ся
ствол чего-то внушительного.
   - Совершенно верно сказал вам наш. коллега, - прозвучало за спиной Игоря.
- Невозможно это. Жадность, как вам известно, сгубила не одного  фраера.  Вы
не исключение. Можете повернуться, но глупостей делать не стоит,  я  тут  не
один, а подвал
   оцеплен.
   Игорь  осторожно  огляделся.  Обстановка  в   подвальчике   не   особенно
изменилась, только какие-то ранние гуляки пересели на столик ближе,  а  один
из них, непринужденно опершись рукой  на  спинку  кресла,  в  котором  сидел
Игорь, прижимал к его затылку пистолет. Вероятно, одна из  самых  узнаваемых
черт любой разведывательной организации - это желание удивить противника.
   - Вот ведь как выходит, - произнес незнакомец. - Вы просто клад для  нас,
Игорь Тимофеевич. Вы делаете нашу работу в  пустыне.  Хорошо  делаете,  надо
отметить, правда, с одним  проколом.  Вы  вернулись  с  задания  живым.  Это
нехорошо. Но вы  исправляете  свою  ошибку,  выходя  на  своего  нанимателя,
который, надо отметить, заставил нас изрядно попотеть. Спасибо  вам,  Игорь.
Большое человеческое. Вы, вероятно, хотите знать, что  вообще  произошло?  Я
вам объясню. - Незнакомец придвинул еще одно кресло и пересел к их  столику.
Посмотрел на Игоря и добавил: - Сзади вам в спину упирается ствол  автомата.
Десантная укороченная модификация. Прошьет спинку кресла, как масло... Итак,
что произошло? Я обещал объяснить... -  Незнакомец  откинул  со  лба  черные
волосы. Длинные и не очень чистые. У  него  были  правильные  черты  лица  и
небольшие усы.  -  Просто  наш  коллега  задумал  слинять  с  деньгами...  и
кое-какой информацией. Что позволило бы ему жить  безбедно,  содержать  свою
семью и, как вы правильно подметили,  любовницу.  Мы  гоняли  его  по  всему
Востоку... Что вас так веселит, Игорь Тимофеевич?
   - Веселит... - Игорь улыбнулся. - У  вас  информация  вообще  охраняется?
Сначала Масуд, теперь этот...
   - Справедливо подмечено... И действительно забавно.
   Незнакомец улыбнулся.
   - Я молчать не буду, - вдруг произнес Георгий Ильич глухим голосом.  -  Я
вас всех, сволочей, утоплю.
   Незнакомец повернулся к Георгию Ильичу.
   - Будешь. Бу-дешъ, - по слогам произнес он. - Потому что выключать  этого
вот парня мы пока не собираемся. Мы его только на  цепи  держать  будем.  На
длинной такой цепи, схемы которой ты в тайничке заныкал. Хех... Если бы этот
парень знал, за что он задницу в пустыне драл, он бы  Масуду  ноги  целовать
стал. Стал бы, а?
   - Ты про что? - Игорь почувствовал, что  в  горле  резко  пересохло.  Так
крупно он еще ни разу не попадал.
   - Не важно, приятель, не важно. Важно, что ты... Что тебя  как  бы  и  не
было. Был твой этот... Напарник, да? Вот он был, а  тебя  не  было.  И  двух
лимонов не было. Вместе с тобой. Это, конечно, не та сумма, которую  ты  тут
заломил, но... Тоже неплохо, особенно если учесть, что делиться не придется.
- Незнакомец повернулся к Георгию Ильичу. - Так вот. Если ты  опять  хитрить
начнешь, мы этого парня с поводка спустим. Мы бы и тебя на поводок посадили,
да у тебя от него иммунитет. Зато у этого парня его нет... А он тебя найдет,
будь спокоен. И детей твоих.
   Георгий Ильич посмотрел на Игоря и пояснил: - Они тебе в  мозг  маленький
блочок вставят. Поводок. И будешь  ты  у  них  как  на  ладони.  Одноразовое
средство, так что можешь быть спокоен, зомби из  тебя  только  на  один  раз
получится. Когда меня убрать потребуется... А  до  тех  пор  жить  будешь...
Масуд именно эту информацию украл.
   - Так чего ж они тебя просто так  не  укокошат?  Не  слишком  ли  сложная
комбинация получается?
   - Расточительно это... - Незнакомец широко улыбнулся.  -  Слишком  нужный
человек наш Георгий Ильич.
   Георгий Ильич взял стакан с соком и  начал  пить.  Медленно,  медленно...
Руки у него тряслись.
   Когда все вышли из подвальчика, у Игоря был шанс рвануть в  сторону  и  с
вероятностью пятьдесят на пятьдесят процентов  уйти  от  пуль,  предупредить
Алекса... Минутная задержка. Из-за Георгия Ильича. У  которого  вдруг  ни  с
того ни с сего подкосились ноги,  и  он  упал  на  лестницу,  едва  не  сбив
незнакомца и его отряд с ног. Рядом с Игорем остался  только  один  человек.
Какую-то минуту. Удар в колено... Висок...  Мало  ли  как  еще  можно  убить
человека голыми руками... Но Игорь просто стоял. Секунды истекали, таяли,  и
вместе  с  ними  куда-то  вытекала  уверенность  в  своих   силах,   желание
сопротивляться, бежать... Игорь еще убеждал себя, что деньги  он  отложит  и
потом отдаст Алексу его часть. Вытащит его. Но он уже знал,  что  это  ложь.
Ощущение дискомфорта пройдет.
   То ли ему  показалось,  то  ли  в  глазах  Георгия  Ильича  действительно
читалось презрение  и  непонимание,  когда  его  выволокли  из  подвальчика.
Показалось?
   Зато в глазах незнакомца Игорь прочитал то, что невозможно спутать  ни  с
чем. Превосходство. Так смотрит матерый спецназовец на новобранца.
   Борту медленно таял противный привкус.  Такой  привкус,  вероятно,  имеет
предательство.

   Побег после пяти лет тюрьмы - сложная штука. За пять лет сгорели и злоба,
и обида, и непонимание. Еще год после  побега  Алекс  провел,  изучая  новое
оружие и новые методы убийства.

   Когда внизу, на лестнице, рявкнула последняя "лягушка", выведя  из  строя
часть патруля сил охраны правопорядка, они  так  и  не  сказали  друг  другу
чего-то главного. Что-то все равно осталось недосказанным.
   Игорь мог бы рассказать, что такое "поводок", почему он так резко поменял
профессиональную ориентацию. Он мог бы рассказать, что происходит, когда  за
тебя вплотную берется разведуправление. Он не  мог  только  сказать,  почему
тогда, в далекой и жаркой стране, он не вырвался. Хотя имел  возможность.  И
чем больше проходило времени, тем больше Игорь убеждался в  этом.  И  почему
два миллиона денежных единиц так и остались в его единоличном владении и  не
были разделены пополам, Игорь тоже не мог объяснить.
   Алекс понял, что времени на разговоры больше не осталось. По его  взгляду
это же понял и Игорь.
   То, что произошло дальше, мог бы оценить только  Лео,  но  он  неподвижно
лежал на полу, пытаясь преодолеть ни на  что  не  похожую  боль:  барабанные
перепонки были разорваны.
   Произошло же  несколько  вещей  одновременно.  Игорь  привел  в  действие
странно закоченевшие руки, и стволы его  пистолетов  начали  одну  за  одной
выбрасывать пули в сторону Алекса.  В  тот  же  миг  пуленепробиваемое  окно
покрылось сетью мелких  трещин.  В  стекле  образовалась  дыра,  в  которую,
радостно визжа, ворвались пули.  Как  только  Игорь  начал  стрелять,  Алекс
нырнул вниз, в падении стреляя из обоих стволов.
   Одна, две или, может быть, три секунды. Не более. И наступила тишина.
   По лестнице, проверяя каждый метр, медленно  поднимались  остатки  отряда
охры. Где-то стукнула упавшая штукатурка. Заскрипело битое стекло. Завозился
приходящий в себя Лео.
   Алекс встал с  пола,  заваленного  мелкими  кусочками  стекла,  пластика,
бетона...  У  стены  лежал  Игорь,  беспомощно  держа  на   весу   перебитые
винтовочными пулями руки. На  груди  у  него  расплывалось  пятно.  -  Когда
мстишь, рождаешься заново, - произнес Алекс в никуда. Усмехнулся.
   Игорь ничего не ответил. Только задышал чуть чаще. В груди жгло. С кровью
уходила жизнь. Для  него  теперь  имело  значение  только  одно  -  скорость
продвижения отряда охраны,  своевременное  появление  которого  означало  бы
спасение и медицинскую помощь.
   Алекс подошел к человеку, безучастно  висящему  в  распорках  виртуальной
кабины. Происходящее вокруг не касалось его. Лицо его  было  скрыто  шлемом.
Генрих не дышал. Он был мертв. Ни единой царапины на  теле,  но  Генрих  был
мертв.
   Алекс аккуратно снял с него виртуальный шлем. Слегка  поморщился,  что-то
припоминая...
   - Охра подходит к этажу, - голос Антона в наушнике.
   - Понятно, - сказал Алекс. - Выжигайте "светляков".
   - Исполняю.
   Тотчас же тонкая следящая электронная  аппаратура  превратилась  в  хлам.
Было слышно, как вздохнул Антон. Его миссия была завершена.
   Алекс еще раз посмотрел на Игоря.  Бывший  убийца  и  теперь  уже  бывший
телохранитель полулежал у стены, часто дышал и прижимал окровавленные руки к
груди.
   Алекс нырнул в дыру, что была  проделана  в  полу  одним  из  "хомячков".
Бесшумно перешел на другой уровень здания и пошел по заранее подготовленному
пути отступления. Задание было выполнено. Объект мертв.  Месть...  Месть  не
вызывала в груди ничего. Совсем ничего. Может быть, потому, что Алекс видел,
как попросту подставился учитель. Тот выстрел, который попал в грудь  Игорю,
должен был пройти  мимо,  уж  кто-кто,  а  Алекс  это  видел.  Игорь  просто
подставился под пулю бывшего ученика... Похитив удовольствие  от  мести,  от
возрождения, которое она дарует.
   Алекс шел по коридорам,  и  мертвый  свет  неоновых  ламп  светил  ему  в
спину... Что-то ждало его впереди?

   Когда несколько человек в форме сил охраны правопорядка вошли в  комнату,
они нашли труп,  висящий  в  виртуальном  кресле,  и  двух  тяжело  раненных
телохранителей, один из которых был без сознания,  а  второй  потерял  много
крови. Холодный свет последней уцелевшей лампы окрашивал в зеленоватый  цвет
лица раненых, которых уносили на носилках. Один из них тихо бормотал  что-то
на незнакомом языке.
   Преследовать неизвестного убийцу отряд не решился. Никто даже не  сунулся
в дыру в полу, вероятно, поэтому "крыса" в окне соседнего здания не проявила
активности и не начала стрельбу, повинуясь второй  части  заложенной  в  нее
программы-прикрытия. Через час после происшествия "крыса" разрядила винтовку
и выключилась. Красноватые огоньки  в  ее  "глазах"  медленно  гасли.  Этому
роботу теперь снились свои сны. "Крысе" снилось, как в большом пространстве,
которому нет места на земле, живут двое. Их нет, и  они  есть.  "Крысе"  это
понятно. Эти двое разговаривают, не словами, но при этом понимая друг друга.
   - Милая?
   - Да, любимый...
   - Знаешь, у меня какие-то странные фантазии...
   - Какие?
   - Хм... У нас будет ребенок?
   - Ребенок?
   - Да.
   - Милый, у нас будет все, что ты захочешь...
   Оба смеются. Затем он спрашивает: - А что остальные?
   -  Остальные...  Мне  кажется,  они...  растеряны.  Никто   из   нас   не
предполагал, что человеческий разум  может  преодолеть  барьер  и  выйти  за
пределы... За пределы своего мира. Это сложно... Сложно даже объяснить.
   Они молчат. "Крысе" кажется, что она видит что-то  в  темном  мире  своих
снов. Там что-то движется... Или нет? "Крыса" видит, или нет,  скорее  всего
она знает, что  эти  двое  удаляются.  Удаляются  куда-то  в  несуществующей
реальности. Виртуальной. Эти двое уже далеко... Только ее  смех  разливается
по всей виртуальности теплым  и  живым  неоновым  светом.  Он  переливается,
плывет...
   От этого "крысе" становится хорошо, и она засыпает еще глубже. Ее заносит
пылью другая, совсем другая реальность.

   Нулевой уровень Европейского Купола. Трущобы. 12 минут до нападения.

 - Что-то я ничего подобного не слышал раньше... - потирая ладонью щеку, сказал кибер. - Ты не сейчас все это выдумал?
   Керк помотал головой, стаскивая обруч. У него начала  болеть  голова.  От
постоянного прыганья из рассказа в рассказ слезятся глаза.  В  глубине  души
Керк надеялся, что успеет встретить смерть  где-то  там,  в  несуществующем,
вымышленном мире рассказа. Однако, когда он открыл глаза, перед ним была все
та же осточертевшая уже картина. Комната, заливаемая водой, ожидание смерти.
Странные метаморфозы происходили с Керком. Если несколько минут назад ему до
рези в желудке хотелось жить, то сейчас им овладело не менее сильное желание
положить всему этому конец. Может быть, виной тому была  простая  усталость,
может быть, слова, сказанные Максом...
   - А знаешь, почему не слышал? - подал голос Логус. Кибер поднял  на  него
вопросительный  взгляд.  -  Потому  что  тема  оживших  компьютеров   теперь
совершенно никому не интересна.
   - Почему ты так думаешь? - спросил Макс.
   - Хм, потому, что изыскания на тему автономного существования  интеллекта
в виртуальности проводились далеко не один раз. -  Монах  развел  руками.  -
Совершенно разными организациями и часто независимо друг от друга.  В  конце
концов эту тему так затаскали, что она стала просто дурным тоном.
   - Ну, это совсем не доказывает ее несостоятельности...
   Монах покачал головой: - Точно  не  доказывает!  Собственно,  дурной  тон
вообще ничего  никогда  не  доказывает.  Имеются  результаты  многочисленных
исследований на тему ИскИнов, виртуальности в общем и искусственного  разума
в частности. И именно эти исследования  однозначно  показали,  что  ни  один
ИскИн, какими бы титаническими мощностями он  ни  обладал,  не  в  состоянии
достичь такого уровня развития, чтобы его можно было признать разумным.
   - Почему? - спросил кибер.
   - Есть такой  термин,  -  охотно  разъяснил  Логус.  -  Кривая  Джоениса.
Развитие  любого  ИскИна  идет  именно  согласно  этой  кривой.   Отклонения
настолько   незначительны,   что   легко   укладываются   в   однопроцентную
погрешность. Так вот, по этой кривой ИскИн достигает определенного уровня  и
на нем останавливается.  Сам.  Если  имеет  место  быть  дальнейшее  наличие
эволюционирующих факторов, то результатом их является только регресс.  ИскИн
медленно начинает отступать по уже пройденному пути, как раз  по  той  самой
кривой Джоениса.
   - И что это доказывает? Может быть, ИскИн просто стал слишком... -  Кибер
пошевелил пальцами, словно выбирая из множества нужное слово. - Слишком умен
для тех тестов,  с  помощью  которых  исследуются  его  возможности.  Просто
обнаружил способ их обходить, и все.
   Логус помотал головой: - Тесты проводились  самые  разнообразные,  в  том
числе и однозначные.
   - Какие такие однозначные?
   - Ну, однозначные...
   - Сто пятьдесят лет назад  была  разработана  специальная  сетка  тестов,
позволяющих с феноменальной точностью определять степень  разумности  любого
существа или предмета, - перебил монаха Макс. - Вкупе, в сетке, эти тесты не
дают ошибке никакого шанса. Использовать эту систему можно для какого угодно
предмета. Хоть для шкафа... Хоть для ИскИна... Не имеет никакого значения.
   - Хе, - кибер презрительно  усмехнулся.  -  Мало  ли  что  там  придумали
полтора века назад. Извините, но это какая-то поросшая  плесенью  древность.
Как с ее помощью можно...
   - От ИскИнов отказались еще восемьдесят лет назад, - оборвал его Логус. -
Последний  был  отключен  в  начале  века.  Тестовая  сетка  соответствовала
требованиям своего времени. ИскИны не имели шансов как тупиковая ветвь.
   - Подожди. - Кибера, кажется, заинтересовала тема. - То  есть  ты  хочешь
сказать, что на данный момент нет ни одного Искусственного Интеллекта?
   - Работающего? Ни одного!
   - Так как же... Бред какой-то... Что  же  заменило  все  это...  -  Кибер
развел руками, словно стараясь показать всю  мощь  компьютерных  сетей,  всю
громадину виртуального пространства.
   Логус поднял брови и почему-то уставился в  пол.  Дернул  плечами,  потер
руку об руку. Растер лицо, словно умылся.
   - Ладно, - наконец сказал он. - Один черт, эту информацию  отсюда  унесут
немногие. Действительно, на определенном этапе развития  общества  мощностей
ИскИнов стало недостаточно. Иначе вести разработку разумности компьютеров не
стали бы ни за какие коврижки. ИскИны были отключены  не  потому,  что  были
опасны  или  были  разумны,  -  поверьте,  все  ведущие  корпорации  и  весь
управленческий  аппарат  был  бы  рад  и  счастлив  иметь  под  рукой  такую
поддержку. Но ИскИны стремительно  вырождались,  отставали  и  вскоре  стали
просто тормозить развитие  и  снижать  потенциал  коммуникаций.  Пусть  даже
кто-то считает, что развития не было и нет, а есть только  доработка  старых
идей и старых технологий, тем не менее  ИскИны  остались  в  прошлом.  Может
быть, я могу согласиться  с  бэньши,  могу  принять  то,  что  нет  никакого
движения вперед, может быть. И, наверное,  не  найдись  тогда  альтернатива,
человечество сделало  бы  шаг  вперед,  к  чему-то  новому,  к  росту...  Но
альтернатива была слишком заманчивой, а ресурс был почти неисчерпаем.
   Логус, улыбаясь, сделал паузу.
   - Ну! - подогнал  его  кибер.  -  Терпеть  не  могу  такие  шутки.  Давай
выкладывай. Что за альтернатива?!
   Логус улыбался, шутливо грозя киберу пальцем.
   Потом этот палец стал изгибаться, изгибаться и  наконец  уперся  точно  в
Керка.   Тот   непонимающе   закрутил   головой.   Не    обнаружив    ничего
подозрительного, он раздраженно спросил: - Что?!
   - Ничего личного, - сказал Логус. - Альтернативой был человек.
   - Замечательно... - восхищенно воскликнул кибер. - И что  же  это  дерьмо
значит?! Я понимаю твою любовь к театральным жестам,  но  ты  как-то  смазал
монолог. Давай пояснее.
   - Человек, - повторил монах. - Сотни тысяч, миллионы, миллиарды людей  на
всех уровнях сидят ежесекундно в сети. Висят в виртуальности, что-то делают,
ищут, играют, продают, покупают, живут, продаются и  покупаются,  занимаются
сексом, умирают и убивают сами.  У  каждого  вживлен  чип,  часто  не  один.
Киберы, кстати, вообще нашпигованы различной дрянью...
   - Ладно, ладно! - сказал кибер. - Я за свое дерьмо  отвечаю...  Логус  не
прореагировал.
   -  Каждый  из   них   является   постоянной   или   временной   частичкой
виртуальности, клеткой. Твои чипы, -  Логус  обратился  к  Керку,  -  ничего
особого не делают. Они берут у тебя часть энергии, чтобы влить ее куда-то по
своим каналам. Чтобы на что-то повлиять, переключить. Маленькие и незаметные
триггеры, переключатели. Клетки огромного мозга, который управляет всем.
   И Логус  повторил  жест  кибера,  охватывая  весь  мир  вокруг,  комнату,
уровень, купол, анклав.
   Все замолчали, словно видя перед собой это "все".
   Потом кибер поднял руку:
   - Погоди, но ведь существует, пускай даже теоретически, возможность того,
что в виртуальность не войдет ни один человек. Что же, все обрушится?!
   -  Ну,  во-первых,  -  Логус  ухмыльнулся,  -  это   возможность   только
теоретическая. Потому что мы не можем часто просто выйти  из  виртуальности.
Мы в ней живем. Когда покупаем и когда продаем, когда шляемся  по  магазинам
или просто с кем-то связываемся...  В  своей  повседневной  жизни.  Войти  в
виртуальность не означает нацепить костюм и очки или шлем и болтаться  между
небом и землей... Когда ты платишь за  что-то,  покупаешь,  например,  новую
электронную  цацку,   расплачиваясь,   ты   задействуешь   кредитные   чипы,
производишь переводы кредитов. Денег, в  прежнем  понимании,  нет,  они  вне
закона. Есть  кредиты.  Электронные.  Которые  по  старинке  еще  называются
деньгами, "баксами", "зелеными" или как там?.. Виртуальность  была  внедрена
настолько  глубоко,  насколько  это  было  возможно.  Она  затронула  основу
цивилизации, возможность покупать и продавать.
   - Но все-таки... Может же быть, что никого в виртуальности не будет.
   - Ну, скажем так, что если никого в виртуальности не  будет,  то  и  сама
цивилизация станет ни к чему, потому что не  станет  самих  людей.  -  Логус
развел руками. - Но этот случай был предусмотрен.
   - Каким образом? - спросил кибер, искоса глядя на Макса.
   Тот сидел на своем стуле и  равнодушно  созерцал  потоки  воды,  медленно
заполняющие комнату. Казалось, что он знает ответ.
   - Есть Генеральный Резерв Анклава,  -  отделяя  одно  слово  от  другого,
произнес Логус и подождал, пока кибер спросит: - Что это?
   - Это, - Логус кинул взгляд в сторону Макса, - "овощные этажи".
   Монах снова замолчал, выдерживая паузу. Но на это никто не купился, и ему
пришлось продолжить: - Люди, которые ни при каких условиях, кроме,  конечно,
физического уничтожения, не могут выйти из виртуальнос