ега вырастала  перед
ним во  весь рост,  заслоняя все  остальное. Только  так он мог получить
доступ к своей планете и к другим керлам. С тем искусством, которому  он
сможет  их  научить,  они  станут  непобедимыми.  И все же он с неохотой
покидал корабль, не будучи до конца убежден, что находится в  опасности.
После того как он изучил энергетические ресурсы механической  мастерской
и снова  обдумал все  случившееся, у  него сложилось  впечатление, что у
этих двуногих существ нет достаточного оборудования, чтобы его победить.
    Эта  неуверенность  не  переставала  раздражать  его  даже  во время
работы. Лишь прервавшись, чтобы  осмотреть судно, он вдруг  понял, какую
огромную проделал  работу. Ему  оставалось только  сложить инструменты и
запасные части, которые он  хотел взять с собой.  А что потом -  уходить
или сражаться? Услышав шум  приближающихся людей, он ощутил  нарастающее
беспокойство. Он заметил внезапное изменение в громоподобном реве  машин
- в нем появился резкий,  нервный стук. Едва керл приспособился  к этому
обстоятельству,  как  возник  новый  фактор: пламя передвижного газомета
загудело  за  массивной  дверью  аппаратной.  И перед ним сразу возникла
другая проблема: бороться  ли ему с  газометом или выравнивать  ритм. Он
быстро просчитал, что не может сделать это одновременно.
    Тогда керл сосредоточился на побеге. Каждый мускул его мощного  тела
был напряжен,  когда он  тащил груду  запасных частей  и инструментов  и
сбрасывал их на свободные площади спасательной шлюпки. Наконец  наступил
заключительный акт побега.  Он замер у  дверей, потому что  знал: сейчас
они  рухнут!  Полдюжины  газометов,  направленных  на определенную точку
каждой двери,  неуклонно, хотя  и медленно,  пожирали оставшиеся  дюймы.
Керл заколебался, потом отвел от дверей всю направленную на них  энергию
и сконцентрировал ее на внешней стене корабля, на которую был  направлен
нос спасательной шлюпки. Все  его тело съежилось от  электрических волн,
хлынувших  на  динамомашину.  Его  усики-уши  завибрировали,   направляя
мощнейший поток  энергии на  стену. Он  почувствовал жар  огня, его тело
изогнулось  дугой.  Он  понял,  что  катастрофически  близок  к  пределу
энергии, которой может оперировать. Несмотря на его сверхусилия,  ничего
не произошло  - стена  не подалась.  Он был  крепок, этот металл, крепче
всего,  с  чем  он  когда-либо  сталкивался.  Он  держал свою форму. Его
молекулы были моноатомными, но  их расположение было необычным  - эффект
высокой прочности  был достигнут  без обычно  сопутствующей ему  высокой
плотности.
    Тут он услышал,  как одна из  дверей аппаратной рухнула,  и сразу же
закричали люди. Газометы были передвинуты вперед. Теперь их мощность уже
не контролировалась.  Керл услышал,  как пол  аппаратной предостерегающе
зашипел, когда  в металл  ударили потоки  энергии. Тревожный, угрожающий
звук все приближался и приближался.  Еще минута, и люди прорвались  бы в
мастерскую через непрочные двери, отделяющие ее от аппаратной.
    Но  за  эту  минуту  керл  одержал  победу.  Он  ощутил  изменения к
сопротивляющемся сплаве. Вся стена  потеряла силу сцепления. Внешне  все
выглядело по-прежнему, но  сомнений не было:  поток энергии с  легкостью
проходил   через   его   тело.   Еще   несколько   секунд  он  продолжал
контролировать его, пока окончательно не ощутил, что добился  желаемого.
С диким ревом он вскочил в маленькое судно и задвинул за собой дверцу.
    Одним  из  щупальцев  он  ухватился  за  рычаг  управления - почти с
нежностью. Машина дернулась  вперед, и он  направил ее прямо  на толстую
внешнюю стену.  Нос шлюпки  коснулся ее,  и стена  растаяла в сверкающем
облаке пыли. На какой-то миг металлическая пыль, облепившая судно,  чуть
замедлила ход. Но он прошел через нее и вырвался в пространство.
    Шли  секунды.  Керл  заметил,  что  удаляется  от  корабля по кругу.
Корабль по-прежнему был так близко,  что керл видел дыру, через  которую
он бежал. За окружавшей ее блестящей оболочкой виднелись силуэты людей в
оболочках скафандров.  Они и  корабль становились  все меньше  и меньше.
Потом  люди   исчезли,  и   лишь  корабль   блестел  во   тьме   тысячью
иллюминаторов.
    Керл быстро повернул прочь от  него. Он сделал поворот на  девяносто
градусов и перевел рычаги ускорения на полную мощность. В течение минуты
со времени побега он лег на обратный курс.
    Гигантский шар под ним  быстро уменьшался, становясь незаметным  для
наблюдения. Почти прямо перед собой керл заметил крошечный тусклый  круг
света своего собственного солнца.  Он построит вместе с  другими керлами
космический корабль и улетит с  необитаемой планеты к звездам. Это  была
настолько важная мысль, что он  даже испугался. Он отвернулся от  тускло
светящегося диска  и взглянул  вниз. Шар  был еще  там, крошечная  точка
света в  огромной черноте  пространства. На  миг керлу  показалось, что,
прежде  чем  исчезнуть,  шар  вроде  бы  передвинулся.  Впечатление было
смутным и неясным. Он  с тревогой спросил себя,  не потушили ли они  все
огни и не преследуют ли его в темноте? Он не будет в безопасности до тех
пор, пока не приземлится. Обеспокоенный, керл снова перенес внимание  на
светящийся впереди  диск и  почти сразу  же ощутил  укол страха. Тусклое
солнце, на которое он держал курс, не становилось больше.
    _Оно явно уменьшалось! Вот  оно сделалось розовой точкой  в темноте!
Оно исчезло!_
    Страх  подхватил   керла  холодным   ветром.  Несколько   секунд  он
напряженно  всматривался  вперед  с  безумной  надежной  на  то, что его
путеводная веха снова станет видимой. На там, куда он смотрел,  блестели
лишь  далекие  звезды,  немигающие  крапинки  на  черном  бархатном фоне
бездонной дали.
    Но  что  это?!  Одна  из  крапинок становится больше. Напряженный до
предела, керл следил за тем, как крапинка превращается в точку. Вот  она
уже выросла  в круглый  шар света  и продолжает  расти. Больше,  больше,
больше...  Внезапно  она  вспыхнула  ярким  светом,  и  перед  ним, сияя
иллюминаторами, возник гигантский шар корабля, исчезновение которого  он
наблюдал несколько минут тому назад. ....
    И тут с  керлом что-то случилось.  Мысли флюгером закружились  в его
голове, все быстрее и быстрее. Сознание распалось на миллионы  кусочков.
Глаза почти вылезли из орбит, он бушевал в своем маленьком укрытии,  как
обезумевший  зверь.  Его  щупальца  вцепились  в  ценные инструменты и в
безумной ярости раздирали их  на части. Краешком ускользающего  сознания
он  понял,  что  не  сможет  вынести  вспышки  дезинтегратора,   который
уставился на него с безопасного расстояния. Для него это было так просто
- создать жесткий поток энергии, который разрушит каждую клеточку идов в
его организме.
    Его губы  искривились в  последнем отчаянном  вопле. Волоски  усиков
сплелись  в  бесформенные   комья.  Воля  к   победе  сменилась   полной
прострацией, и он упал.
    Смерть пришла спокойно после стольких часов напряжения и насилия над
самим собой.

    Капитан  Лич  действовал  наверняка.  Когда  огонь исчез и оказалось
возможным  приблизиться  к  тому,  что  осталось от спасательной шлюпки,
исследователи обнаружили кусочки  расплавленного металла и  лишь кое-где
остатки того, что когда-то было телом керла.
    - Бедный кот,- опечалился Мортон.- Интересно, что он подумал,  когда
обнаружил  нас  перед  собой  после  того,  как  исчезло его собственное
солнце. Ничего не понимая в антиакселераторах, он не знал, что мы  можем
сразу очутиться в том месте, добраться  до которого он мог бы только  за
три часа. Ему казалось, что он движется в направлении родной планеты, но
на самом деле он отдалялся от нее  все дальше и дальше. Он не мог  знать
того, что, когда мы остановились, он промчался мимо нас. и все, что  нам
оставалось  сделать,  это  последовать  за  ним  и  разыграть  небольшую
комедию,  сделавшись  его  солнцем  до  тех  пор, пока мы не приблизимся
достаточно близко, чтобы уничтожить его. Вероятно, перед его взором весь
космос перевернулся вверх дном!
    Гросвенф  выслушал  этот  монолог  со  смешанным  чувством. Инцидент
уходил в прошлое, с каждым днем его детали становились в сознании  людей
все менее похожими на то, какими  они были на самом деле. Угрожавшая  им
опасность стала казаться чем-то далеким, почти нереальным...
    -  Какой  может  быть  разговор  о  жалости? - донесся до него голос
Кента.-  Такая  у  нас  работа  -  убивать всех котов в этом злополучном
месте.
    - Да, конечно,- пробормотал Корита.- Они всего лишь примитивы. Стоит
нам совершить посадку,  и они снова  появятся, расчитывая одержать  верх
над нами.-  Тут археолог  повернулся к  Гросвенфу.- Я  не питаю  никаких
иллюзий на этот счет, хотя не исключаю, что теория нашего молодого друга
может и подтвердиться.
    - Я бы развил ее еще дальше,- раздумчиво отозвался Эллиот.- Ведь  ни
одна  из  наших  попыток  физического  уничтожения  кота  не  увенчалась
успехом. Нельзя забывать и о том, что причиной нападения на корабль была
крайняя необходимость в пище. Сородичи кота ничего о нас не знают. Мы  -
другое дело. Так почему бы нам не прийти им на помощь?


 * ЧАСТЬ 2 *

Глава 1

                _"Некзиализм - это наука о соединении устоявшихся
            способов получения информации в одной из отраслей наук с
            другими. Она предусматривает ряд технических приемов для
            ускорения процессов усвоения полученных знаний и самого
            эффективного их использования"._

ПРИГЛАШАЮТСЯ ВСЕ ЖЕЛАЮЩИЕ.
                     ЛЕКТОР - ЭЛЛИОТ ГРОСВЕНФ.
                 МЕСТО ЛЕКЦИИ - НЕКЗИАЛЬНЫЙ ОТДЕЛ.
                      ВРЕМЯ - 15:00, 9/7/1

    Гросвенф  прикрепил  свое  объявление  к  и  без  того  уже   плотно
заполненному щиту объявлений. Затем он отступил назад и посмотрел, что у
него получилось.
    На корабле действовало  так называемое "звездное  время", основанное
на стоминутном часе и  двадцатичасовом дне. В неделе  содержалось десять
дней, в месяце - тридцать дней, в году - триста шестьдесят дней. Дни  не
имели названий, но были пронумерованы. Этот календарь вступил в действие
с момента старта.
    Его объявление  висело среди  извещений о  еще восьми  лекциях, трех
кинофильмах,  четырех  ученых  фильмах,  девяти  дискуссиях и нескольких
спортивных  соревнованиях.  К  тому  же  оставались индивидуумы, которые
предпочитали  чтение  у  себя  в  комнате, встречи с друзьями, посещение
одного из полудюжины баров и кафе.
    Тем не менее он был уверен, что его объявление непременно прочтут. В
противоположность другим,  оно не  было просто  листком бумаги.  Это был
специальный  лист  в  миллиметр  толщиной.  Шрифт  как  бы  всплывал  на
поверхность  из  глубины.  Тонкая  цветная пленка из гальванизированного
материала  служила  источником  изменения  цвета.  Буквы  изменяли  свою
окраску в  отдельности и  группами. Поскольку  частота испускаемых  волн
света была неопределенной  и постоянно изменяющейся,  цветовые сочетания
никогда не повторялись.
    Объявление пылало среди прочих, как неоновая надпись. Его  наверняка
заметят.
    Гросвенф направился в  обеденный салон. Когда  он вошел, стоявший  у
двери  человек  сунул  ему  в  руку  карточку.  Гросвенф  с любопытством
посмотрел на нее.

"КЕНТ - НА ДОЛЖНОСТЬ ДИРЕКТОРА.

    Мистер Кент является главой одного из самых крупных на нашем корабле
отделов. Он известен своим сотрудничеством с другими отделами. *Кент*  -
не только хороший ученый, но и чуткий человек, понимающий проблемы своих
коллег. Не  забывайте о  том, что  на борту  нашего корабля,  помимо 180
военных,  находятся  804  ученых,  возглавляемых администрацией, которая
была  избрана  весьма   неохотно,  незначительным  большинством.   Такое
положение  должно  быть  исправлено.  Мы  имеем право на демократические
выборы.
    Предвыборное собрание - 9/7/1. Время - 15:00.
    Голосуйте за КЕНТА!"

    Гросвенф сунул карточку в карман и шагнул в ярко освещенную комнату.
Ему казалось,  что такие  желчные личности,  как Кент,  редко добиваются
успеха в своих усилиях,  направленных на разделение людей  на враждующие
группы.  Пятьдесят  процентов  межзвездных  экспедиций,  отправленных за
последние двести лет, все еще  не вернулось, и причины этого  можно было
искать лишь в том, что происходило на борту вернувшихся кораблей. Полные
горечи записи говорили о разногласиях среди членов экипажа, о раздорах и
противоречиях  среди  враждующих  групп.  Число  последних увеличивалось
почти прямо пропорционально времени путешествия.
    Выборы в подобных экспедициях не были частым событием. Разрешение на
них было дано,  потому что люди  не желали быть  связаны беспрекословным
подчинением  раз  и  навсегда  избранным  лицам.  Но  корабль  -  это не
государство  в  миниатюре.  Так  или  иначе,  избежать случайностей было
невозможно и, памятуя о возможной катастрофе, признавалась необходимость
ограничений.
    Размышляя  над  этим  и  раздосадованный  тем,  что  время  собрания
совпадает со временем проведения его лекции, Гросвенф прошел к столовой.
Столовая была переполнена. Он  нашел своих приятелей уже  обедающими. Их
было трое,  все младшие  научные сотрудники  из разных  отделов. Едва он
успел сесть, как один из них весело проговорил:
    - Итак, какие убийственные черты непредсказуемого женского характера
будем сегодня обсуждать?
    Гросвенф добродушно рассмеялся, хотя  и понимал, что замечание  было
шутливым лишь отчасти.  Разговоры среди молодых  людей тяготели к  одной
определенной теме: женщинам и сексу. В этой полностью мужской экспедиции
проблема  секса  была  решена  химически,  путем  введения   специальных
наркотиков. Это снимало физическую потребность, но в эмоциональном плане
ничуть не удовлетворяло.
    Никто не  ответил на  этот шутливый  вопрос. Карл  Деннисон, молодой
химик, хмуро взглянул на остряка и повернулся к Гросвенфу.
    - Как собираешься голосовать, Эл?
    - Путем тайного голосования. А  теперь давайте вернемся к тому,  что
говорила о нас в то утро блондинка Эллисон.
    - Ты ведь будешь голосовать за Кента? - не унимался Деннисон.
    - Я еще не думал об этом,- усмехнулся Гросвенф.- До выборов еще пара
месяцев. А что, собственно, говорит против Мортона?
    - Он человек, выбранный правительством.
    - И я тоже, и ты...
    - Он - всего лишь математик, а не ученый в широком смысле слова.
    - Это для меня новость. А я годами жил иллюзией, что математики тоже
ученые.
    - Несмотря на поверхностное сходство, это все же иллюзия.
    Деннисон  явно  старался  добиться  успеха, демонстрируя собственную
позицию. Это был серьезный, плотного сложения мужчина. Сейчас он подался
вперед, как будто уже выложил суть дела.
    - Ученым следует  держаться вместе. Вы  только представьте: нас  тут
целый  корабль,  и  кто  над   нами  стоит?  Человек,  имеющий  дело   с
абстракциями. Разве он может решать практические проблемы?
    - Смешно, но мне казалось,  что он весьма преуспевает в  сглаживании
наших проблем.
    - Мы  и сами  в состоянии  сглаживать свои  проблемы! -  раздраженно
заявил Деннисон.
    Гросвенф   нажал   на   кнопку.   Заказанная   еда   заскользила  по
вертикальному конвейеру, целясь в центр стола.
    - Этот опилочный ростбиф прямо из химического отдела? - фыркнул он.-
Восхитительных размеров и  непередаваемого запаха. Вопрос  заключается в
том, такое  ли количество  усилий было  затрачено на  то, чтобы  сделать
опилки из  деревьев покидаемой  планеты такими  же питательными,  как те
опилки,  что  мы  захватили  с  собой?  -  Он  поднял голову.- Ладно, не
отвечайте...  Я  не  желаю  быть  разочарованным  в деятельности отдела,
возглавляемого  мистером  Кентом,  хотя  мне  и  не нравится его облик и
поведение.  Видите  ли,  я  обратился  к  нему  за  помощью,  а он велел
позвонить ему  через десять  лет. Вероятно,  он забыл  о выборах.  Кроме
того, у него хватило наглости назначить собрание на то же время, когда я
собрался прочитать лекцию  о некзиализме.- Эллиот  принялся за еду.-  Ни
одна  лекция  не  может  быть  так  важна, как это собрание. Я собирался
обсудить вопросы, касающиеся каждого из нас и тебя в том числе.
    Лицо Деннисона побагровело, голос стал резким.
    - Послушай,  Эл, ты  не можешь  выступить против  человека, которого
даже толком  не знаешь.  Кент из  числа тех  людей, которые  не забывают
своих друзей.
    - Я  бы сказал,  что он  не забывает  тех людей,  которых не любит,-
проговорил Гросвенф и нетерпеливо пожал плечами.- По моему мнению,  Кент
несет  в  себе  черты,  пагубные  для нашей цивилизации. Согласно теории
Кориты  о  цикличности  истории,  мы  находимся на "зимней" стадии своей
культуры. В  один из  ближайших дней  я попрошу  его разъяснить мне этот
вопрос  поподробнее.  Я  уверен  в   том,  что  Кент,  как   кандидатура
кандидата-демократа, является худшим продуктом этого периода.
    Гросвенф  хотел  было  добавить,  что  находится на борту именно для
того,  чтобы  противостоять  подобным  аспектам,  но  вовремя удержался:
подобные споры и  явились как раз  причиной бедствий многих  экспедиций.
Как  результат  этого,  все  корабли,   о  чем  большинству  даже   было
неизвестно,  сделались  базой  социологических  экспериментов:   дебаты,
выборы,  раскол  команды  -  эти  и многочисленные другие изменения были
использованы в надежде  на то, что  экспансивность людей в  пространстве
они сделают менее дорогостоящей.
    По лицу Деннисона блуждала улыбка.
    -  Вы  только  послушайте  этого  молодого  философа!  -  сказал  он
насмешливо.  Потом  добавил  строгим  голосом:  - Голосуй за Кента, если
понимаешь, что для тебя хорошо, а что плохо.
    Чтобы дать ему остыть, Гросвенф перешел на шутливый тон:
    - Что же он сделает? Урежет мою порцию опилок? А может, я сам  желаю
стать директором! Давайте голосовать за тех, кто моложе тридцати пяти. В
конце концов, мы численно превосходим пожилых в пропорции три или четыре
к одному. Демократия требует, чтобы мы сотрудничали на основе пропорции.
    Деннисон, казалось, решил оставить его в покое:
    - Ты совершаешь серьезную ошибку, Эл, и скоро в этом убедишься.
    Конец обеда прошел в молчании.
    За пять  минут до  15:00 следующего  вечера Гросвенф  понял, что его
затея с лекцией  потерпела неудачу, и  это его расстроило.  Он знал, что
Кент мог запретить своим последователям пойти на лекцию, которую  должен
был читать человек,  не поддерживающий его.  Но если даже  под контролем
шефа химического отдела находилось большинство, все-таки оставалось  еще
несколько сот человек, влияния на которых он не имел. Гросвенф не мог не
вспомнить того, что сказал ему директор института накануне отъезда:
    -  Работа,  которую  тебе  предстоит  вести  на  борту  "Космической
Гончей", будет тяжелой. Некзиализм - потрясающе новый подход к  познанию
и  взаимодействию  наук.  Пожилые  будут  бороться с ним, повинуясь лишь
инстинкту.  Молодые,  если   они  уже  прошли   курс  обычным   методом,
автоматически займут враждебную позицию ко всему, что утверждает, что их
только  что  приобретенные  знания  уже  устарели.  Тебе самому придется
использовать  на  практике  то,  чему  ты научился теоретически. В твоем
случае подобный  переход тоже  является частью  твоего обучения.  Прежде
всего помни, что человеку, который прав, в критических ситуациях  бывает
довольно положиться на свой слух.
    В 16:00 Гросвенф прошел к доске объявлений и изменил время лекции на
17:00. В 17:00 он изменил его на 18:00, а еще позже - на 19:00.
    "Скоро они освободятся,- сказал  он себе.- Политические собрания  не
могут длиться вечно".
    За  пять  минут  до  19:00  он  услышал  в коридоре легкие шаги двух
человек. Шаги стихли возле открытой  двери, ведущей в его отдел,  и один
из них сказал:
    - Это здесь.
    Затем  они  рассмеялись  без  всякой  причины  и через м