ли   в   них.    Информация    снаружи    поступала    через
друидов-информаторов, специально приспособленных к получению данных.
   Поскольку отличить друида от обычного человека довольно сложно, отношение
к ним в обществе было, как ни странно, спокойным. Друиды не были  безобидной
религиозной сектой, на которой можно выместить  зло.  Они  не  были  козлами
отпущения для человеческих инстинктов. Лезть на рожон и становиться  поперек
дороги у киборгов никто не хотел. Тем более  что  за  ними  велся  неусыпный
надзор Технической Службой Сил  Безопасности,  которая  следила  за  уровнем
кибернетических изменений у всех граждан и у  каждого  друида  в  частности.
Государство гарантировало, что человек не станет  кибером  в  полном  смысле
этого слова. Не выше  пятидесяти  процентов  внутренних  изменений.  Если  у
человека обнаруживалось технических новшеств более  нормы...  он  переставал
быть человеком и оказывался вне закона. Как Кибердруид.
   Вот  почему  нападения  на  колонии  друидов  показались   совершеннейшей
неожиданностью. Нападения всегда удачные и  всегда  исключительно  жестокие.
Без свидетелей  и  без  лишнего  шума.  Просто  в  какой-то  момент,  вдруг,
обнаруживалось,  что  колония  мертва.  Набита  мертвыми  телами  и  мертвой
техникой.
   Нападающий действовал  в  одиночку.  Он  был  вооружен  каким-то  длинным
холодным оружием, вероятно мечом. И владел им  виртуозно,  что  было  сложно
представить в современных условиях.
   Вырезая колонии  целиком,  нападающий  не  оставлял  после  себя  никаких
сообщений, требований или меток. Он делал свое  дело  и  исчезал.  Это  была
война на уничтожение.
   Обеспокоенные  друиды  смогли  снять  кое-какие  данные   с   видеопамяти
нескольких убитых. Остатки слегка  размытых  изображений.  Просто  картинки,
которые не поддавались анализу.
   Алекс внимательно изучил эти изображения, вызвав их из памяти... И ничего
не понял. Человек, затянутый в черное. Маска. Глаза, судя по всему, карие. И
размытая блестящая линия меча в момент удара...
   Друиды создали новую систему  безопасности,  сложную  систему  переходов,
возникающих в стенах дверей и перемещающихся комнат. Друиды превратили  свои
наиболее  крупные  колонии  в  лабиринты.  Некоторое  время   нападений   не
происходило. Однако последние события  показали  несостоятельность  и  этого
метода...
   Другой информации друиды Алексу не предоставили. Хотя ее  наверняка  было
больше, Алекс это чувствовал, как, бывало, чувствовал в моменты опасности, с
какой стороны  будет  выстрел.  Но  раз  заказчик  считает,  что  инфорнации
достаточно... значит, заказчик так считает. Алекс  не  придерживался  девиза
"Клиент всегда прав", но обычно не любил спорить с  заказчиком  в  отношении
информации. Правило "Много знаешь - меньше живешь" Алекс усвоил железно.
   Однако как найти этого неведомого убийцу? Алекс был убийцей, наемником, а
не частным сыщиком. Ему предоставляли информацию точную,  простую  и  ясную.
Кто, где и  по  каким  часам  его  там  можно  застать.  И  видеофрагмент  с
описанием. Все. Алекс шел и делал свою работу. Но бегать, искать... Хотя это
могло оказаться интересным.
   Алекс ощутил какое-то забытое,  давно  похороненное  в  сером  пепле  его
холодной  души  чувство.  Заглушенное  наркотиками,  опасностями  и   чужими
смертями.
   Алекс ощутил интерес к жизни. Какую-то цель...  С  этого  момента  работа
начала превращаться в тонкое искусство.

   В комнате было тепло. Сехаку,  японец,  оставшийся  жить  после  плена  в
стране, куда его забросила военная машина,  сидел  на  возвышении  в  центре
комнаты, уютно поджав под себя ноги, и наблюдал, как его жена  разливает  по
чашкам чай. Легко, аккуратными движениями,  без  суетливости.  В  его  узких
глазах отразилось удовлетворение.
   Он посмотрел на часы. Без четверти  восемь.  Скоро  придет  сын.  Сегодня
день, когда он приходит для отдыха.  Значит,  сегодня  они  будут  пить  чай
втроем. Это хорошо. Сехаку удовлетворенно вздохнул и прикрыл  глаза,  словно
большой кот, который греется у огня. Он был уже немолод, но сила в его руках
не угасла, спину не согнула старческая немощь. Сехаку был еще и великолепным
нейрохирургом, что обеспечивало ему безбедное существование.
   В прихожей послышались шаги. Почти бесшумные. Сын.
   Сехаку решил, что жить на этом свете все-таки не так плохо,  как  кажется
на первый взгляд. Нужно только уметь выбрать правильный ракурс.

   В первую очередь Алекс вспомнил, что он  знает  про  холодное  оружие.  В
частности, про мечи и тому подобные вещи. Оказалось, что весьма мало.  Почти
совсем ничего. Алекс хорошо владел ножом, но и только. Кто мог предположить,
что кому-то понадобится использовать в  качестве  оружия  уничтожения  такую
архаичную вещь, как меч?
   Однако друидов убивали. И убивали именно мечом, а не ножом или  пулей.  И
убивали успешно. Ни один  из  них  не  применил  огнестрельного  оружия.  Не
применил или не захотел применить... Или не успел... Таких "или" было много.
   Алекс разбудил все каналы получения  информации.  Все,  до  чего  он  мог
дотянуться, собирало данные по одному  вопросу.  Меч.  Типы,  классификация,
техника, производство, частные коллекции, металлы, история. Данные копились,
сортировались, и вскоре Алекс владел серьезной теорией по  длинно-лезвийному
холодному  оружию.  Алекс  знал,  какие  бывают  мечи,  знал  разницу  между
западными  и  восточными  клинками,  знал  разницу  в  областях  применения,
возможные варианты защиты, основы техники боя... К концу  дня  Алекс  понял,
что знает не все... Но достаточно, чтобы оставить этот вопрос в покое. Он не
продвинулся  к  цели  ни  на  шаг.  Только  нагрузил  свою  память  излишней
информацией.
   Голова  болела.  От  долгого  сидения  перед  голографическим   монитором
тошнило. Все  расплывалось  перед  глазами.  Алекс  встал.  Комната  немного
покачнулась, но устояла. Доигрался.
   Алекс подумал, что давно уже не вылезал из своей  конуры,  кроме  как  на
выполнение работы. Определенно стоило провести вечер в свое удовольствие.
   Новообретенный интерес к жизни подталкивал Алекса к развлечениям.  Деньги
существуют для того, чтобы их тратить.
   Чтобы умереть, нужно немного. Нужно  упасть.  А  упасть  еще  проще.  Это
вообще очень приятно - падать. Нужно только умыться мертвым  светом  веселых
городских кварталов. Окунуться в стоячую воду баров, в  непостоянные  потоки
игорных домов, в темные озера публичных домов. Немного. Только  окунуться  и
умереть. Потому что жить после этого просто невозможно. Незачем. А  часто  и
не на что.
   Алекс уже пронесся горящим метеором по барам, ночным улицам и вскоре осел
с парой одноночных подружек в каком-то публичном доме. И еще через некоторое
время, лежа на большой постели, тяжело  дыша,  Алекс  оставил  все  мысли  о
киборгах, друидах и убийствах. Вкус жизни холодил  губы  и  подсвечивал  мир
вокруг.
   Только хотелось чего-то еще.
   Алекс посмотрел на женщин, находившихся рядом. Кажется, было  три...  Или
две? Если две, то значит, что они были на уровне трех. Здорово!
   "Но чего же не хватает?" - Алекс задумался. Хотелось легкости, полета...
   - А не навестить ли нам Тамбурина? - вслух подумал Алекс.
   - А кто это? - тут же подняла голову одна из девиц и хихикнула.
   - Это... Ну... Это  торговец  наркотиками,  -  сказал  Алекс,  и  женщины
захихикали громче. А через некоторое время уже просто хохотали во все горло.
   - Хм... - задумчиво посмотрел на них Алекс. -  Вам  он,  видимо,  уже  не
нужен, Вам и так... хорошо!
   Женщины не унимались, но послушно встали, оделись и отправились на  улицу
вместе с Алексом искать Тамбурина.
   Улицы полыхали огнями. Голографические зазывалы использовали  невероятный
язык  жестов,  чтобы  завлечь  перспективного  покупателя.  Все  разработано
лучшими психологами, социологами и призвано давить на  подкорку  несчастного
человеческого мозга, подталкивать его войти в этот бар,  магазин,  публичный
дом. Оставить тут свои деньги, забыть про завтра... Зачем оно? Его же нет?
   А Тамбурин нашелся, как всегда, в  закутке  за  голографической  рекламой
кока-колы. Только на этот раз он был не один. С Тамбурином  был  какой-то  в
хлам пьяный, именно пьяный, а  не  обкурившийся  или  нанюхавшийся,  детина.
Здоровый и плечистый... Вот только очень плохо стоящий на ногах.
   Девицы, увидя Тамбурина, так и покатились со смеху... Причины смеха Алекс
не понимал, но смеялись они весело, и от этого было как-то легко на душе.
   - Привет, Там, - сказал Алекс. - Как дела идут?
   - Здоровеньки, Алекс, -  ответил  Тамбурин,  отпихивая  от  себя  пьяного
детину. - Дела - как видишь. Докатился совсем...
   - Неужели так плохо?  -  спросил  Алекс,  наблюдая,  как  здоровый  амбал
покачивается на ногах.
   - Не так,  но  плохо.  Убери  от  меня  этого...  придурка!!!  -  завопил
Тамбурин.
   Подружки покатились со смеху. Им стало трудно стоять, и они привалились к
стенке...
   - Что ты им наколол? - спросил Тамбурин, глядя на девиц.
   - Самое забавное, что ничего. Ну... кроме естественных гормонов...  Может
быть, они сами накидались где-нибудь. А что это за тин? - И Алекс указал  на
пьяного.
   - А я знаю?!! Я его впервые вижу!! Ввалился ко мне... Я  уйти  не  успел.
Бормочет что-то. Охрану вызывать не хочется...
   - Так его выставить?
   - Да... Валяй. Только без рукоприкладства... Мне тут потом убирать...
   Алекс не стал указывать Тамбурину на то, что в его закутке не убирались с
того самого момента, как сюда впервые ступила нога человека. Он направился к
пьяному молодцу, который настойчиво пытался облапить Тамбурина и поцеловать.
   - Эй... Эй, друг.
   Пьяный повернулся  к  Алексу:  -  Чего?  -  Вопрос  был  задан  не  самым
дружелюбным тоном.
   - Ничего. Тебя звать как?
   - Эрнест, - ответил амбал и покачнулся.
   - Клиника... - про себя пробормотал Алекс и подошел ближе: -  Ты  чего  к
нему пристал?
   - К кому?
   Алекс молча указал на Тамбурина.
   - К Сашку? - Эрнест оживился. - К Сашку, что ли? Так  он  ведь  чувак,  в
натуре, наш! Я его просто... я его просто люблю!!!
   - Любишь? - Алекс посмотрел на Тамбурина.
   - Люблю!!! - Голос Эрнеста был  похож  на  очень  пьяную  сирену.  -  Как
братана!
   - Почему он тебя Сашком кличет? - спросил Алекс уже у Тамбурина.
   - А я знаю? Он как вошел, так сразу "Сашок, Сашок"...  -  Тамбурин  пожал
плечами. - Ты меня знаешь... Я не Сашок. Не Сашок я!
   Последние слова он буквально выкрикнул  в  лицо  Эрнесту,  который  снова
попытался облапить его.
   - Эрнест, Эрнест...  посмотри  сюда.  Ты  ошибся.  -  Алексу  уже  самому
становилось смешно. Бить парня с таким именем явно не хотелось. А просто так
он не уйдет.
   - Кто ошибся? Я ошибся... Да  я!!!  -  Эрнест  покачнулся.  Затем  развел
руками и... упал.
   Проблема решилась сама по  себе.  Эрнест  ударился  головой  и  на  время
вырубился.
   - Как он достал, - пробормотал Тамбурин,  наклоняясь  над  большим  телом
парня. - Что с ним теперь делать? - Да выкинем... И все, - предложил Алекс.
   - Не... - Тамбурин задумчиво взлохматил длинные патлы. - Жалко. Он ведь в
общем-то ничего чувак.
   - Да? - Алекс заинтересованно посмотрел на Тамбурина. - Слушай... А ты  с
ним?
   - Что? - недопонял Тамбурин.
   - Ну... - Алекс сделал неприличный жест.
   - Ты что, сдурел?! Я... Да... - Тамбурин начал заикаться.
   - Да ладно. Не оправдывайся... Я человек широких взглядов... - Алекс едва
сдерживался.
   - Я... Да пошел ты!!! - Тамбурин плюнул и, не обращая внимания на смешки,
спросил: - Что с этим делать?
   - Ну ты сам решай... тебе видней... - Алекс усмехнулся.
   - Козел, - прокомментировал Тамбурин. - Ладно... Давай оттащим  его...  К
выходу поближе.
   В момент перетаскивания  Эрнест  очнулся  и,  увидев  девиц,  громогласно
взревел: - Девочки!!!
   - Ох, блин, - пробормотал Тамбурин.
   Затем Эрнест заметил,  что  его  тащат.  И...  заплакал.  Обычный  пьяный
переход, когда буйство сменяется слезными причитаниями. Эрнест жаловался  на
свою судьбу, на свою жизнь и одновременно что-то лепетал о  своих  заслугах,
достоинствах... В этом потоке словесного мусора Алекс вдруг уловил  знакомое
слово. И отпустил свой "край" Эрнеста. Тот даже не  пошевелился,  оказавшись
на земле.
   - Ты чего? - спросил Тамбурин.
   - Ты что сказал? - спросил Алекс, наклоняясь над Эрнестом  и  морщась  от
мощного запаха перегара.
   - Когда? - плаксиво переспросил Эрнест.
   - Про кузнеца.
   - Кузнеца?.. Да! - У Эрнеста снова произошел переход на буйную сторону. -
Я кузнец!!!
   - Потише... И подробнее. Кузнецов же нет... уже.
   - Я! Я есть! -  проникновенно  выдохнул  Эрнест,  заставив  Алекса  снова
поморщиться. - Последний.
   Тамбурин отошел к девочкам и уже вешал им какую-то  лапшу,  отведя  их  к
другой стене. Алекс огляделся и спросил: - Про какой меч ты говорил?  Эрнест
сделал страшные глаза и приложил палец к губам.
   - Ты мне нравишься... - наконец сказал он. - Я тебе расскажу.
   Из последовавшего за этим потока слов, ругани, хвалебных од в собственный
адрес Алекс вынес одну очень интересную мысль: Эрнеста нельзя было отпускать
просто так. Ему нужно было дать вылежаться. И  заняться  расспросами  только
наутро.
   - Тамбурин! - Алекс повернулся в сторону, где предположительно  находился
Тамбурин. - Пусть он у тебя полежит. Все равно вырубился. Кольни  ему...  За
мой счет, чтобы к завтрашнему дню он был еще у тебя. Я зайду утром.
   - Хорошо. Зайди... - сказал Тамбурин, аккуратно укладывая одну  из  девиц
на землю возле стены. Вторая девица уже лежала там.
   - Эй! А ты что  им  вкатил?  -  спросил  Алекс,  наблюдая  за  действиями
Тамбурина.
   - Да ничего... Мелочи всякие. Моего  изобретения.  Ты  хоть  соображаешь,
кого ты сюда притащил?
   - Кого? Шлюхи какие-то...
   - Шлюхи. - Тамбурин оперся спиной о стену. Выглядел он устало.  -  Они  в
борделе шлюхи, а тут они стукачки. Платные осведомители.  У  меня  на  таких
детекторы висят на каждом углу. Ты хочешь, чтобы у меня проблемы были? Тогда
проще было бы просто меня сдать. Ты меня иногда удивляешь...
   Алекс провел рукой по лицу. Сглотнул. Вкус жизни  был  кисло-горьким.  На
удивление...

   Наутро проспавшийся  Эрнест  получил  дозу  какой-то  химии  из  арсенала
Тамбурина и сделался на удивление разговорчив, что избавило его от множества
проблем.
   Память у него была хорошая, и события многолетней давности он помнил так,
словно они произошли с ним вчера.
   Он тогда был изрядно молод, но уже был довольно неплохим техником и,  как
все молодые люди, склонен ко всякого рода авантюрам. Склонность эта  толкала
его на изучение самых разнообразных сторон своей профессии. Эта склонность и
привела его в ряды старой и ныне благополучно обезвреженной террористической
группы "Сыны Леса".
   "Сыны Леса" стремились вернуть  человека  к  природе.  Чтобы  он  отринул
искусственные костыли и пошел по Земле своими ногами. "Сыны  Леса"  упускали
из виду одно. Человек давно уже потерял свои ноги, и идти ему было просто не
на чем. Поэтому выбить из-под него костыли означало просто поиздеваться  над
калекой. "Сыны  Леса",  как  воинствующие  идеалисты,  этого  не  поняли  и,
поскольку никто не ринулся в царство Матери  Природы  сломя  голову,  решили
загнать человека в рай пинками. Эрнест провел в их  среде  много  времени  и
занимался тем,  что  собирал  хитроумные  устройства  для  подавления  любых
сигналов. Эти устройства, с успехом использующиеся в армии, были  запрещены,
и по закону за их  применение  полагалось  три  года  исправительных  работ.
Однако "Сыны Леса" этим не интересовались и вышибали искусственные костыли у
человечества все  активнее  и  активнее,  пока  за  них  не  взялись  службы
государственной безопасности.
   Перед тем самым моментом, когда группа перестала существовать по  причине
тотальных арестов, к Эрнесту  пришел  человек.  Японец.  И  попросил,  очень
любезно попросил, уделить ему  двадцать  минут  его,  Эрнеста,  драгоценного
времени. Эрнест, отношение к которому у самих "Сынов Леса"  было  не  очень,
слегка ошалел от подобного обращения и был настолько  очарован,  что  уделил
японцу целых три  часа  своего  драгоценного  времени.  Эти  часы  прошли  в
вежливых разговорах, из которых Эрнест понял, что имеет дело со специалистом
очень  высокого  уровня,  но  в  области,  несколько  отличающейся  от   его
собственной. Японец был классным нейрохирургом. Эрнест всегда питал слабость
к специалистам, что и стало причиной столь длительной беседы.  Позже  Эрнест
даже удивлялся, насколько общей и бессодержательной была беседа. Обо всем  и
ни о чем.
   Вернувшись на место дислокации  родной  группы,  Эрнест  застал  площадь,
оцепленную  представителями  разного  рода  государственных  служб.  Главари
"Сынов  Леса"  имели  глупость  оказать  сопротивление  и  были  элементарно
расстреляны на месте. Остальных со скрученными руками грузили в грузовики.
   Поняв, кому он обязан своей свободой, Эрнест проникся к японцу  искренней
любовью и, поскольку идти ему было некуда, вернулся к дверям дома,  где  вел
вежливые разговоры с нейрохирургом.
   Союз нейрохирурга и микроэлектронщика  оказался  плодотворным,  и  вскоре
были созданы не имеющие аналогов сенсорные датчики, миниатюрные сканеры  для
ночного видения и прочие приятные мелочи. Денег это Эрнесту не приносило, но
он был настолько благодарен своему  невольному  спасителю,  что  работал  бы
совсем бесплатно. Но японец кормил Эрнеста и выдавал ему иногда энную  сумму
денег.
   Останавливаться на всех деталях,  которые  породил  их  союз,  Алексу  не
хотелось, и он направил Эрнеста на мысль о кузнеце.
   Эрнест, под действием  Тамбуринова  зелья,  разговорился  окончательно  и
поведал, что последней вещью, которую он создал, был меч. Для этого пришлось
произвести такую массу нестандартных работ по металлу, что Эрнест с тех  пор
с гордостью именовал себя Кузнецом!
   Алекс попросил рассказать конкретнее о мече и о тех модификациях, которые
Эрнест произвел.
   Оказалось, что старый, непонятно каким образом сохранившийся у японца меч
после  того,  как  побывал  в  руках  у  Эрнеста,  приобрел  ряд  интересных
способностей. В частности, подавлять любые электронные системы,  с  которыми
входил  в  соприкосновение,  уничтожать  компьютерную  память  и   разрушать
логические электронные структуры...
   Идеальное   оружие   для   террориста,   который   специализируется    на
информационных системах.
   Досадным  оказалось  то,  что  Эрнест  не  смог  точно   описать   своего
благодетеля. Физиогномическая память у Эрнеста отсутствовала начисто. Место,
где они работали, Эрнест тоже вспомнить не мог. Хотя очень старался  и  даже
всплакнул по этому поводу. Имена, как и следовало ожидать,  тоже  совершенно
выпали из его головы.
   Наконец Эрнест заявил, что устал и хочет выпить. И у него  болит  голова.
Тамбуриново зелье, похоже, переставало действовать.
   - Тамбурин! - позвал Алекс. Откуда-то вынырнул Тамбурин.
   - Что?
   - Он под действием этой твоей штуки не может врать?
   - Нет.
   - Точно? А направлять память по ложному следу?
   - Нет.
   - Что ты ему вколол?
   - Ты не знаешь. Никто не знает. Это мое  личное  изобретение.  Ты,  может
быть, помнишь, я химик.
   Алекс это помнил.
   - А ему это не повредит?
   - Нет. Это средство просто привело его в  состояние  дурашки-болтуна.  Он
питает к вопрошающему чувства,  которые  может  испытывать  только  к  очень
близкому человеку. Как к матери. Или к  любимой  жене.  Каждый  твой  вопрос
вызывает в нем чувство,  схожее  с  эмоциональным  оргазмом,  а  его  ответ,
заметь, правдивый ответ, приводит его вообще чуть ли не в состояние экстаза.
И наоборот,  отсутствие  ответа  его  сильно  огорчает.  Интересная  штучка,
правда?
   - Да уж... У тебя много таких... штучек?
   - А тебе зачем? - спросил Тамбурин, слегка прищурившись.