олеть его одновременно  с  прыжком  во
времени. Затраты хроно-гравитационной энергии  были  бы  огромны,  поэтому
хроноскаф может двигаться и как обыкновенный космический корабль.
     - А, понятно, - сказал Стас, - а я-то все думал:  если  он  вместе  с
прыжком во времени прыгает и в  космическое  пространство,  как  же  потом
приземляется?
     - Как обычная ракета, - кивнул Шидла. - А вообще-то я могу сделать  и
наоборот - сначала отправиться к Земле. Но тут  есть  сложность.  Мы  ведь
находимся не на открытой площадке, вытаскивать отсюда хроноскаф -  слишком
много возни...
     - Я знаю, как нужно сделать, - вмешался Шурла. -  Ты  делаешь  скачок
дня на три в будущее и одновременно - на орбиту спутника Венеры.  Тогда  и
Мегле не нужно спешить. Тебе три дня хватит? - спросил он историка.
     - Вполне, - кивнул тот. - С избытком.
     - Что ж, - согласился Шидла, - на  один  незапланированный  временной
прыжок, да к тому же с таким коротким сроком, запаса энергии у нас хватит.
Пусть будет так.
     Попрощавшись, Мегла и Шурла впрыгнули в антиграв и умчались прочь.  А
мы втроем забрались в хроноскаф.
     - Пристегните ремни, - сказал сфинкс,  повозившись  с  настройкой,  -
сейчас будем в невесомости. - И нажал кнопку.
     На этот раз сознания я не потерял, наверное потому, что был готов. Но
в глазах все же потемнело. А первым, что  я  увидел,  придя  в  себя,  был
требовательно пульсирующий на пульте синий огонек.
     Шидла ткнул кнопку возле него и,  наклонившись  к  щитку,  рявкнул  в
решетчатое отверстие:
     - Слушаю!
     - Наконец-то, -  раздался  пробивающийся  через  помехи  обрадованный
голос Меглы. - Весь день вас вызываю. Я нашел, Шидла!
     - Ты нашел мой труп?
     - Да, если это только не подделка.
     - Хотел бы я знать, кому понадобилось подделывать мой труп.
     - Видишь ли, брат, в архивах статуя сфинкса из  того  музея  значится
бронзовой. Но в описании упомянут браслет на лапе.
     - Перекрасили, - уверенно заявил Стас.
     - Перекрасили? - переспросил Шидла. - Что ж. Чего еще ждать от людей.
- Он  печально  поник  головой.  -  Они  перекрасили  мой  труп  в  разные
веселенькие цвета, написали на нем всякие словечки... И выставили напоказ.
- Он снова  приблизил  лицо  к  переговорнику:  -  Шурла,  есть  основания
предполагать, что меня перекрасили. Скажи, ты уже видел эту... скульптуру?
     - Нет. Но смогу увидеть  минут  через  двадцать.  Представь,  она  на
Венере. Семьдесят лет назад ее у землян выкупили. Она стоит в игровом зале
Храма Великой Матери-Кошки!
     - Да-а, - протянул Шидла обескураженно. - А я ведь видел...  меня.  Я
неплохо сохранился.
     - Ну все, - крикнул Мегла, - я мчусь в Храм оживлять тебя!
     - Не спеши, - охладил его пыл Шидла. - Подожди, пока я  не  прыгну  в
прошлое. Зачем нам в одно и то же время сразу  два  живых  Шидлы?  И  еще,
брат, прошу тебя, пожалуйста, смой с меня сначала  всю  эту  мерзость.  Не
хотел бы я через пятьсот лет после смерти очнуться в шутовской раскраске.
     Когда Мегла отключился, Шидла склонил голову и удрученно  сказал  сам
себе:
     - Можно смыть краску. Но можно ли смыть позор?..
     Выждав для приличия паузу, мы со Стасом  принялись  уговаривать  его,
что все-таки лучше воскреснуть в своем времени, пусть  и  покрашенным  под
бронзу, нежели умереть насовсем.
     - Что могут знать детеныши человека о  том,  что  лучше  для  гордого
сфинкса? - риторически вопрошал Шидла и даже жалобно помяукивал.  Но  было
заметно, что он рисуется: на самом-то деле он слегка повеселел.



                  9. ШИДЛА НЕ ЗНАЕТ, _К_О_Г_Д_А_ МЫ ПОПАЛИ

     Мы летели домой! От радостного  возбуждения  мы  со  Стасом  чуть  не
подрались. Он отбирал у меня ракетницу, которую я оставил на память, а  я,
естественно, не отдавал.
     Но вообще-то баловались мы неискренне. Лично я чувствовал, что за эти
несколько  дней  в  будущем  стал  другим.  Повзрослел,  что  ли.  И   это
подтвердилось хотя бы тем, что я, не стесняясь, сказал об этом Стасу.  Тот
сразу перестал дурачиться и тоже посерьезнел.
     - Точно, - сказал он, и мы засмеялись, потому что  это  было  любимое
папино словечко. И мы сразу вспомнили его. И маму. И ее кошек...
     Воспоминания  прервала  зеленая  лампочка   вызова,   которая   снова
замигала. Мы очнулись от грез  и  увидели  в  иллюминаторе  огромную  тушу
хронопатрульного крейсера.
     Заволновавшийся Шидла увеличил скорость,  перегрузкой  вдавив  нас  в
спинки кресел. Но крейсер, не отставая, шел параллельным курсом.
     Сфинкс включил переговорник и крикнул:
     - Да?!
     - Приказываю немедленно остановиться и приготовиться  к  стыковке,  -
раздался  незнакомый  голос.  -  В  случае  неповиновения  капсула   будет
уничтожена через тридцать секунд. Время пошло.
     -  Попытаюсь  успеть,  -  пробурчал  Шидла   и   принялся   судорожно
настраивать временной блок.
     - Эй, патруль! - закричал Стас в переговорник, - на борту дети!
     - Так мы вам и поверили, проклятые сфинксы, - хохотнули на том конце.
     - Вы что, по голосу не слышите? - настаивал Стас.
     - По голосу? Ну ты сказал! Голос любой автоответчик подделать может.
     - Соедините нас с генерал-сержантом Кубатаем, - вмешался я.
     - Кубатай на Земле, и за двадцать секунд с ним не соединить, а  через
двадцать... нет, через пятнадцать секунд мы атакуем.
     Я в ужасе глянул на Шидлу. Тот снова на что-то  нажал,  и  крейсер  в
иллюминаторе стал виден не так четко, расплывшись в голубой дымке.
     - Защитное поле против мезонной пушки - пшик, - снова хохотнул  голос
из переговорника.
     - Патрульный!  -  крикнул  я,  -  разве  Ережеп  не  дал  команду  не
обстреливать хроноскаф?
     - Была такая команда, - ответил тот, - противоречащая, между  прочим,
уставу  нашей  службы.  Но  -  три  дня  назад.  А  сейчас  она   уже   не
действительна. И мы работаем строго по уставу. У вас осталось пять секунд.
Раз, два, три, четыре...
     Шидла,  закончив,  наконец,  возиться  с  настройкой,  нажал  красную
пусковую кнопку. Одновременно с тем, как патрульный произнес слово "пять".
Или даже чуть позже,  потому  что  мы  успели  увидеть  вспышку  на  борту
крейсера и почувствовали сокрушительный удар.
     Знакомое уже ощущение, что я  куда-то  падаю,  пронзительный  визг  в
ушах, мелькание красных цифр на зеленом табло...
     Я зажмурился. А когда открыл глаза, крейсер из иллюминатора исчез,  а
в хроноскафе тревожно мигал кроваво-красный свет.
     - Повреждение! - прорычал Шидла, - мне не хватило совсем чуть-чуть!..
Честно сказать, я даже не уверен, когда мы попали.
     - В смысле, куда? - уточнил Стас.
     - Да нет же, мяу! Именно "когда". Неисправность в блоке настройки.  Я
не знаю, в каком мы сейчас времени.




                          ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ПОЗАВЧЕРА


                 1. СНАЧАЛА ОХОТИМСЯ МЫ, А ПОТОМ - НА НАС

     Пульсация аварийных огней продолжала нагнетать тревогу.
     - А приземлиться мы сможем? - как бы невзначай поинтересовался Стас.
     - Похоже, - не очень-то определенно ответил Шидла. А  потом  прибавил
еще менее утешительное: - Попробуем.
     - Может, не будем тогда спешить? - предложил я. - Разберемся  сначала
получше.
     Шидла напыжился и, глянув на меня с нескрываемым презрением, изрек:
     - Человек, тебя спасает лишь возраст. Впредь  же  помни:  сфинксы  не
нуждаются в советах двуногих. - И вдруг, сразу по окончании  этой  тирады,
он с раздраженным "мя-а-ау!" треснул лапой по приборному щитку. Прямо, как
я когда-то.
     Красный свет мигать перестал.
     - Наладил?! - обрадовался Стас.
     - Нет, - признался Шидла, - сломал аварийную сигнализацию.
     - А-а, - удовлетворенно протянул Стас.
     Как не странно, и меня  эта  новая  поломка  немного  успокоила:  без
тревожного мигания было не так страшно.
     - Ладно, -  сказал  Шидла,  -  будем  садиться.  -  Там  все  починю.
Возможно. - И взялся за управление.
     Со свистом и подозрительным кудахтанием хроноскаф ворвался в  верхние
слои атмосферы. Теперь стало ясно, где верх, а где низ. Низ - там, куда мы
падаем.
     - Костя, - спросил Стас по-русски,  -  ты  в  Бога  совсем-совсем  не
веришь?
     -  Отстань,  без  тебя  тошно.  -  Меня  и  вправду  тошнило.  И  уши
закладывало.
     -  А  я  это...  все-таки,  пробормотал  Стас  и   принялся   неумело
креститься.
     - Бестолку, - охладил я его пыл, - ты же некрещенный.
     - Не подумал, - согласился  он  и  прекратил  осенять  себя  крестным
знаменем. - Слушай, а у египтян было крещение?
     - Спятил! Они же не христиане.
     - Тогда, может, это поможет? - предположил  он  и  затянул  хвалебную
песнь Осирису.
     - При чем здесь Осирис?
     - А я больше богов не знаю.
     Хроноскаф врезался в облака и через мгновение вынырнул под ними.  При
всей абсурдности стасовых  религиозных  метаний,  я  принялся  подтягивать
хвалебную песнь.
     - Не скулите, котята, - бросил Шидла почти ласково, - все в  порядке.
Выпускаю парашют.
     Выдавливая из моих легких воздух, на  грудь  навалился  груз.  Но  не
успел я как следует выпучить глаза, как тяжесть исчезла, и я почувствовал,
что мы уже не падаем, а плавно опускаемся.
     И все же меня слегка контузило. Застилавшая мне глаза розовая  пелена
не позволяла рассмотреть что-нибудь через иллюминаторы.
     - Удача, - заявил Шидла, - мы падаем в реку.
     - Ни фига себе удача! - вскричал Стас. - Я же плавать не умею!
     - А говорил, что уже умеешь, - уличил я его.
     - Умею. Но не очень. В большой ванне умею. Как Смолянин.
     - Плавать не придется, - успокоил Шидла. - Хроноскаф не  тонет  и  не
пропускает воду. Зато посадка будет мягкой.
     - Да? - недоверчиво проворчал Стас. - И что, мы по  течению  прямо  в
океан поплывем? А потом что?
     -  Глупый  детеныш,   -   усмехнулся   Шидла.   -   Инженеры   Венеры
предусмотрительны.
     - Ты, сфинкс, - вдруг угрожающе сказал  Стас,  так,  словно  "сфинкс"
было ругательным словом, и приблизил сердитую пухлую физиономию  к  самому
лицу Шидлы. - Если ты еще раз назовешь меня или его, - он указал пальцем в
мою сторону, - "глупым", мы своим потомкам оставим легенду, что на  Венере
живут разумные слоны. Вот с такими хоботами! - он развел  руки,  показывая
размер. - Понял?!
     "Фрустрация  порождает  агрессию",  -  как-то  сказал  папа.  Это  из
психологии. А фрустрация, это когда все плохо. Как сейчас.
     Шидла выдержал мрачную паузу. Потом заявил:
     - Бесполезно. Не выйдет. Я уже существую.
     - Существуешь. - Согласился Стас  с  недоброй  ухмылкой.  -  Пока.  А
будешь обзываться, будет слон существовать. - Он скорчил противную рожу  и
сначала сделал движение,  словно  вытягивает  себе  нос,  затем  приставил
ладони к ушам и похлопал ими по щекам. - Ясно?
     - Ладно, - со вздохом сказал сфинкс, - я больше не буду.
     Это была победа Человека! Но насладиться ею  в  полной  мере  нам  не
позволил удар капсулы о воду. Меня выкинуло из кресла, выдрав  из  него  с
мясом концы ремней безопасности. Видимо, капсула пару раз перекувыркнулась
в воде, потому что мы трое, сцепившись в клубок, дважды оказывались то  на
потолке, то на полу.
     Удивительно, но никто ничего не сломал, и  мы  со  Стасом  отделались
только ушибами. Наверное от  того,  что  рубка  хроноскафа  все  же  очень
маленькая. И от того, что Шидла сгреб нас и крепко прижал лапами к брюху.
     - С приземлением, - проворчал Стас, гордо  высвобождаясь  из  объятий
сфинкса и тряся башкой. - Точнее, с приводнением.
     Хорошо, что в конечном итоге  капсула  остановилась  потолком  вверх.
Шидла как ни в чем не бывало улегся между нашими креслами перед пультом и,
пустив реактивные двигатели на малый ход, подогнал капсулу почти  к  самой
земле. Крышка откинулась. Мы высунули головы  наружу.  От  зеленого  буйно
поросшего  тропической  растительностью  берега  нас  отделяло  еще  метра
четыре.
     Находящаяся над водой часть  хроноскафа  и  окружавшие  ее  крокодилы
сверху, наверное, выглядели как втулка и спицы в велосипедном колесе. Нет,
в мотоциклетном; там спицы плотнее набиты. И их в мутно-зеленой прибрежной
воде становилось все больше.
     - Это очень кстати, - заявил Шидла, спустился  обратно  в  капсулу  и
вернулся с мумми-бластером в лапе. Минут  пятнадцать  он  с  остервенением
превращал крокодилов в неподвижные болотно-коричневые бревна. Вскоре между
капсулой  и  покрытым  красноватым  илом  краем  сухой  земли  образовался
надежный мост, точнее даже настил, из одеревеневших рептилий. Но  идти  по
нему было все-таки боязно. При  каждом  шаге  казалось,  что  именно  этот
хищник очнется и обкусает нам жуткой пилообразной пастью  лишние,  по  его
мнению, конечности.
     Но все обошлось. Шидла, двигаясь к  берегу,  тянул  за  собой  тонкий
металлический трос. Выбравшись, он  обвязал  им  ствол  ближайшей  пальмы,
защелкнул карабин и повернул рукоятку на нем. На борту хроноскафа  натужно
взвыл движок, и капсула стала быстро подтягиваться к берегу.
     - Зря ты все-таки наорал на него, - сказал я Стасу. - Что ни  говори,
инженеры у них классные.
     - Ага! - делано восхитился Стас. - Лебедку придумали! - и  глянул  на
меня презрительно.
     Оставляя широкую борозду в  почве,  капсула  уже  ползла  по  берегу.
Поворотом рукоятки Шидла остановил ее. А  Стас  нахмурился  и  тут  только
ответил мне всерьез:
     - Ничего не зря. Мало ли что инженеры. Обзываться я ему все-равно  не
позволю.
     - А он, между прочим, хоть тип и неприятный, а вот спас же нас обоих.
     - Нужен ты ему! - скривился Стас. - Ему потомок  наш  нужен,  который
сфинкса изобретет. Да еще петлю времени замкнуть надо. А так, стал бы он с
нами возиться...
     Возразить было нечего, но все-таки Шидла вызывал  у  меня  не  только
отрицательные чувства.
     А он  тем  временем  с  инструментами  в  руках  уже  колдовал  возле
хроноскафа.
     Мы наконец-то огляделись и прошли несколько  шагов  вглубь  зарослей.
Пальмы,  тростник,  похожий  на  акацию  кустарник,  разноцветные   птицы,
бабочки...
     - Как ты думаешь, где мы все-таки, а? - спросил Стас.  -  И  в  каком
времени?
     - В том-то и дело, что мы не знаем  ни  того,  ни  другого.  Если  бы
знали, что мы, например, в Западной Сибири, то было бы ясно, что попали  -
в доисторическую эпоху. А так...
     - Не, - махнул рукой Стас, - если времена доисторические,  то  должны
быть динозавры. А крокодилы - наши, исторические.
     - Балбес ты. Крокодилы и при динозаврах жили, это очень даже  древние
животные.
     - И черепахи еще, правильно, - согласился Стас. Я  не  понял,  причем
тут черепахи, но возражать не стал. Тем более что он тут же вполне резонно
заявил: - Тогда, выходит, сюда в любой момент тиранозавр выскочить  может.
Пойдем, у Шидлы бластер возьмем.
     Мы вернулись к хроноскафу.
     - Починишь? - спросил Стас у сфинкса.
     - Да, - ответил тот бодро, - завтра будет как новенький. Тогда сможем
узнать, в каком мы веке.
     - А мы уже почти вычислили, - похвастался Стас,  но  распространяться
не стал, потому  что  на  самом-то  деле  гордиться  было  нечем:  наличие
крокодилов еще ни о чем не говорит. Поэтому он сразу сменил  тему:  -  Дай
бластер, мы на динозавров поохотимся.
     Шидла прекратил копаться в рваной дыре на обшивке  и  внимательно  на
нас посмотрел.
     - Это правильно, - согласился он, - бластер возьмите, мало ли что.  -
И он протянул мумификатор. - Сам-то я, если понадобится, и  так  отобьюсь.
Но - никакой охоты. Мы не должны упускать друг друга из виду.  Тем  более,
солнце уже идет к закату.
     - Хорошо, - неохотно согласился Стас, - мы тут, поблизости.
     И все же охота получилась. И славная. И с информационной точки зрения
полезная. Стоило нам вновь чуть-чуть углубиться  в  чащу,  как  из  кустов
вышел лохматый и рогатый зверь, похожий на буйвола или зубра,  и  деловито
двинулся прямо на нас. Глаза его были налиты кровью,  и  настроен  он  был
явно недружелюбно.
     Я закричал: "Стреляй, Стас, стреляй!" Тот пальнул.  Раздался  грохот,
чаща осветилась молнией, и зверь, как подкошенный, рухнул в двух шагах  от
нас,
     - Млекопитающее, - разочарованно промолвил Стас. - Костя,  динозавров
не будет.
     Я не разделял его грусти:
     - Ну и ладно. Зато ужин будет.
     Мы сбегали за Шидлой.  Тот  немного  поворчал  на  тему  изнеженности
человеческой расы и неспособности хоть немного потерпеть  голод,  но  тушу
все-таки ловко освежевал и перенес к хроноскафу. За сохранность мяса можно
было не беспокоиться: после порции мумми оно просто не могло испортиться.
     Темнело  с  южной  стремительностью,  и  мы  со  Стасом,  вновь   для
безопасности захватив бластер, отправились на поиски хвороста. А  примерно
через час мы уже сидели у шикарного костра под  густо  усыпанным  звездами
небом. И за обе щеки уписывали зажарившиеся на  острых  деревянных  кольях
душистые куски.
     Искры от костра мчались вверх, дразня  своей  красотой,  отражаясь  в
темных тревожащих водах. Шидла был просто неузнаваем.  Венерианская  спесь
слетела с него, как шелуха. Подобравшись к самому огню и смачно чавкая, он
мурлыкал как большой счастливый кот и грубоватым добродушным говором  стал
походить на какого-то американского негра-раба из  "Тома  Сойера"  или  из
"Хижины дяди Тома". Не хватало только обращения "масса"  -  "масса  Стас",
"масса Костя"... Похоже, атмосфера пикника влияла на него благотворно.  Да
он и сам признался:
     - Эх, котята. На Венере-то флоры с  фауной  вовсе  нет.  Я  свой  мир
люблю, но хочется порой чего-то такого... Посидеть у живого огня  -  мечта
любого сфинкса. Я-то хоть на  Земле  бываю.  Но  это  тоже,  знаете  ли...
Тараколли... К каждому их логову проложена стеклопластовая дорожка... Там,
в Андах, в заповеднике нет ни одного по-настоящему дикого уголка. Не умеют
люди ценить своего счастья!
     Стас, хоть тоже и размяк у костра, но духа  противоречия  напрочь  не
лишился:
     - Сами виноваты, что у вас ничего нет. Кто вас  просил  останавливать
преобразование Венеры?
     - Это, котенок, политика, - вздохнул  Шидла,  -  политика,  будь  она
проклята. Если бы мы сделали Венеру пригодной для жизни людей, они бы, или
так, или эдак все равно завладели бы ею. Не войной, так миром. Просочились
бы. В каждую щелку бы пролезли. Люди... - Он вновь вздохнул. - Если бы  не
люди, котенок, мы давным-давно превратили бы Венеру в цветущий сад. А если
бы...
     Но что "если бы" мы так и не узнали, потому что  плавную  речь  Шидлы
прервал пронзительный вой из чащи леса. Сфинкс резво вскочил  и,  крикнув:
"Я сейчас!", - кинулся на таинственный звук.
     Вернулся он минуты через три, дрожа от возбуждения:
     - Кошка, - почти кричал он взволнованно.  -  Огромная  черная  самка!
Почти такая, как я! Она меня видела!
     - Пантера, - определил я.
     - Пантера? - переспросил он. - Что такое пантера?
     - Дикий зверь из породы кошачьих, - пояснил я, - А бывают еще львицы,
тигрицы...
     - Это что, тоже... кошки? - не веря своим ушам, уточнил сфинкс. Глаза
его пылали сумасшедшим огнем.
     - Ну, не совсем, - сказал я. - А что, в двадцать пятом веке их нет?
     Шидла уверенно помотал он головой.
     - Мы бы знали. Есть только кошки и  сфинксы...  Как  ты  сказал,  они
называются?
     -  Пантеры,  львицы,  тигрицы,  -  вмешавшись  в  разговор,  принялся
перечислять Стас  с  садистскими  интонациями,  -  леопардихи,  гепардихи,
рысихи...
     - У них ведь, наверное, те же хромосомы,  -  не  дослушав,  заговорил
Шидла с блуждающей сомнамбулической улыбкой. - Мы бы, наверное, даже могли
бы э-э-э... - он вдруг смутился, - могли бы...
     - Нет, - категорически заявил Стас, - все равно не интересно. Это как
если бы человек с обезьяной. Хотя, вообще-то, может быть, это и...
     Ох и прыткий же у меня братец. Откуда что берется?
     - Стас! - осадил я