дыру, все почувствовали,  как  потянула  ледяная
воздушная струя, насыщенная серными парами. Ганс, Винклер и  Цандер  вдыхали
этот воздух, с волнением поглядывая друг на друга. Воздух был неприятный, но
никто не почувствовал себя плохо.
   Ганс вдруг подошел и закрыл кран кислородного баллона.
   - Зачем ты это делаешь? - спросил Винклер.
   -  Затем,  что  мы  дышим  смешанным  воздухом.  Надо   получить   чистую
венерианскую атмосферу.
   С каждой новой дырой в каюте становилось  холоднее  и  все  больше  пахло
серой.
   Дыхание становилось все более учащенным, голова кружилась.
   - Кислород, безусловно, есть, но его маловато, - сказал Цандер. -  Однако
из этого еще не следует делать заключения, что таков весь состав  атмосферы.
Возможно, что мы опустились на горную вершину.
   Тревожно зазвонил электрический звонок. Винклер поспешил  открыть  дверь.
Вошла взволнованная Мэри.
   - Стормер бушует, - сказала она. - Ходит  по  каютам  и  кричит,  что  вы
заперлись, чтобы открыть форточку только для себя, а пассажиров удушить.
   - Вот идиот! - воскликнул Ганс - Ведь с ними были ты,  Мэри,  и  Жак.  Не
хотели же мы и вас удушить. Кто его выпустил?
   - Доктор настоял, чтобы открыли каюту. Он хотел осмотреть Стормера, а тот
вышел. Почему у вас так серой пахнет?
   - Венера душится такими духами, - отвечал Ганс. Вбежал Текер:
   - Кислороду! Дайте скорее кислороду! Пассажиры задыхаются. Леди...  -  он
вдруг сильно закашлялся - Что это за газ?
   - Распорядитесь, доктор, чтобы все скорее надели  противогазы.  -  сказал
Цандер. - Вы, Мэри и Жак, займитесь этим делом. Принесите и нам противогазы,
Мэри.
   Винклер просверлил последние дыры. Ганс вооружился тяжелым молотом.
   - Попробую выломать, - сказал он, отстранив Винклера. По ракете раздались
гулкие удары молота. Леди Хинтон казалось, что это забивают гвозди в  крышку
гроба.
   Текер топтался возле нее, убеждая надеть маску. Старуха капризничала:
   - Не хочу я надевать свиное рыло... И как  же  я  буду  есть?  Блоттон  и
Эллен, уже в противогазах, жестами старались убедить ее. Лишь после того как
от серного запаха леди Хинтон стала задыхаться, она покорилась  и  позволила
натянуть на свою голову маску.
   Глава 2. ЗИМНИЕ НЕВЗГОДЫ.
   Стальной щит с глухим грохотом упал. Из  круглого  окна  подуло  свирепым
холодом, который проникал сквозь  теплые  одежды.  Сухим  снежным  водопадом
ворвалась метель и в минуту покрыла пол, стол, стулья белым покровом.  Возле
иллюминатора на глазах вырастал  снежный  бугор.  Черная  непроглядная  ночь
глядела в окно. Ганс погасил лампочку в каюте. Когда  глаза  пригляделись  к
темноте, то различили, что черный круг окрашен  с  правой  стороны  багровым
отсветом. Он то совсем  сливался  с  чернотой,  то  усиливался,  как  зарево
пожара. Такие же вспышки от времени до времени появлялись и в  нижнем  левом
углу.
   Ганс, Винклер и Цандер снарядились для вылазки: взяли лестницы,  веревки,
кирки, электрические  фонари,  портативные  радиотелефоны.  Ганс  на  всякий
случай захватил револьвер и охотничий нож.
   Спустили лестницу, поставив ее в сугроб. Ганс полез первым. Ветер повалил
лестницу. Ганс упал на пушистый снег, с трудом выбрался,  поставил  лестницу
на место. Вслед за ним спустились Винклер и Цандер. Осмотрелись.
   Они находились в стране действующих  вулканов  Всюду  зловеще  вспыхивали
огни, отбрасывая багровые отсветы на густые  облака  и  на  покрытые  снегом
утесы. Огни вулканов светились среди необозримых  пространств,  как  степные
костры полчищ Тамерлана. Горные пики уходили высоко за облака, но и на  этих
заоблачных высотах  были  действующие  вулканы.  Облака,  окружавшие  конусы
кратеров, рдели раскаленными багровыми шапками. Огненные столбы  взлетали  к
облакам. Густой удушливый черный дым смешивался с облаками.
   Глухой  гул  и  отдаленные  удары  не  прекращались.  Иногда  эти   удары
напоминали грозовые разряды. Но неужели гроза могла быть  при  такой  низкой
температуре? Ганс вдруг увидел над одним кратером молнию. Да, это  молния  и
гром. Там, вероятно, снежная метель превращается в ливень.
   - Ученые не ошиблись, предполагая,  что  на  Венере  могут  быть  горы  в
двадцать - тридцать километров высоты, - сказал Цандер. -  Ракета  лежит  на
высоком горном плато,  а  эти  горы,  стоящие  на  высоком  подножье  плато,
вдвое-втрое выше наших земных Эверестов. Теперь  понятна  и  ошибка  ученых,
которых обманул спектральный анализ, не обнаруживший  на  Венере  кислорода.
Этот густой слой облаков, дым от бесчисленных вулканов,  представляет  собою
слишком плотный панцирь, прикрывающий тайну атмосферы Венеры.
   - Не совсем удачное время года и место для посадки, - сказал  Винклер.  -
Здесь так много вулканов, что мы рисковали упасть в  один  из  кратеров.  Не
легко было бы выбраться оттуда. Зато многометровый снежный  покров  оказался
великолепной амортизационной подушкой.
   По лесенке поднялись на ракету. Неожиданно  подуло  теплым  ветром.  Ганс
даже не поверил, - быть может, ему стало жарко от движения.  Снял  рукавицы.
Нет, воздух теплый, влажный. Откуда?.. Не пламя ли вулканов нагрело его?
   На оболочке ракеты уже успел нарасти  толстый  слой  слежавшегося  в  лед
снега. Пришлось приняться за кирки. Снежный буран сменился  градом,  град  -
проливным дождем. И вдруг вновь заморозило. Костюмы обледенели, они хрустели
при каждом движении рук, ног. Работать было трудно. Сказывалась  кислородная
голодовка. Приходилось часто отдыхать.
   В один из таких перерывов подул сильный ветер, и облака  вдруг  унесло  в
сторону. На минуту выглянуло звездное небо.
   - Луна. Смотрите, маленькая луна! - воскликнул Ганс, показывая рукавицей.
Да, это был маленький спутник Венеры, который казался не более вишни6. Малый
размер и густая атмосфера Венеры, ярко излучающая свет, скрывали ее спутника
от глаз земных астрономов.
   - А где же настоящая, наша, земная. Луна и сама Земля?.. - Все небо  было
усеяно крупными, сильно мерцающими звездами. Ганс не мог найти.  -  Господин
Цандер... Где же они?
   Цандера не было.
   - Пошел за аппаратами, - ответил Винклер. - Вот, кажется, Земля.
   Эта голубая, трепетная росинка - Земля?
   Ганс впервые осознал ту простую мысль, что Земля лишь "звезда меж  звезд"
и люди Земли - "небожители". Осознал условность большого и малого.  Земля  -
ничтожная  звездочка,  затерянная  в  безднах  неба,  песчинка,  которую  не
отличишь от мириад других звезд.
   Вернулся Цандер  с  астрономическими  инструментами.  Он  спешил  сделать
наблюдения, и едва успел закончить их, как тучи вновь заволокли небо.
   Скололи лед с оболочки.  Печальное  зрелище!  Что  сталось  с  блестящею,
полированной поверхностью! Она словно покрылась проказой, стала бугристой  и
пятнистой - ожоги и оледенение  оставили  свои  следы.  К  счастью,  больших
повреждений не было. К концу работы  Цандер,  Винклер  и  Ганс  шатались  от
усталости и головокружения.

   Однако отдыхать не время. Надо выбросить снег из  кают-компании,  сделать
временную раму, в дверь поставить вентилятор, фильтр для очистки воздуха  от
серных паров, компрессор. Работы много. Объявлен аврал.
   На этот раз пассажиры не протестовали против трудовой повинности.
   И, только покончив с работой, наладив воздушное питание, побежали и легли
отдохнуть.
   За чаем Цандер сделал доклад. Астрономическим наблюдением, вычислением он
установил, что ракета спустилась на экваториальной части Венеры.
   Слушатели были поражены.
   - Мороз, метели, круглосуточная ночь на экваторе?..
   - И долго будет продолжаться эта экваториальная зимняя ночь?
   - Выбрали планету, нечего сказать!
   - Зима здесь на исходе. Всего  несколько  дней  отделяют  нас  от  начала
весны, - успокоил Цандер.
   - Зима на экваторе?
   - Почему такая разница по сравнению с климатическими зонами Земли?
   - Все дело в  наклоне  оси  к  плоскости  орбиты,  -  пояснил  Цандер.  -
Венерианская ось наклонена к плоскости орбиты еще более, чем земная.  Венера
лежит почти совсем на боку7.
   Для пассажиров наступили невеселые, томительные часы. От тоски ли, или от
возвращения в мир тяготения  к  беглецам  вернулись  их  болезни.  У  барона
возобновились боли в желудке, Стормер жаловался на сердце и общую усталость,
у леди Хинтон "заговорила" печень. Блоттон пил коньяк в компании  с  Пинчем.
Текер ревностно исполнял обязанности врача,  но  больные  брюзжали  и  плохо
поправлялись: сказывался и урезанный паек и низкая температура в ракете.
   Лишь Ганс, Винклер, Цандер, Мэри и Жак не страдали от скуки.
   Удары при посадке причинили немало мелких повреждений  точным  и  сложным
механизмам. Приходилось чинить их. Много хлопот доставляла  и  радиостанция,
приемник которой  никак  не  удавалось  оживить  Цандеру.  Повреждения  были
исправлены, приемник, казалось, находился  в  полном  порядке,  но  связи  с
Землей установить не удавалось.
   В свободное время Ганс занимался. Он ни на минуту не  сомневался  в  том,
что вернется на Землю, и готовился стать капитаном  межпланетного  плавания.
Винклер и Цандер помогали ему.
   - Когда полетим обратно, ракету  поведете  вы,  -  говорил  Цандер.  Ганс
мечтал об этом и даже летал в своих сновидениях. Две недели  упорного  труда
ушло на то, чтобы открыть наружные двери ракеты и щиты  над  иллюминаторами.
Но от этого в ракете не стало веселей. В окна  по-прежнему  смотрела  темная
ночь с багровыми отсветами.
   Прижимая пальцы к вискам, Делькро ходила по кают-компании, ставшей  опять
местом  сборища  пассажиров.  Леди  Хинтон  мрачно  молчала,  сидя  в  своем
троноподобном кресле.
   - Это ужасно! - как драматическая  артистка,  говорила  Делькро.  -  Этот
холод, этот вечный мрак... Можно с ума сойти...
   - Скучно, как на курорте... - беззвучно отозвалась со своего места  возле
тетки Эллен.
   - На курорте? О, сколько бы я сейчас  дала,  чтобы  быть  на  курорте!  -
трагически воскликнула Делькро. -  Ницца,  Ментона,  Биарриц,  Лидо...  Рай!
Волшебный сон...
   - Потерянный ррай... - меланхолически вставил барон.
   - Машины рай съели!  -  крикнул  Шнирер  -  Смотрите!  Розовое  пячно!  -
воскликнула Амели, показывая на потолок.
   - Отблеск вулканического огня...
   - Нет, нет. Это солнце. Луч солнца...
   Все бросились к окнам.  Между  темными  горными  вершинами  сквозь  узкий
просвет в тучах прорвался красноватый  луч  солнца.  Совсем  такой,  как  на
Земле. Пассажиров охватила истерическая радость. Делькро  протянула  руки  к
окну и кричала:
   - Солнце, солнце!
   Луч внезапно угас, а Делькро так и стояла несколько  минут,  окаменев,  с
протянутыми руками.
   - Возблагодарим создателя! - послышался голос епископа. -  Зиме  и  нашим
мучениям приходит конец.
   - Неизвестно еще, какие мучения готовит нам создатель  летом,  -  ответил
Стормер.
   Глава 3. "ПЕРВЫЕ ДНИ ТВОРЕНИЯ".
   - Такой, наверно, была Земля в первые дни  творения,  -  сказал  епископ,
стоя у иллюминатора.
   - Когда господь бог еще не отделил сушу от воды, - прибавила Хинтон.
   Весна шла с необычайной быстротой.  День  прибывал,  но  солнца  не  было
видно. Плотный, белый, как вата, туман закрывал дали.  Не  видно  было  даже
ближайших гор. Невидимые тучи ежечасно низвергали целые океаны воды.  Молнии
синей огненной сеткой сплетали небо и "землю". Даже  сквозь  толстые  стенки
ракеты слышались глухие удары грома. Ракета вздрагивала от горных обвалов  и
землетрясений. На короткое мгновение светлело, и тогда было видно,  с  какой
быстротой таял снег, обнажались черные склоны гор.
   Бурная горная река текла возле самой  ракеты,  ворочая  и  унося  обломки
льдин и огромные камни. Река быстро вздувалась.  Ее  темно-бурые  волны  уже
омывали нижние края иллюминаторов.
   Цандер распорядился закрыть предохранительные щиты: течение шло под косым
углом к ракете. Стекла окна могли быть разбиты камнями. Но не  в  этом  была
главная опасность.
   - Если вода покроет иллюминаторы доверху, доступ внешнего  воздуха  будет
прекращен, - сказал он Винклеру и Гансу.
   Покинуть ракету? Но об этом сейчас нечего было думать!
   - Нам надо попытаться сделать трубу и поставить ее повыше.
   - Сделать нетрудно, материал  есть.  Но  легко  сказать  -  поставить,  -
покачав головой, заметил Винклер. - Как только мы выйдем наружу, нас  смоет,
как мух... И все-таки мы должны попытаться.
   - Но выдержит ли труба этот бешеный напор? - спросил  Ганс.  -  Поставить
трубу можно и не выходя наружу.  Да  мы  и  не  успеем  выйти:  только  один
иллюминатор на корме еще не залит водой. Пока мы  будем  изготовлять  трубу,
зальет и его.
   - Что же вы предлагаете? - спросил Цандер.
   - Отсиживаться.
   - Но ведь нас зальет.
   - Пусть заливает. Превратим наш звездолет в "Наутилус"  и  отсидимся  под
водой.
   - Задохнемся!
   - Не задохнулись же мы в пути.
   - Да, но у нас был запас кислорода.
   - А кто вам  сказал,  что  у  нас  нет  его  сейчас?  -  спросил  Ганс  и
рассмеялся. - Плохой бы вышел из меня капитан звездоплавания, если бы  я  не
был  предусмотрительным.  Я  уже  сделал  запас  кислорода  из  венерианской
атмосферы. Кислородные баллоны полны. Можно хоть сейчас  лететь  в  обратный
путь.
   Цандер покачал головой:
   - Однако, Ганс, вы дали и мне хороший урок предусмотрительности.  Но  кто
же мог предполагать, что весна здесь протекает так бурно и  что  нас  зальет
водой вышедших из берегов сезонных горных рек!
   - И я этого не ожидал, - откровенно признался Ганс. -  Запасы  же  сделал
только потому, что на меня произвел сильное впечатлений случай со Стормером,
когда он пытался похитить баллон. Я думаю, мы должны вывести  наружу  только
тонкую водомерную трубку, чтобы знать, когда прекратится этот потоп и  можно
будет открыть иллюминатор. Сейчас я принесу трубку. Ганс ушел.
   Пассажиры так и не узнали, какой новой опасности они  подверглись.  Ганс,
Винклер и Цандер дежурили возле трубки всю ночь. К двум часам утра из трубки
полилась вода. Это значило, что уровень реки поднялся  по  крайней  мере  на
метр над потолком ракеты.
   - В этот час, если бы не новые запасы кислорода, началась бы  смертельная
паника. Ракета напомнила бы безнадежно затонувшую  подводную  лодку.  Но,  к
счастью, все  обошлось  благополучно,  и  пассажиры  мирно  спят,  -  сказал
Винклер.
   - Что это? Пол как будто колышется? - спросил Ганс.
   - Вероятно, снова землетрясение, - сказал  Цандер.  -  Почва  Венеры  еще
дышит.
   - Нет, это не землетрясение. Мы испытываем не только толчки, но и плавное
покачивание. Не всплыла ли ракета?
   Медленные колебания перешли в настоящую качку,  сопровождаемую  толчками.
Ракета поворачивалась. Пол то уходил из-под ног, то приподнимался.
   - Стихия взбесилась, - нервно сказал  Ганс.  -  Какие  титанические  силы
увлекают ракету?
   - И куда? Быть может, в бездну...
   -  Хорошо  еще,  если  в  морскую.  Неприятно  свалиться  на   камни   со
стратосферных высот...
   Пассажиры проснулись. Полуодетые, выбегали они в коридор.
   - В чем дело?
   - Летим.
   - Куда летим? На Землю?
   Сильнейший удар свалил всех с ног. Послышались стоны, вопли.
   - Немедленно ложиться в амортизационные ящики! - распорядился Цандер.
   На этот раз все беспрекословно повиновались.
   Проходили томительные минуты. Но толчки не повторялись. Утихла  и  качка.
Быть может, ракета застряла в расщелине или ее выбросило на берег...
   Ганс первый выбрался из ящика к водомерной трубке. Вода не текла.  Ракета
была совершенно неподвижна. Ганс рискнул отодвинуть ставень в кают-компании.
   Ослепительно яркий луч солнца загорелся на стене, на лице и руках Ганса.
   - Черт возьми! Это солнце слепит, как прожектор!  -  радостно  воскликнул
Ганс, прищуривая глаза. - А небо! Голубее земного,  но  немного  тусклое,  -
наверно, от вулканической пыли. Не она ли окрашивает солнце и весь  ландшафт
в красновато-желтый цвет?..
   Ганс вдруг громко запел, разнося радостную весть:
   - Вставайте! Воскресайте, лежащие во гробах! Солнце  Венеры  приветствует
вас.., земные подонки! - прибавил он тише.
   Температура в ракете быстро поднималась.
   Это был день большого ликования даже у Стормера, и даже для Ганса у  него
нашлась ласковая улыбка.
   Все столпились у окна.  Перед  ними  среди  гор  расстилалась  каменистая
равнина. Многочисленные ручьи перерезали  ее  во  всех  направлениях.  Всего
несколько часов тому назад  эта  равнина  была  ложем  грозного  и  могучего
потока, который увлекал тяжелую ракету, как щепку. Равнина замыкалась  цепью
гор со  снежными,  конусообразными  вершинами.  Ни  растений,  ни  птиц,  ни
зверей... Камень и вода...
   Ганс попросил пассажиров выйти из  кают-компании  и  открыл  окно,  держа
наготове противогазовую маску. Пахнуло теплым, влажным воздухом.
   - Дышать можно, - сказал он, обращаясь к Цандеру и Винклеру.  -  И  серой
меньше пахнет. Воздух очень плотный.  А  кислорода,  пожалуй,  даже  слишком
много8. Смеяться хочется, словно от вина.  Вероятно,  весенним  потоком  нас
снесло ниже и подальше от вулканов.
   Ганс взобрался на раму открытого иллюминатора и спустил ноги.
   - Под окном лежит большой  камень,  -  сообщил  он.  -  Почти  правильной
эллипсоидальной формы.  Словно  большая  шлюпка,  перевернутая  вверх  дном.
Поверхность его покрыта наложенными друг на друга слоями шестигранной формы,
как соты.
   Винклер влез на стул, чтобы посмотреть.
   - Выход какого-нибудь венерианского базальта, - продолжал Ганс и спрыгнул
на камень.
   Камень вдруг приподнялся и медленно пополз вверх. Ганс испугался:
   - Ползающий камень! Венерианская черепаха! А я принял ее за камень.
   Из-под выпуклого панциря вдруг показалась плоская голова, в мелких  серых
чешуйках, величиною  с  голову  быка,  и  шея  толщиною  со  слоновую  ногу.
"Черепаха" уползла в сторону.
   - Шутки в сторону! - воскликнул Ганс  и  соскочил  на  каменистую  почву.
Оглянувшись назад, он изумленно вскрикнул.
   - Что там, новое чудовище? - спросил  Винклер.  Ганс  покачал  головой  и
ответил:
   - Мы на волоске от гибели. Наша ракета у края обрыва. Вся  носовая  часть
висит над бездной. От нас, да и от ракеты, мало осталось  бы,  если  бы  она
грохнулась с высоты десятка  километров.  Зато  какое  идеальное  место  для
старта! Впереди нет горных вершин. Путь свободен, семафор открыт. Лети  хоть
сейчас Да вы сойдите сюда, не бойтесь, "черепаха" уползла.
   - Одна уползла, появились  другие.  Смотри,  сколько  "камней"  ожило!  -
сказал Винклер.
   По равнине медленно двигались неуклюжие существа, быть может  только  что
пробудившиеся от зимней спячки.
   - Интересно, чем они питаются. У них  должен  быть  слоновый  аппетит.  А
кругом только голые камни. Человечины они, во всяком случае,  не  пробовали.
Думаю, что они для нас безопасны.
   И Ганс побежал к "черепахе", которая что-то искала  меж  камней,  ворочая
толстой длинной шеей.
   - Вот она и нашла, чем позавтракать.
   Перед "черепахой" лежало нечто  бугристое,  пористое  как  губка  ржавого
цвета, величиной с одеяло  и  толщиной  в  полметра,  с  неровными,  рваными
краями. "Черепаха" начала рвать края  этого  "одеяла"  и  жадно  есть.  Ганс
вспрыгнул на "одеяло", его подбросило вверх, как на тугих пружинах  матраца.
"Черепаха" испугалась и, пятясь назад, уползла.
   Блоттон, Амели, Делькро и Пинч через  несколько  минут  присоединились  к
Гансу. Мхи повсюду залегли меж камней. Одни были совсем маленькие, величиною
с подушку, другие - как  огромный  ковер,  иные  покрывали  почву  сплошными
островками. Да, пищи для "черепах"-было достаточно.
   Забыв недавние треволнения, пассажиры ракеты радовались солнцу,  воздуху,
теплу, простору, свободе.
   А неугомонный Ганс уже заинтересовался иным. Он увидал в узкой  расщелине
слежавшийся снег и в нем множество ходов.
   - Что вы тут так внимательно разглядываете? - спросил Текер. Солнце и его
вытянуло на воздух.
   - Тут должны жить как