ями, а также все, что было слепо,
беспомощно, но хоть немного шевелилось, он тащил к себе и подвергал
детальному анализу. Надо сказать, что везло ему не часто и в большинстве
случаев приходилось довольствоваться биологическими копиями фактуриалов,
но если уж везло, так везло.
  Существо ему попалось на редкость настырное. Из всей своей практики, Ксар
не мог вспомнить другого такого бешеного стремления отыскать родину. До
такой степени искреннего, что он стал всерьез опасаться за психику этого
патриота и, поступившись своим принципом терпеливого ожидания, первым
сделал шаг навстречу. И не какой-нибудь шаг, а непосредственно через дверь
квадратной комнаты:
  - Есть ли у тебя в запасе пара миллионов лет, чтобы пройти этот участок
хотя бы до середины. И почему ты уверен, что Земля должна быть именно
здесь?
  - Где-то она должна быть?
  - Систематизируй все основные характеристики.
  - Пробовал. Земля, Солнечная система - девять планет, Наша галактика,
тьфу, ты! - Матлин схватился за голову. - Наша ... Ваша... Неизвестно чья!
  - Понятное дело... Ну-ка, встань в панораму, - Ксарес занял место у
пульта, и луч аккуратно обвел Матлина разноцветными контурами, начиная от
внутренних органов, скелета и, кончая тем, что называется "внешний вид", -
выходи.
  Голографическая копия, раскрашенная изнутри в самые экзотические оттенки,
извергнув из себя оригинал, осталась неподвижно стоять на месте. Компьютер
составил для себя несколько таблиц, касающихся ее фактурных
достопримечательностей, и вопросительно замер.
  - Примерно такие твари... - подтвердил Матлин, - обитают по всей Земле.
Ищи.
  - Такие "твари" могут обитать где угодно, - ответила машина, -
микроэнергетическая память блокирована. Обновление организма прошло
полтора цикла - оснований для молекулярного поиска нет.
  - Ты в Ареале примерно год, - объяснил Ксарес. - Странно. Я думал,
значительно больше. Твой язык дает мне основание предполагать, что, по
меньшей мере, лет десять, либо...
  - Либо?.. - переспросил Матлин.
  - Либо я не знаю, кто ты такой... И зачем ты выдумал себе фактурную
планету, где никто не знает своих навигационных координат.
  - Я и сам не знаю, кто я такой, - Матлин тяжело вздохнул и опустился на
пол. - Ни черта не помню. Поверишь, ни черта!
  - Родной язык был?
  Матлин произнес несколько фраз по-русски и компьютер тут же разложил их в
звуковой ряд. Затем несколько раз повторил, будто сыграл по нотам и
попросил еще. Четверти часа осмысленной болтовни ему вполне хватило, чтоб
вынести заключение:
  - Да, это похоже на фактурный язык...
  - Неужели! - возмутился Матлин.
  - ...Язык достаточно образный, - объяснила машина, - чтоб быть
использованным в фактуре первой-третьей ступеней. Может иметь несколько
информационных вариантов с 48 символами и использоваться в таких-то
волновых диапазонах и в таких-то...
  - Короче! - не выдержал Матлин.
  - Она не может найти твою родину даже по языку, - вмешался Ксарес, - 48
символов - очень мало. Максимум конец второй ступени фактуры. Это
невероятно.
  Матлин попытался произнести несколько фраз по-английски, но машина
попросила его не утруждаться - языки идентичны и, вероятнее всего,
принадлежат одной и той же цивилизации, в крайнем случае, цивилизациям
близкородственным. Ничего похожего в каталоге ЦИФа все равно нет.
  - Как это нет? - не понимал Матлин. - Как это нет? Может, Земля не внесена
ни в какие каталоги? Может, здесь нет каталогов, в которые она внесена?
  - Не может быть, - спокойно ответил Ксарес, - скорее всего, ты упускаешь
какую-то очень важную деталь. Но я все больше склоняюсь к тому, что дело в
тебе, а не в планете. Надо серьезно изучать твою психику, а не маршрутные
схемы.
  - Ты считаешь, что я ненормальный? Что я все сочинил? Что я...
  - Матлин, планеты, которую ты ищешь, не существует.
  - Может быть, проверить другие зоны?
  - В отличие от твоих бессмысленных усилий, машина уже сделала все, что
могла. В ареале нет ничего похожего.
  - Но здесь что-то не так!!!
  - Здесь что-то не так, - согласился Ксар.
  - Так что?
  - Если мы можем что-то сделать, то только вместе и только при одном
условии, - ты должен мне доверять. Собственно, другого выхода у тебя нет.
  - Другого выхода у меня нет, - согласился Матлин.
   
Глава 4

  После завершения психиатрических экспериментов с последующей за ними
реабилитацией, Ксарес оставил Матлина в покое. Тем более что его усилия не
принесли существенных результатов. Провал памяти и без того сомнений не
вызывал, а если к тому еще прилагались психические расстройства, то только
по причине длительного пребывания в закрытом пространстве безо всякой
предварительной подготовки и безо всякого понимания причин и сути
происходящего.
  У пациента восстановился здоровый сон и он вместо того, чтобы гонять
информатеку, крепко спал, зашившись в свой спальник, по двенадцать часов в
сутки. Но каждое пробуждение погружало в депрессию:
  - Мне опять приснилась Земля, - жаловался он, - если б ты мог посмотреть
эти сны!
  - Во сне ты думаешь по-русски, - возражал Ксар, - это искажает образные
проекции. Вообще-то не надейся, что это может быть решением проблемы, даже
если сменишь язык.
  Матлин продолжал спать, а в свободное ото сна время, одолевать своего
попечителя всякого рода "инженерными" подходами к неразрешимой проблеме.
Вплоть до того, что собрался писать специальную "поисковую" программу для
компьютера, работающего в аналоге знакомой ему IBM-ки, а уж потом
адаптировать ее к тому, что есть. Программа замышлялась не больше не
меньше как на всю поисковую информационную сеть Ареала, и Ксарес был
вынужден выпустить на пульт его информатеки несколько учебных программ.
Во-первых, чтобы пациенту стала очевидна глубина собственных заблуждений,
во-вторых, чтобы оградить себя от его назойливых расспросов, и, в-третьих,
он уже серьезно задумывался о том, чтобы прекратить бессмысленный поиск, и
в меру возможностей позаботиться о будущем этого существа непонятного
происхождения. К тому же, его патологическая страсть к потрошению
инфосетей без всякой на то необходимости должна была свидетельствовать о
природной склонности к самообразованию.

  Из всех подходящих учебных программ Ксарес отобрал в первую очередь
"технику безопасности", пользование всеми разновидностями информатек,
краткий экскурс в астрофизику, основы естественных наук и навигации.
Матлин попробовал всего понемногу, и дело пошло. Единственной наукой,
перед которой он серьезно комплексовал, стала практическая навигация.
  - Это все что угодно, только не инженерная наука, - возмущался он. - Либо
все мое физико-математическое восприятие мира летит к черту, либо здесь
нужна совершенно иная теория. Что за "искажения пространства"? Почему
навигатор принимает решения в 3/4 секунды, а если в 3/5 - происходит
градусная корректировка "рабочей скорости"? Зачем так делать? Почему я
могу менять курс не раньше, чем через пять шагов КМ-транзита? Почему я не
могу просто лететь без всяких транзитов? Что у вас за дурацкий тренажер,
который только и делает, что меняет программу?
  Попытки Ксареса приобщить своего подопечного к фундаментальным
теоретическим основам навигации ни к чему не привели: теорию Матлин
воспринимал отдельно, как увлекательный аттракцион, практику... вообще не
воспринимал. Связующее звено у него категорически не работало. Это
обстоятельство удручало и, так как длительное, беспомощное пребывание в
космосе в его жизни уже имело место, вся жажда познания по уши и без
остатка увязала в практической навигации. Со временем это больше
напоминало идею фикс, манию с перепадами на нервный тик или
интеллектуальное самобичевание. Пока Ксарес не решился на самый отчаянный
шаг, в котором позже неоднократно раскаивался. Но дело было сделано и,
персонально для Матлина, был разыскан преподаватель навигации, которому,
как предполагалось, был доступен любой уровень тупости ученика, поскольку
сам он был чистейшим фактуриалом где-то начала 4-й ступени, и с фактурным
менталитетом дел имел предостаточно. Если не сказать больше, - именно в
фактуре его и нашли.
  В цивилизованном Ареале это существо прославилось своими уникальными
навигационно-инженерными способностями. В частности, тем, что как-то раз
чуть ли не голыми руками снял и разобрал диспетчерскую плату с панели
управления космического корабля Ареала, которая, в принципе, не снималась
и уж тем более не подлежала разборке. Правда, собрать ее в рабочее
состояние он не смог, даже не попытался, - - перед ним стояла совершенно
иная задача - спереть ее незаметно и по частям. Плату, конечно, отобрали,
но кое-какие ее детали не найдены до сих пор.
  На своей родине он создал несколько модификаций кораблей, превосходящих по
дальности и скорости перемещения все допустимые нормы для фактурной
навигации и заставил Ареал серьезно обратить на себя внимание. Во время
одной из своих дальних вылазок он был пойман, подвергнут анализу и на
некоторое время упущен из вида - именно этого времени ему хватило, чтобы
выпотрошить плату на пульте управления поймавшего его корабля с целью
понять, как эта штука сработала. Очевидцы были настолько ошарашены, что
тут же предложили ему, шутки ради, пройти тесты в навигаторскую школу
Ареала. К их еще большему удивлению, он успешно прошел все тесты и был
принят. Более того, успешно окончил три курса, (всего их 8-10, в
зависимости от специализаций). За это время он успел много чему обучиться,
но вместо четвертого курса был выслан из Ареала обратно в родную фактуру.
За какие такие подвиги - история умалчивает, но это был исключительно
редкий случай получения фактуриалом настоящего навигаторского образования,
что равносильно свидетельству об окончании начальной школы, выданному
обезьяне. Ареалу он был известен под именем Суф.

  Суф оказался низкорослым гуманоидом - не выше 190 сантиметров, абсолютно
лысый, смуглый, с большими синими никогда не моргающими глазами, без
бровей и ресниц. Нос его был необычно узким и заканчивался вместо ноздрей
двумя симметричными перепонками, способными комбинировать звуки не хуже
голосовых связок, а ушные раковины, раза в три больше человеческих, не
выступали за пределы черепа. Зато рот казался вполне нормальным. И руки
выглядели нормально, только с тонкими длинными пальцами без ногтей, но
Матлин уже ко всему притерпелся и был согласен на любую каракатицу, лишь
бы учила летать. Поэтому, приглядевшись к внешности Суфа, нашел его вполне
симпатичным.
  Это создание явилось в ЦИФ на своем новом концептуальном сверхдальнобойном
супергибриде, который не парковал ни один шахтоприемник ЦИФовского
технопарка. Даже не подпускал к себе близко по причине нестандартного
излучения, которым смердел гибрид, напичканный бог весть какой техникой. К
великому недовольству навигатора, никакие хитрости и уловки на приемник не
действовали. И, пока Суф сражался с защитным полем, Матлин, с некоторой
долей сопереживания следил за этой баталией на своей панораме. В конце
концов, чтоб не разогревать страсти, оператор парка извлек рассерженного
Суфа из корабля, а сам корабль "умножил на ноль", иными словами,
аннигилировал. От этого Суф окончательно пришел в ярость, но даже его
окончательная ярость троекратно увеличилась, когда он узнал, для чего его
вытащили из фактуры. "Учить навигации аборигена... Только потому, что он
неизвестно откуда взялся и не может быть отправлен назад!!! А меня,
такого, всего из себя из себя навигатора, отсекли от Ареала как последнюю
чуму! Это чересчур!"
Но, видимо, Ксарес не первый раз имел дело с фактурными специалистами и
знал, как с ними надо обращаться. Сторговались они на скоростном
навигаторском болфе взамен почившему супергибриду, а за моральные издержки
- неограниченный доступ в Ареал, что фактически означало прямое
подключение к И-инфоплю Ареала. После такой щедрой компенсации, Суф
значительно смягчился, а, выбрав себе скоростной болф по высшему классу,
растаял от одного предвкушения предстоящих на нем полетов, всем все
простил и готов был немедленно обучить любое говорящее полено, даже самую
безмозглую амебу. Именно в этом настроении он был допущен к Матлину. Но,
первым делом, вместо приветствия, Суф запустил свою "щупальцу" в отросшую
шевелюру ученика и слегка приподнял его:
  - С этими зарослями ты собираешься пилотировать?
  Матлин совладал с собой, но впервые почувствовал на собственной шкуре, чем
отличается дикарь от цивилизованного существа.
  Однако Ксарес был глубоко убежден, что фактуриалы между собой всегда
разберутся и в их междоусобные недоразумения вмешиваться не стоит. Так и
случилось. Очень скоро они поладили и, не загружая себя обилием
фундаментальных теорий, стали предпринимать вылазки в парк для
практических занятий.


                                  Глава 5


  Технопарк ЦИФа располагался на спутнике крайней планеты в той же системе и
частенько пустовал. Это было удобно, но Суфа каждый раз тянуло к
воспоминаниям "школьных лет", в тестовый парк начального курса, который
больше смахивал на музей или парк аттракционов. Одним словом, представлял
собой гигантскую свалку истории флота Ареала, собранную патриотами
навигаторской школы.
  Матлин не сразу понял, как именно они преодолели расстояние до парка, не
выходя в космос и как именно они оказались в совершенно другой зоне, не
выходя из парка.
  - Запомни, - начал свой первый урок Суф, - весь флот Ареала делится на три
части: КМы, БКМы и весь остальной хлам, именно его мы будем изучать, а
пользоваться будем КМами там, где они есть. А там, где их нет, - тебе
делать нечего.
  Суфов "хлам", составлявший смысл его существования, классифицировался по
следующему принципу: локальный транспортный парк, используемый в пределах
зоны для всяких узких специализаций - каста неприкасаемых, ни один
уважающий себя навигатор до этого барахла не снизойдет. Далее следует
исследовательский скоростной флот без ограничения дальности, который
делится на "болфы" и "не болфы", что несколько хуже, но, с другой стороны,
дает больше простора инженерной фантазии. А уж затем только базы,
платформы, транспортеры: навигационные, коммуникационные, астрофизические
и прочие, а также суперболфы универсальные и пилотируемые, на которые
невозможно даже посмотреть снаружи - они все равно невидимы. На таких
болфах могут находиться лишь навигаторы с десятым уровнем допуска,
пассажиров на них не бывает. Все это хозяйство используется в основном в
диких районах ареала и вблизи фактур.
  Изучая схемы конструкций, Матлин решил для себя загадку той самой сферы
двухметровой толщины, опоясывавшей центральный холл его корабля. Это
оказался всего лишь блок крепления отсеков. Внутренний "шарик" мог бы
продолжить полет совершенно самостоятельно, отстегнув отсековую оболочку,
на которую, кстати, благодаря такому же приспособлению, можно было бы
накрутить сверху еще с десяток сфер-этажей. Пульт управления на корабле
такого класса располагался в отсеке-дублере, о существовании которого
Матлин и не подозревал. Пульт извлекался наружу элементарным поворотом
площадки пола, делящего внутренний шарик на две половины. Градус поворота
площадки означал возможности управления - степень самоконтроля корабля и
его доверия пилоту. Само собой, что в бытность Матлина на корабле,
площадка не сдвинулась ни на градус.
   
Болфы и "не болфы" принципиально отличались друг от друга лишь своими
методами работы - конструкторским решением. Болфы были новым универсальным
поколением летательных аппаратов, в основу которых были заложены принципы
движения в системе БКМов. Суть этих принципов разъяснять аборигену Матлину
все равно не имело смысла. Его аборигенова задача заключалась в том, чтобы
уметь программировать простейший полет, правильно обращаться с бортовым
компьютером и не слишком шарахаться от навигационных карт, если с таковыми
придется иметь дело, - хотя бы уметь сориентироваться в своем
местонахождении.
  Суф искренне не понимал, как могло получиться, что в ЦИФе не смогли
вычислить исторических координат живого натурала. "Здесь что-то не так, -
утверждал он, - такого быть не может. Голову морочат". И обещал помочь при
удобном случае выяснить, что у них на уме.
  За неделю работы в парках они просмотрели несколько сот наиболее часто
используемых кораблей во всех возможных ракурсах. Суф долго и с
удовольствием рассказывал о своих изобретениях, которые, в конце концов,
не выдержали конкуренции даже с самыми древними моделями флота Ареала; о
принципах энергетики сверхслабых полей, которые открыли новые подходы к
энергетике и использованию сверхскоростей, еще когда-то... давным-давно.
Но Матлин мало что понимал и с трепетом ждал начала практического курса
пилотажа, когда Суф выведет его в открытый космос и поставит "за штурвал".
Но Суф, вместо этого, переключился на программирование полета,
навигационные маршруты и зоны, в которых можно лететь и в которых нельзя
лететь, потому что, не умея, можно долететь до неприятностей. Физическая
структура ареала находится в движении и местами ведет себя коварно -
залетев в такую зону, можно никогда из нее не выбраться. Но у всякой
подлости существует обратная, полезная сторона: есть зоны, которые
существенно упрощают и ускоряют полет. Поэтому зона в навигации - дело
номер один, и, если не имеешь в этом деле чутья или опыта, будь любезен,
подключись к "навигатору" и к управлению не прикасайся. "Навигатор" тебя
худо-бедно, да вывезет. Поэтому действовать следует так: вызываешь
"навигатор" (это общая программа, действует в любой точке ареала, за
исключением некоторых специфических зон) и сообщаешь, куда тебе надо;
ждешь, пока он загрузит программу, просматриваешь на панораме процесс
загрузки и, если у "навигатора" возникнут уточняющие вопросы, отвечаешь на
них. Когда все готово - запускаешь работу программы и свободен.
  - А дальше?
  - Что "дальше"? Отдыхаешь, можешь лечь поспать, когда корабль запаркуется
- тебя разбудят. Или тебе рассказать, как пользоваться "выходом", чтоб ты
опять не лез через грузовой отсек?
  - Так в чем заключается моя роль?
  - В том, чтобы прилететь туда, куда надо. В чем же еще?
  - А лететь? Просто лететь...
  - Ты же не астероид, чтоб просто лететь!
  - Но вдруг мне понадобится изменить маршрут?
  - А для чего, по-твоему, существует "навигатор", если не для таких
"чайников", как ты.
  - Но может что-то случиться...
  - Ничего с тобой не случиться, если не будешь совать пальцы в лучевые
микросхемы. Тоже мне, инженер... Ты что, может, "порулить" хочешь?
  - Обязательно.
  - В павильоне своем рули. Здесь у тебя ничего не получится - флот Ареала
не пилотируемый, а программируемый. То, что пилотировалось, давно лежит на
свалке. Корабль летит быстрее, чем ты видишь.
  - Зачем тогда панорама?
  - Никакой панорамы в полете нет и быть не может - это дискретное
перемещение на сверхскоростях, а болфы вообще идут в КМ-режиме, какие
могут быть проплывающие мимо звезды? О чем ты? Настоящая панорама возможна
только при сложных маневрах на старте и торможении.
  - Но я же... То есть ты хочешь сказать, что если панорама остановилась,
корабль все равно идет по маршруту.
  - Это "кино" может остановиться даже от твоих психов. Все, что способен
был сделать бортовой компьютер, - вызвать аварийный патруль, который
"перемотает кино" на начало. Тебе повезло, что они сообразили отправить
тебя в ЦИФ... до сих пор бы летал. Наверное, судьба твоя такая, летать без
толку, не помня откуда, не зная куда.
   
Кроме воспитательно-лирических отступлений, Суф рассказывал массу
интересных вещей, касающихся его деятельности и услышанных им от коллег.
Матлина перестало раздражать непонимание многих нюансов их (гуманоидных)
взаимоотношений. Он даже не стеснялся вставлять не к месту свои глупые
вопросы. Единственное, что бесконечно его удивляло, - то, что Суф,
безмерно болтливый даже для среднестатистического фактуриала; умница Суф,
никогда ни словом не обмолвился о своем навигаторском прошлом