отивировка убедительная. Ты со своими гангстерами похитил подданную другого государства и, когда для освобождения прекрасной пленницы сюда прибыл спецназ, вы, скоты, обнаглев от безнаказанности, устроили вооруженное сопротивление, в ходе которого были уничтожены поголовно. Убедительная мотивировка, точно тебе говорю! Эта дама, - он небрежно указал через плечо на Марину, - поспорить можно, не питает к вам ни малейшей симпатии после того, что вы с ней проделывали. И после недолгих уговоров, я думаю, подтвердит официальную версию. Какая ей разница, в какой форме над вами свершится правосудие?
     - Да не знаю я ничего!..
     - Ладно, - сказал капитан без особой злости, выпрямляясь во весь свой немаленький рост. - Начнем убеждение...
     Он сделал жест, и двое солдат проворно подняли Татьяну на ноги и с треском разодрали на ней легкое платье, в несколько секунд превратив его в клочья, разбросанные по всей комнате. Действовали оба с явной картинностью, один завернул обнаженной женщине руки за спину, другой отвесил пару оплеух, вмиг прекратив слабое сопротивление.
     - Ну? - безмятежно осведомился капитан. - Они ее сейчас затрахают до полной потери товарного вида, я ведь не шучу с тобой, тварь такая!.. Ладно, добром просили...
     Он сделал небрежный жест указательным пальцем, и молодую женщину выволокли в соседнюю комнату. Слышно было, как ее шумно валили на пол, похохатывая и громко перекидываясь похабными репликами, потом бесцеремонно протащили, как мешок. В распахнутой двери показались ее обнаженные ноги, на которые тут же навалились сверху волосатые мужские со спущенными до щиколоток камуфляжными штанами. Татьяна отчаянно закричала, как от нешуточной боли, и дальше кричала, не переставая. Судя по тому, как ожесточенно дергалась вверх-вниз мужская задница, смысл процесса был не в том, чтобы насилующий получил удовольствие, а в том, чтобы как раз заставить орать что есть мочи...
     Профессионально действует, отметила Марина, не без удовольствия слушая отчаянные вопли. За кулисы уволокли, чтобы у муженька фантазия работала, дорисовывала в отчаянии черт те какие картины. Ни малейшего сочувствия она не испытывала, наоборот, ощущала нечто вроде злорадного удовлетворения, вполне уместного в ее положении.
     Атаман сидел совершенно белый, скрипя зубами. Внимательно наблюдавший за ним капитан покривил губы в застывшей ухмылке. Обнаженные ноги исчезли за приоткрытой дверью, послышался грубый хохот, шумная возня, неизвестно, что там проделывали с Татьяной, но она завопила вовсе отчаянно, крики оборвались, перешли в тягучие стоны, и Марина мстительно ухмыльнулась, слушая с удовольствием.
     Капитан прикрыл дверь, за которой продолжался непонятный шум, вернулся. Сказал задумчиво:
     - Ну вот, кое-что начинает проясняться. Нормальный человек в такой ситуации быстренько развязал бы язык. Этого не наблюдается. Следует вывод: либо ты, урод, чересчур бесчувственная скотина, либо, что вероятнее, полная откровенность тебе грозит настолько жуткими последствиями, что на их фоне бедная женушка, которую дерет грубая солдатня, представляется сущей безделкой... Верно, хороший мой? Ну ладно, попробуем выяснить, есть ли все же на этом свете что-нибудь похуже грозящих тебе за болтливость кар...
     По его знаку доктор и последний оставшийся в комнате солдат кинулись к атаману, легонько двинули в живот, чтобы не брыкался, и стянули штаны. Доктор извлек большие ножницы, определенно прихваченные где-то в здешнем хозяйстве - очень уж грубой работы, ничуть не похожие на спецназовское снаряжение - звонко клацнул ими, оглянулся на капитана.
     Тот произнес внятно, раздельно:
     - Технология следующая. Отстригаем одно яйцо, тут же останавливаем кровь. Это не смертельно. Повторяем вопрос. В случае запирательства стрижем второе яйцо, перевязываем - и, если и это не убедит, начинаем вытворять совсем жуткие вещи... Валяй, ребята!
     Их спины заслоняли от Марины происходящее, о чем она жалела, охваченная тем же мстительным удовлетворением. Но, судя по движениям, атамана надежно обездвижили и стали пристраивать лезвия ножниц для выполнения первого пункта обещания. Атаман заорал так, что заломило уши:
     - Ладно, ладно! Уберите!
     - Ну вот, - удовлетворенно сказал капитан. - Давно бы так. Без яиц на этом свете как-то уныло...
     - Они меня убьют!
     - Да ну, ерунда какая! - отмахнулся капитан. - Им еще до тебя добраться надо, а это требует времени и сил. Человек ты оборотистый, успеешь выгрести все тайники - у тебя наверняка есть тут тайники с кладами! - и смыться куда-нибудь, чтобы начать, как говорится, новую жизнь... А может, в столицу тебя прихватить?
     - Не надо. Там они меня как раз и достанут... Только дайте честное слово...
     - А ты, сукин кот, готов поверить моему честному слову? - спросил капитан бархатным голосом.
     - Я про вас слышал. Говорят, что вы - сволочь первостатейная, но слово держите...
     Капитан усмехнулся:
     - Приятно узнать, что моя слава достигла и этого захолустья. Самое смешное, что все таки обстоит. Слово офицера: едва покажешь место, отпущу на все четыре стороны, не тронули пальцем, целого и невредимого. Устраивает? Ну, давай быстрее, пока там твою женушку окончательно не затрахали. Место покажешь?
     - Хорошо...
     Капитан удовлетворенно улыбнулся и рявкнул:
     - Орлы! Хватит охальничать! Собираемся, в темпе!
     Возня в соседней комнате прекратилась с похвальной быстротой, свидетельствовавшей как о нешуточной дисциплине, так и непререкаемом авторитете капитана в своем подразделении. Видя, что наступил перерыв в работе, Марина подала голос:
     - Что теперь?
     Капитан подошел к ней, сказал мягко:
     - Ну, вам-то нет смысла беспокоиться. Сейчас мы сделаем небольшой крюк, навестим один уголок, а потом вернемся в столицу. Вы, конечно, летите с нами?
     Марина улыбнулась почти спокойно.
     - Нет, остаюсь тут, по лесам болтаться...

***

     - Вы меня не на шутку восхищаете, госпожа Романова, - тихонько сказал капитан. - Великолепно владеете собой после столь тяжких испытаний - ни истерик, ни раздавленности...
     - Наследственность, - сказала она с невинным видом. - Мои предки царского рода...А это крепкий народ, их так просто не растопчешь. Можно мне поискать какую-нибудь одежду? В этой дерюге не хочется возвращаться в цивилизованные места.
     - Разумеется. Вон там, как я понял, у хозяйки помещается гардероб. Только побыстрее, пожалуйста, у нас мало времени.
     Марина направилась в соседнюю комнату. Там и в самом деле всю стену занимал огромный полированный шкаф. Она распахнула дверцу и преспокойно принялась перебирать платья, косясь краешком глаза на голую Татьяну, лежавшую в углу и надрывно всхлипывавшую. Судя по крови на полу, над ней поработали на совесть.
     К сожалению, не отыскалось ни единой пары брюк, а они были бы гораздо практичнее, если в ближайшее время дойдет до рукопашной. В конце концов, Марина выбрала себе более-менее подходящее платье, гармонировавшее с ее сапожками. Переоделась, подошла к лежащей, присела на корточки, похлопала ее по щеке и сочувственно сказала, пытаясь воспроизвести те интонации, с какими Татьяна обращалась к ней ночью:
     - Не переживай, подумаешь, порезвились мужики! Что с них, кобелей, взять...
     И преспокойно вышла. В комнате из всех ранее присутствовавших остался только один-единственный солдат, приставленный опекать Марину.
     Во дворе уже стояли спецназовцы, выстроившись цепочкой, в середине которой маячил атаман со связанными руками. Увидев Марину с провожатым, капитан молча сделал энергичное движение левой рукой.
     Цепочка потянулась в дальний угол двора, где обнаружился деревянный люк вровень с уровнем земли, он был откинут, и виднелись неширокие аккуратные ступени. Капитан первым спустился туда. Уже опуская ногу на ступеньку, Марина оглянулась. Трое в камуфляже не последовали за остальными. Они стояли с нетерпеливым видом тесной кучкой возле крыльца. Понятливо ухмыльнувшись, Марина стала спускаться. Ясно, что эти трое остались неспроста. Они, конечно, должны тут навести тот самый порядок, который собиралась устроить Марина, чтобы не осталось ни единого свидетеля.
     Внизу был устроенный хозяином поместья потайной ход. Пройдя метров тридцать по невысокому, сплошь отделанному деревянными плахами коридору - сопровождающий прилежно светил ей под ноги фонариком - Марина вслед за идущим впереди поднялась по таким же ступенькам и оказалась в густом лесу.
     Замыкающий опустил люк, великолепно замаскированный под безобидный кусок земли, и потайной ход исчез, словно его не существовало. Вереница солдат бесшумно двинулась по лесу, не дожидаясь тех трех. Видимо, им заранее предписали другой маршрут.
     Они шли по чащобе минут тридцать. Потом сосны стали понемногу сменяться березами, и Марина увидела впереди, в ложбине, два довольно новых зеленых вертолета, мастерски приземлившихся на свободную от деревьев, совсем крохотную полянку.
     Ее проводили к тому же вертолету, что и капитана с атаманом, лопасти завертелись, и машины оторвались от земли, целеустремленно набирая высоту. Повернули на восток. Атаман, которого капитан бдительно держал за шиворот, что-то то и дело растолковывал пилоту. Остальные сидели на железных лавочках вдоль бортов с равнодушным видом, большинство дремали.
     Марина смотрела вниз. Ей и по роли полагалось проявлять любопытство, и самой было интересно, куда направляются эти головорезы. Вертолет почти не рыскал. Проводник из атамана получился толковый, как это частенько случается с людьми, в награду за откровенность рассчитывающими получить жизнь.
     Примерно через полчаса внизу показалось что-то серое, и вскоре Марина рассмотрела картину целиком.
     Определенно это был аэродром, заброшенный давным-давно - несколько длинных взлетно-посадочных полос, сложенных из больших бетонных плит. В щели между ними проросла высокая буйная трава, превратив дорожки в гротескное подобие шахматных досок. Вертолеты энергично пошли вниз. Спецназовцы приготовили оружие. Внизу показался двойной ряд истребителей, стоявших по краям полосы острыми носами друг к другу. Высота стала совсем небольшой, и Марина рассмотрела, что здание в конце полосы зияет выбитыми окнами, а его крыша провалилась.
     Внизу не видно было ни единой живой души. Вертолет, в котором находилась Марина, приземлился возле здания, и солдаты мгновенно сыпанули наружу, развернулись цепью, бросились к зданию. Вторая машина кружила сверху, ощетинясь бортовыми пушками.
     Марина осталась сидеть, повинуясь недвусмысленному жесту капитана. Ее сопровождающий тоже остался, и еще один, охранявший атамана, а остальные проворно вбежали внутрь здания.
     Буквально через минуту появились вновь, уже держа автоматы стволами вниз, двигаясь без всякой опаски. И с капитаном во главе направились куда-то мимо истребителей.
     Марина не утерпела. Воровато покосившись на своего охранника, встала с железной скамейки. Он не препятствовал, и она, сделав пару шагов, оказалась у откинутой в сторону овальной двери, спустилась по лесенке, так и не услышав окрика. Правда, когда она направилась в сторону от вертолета, вслед за капитаном и его людьми, охранник пристроился следом, но не препятствовал.
     Она быстро шагала мимо истребителей - старых-престарых, с облупившейся краской и почти уже неразличимыми опознавательными знаками. Некоторые из них, сразу видно, раскурочены кем-то, выдрано все, что показалось представляющим хоть какую-то ценность. Некоторые нетронуты и пострадали лишь от времени. Никакого сомнения, это был военный аэродром, брошенный в те времена, когда разваливалась Россия.
     Она догнала идущих впереди. Капитан мимоходом покосился на нее, услышав стук каблучков, но ничего не сказал и не остановился. Так они и шагали, пока передние не остановились.
     Там, впереди, на широком пустом пространстве, чернели обгоревшие останки небольшого самолетика - реактивного, класса "Найтингейл", что она сразу определила наметанным взглядом. И почувствовала прилив неких смешанных эмоций - любопытство, радость, нечто вроде тоски... Чересчур большим совпадением было бы, окажись в этих местах в столь короткий отрезок времени два "Найтингейла", так что...
     Марина без труда определила, что самолет вовсе не потерпел аварию - ничего похожего. Все говорило за то, что он совершил посадку вполне нормально, не упав и не разрушившись, не повредив ни единой стойки шасси. Он сел, проехал до того места, где сейчас находился, развернулся параллельно истребителям, в той же позиции, что и они - хвостом в поле, носом к середине полосы. И лишь потом сгорел или был подожжен. Уже почти не пахло гарью, все произошло несколько дней назад. Совпадает, конечно...
     Один из солдат, осторожно попробовав ногой обгоревший трап, оглянулся на капитана и, после его утвердительного кивка, осторожно поднялся внутрь. Взлетела черная пыль. Солдат с шумом перемещался в салоне, осматривался, что-то трогал, временами надрывно откашливаясь. При каждом его движении в самолете поднимались облачка копоти, в пустые дыры иллюминаторов было видно, что там ад кромешный...
     Наконец солдат показался в овальном дверном проеме, спрыгнул на растрескавшуюся бетонку. Повернулся к капитану.
     - Видно, что поджигали в кормовой части. На подрывной заряд не похоже... Просто разлили бензин и бросили спичку...
     - Трупы? - хладнокровно осведомился капитан.
     - Четыре штуки. Обгорелые скелеты. У каждого - явные пулевые отверстия в башке. Для идентификации ничего не осталось. Ни единого предмета.
     Экипаж "Найтингейла" состоял из двух человек, машинально отметила Марина. Кто же тут еще? Быть может... Ну да, вполне вероятно, что один из них - Тимофей...
     Капитан, верный, должно быть, привычке самолично проверять все в таких делах, ловко взобрался внутрь выгоревшего салона. Не спешно ходил там, временами нагибаясь? к чему-то присматриваясь. Тем временем Марина, стоя в сторонке, напряженно обдумывала пришедшую ей в голову догадку.
     Совпадения в жизни случаются самые невероятные. И все же, все же... Предположим? У "птицы-призрака" возникли какие-то неполадки, и самолет пошел на аварийную посади. По чистой случайности, по невероятному совпадению именно там оказался заброшенной, но вполне пригодный для приземления аэродром... Причем после посадки произошло что-то, отчего самолет в итоге был подожжен изнутри, и в его салоне оказались четыре трупа - Расскажите про такие совпадения вашей бабушке, джентльмены...
     Капитан спустился по обгоревшему трапу, при каждом шаге поднимая облачка копоти. Грустно покивал головой.
     - Вот такие дела, госпожа Романова...
     - Что здесь случилось? - спросила Марина
     - Кто бы знал... - пожал плечами капитан, и направился назад к вертолетам, со столь
     решительным видом, что все без команды потянулись следом. Шествие замыкала Maрина со своим неотлучным ангелом-хранителем учитывая реалии, скорее, цербером.
     Остановившись у вертолета, капитан негромко распорядился:
     - Володя, выкинь мне этого урода...
     И ловко подхватил атамана, вышвырнутого из распахнутой двери могучим толчком. Поставил на ноги, похлопал по плечу, усмехнулся:
     - Не трясись, козлик, я же дал слово офицера, что отпущу тебя целым и невредимым. Итак... Ты их привел к аэродрому. Что произошло ПОТОМ?
     - Мы все стояли во-он там, - атаман вытянул руку. - В лесу, у крайних деревьев... Долго, часа полтора. Один дважды связывался с кем-то по рации. Потом показался самолет и сел. Стоял несколько минут, там, внутри, вроде послышались выстрелы... Очень походило на них... Откинулся трап, вышел человек в форме. Помахал. Он нас не видел, просто махал наугад, так, словно знал, что тут есть люди, но не знал, где они стоят. Они пошли к самолету, поднялись в салон. Дверь оставалась открытой, и на этот раз там, точно, стреляли. Началась настоящая канонада...
     - И дальше?
     - Те, что заходили в самолет, вышли. Через окна было видно, что внутри загорелось. Они побежали, очень скоро взорвались баки, выгорело все дочиста... Те, что прилетели, там и остались, все до одного... Но сначала они не боялись, тот, что махал, держался совершенно спокойно, он, точно, и подумать не мог, что с ними так поступят...
     - Понятно, - сказал капитан. - Они из самолета что-нибудь вынесли? Вопрос серьезнейший, так что напряги извилины...
     Атаман, судя по физиономии, собрал в кулак всю сообразительность. Расплылся в подобострастной улыбке, заторопился.
     - Вот именно, что вынесли! Они туда поднялись с пустыми руками, оружие висело под куртками... А вышли с этаким футляром... Такой цилиндрический, небольшой, светло-серого цвета, с ручкой... - он старательно показал ладонями параметры. - Ну да, футляр...
     - И уехали?
     - Да...
     - Знаешь, что мне решительно непонятно? - задумчиво сказал капитан. - Почему они после таких событий тебя не пристукнули.
     - Господин капитан, я человек в этих местах заметный, многие видели, как они ко мне приезжали, и, хотя это были деревенские голодранцы, им, видимо, не хотелось потом лишних разговоров... Всю деревню перестрелять трудновато даже для таких крутых...
     - А это, знаешь ли, версия, - сказал капитан со столь же отрешенным лицом. - Действительно, проще застращать, благо тебе, скоту, есть что терять... Ладно. Ползи в вертолет. Я свое слово держу.
     Атаман чуть ли не бегом кинулся вверх по легкой дюралевой лесенке, счастливый, сияющий, переполненный яростной радости. Капитан поднялся следом гораздо степеннее, распорядился:
     - Все на борт, взлетаем!
     Вертолет пошел вверх вертикально, быстро набирая высоту. Сидевшая на прежнем месте Марина слегка удивилась - почему капитан не захлопнул овальную дверь?
     Она едва успела додумать эту нехитрую мысль. Капитан сорвался со своего места молниеносно, так, что Марина едва успела увидеть его перемещение в пространстве. Правой рукой ухватил атамана за шиворот, рванул на себя. Сильный удар ногой - и атаман вылетел прямехонько в распахнутую дверь.
     Высота была не менее километра. Марина так и не услышала вопля. Видимо, атаман онемел от ужаса, и если и успел завопить, то его крики уже не долетели до быстро удалявшегося вертолета. Да и вряд ли у него осталось слишком много времени на крики...
     Капитан неторопливо задвинул дверь, опустился рядом с Мариной и деловито поинтересовался:
     - Вам его, часом, не жалко?
     - Ни капельки!
     - Ну и правильно. Было бы о ком жалеть...
     - А как же честное слово офицера? Капитан безмятежно улыбнулся.
     - Интересно, в чем я его нарушил? Я его отпустил целым и невредимым, верно? С законом всемирного тяготения даже мне не совладать. И потом, я вовсе не обещал, что мы его куда-то отвезем на вертолете после завершения дела...
     - Интересный вы человек, - сказала Марина. - И шутки у вас замысловатые...
     - Ну да, - сказал капитан. - Я - парень простой, жизнерадостный и не лишенный юмора. Госпожа Романова, а вы отлично держитесь. У меня такое впечатление, что вас ничто не может вывести из равновесия. Вы так хладнокровно переносите жизненные невзгоды и происходящие вокруг не самые приятные события...
     Марина, постаравшись, чтобы ее улыбка смотрелась беспомощной, бледной, вымученной, сказала со вздохом:
     - После всего, что со мной тут вытворяли, меня уже мало что поразит...
     - Тоже верно, - серьезно сказал капитан.

Глава четвертая

Блаженное одиночество

     Она старательно смотрела в иллюминатор - не столько из любопытства, сколько из желания ориентироваться на местности, насколько это возможно - и сразу увидела, что вертолеты идут на посадку вовсе не в направлении какого-нибудь аэродрома. Ничего, хотя бы отдаленно напоминавшего аэродром, в окрестностях она не заметила - лишь темно-зеленая тайга, перемежавшаяся обширными пустыми пространствами, заросшими высокой травой.
     На одну из таких полян вертолеты и опустились. Часов у Марины не было, но она примерно определила, что от заброшенного аэродрома они летели с пол