но шестирукое
существо вряд ли было рассчитано на угрызения совести.
  - Те неприятности, что доставили мне вы, здесь происходят постоянно, я
перестал обращать на них внимание: прервалась трансляция, обнулился
информационный блок - это обычная работа. Теперь вы понимаете, почему я не
веду переговоров по сетям Ареала и ограничиваю местную связь. Однако вы
дали мне нечто большее, чем бытовая хроника планетарной фактуры...
  - Вот как! Тогда позвольте спросить, каково ваше впечатление об этой
фактуре? - перебил его Матлин, рискуя поставить шестирукого в чудовищно
неловкое положение. Для всякого разумного существа подобные вопросы должны
представлять собой трудноразрешимую этическую головоломку в том случае,
разумеется, если спросивший заслуживает хоть сколько-нибудь уважения. Но,
каково же было разочарование Матлина, когда он понял, что шестирукие
существа не рассчитаны и на решение этических головоломок. Из всего
богатого арсенала Языка Ареала для характеристики его родного и горячо
любимого человечества шестирукий выбрал всего два яркоописательных
звуковыражения, от которых Матлин присел, лишился дара философского
восприятия мира и ни за что никогда не решился бы воспроизвести их в
приличном обществе. Даже в самом откровенном варианте его жизнеописаний на
этом месте стояли два жирных прочерка.
  - Вы совершенно напрасно, - продолжал шестирукий, - подозревали
новорожденного человека. К сожалению, я не имел возможности
предостеречь... Что же касается мадисты, которую вы действительно
наблюдали, - он сделал выразительный жест в сторону Суфа, - не найдется ли
на этом корабле хороший экран, изолированный от внешних каналов связи?
  Суф раздвинул дисковый пласт, отделяющий пилотский отсек от "дублера", и
извлек из его недр круглую площадку, дающую особо чувствительную проекцию
внешней панорамы. Кроме дотошных фактурологов, ею вряд ли кто-нибудь
пользовался, да еще, разве что, любители исследовать мутнеющие копии
Фидриса...
  Панорама площадки сама слегка помутнела - это обычно бывает перед
воспроизведением изображения на плоскости.
  - Вам хорошо видно? - поинтересовался шестирукий.
  Матлин ни черта не увидел и полез за очками, которые однажды, под
ответственность Суфа, уже примерял. Только с их помощью он разглядел едва
заметное пятно со слабо очерченным контуром, пульсирующее от малейшего
колебания воздуха. Пятно переливалось разноцветными вспышками, которые
концентрическими окружностями расходились в стороны.
  - Что это значит?
  - Вашей фактуре, должно быть, известно о спектральном анализе звезд, к
которым приблизиться невозможно. Это единственный след, который может
оставить после себя мадиста. Он также индивидуален, как узор роговицы или
генетический код, с той лишь разницей, что не принадлежит своему владельцу
- это всего лишь эффект на тест-индикаторе, который получается только от
его прямого контакта с транслятором. По этому следу я могу рассказать о
нем кое-что, если вы по-прежнему намерены от него избавиться, - Матлин
нерешительно кивнул, - хоть я и не вижу серьезных оснований для
беспокойства. Это не самый роковой вариант, который мне приходилось
наблюдать. Считайте, что вам повезло: в мадистологии это называется
"побочным проявлением мадисты". Оно циклично и малоустойчиво. Если вам
удастся погасить его нынешний цикл - считайте, что отвязались от него
надолго.
  - Насколько?
  - На вашу жизнь хватит. И на три поколения ваших потомков, как минимум.
  - Мадиста передается по наследству?
  - Безусловно. Поэтому наследников вам лучше не иметь. Цикл же мадисты
можно погасить лишь в его естественной среде. Что это за среда - вопрос
деликатный. В том случае, если он продолжает "играть" в вашей фактуре и не
имеет никаких инородных воплощений - можно попробовать использовать Землю
в качестве такой среды. Разумеется, вам придется заманить его в
естественную фактуру, никакие ЦИФовские суррогаты для этой цели не
подойдут.
  - Но он сам просил меня об этом, - удивился Матлин, - собственно, я здесь
именно для того, чтоб узнать, насколько это рискованно для Земли?
   
Шестирукий повел себя странно. То ли он растерялся, неожиданно для себя,
то ли вдруг понял, что наговорил лишнего. В любом случае, Матлин наблюдал
его в подобном состоянии впервые и не на шутку перепугался. Даже Суф,
который предпочитал никакого участия в разговоре не принимать,
подозрительно притих.
  - Если так, - боюсь, что выбора нет. А если нет выбора, то риск значения
не имеет, - изрек шестирукий. - Никогда не слышал о влиянии мадисты в
живых фактурах. Это явление привязывается в основном к инфосетям, к
архивам, замкнутым на ЕИП, к, некоторого рода, гуманитарным парадоксам, и
реже всего к конкретному существу. Вряд ли что-либо угрожает цивилизации.
Если уж кому и достанется - то в первую очередь вам...
  - Каким образом?
  - Может получиться, что на Земле вы распрощаетесь с ним навсегда - это его
внутренний процесс, внутренняя причинность, и никого, кроме него самого,
это не касается, но в человеческом облике он держится только вашим
биополем. Ваше биополе способно его удерживать на расстоянии равном
максимальному диаметру планеты вашей фактуры - это заставляет его
следовать за вами повсюду. Это заставляет его держаться вашей компании во
время путешествия на Землю. В противном случае, у него не получится столь
натурально передать человеческий облик. Воспользуйтесь этим в критической
ситуации на Земле: один КМ-шаг больше планетарного диаметра и его
"человеческая деятельность" будет парализована, либо он опять последует за
вами. Опасность будет очевидна лишь в том случае, если он решит "выйти из
игры": ему придется забрать с собой все, что способно хранить о нем
память. Ваш экземпляр не столь последователен, чтоб сделать из вас
"раздвоение призрака", но если количество "белых пятен" вашей памяти
перевалит критическую отметку - эта манипуляция повлечет за собой
невосполнимое расстройство психики. И не рассчитывайте, что он оставит вам
в наследство Язык Ареала. Если это действительно его заслуга - вам
придется все начинать сначала. Поэтому риск надо постараться свести до
минимума. До такого минимума, чтобы ему вообще не пришлось манипулировать
с памятью ни с вашей, ни с чьей-либо еще. Проблема в том, что вам
предстоит много времени проводить вместе. Прежде всего, придется овладеть
искусством взаимного контроля, и отнестись к этому серьезно. Заставьте
себя воспринимать его как равного себе человека, ни в коем случае не
пытайтесь устраивать с ним интеллектуальные соревнования и не позволяйте
этого делать никому. Живите чувствами, импульсами, не пытайтесь логически
анализировать ситуации и ни в коем случае не просите его стать вашим
ангелом-хранителем - это убережет его от преждевременного "выхода из игры".
  - Но что именно его может тянуть на Землю?
  - Возможно, его неустойчивость. Возможно, он чувствует ваше
подсознательное отторжение и попытается найти другой способ привязаться к
вам. Не исключено, что он сам решил покончить с нынешним циклом. Точный
ответ на этот вопрос может дать лишь он сам. Все это станет ясно по
возвращении, если он позволит вам вернуться. Может так случиться, что нет.
Может случиться, что вы до конца жизни так и не узнаете, закончил ли он
цикл. Я предупреждал вас с самого начала - это явление непредсказуемо, -
шестирукий собрал с площадки "пятно мадисты" и повернул "радар" своей
маски в направлении панорамы, на которой все еще носились изуродованные
обломки Кальты. Суф деликатно поменял панораму на схему работы первого
попавшегося параметра корабля, но шестирукий еще долго не отводил
"взгляда" от этого места, будто маска продолжала транслировать ему ту же
трагическую картину.
  - Могу я быть чем-нибудь вам полезен? - поинтересовался Матлин.
  - Что вы имеете в виду? - не понял шестирукий.
  - В том случае, если вернусь, разумеется...
  - Вы имеете в виду работу на опытных стендах? Категорически нет. Мы не
проводим опытов непосредственно с контактерами. Это чрезвычайно опасно.
  - Вас не заинтересуют даже мои наблюдения?
  - Проживите нормальную жизнь, Матлин, - вот и все, что я могу
посоветовать. Если вы всерьез думаете о работе мадистолога - готовьте себя
как минимум к семи поколениям мутации, не раньше... Иначе первый же опыт
закончится для вас трагически. Вы наблюдаете лишь проявление мадисты - это
не дает оснований начинать строить карьеру. Что же касается подлинного
опыта - пусть хранят вас от него все ваши бонтуанские заступники.
   
УЧЕБНИК
ВВЕДЕНИЕ В МЕТАКОСМОЛОГИЮ
НИМ и конец классической лотереи (основы идентифологии).
   
Если когда-нибудь, ни приведи Бог, зачатки науки идентифологии появятся на
Земле (до чего я, к счастью, не доживу) - это будет очередная лженаука
после генетики и кибернетики, но в масштабах гораздо более разрушительных.
Да, невооруженным глазом можно разглядеть циклические закономерности,
четкие взаимосвязи, несомненные соответствия во многих, казалось бы,
совершенно разнородных процессах. Но как можно всерьез считать их
моделирование методом научного поиска? Термин же "наука" в Ареале -
понятие гораздо более универсальное, чем на Земле. Скорее, он
соответствует нашему пониманию искусства.
  Общепризнан и не вызывает сомнения тот факт, что идентифология (иногда ее
называют моделированием) является заслугой посредников. Впрочем, как и
некоторые другие науки-искусства, впоследствии нашедшие себе применение в
Ареале. Нельзя сказать, что, кроме посредников, ею никто не занимался, но
все же корни растут из Аритабора. Может быть, это следует называть
историей науки, может, ее теоретическим фундаментом, но идентифология в
своем классическом варианте начинается именно с "посреднических"
мировоззренческих первооснов: на фактурных этапах многих цивилизаций
наблюдаются попытки спонтанного моделирования сложных процессов на
элементарных вещах. Наиболее удачные из них со временем проявились в
науках типа теория вероятности, да, Господи, то же естествознание, в конце
концов, со своими физическими опытами на упрощенных моделях. А наименее
удачные - напрочь лишались научного смысла и оставались забавным
развлечением. В нашем варианте это все цвета магии, гадания, предсказания
и прочая чертовщина, которая, по вполне понятным соображениям, противна
научной этике. Не берусь сказать конкретно о Земле, но вероятность
попадания в истину на "кофейной гуще" от чего-то всегда оказывалась
чуть-чуть выше, чем должна быть статистически. Вот это самое "чуть-чуть" и
не давало покоя потенциальным соискателям гармонии на развалинах абсурда.
  Да, фактор природной связи фактуры с Е-инфополем; фактор везения,
личности, обладающей особым чутьем; некоторая "гуминомность" ментальной
оболочки, окружающей любую планету-фактуру, - ее воздействие иногда
преподносит сюрпризы. Все это понятно, но все-таки, с учетом всего
вышеперечисленного и многого не перечисленного вообще, этот несчастный
процент, как ни верти, оказывается чуть-чуть выше, чем должен быть.
Идентифология же появилась как наука, поставившая перед собой
трудновыполнимую задачу довести этот процент до максимально возможного и
логически доказуемого абсолюта.
  Первым серьезным шагом на этом пути стало творчество чокнутого математика,
известного Ареалу под именем НИМ (абревиатура). От этого имени взяла
начало "сизифова наука" Ареала, нимология, применимая в любых отраслях,
скорее даже нимомания, - на самом деле она мало отличается от проявления
психического расстройства. Сейчас объясню ее суть, а также то, в чем
заключается интеллектуальный прорыв НИМа.
  Прежде всего, НИМ на корню покончил с любым проявлением лотереи как
таковой. Это ему удалось при помощи элементарного моделирования той самой
лотереи на не совсем понятных мне вещах. Но, предположим, это были обычные
игральные кости, - суть дела от этого не убудет, - которые падали на
поверхность одной из шести граней, указывая определенное число от одного
до шести. Это число говорило о стартовом положении кости в пространстве,
траектории, силе толчка и силе гравитации, о массе, наклоне плоскостей,
закругленности углов кубика и так далее, и тому подобное. Все это
жесточайшим образом просчитывалось, вымерялось, допускалось, отклонялось.
Предметы меняли форму, массу, менялась гравитация, не говоря уже о полной
хаотичности траекторий - из всего этого требовалось вывести универсальные
формулы, позволяющие точно определять показания любого "лототрона" на
любой фазе его работы. Боюсь, страницы не хватит перечислить одни только
фундаментальные науки, задействованные для выведения этих формул. НИМ
положил на эту идею всю сознательную жизнь, точнее, всю безумную часть
своей сознательной жизни, использованною с невероятной самоотдачей.
  Формул получилось несколько: одна универсальная и полтора десятка частных.
Процент вероятности этих расчетов был уже далеко не "чуть-чуть", а в ряде
случаев "о-го-го". По крайней мере, на нашей примитивной рулетке вполне
можно было сделать себе состояние с наименьшими потерями и наибольшим
удовольствием. Если, конечно, вас не выставят из казино, заподозрив в
мошенничестве.
  Однако заслуга НИМа заключалась вовсе не в этих дурацких формулах. Если б
не он, их непременно вывел бы кто-то другой с гораздо меньшими усилиями.
Это именно тот случай, когда усилия оказались полезнее, чем конечный
результат. Дело в том, что, погрузившись в свои исследования и, день ото
дня, по несколько тысяч раз прокручивая одну и ту же "рулетку", НИМ
заметил за собой неожиданную особенность - способность интуитивно
предсказывать результат: сначала за доли секунды до выпадения "шара",
затем с того момента, как "включен лототрон", а затем и того больше, до
того, как в этот "лототрон" заложили "шары". С какого-то момента
исследования пошли за интуицией и выявили некую скрытую способность мозга
к подсознательному сверхскоростному анализу ситуации, назовем ее
АПС-фактором НИМа.
  АПС-фактор, в свою очередь, демонстрировал специфические закономерности
действия: чем меньше НИМ анализировал ситуацию в фундаментальных расчетах
- тем реже он ошибался в своих интуитивных предвидениях. Из этого, на
первый взгляд, абсурда он сделал достаточно серьезный вывод о
разбалансировке работы мозга и органов чувств. Информация, поступающая в
мозг через органы чувств, предназначена для поверхностного созерцания
внешнего мира, которое оказывается настолько сильным, что парализует его
способности к внутреннему, тонкому восприятию. Но чем более монотонной и
бессознательной становится работа тела - тем больше она высвобождает мозг
для деятельности, никак не связанной с существованием этого тела в
пространстве... Иначе говоря, содержимое черепной коробки призвано в
первую очередь контролировать координацию движений, отличать длину от
высоты, холодное от горячего, большой кусок пирога от маленького - словом,
контролировать все, что обеспечивает полный порядок для
организма-носителя, покуда он в этом порядке нуждается. Его способность
анализировать тонкие субстанции, такие как состояние магнитного поля,
химический состав вещества, баллистику предметов и т.д., запрятаны так
глубоко и развиты так слабо, что проще жить, если вовсе о них не
подозреваешь. Тем более что никому не понятно, зачем человеку нужен такой
подарок природы, если он практически не применим. В крайнем случае, его
успешно заменяют приборы. НИМ же категорически возражал против такого
подхода и утверждал, что этот подарок заложен природой на будущее, просто
цивилизация для него еще не созрела и не понимает, что никакие приборы
(вторичного искусства), даже самые совершенные, не заменят Естества -
самого совершенного прибора мироздания.
  Отвлекаясь немножко от темы, скажу, что АПС-фактор как доминирующая линия
развития фактуры - явление крайне редкое, но в истории Ареала известно
несколько таких случаев, возникших в "чистой природе". В фактурологии это
явление называется "чистой линией" и любые гуманитарно-технические
отклонения рассматриваются уже относительно нее. Что же касается
"отклонившихся" цивилизаций - рано или поздно АПС-фактором переболела
каждая из них. У каждой был АПС-тренинг на свой манер: одни развивали в
себе эту способность искусственным путем; другие, освобождаясь от
необходимости "грубого восприятия", превращались в жизненно беспомощных
существ и уже не способны были выйти из этого состояния. На какой-то
ступени развития АПС-фактор был признан критическим барьером и до сей поры
является одним из факторов, определяющих "селекционный прорыв", который
безопасно миновать способна лишь "чистая линия" фактуры. Это своеобразная
развилка развития: одно направление кидается в эмпирические исследования
грубой структуры окружающего мира, рискуя подорвать естественную
физиологическую основу цивилизации; другое направление идет путем
АПС-аналитики, и рискует быть раздавленным той самой, упущенной из вида
физической структурой. Но не в этом суть.
  Суть в том, что АПС-фактор дает способность интуитивно анализировать
ситуацию всегда и во всем. Сложность заключается лишь в извлечении
результата анализа - а это уже искусство, которым надо овладеть. Именно
это искусство по устойчивому мнению, сложившемуся в Ареале, дало
возможность посредникам выжить как цивилизации. Именно это искусство НИМ
добросовестно пытался разложить по математическим полочкам. Это было
похоже на то, как пользователь компьютера, по опыту своего пользования,
пытается понять, что у машины внутри и как это все взаимодействует. Но это
уже относится к биоинженерии НИМа, которая не относится к принципиальным
научным прорывам и вряд ли нуждается в детальном описании. Главное, что
благодаря ему, один из трех китов идентифологии всплыл на поверхность.
Остальных двух: логические фигуры и теорию отражения мы попытаемся
вытащить в двух последующих фрагментах "Учебника".


                                  Глава 16


  Под окном московской квартиры Матлина лопнул последний неоновый фонарь, и
фиолетовая дуга осветила следы на потолке, оставленные при первом
посещении Суфа. Несколько минут Матлин лежал неподвижно, прислушиваясь к
тишине, которую нарушало лишь его бешеное сердцебиение.
  - Вот и все, - прошептал он, - кажется, долетался, - и, сорвав с дивана
темное покрывало, принялся тщательно законопачивать им окно.
  Даже если в квартире в его отсутствие происходило паломничество уфологов,
- это казалось ему сущей ерундой и ничего не значащей мелочью в сравнении
с теми неприятностями, которые только предстоят. Как это могло произойти с
ними, предусмотревшими все на свете, кроме совершенно ничтожной ерунды...
При проходе защитно-пограничного экрана, контролирующего сектор
"наша-Галактики" болф завис. Обнулились все каналы, содержащие информацию,
архивы и прочие достижения цивилизации, без которых сдвинуться с места
возможно было лишь на ощупь. Но как только Суф схватился за управление и
попытался "вручную" вытолкнуть болф за контур экрана - корабль потерял
свойство маневра и предупредил своих пассажиров о том, что находиться
внутри небезопасно.
  - Этого не может быть! - негодовал Суф. - Я много раз проходил экран!
Ничего подобного не было.
  Потерпевший аварию экипаж отошел на Перре вглубь галактики.
  - Что-то здесь не то, - уверял Суф, Али испуганными глазами смотрел на все
происходящее, а Матлин очень подозрительно смотрел на Али. - Не трогай
его, - вступился Суф, - он нам еще пригодится. Он наш последний шанс.
  Связи с болфом не было никакой,