еление кают.
   - Пишите, - говорила леди Хинтон непререкаемым тоном. - Первая сторона от
кают-компании: первая каюта - моя; вторая - Эллен; третья - лорда  епископа;
четвертая - Блоттона; затем идут три Текера - три каюты для них одних! - это
слишком много. Одну каюту, быть может,  я  возьму  от  вас,  доктор,  вы  не
возражаете? - Прежде чем тот открыл рот, она продолжала:
   - Дальше - Мэри. Ну, вот и все мои.
   Теперь пишите дальше, да не перепутайте,  уж  очень  вы  суетливы.  Левая
сторона: первая каюта - Стормер; далее - барон Маршаль; потом - Шнирер,  его
дочь ну и вы там дальше. Еще кто? Повар-китаец?
   - Должен вас предупредить, - сказал Цандер, - что  самая  передняя  каюта
будет занята мною, так как там  помещается  капитанская  рубка;  две  задние
каюты в самом конце ракеты - Винклером и  Фингером.  Они  будут  следить  за
работой рулей.  Таким  образом,  эти  каюты  я,  как  капитан,  бронирую  за
экипажем.
   - На эти каюты никто и не предъявляет претензий! - отвечала леди  Хинтон.
- Я полагаю, что ни у кого из нас,  пассажиров,  нет  ни  малейшего  желания
ползти  по  кротовой  норе  почти  пятьдесят  метров,  чтобы  добраться   до
кают-компании?
   - Конечно! - сказал Цандер. - Мистер Пинч, занесите в протокол.
   - У нас, значит, остаются еще три свободные  каюты,  предназначенные  для
Гохфеллера с женой и Ричардсона.
   - Они заставляют себя ждать, - заметил Стормер.
   - Пппоздно п-п-приходящим  -  кости!  -  процитировал  Маршаль  латинскую
пословицу.
   - Итак, сегодня вечером? - спросил Блоттон.
   - Безотлагательно, приедут опоздавшие или не  приедут  -  мы  летим.  Все
направились к выходу.
   -  А..,  а..,  а..,  может  быть,  вы  фф-уступите  мне  свою  каюту?   Я
ххком-пенсирую вас! - подойдя к Стормеру, спросил Маршаль.
   - И не подумаю!  -  ответил  тот  с  обычной  грубостью.  -  Леди  Хинтон
распределила правильно. Вы тоньше меня и вам легче пробираться по коридору.
   - Ннно все-таки.., ф-ф-у меня язва жжжелудка...
   - А у меня ожирение сердца, склероз, подагра.
   - Н-но.., сто тысяч я предложил бы...
   - Приберегите их для себя. Скоро, кажется,  на  Земле  они  будут  стоить
столько же, сколько и на небе.
   Лицо барона побурело -  он  сердился.  Маршаль  что-то  прошептал  своими
толстыми губами и отошел от Стормера.
   Выходящих из ракеты у лесенки встретил озабоченный коммерческий директор.
Он протянул только что полученную радиограмму.
   "Три  сорок  утра  Ричардсон  покончил  собой.  Гохфеллер  передумал",  -
прочитал вслух Цандер.
   Послышались соболезнования.
   - Ричардсон и Гохфеллер поступили глупо, - сказал Стормер.
   - Если нельзя больше бороться за сохранение капитала, то по крайней  мере
следует бороться за спасение жизни, - произнес Маршаль.
   Это сообщение произвело на Маршаля и Стормера потрясающее впечатление. Им
теперь еще сильнее казалось, что  наступает  их  собственная  смерть.  Земля
потеряна... Лететь, лететь как можно скорее!..
   В семь часов тридцать минут вечера все собрались в ракете.
   В каждой каюте уже  стояли  приготовленные  гидростабилизаторы  и  лежали
специальные костюмы.
   Леди  Хинтон  запротестовала  было,  но  Цандер  заговорил  с  нею  таким
неожиданно повелительным тоном, что она опешила и позволила облачить себя  в
костюм  и  уложить  в  ящик  с  соленой  водой.  Ганс,  Винклер   и   Цандер
собственноручно "упаковали" всех пассажиров.
   - Телефон с головной буксирной ракетой включен? - спросил Цандер.
   - Есть! - ответил Винклер.
   - Пора закрывать входную дверь! - Цандер подошел к  еще  открытой  двери.
Огромная  толпа  собралась  посмотреть  на   отлет.   Полиция   Стормер-сити
удерживала толпу на почтительном расстоянии. Возле ракеты оставались  только
коммерческий директор, Пуччи и  инженеры,  которые  должны  были  продолжать
строительство "ковчегов" после отлета Цандера.
   Они начали прощаться.
   Вдруг из толпы послышался истерический крик женщины:
   - Пустите меня к нему! Пустите!
   Какая-то худощавая, стройная  брюнетка  в  изящном  дорожном  костюме,  с
чемоданом в руках спорила с начальником полиции.
   - Но я жена его! Я имею к нему важное поручение! - услышал  Цандер  среди
наступившей тишины. Заинтересованная происшествием, толпа затихла.
   Женщина  прорвала  полицейский  кордон  и  быстро  побежала   к   ракете,
выкрикивая на ходу:
   - Мне необходимо лично видеть его, передать важнейшие известия! Следом за
женщиной бежала прислуга-подросток с тремя огромными круглыми  коробками,  в
каких обычно хранят дамские шляпы.
   - Скорей, скорей, Полин! - торопила она горничную.
   -  Вы  понимаете,  я  едва  не  опоздала!  Ах,  боже  мой,  я  не  успела
представиться! Я личный  секретарь  барона  Маршаля  де  Терлонжа  -  Мадлен
Делькро.
   - Позвольте, сударыня, - пытался  уяснить  положение  Цандер,  совершенно
ошеломленный этой атакой, - но  ведь  мы  летим  через  несколько  минут!  И
вообще...
   - И вообще никаких разговоров. Я лечу, и кончено! Цандер пожал плечами  и
с недоумением посмотрел на подошедшего Винклера.
   - Ну что вы прикажете делать? Винклер рассмеялся.
   Цандер посмотрел с отчаянием на часы-браслет. Оставалось  пять  минут  до
отлета.
   - Это же не женщина, а черт! Идите скорее  следом  за  нею!  Каюта  номер
четыре. Уложите ее в ящик немедленно. Попытайтесь объяснить,  уговорить,  но
на уговоры особенно не тратьте времени.
   Ганс и Винклер ушли. Из одной картонки послышалось жалобное мяуканье.
   - Этого еще не хватало!
   Цандер бросился закрывать дверь. Автоматический  затвор  был  так  хорошо
прилажен,  что  это  заняло  всего  несколько  секунд.  Столько  же  времени
потребовалось, чтобы на окна надвинуть металлические  ставни.  Цандер  зажег
электричество, побежал к себе, с лихорадочной быстротой надел костюм, лег  в
ящик,  закрылся  и  схватился  за  телефонную  трубку,  уже  соединенную  со
скафандром.
   - Алло, Поллит, у вас все готово?
   - Алло! - отвечал пилот головной ракеты инженер Поллит. - Готово!
   - Летим!
   - Летим!
   Это были последние слова, которыми они обменялись перед отлетом.
   Толпа, отошедшая от "ковчега" и  двух  буксирных  ракет,  вскрикнула,  но
этого крика никто не слышал, потому что  он  был  покрыт  страшным  взрывом,
словно сразу выстрелили десятки тяжелых орудий. Огненные  полосы  чудовищной
силы извергались из нескольких дюз буксирных ракет.
   Ракеты дрогнули, сорвались с места, понеслись вверх по рельсам и взвились
в  воздух.  Все  окрестные  горы  осветились  ярким  светом,  как  во  время
извержения вулкана. Гром затихал вдали, а горы  еще  долго  грохотали  эхом.
Несколько минут воздух дрожал от этих непрерывных гулких громыханий.
   Комета, созданная руками человека, прорезая с  ужасающим  свистом  земную
атмосферу, устремлялась в беспредельные бездны неба. Три огненные полосы  от
трех ракет слились в одну, полоса превратилась в золотистую нить, тянувшуюся
в ночном небе. Огромная полоса, все уменьшавшаяся, чертила на темной  синеве
неба золотую линию полета.
   Комета превратилась в искрящуюся точку, которая все уменьшалась и наконец
совсем погасла.
   Самые дальнозоркие люди еще различали в бинокли и трубы  некоторое  время
одну  подвижную,  быстро  мерцавшую  звезду  среди  неподвижных,  но  вскоре
потеряли ее из виду.
   Первый "Ноев ковчег" покинул Землю...
   ЧАСТЬ ВТОРАЯ. В МИРЕ НЕВЕСОМОГО.

   Глава 1. НАЧАЛО ПУТЕШЕСТВИЯ ЕДВА НЕ ПРЕВРАТИЛОСЬ В ЕГО КОНЕЦ.
   В момент взрыва Цандер испытал необычайное, странное ощущение, словно  по
его телу  прошла  тепловая  волна,  от  которой  оно  сжалось,  уплотнилось,
напряглось. Стенки предохранительного ящика  надавили  в  момент  отлета  на
заключенную в нем воду, вода сжалась, передавая вибрацию скафандру,  воздуху
и затем телу Цандера.
   Он попробовал двигать руками, ногами. Движения в  воде  были  медленными,
связанными плотной средою, но это уже было чисто внешним торможением.  Нервы
и мышцы действовали нормально.
   - Алло, Цандер, как вы себя чувствуете? -  услышал  он  в  телефон  голос
инженера, ведущего вторую буксирную ракету.
   - Отлично, - ответил Цандер. - Как дела?
   - Головная буксирная ракета уже израсходовала горючее и отчалила.  Поллит
хорошо справился с задачей, не правда ли? Вы  даже  не  заметили.  Сейчас  я
усилю работу мотора своей ракеты.  Вы  ощутите  увеличение  ускорения...  Ну
как?..
   - Да, почувствовал, - отвечал Цандер. - Перед тем как  вы  покинете  нас,
скажите за секунду, чтобы я мог несколько изменить направление полета. Иначе
как бы наш "ковчег" не наскочил на вас.  Когда  я  пущу  в  ход  свои  дюзы,
"ковчег" сделает порядочный прыжок.
   - Есть! - коротко ответил инженер. И через некоторое время сообщил:
   - Отчаливаем. Всего хорошего. Надеюсь, до скорого свидания... Если...
   Но последних слов Цандер не слыхал Ракета, очевидно,  отделилась  уже  от
"ковчега", разорвав при этом телефонный провод  Цандер  повернул  маховичок.
Сразу заработали пять дюз "ковчега" Снова ощущение  вибрации.  Еще  поворот,
пять новых дюз начали извергать продукты горения. "Представляю, как  скверно
чувствовали  бы  мы   себя   при   таком   бешеном   ускорении   без   наших
гидроамортизаторов, - подумал Цандер и нажал рычаг - Что  такое?  Ракета  не
изменяет направление полета?"
   - Алло, Ганс! Алло, Винклер!..
   Молчание. Неужели с ними что-нибудь  случилось?  "Ковчег"  может  нагнать
буксирную ракету, и тогда они столкнутся .
   Цандер поспешно повернул маховичок назад, еще и еще, постепенно  выключая
дюзы.  Пять,  три,  две...  Достаточно.  Опасность  столкновения   миновала.
Довольно нескольких секунд, чтобы  буксиры  снизились  и  открыли  путь  для
"ковчега". И можно будет снова ускорить полет. Но  Винклер,  Ганс...  Цандер
быстро открывает крышку ящика, выходит из него, стаскивает каучуковый костюм
и спешит в другой конец ракеты.
   Ускорение полета еще значительно. Как только Цандер  вышел  из  воды,  он
почувствовал большую тяжесть во всем  теле.  Словно  на  голову  ему  надели
тяжелый железный шлем, к рукам и ногам  привязали  по  чугунному  ядру.  Ему
стоило больших усилий передвигать руками и ногами.  Его  окружала  воздушная
среда, более разреженная, чем на Земле, - ведь  в  ракете  была  всего  одна
десятая нормального атмосферного давления. А между тем Цандеру казалось, что
он движется в среде с огромным сопротивлением, словно  в  вязком  болоте,  в
которое он провалился с головой.
   Цандер не дошел еще и до кают-компании, а уже весь был покрыт испариной и
тяжело дышал. "Надо было бы мне выключить еще одну дюзу", - думал он.
   Внутри ракеты тишина и  неподвижность.  Глухо  стучит  мотор  инжекторов,
подающих горючее. Безвоздушное пространство не  передает  звуков,  и  взрывы
газов не слышны. При этом ракета летит со  скоростью,  превышающей  скорость
распространения  звуков.  Мирно  светят  электрические  лампочки.  Ничто  не
говорит о том, стоит ли ракета еще на своей взлетной площадке, или несется с
космической скоростью в пространство.
   Дверь в каюту леди Хинтон полуоткрыта, и Цандер мимоходом  взглянул,  что
там делается. Груды спешно  наваленного  багажа,  и  посреди  каюты  длинный
большой ящик, в котором пребывает леди. Но Цандеру не до нее.  Он  спешит  к
своим  товарищам  Путь  кажется  бесконечно  длинным  Задыхаясь,  он  прошел
кают-компанию, добрался до каюты Стормера  и,  шатаясь,  остановился,  чтобы
перевести дух. Неужели у него не хватит сил добраться до кормы?..  Глупости!
Надо только крепче взять себя в руки. И он  вновь  начал  переставлять  свои
свинцовые ноги.
   Каюта Маршаля... Шнирера... Что это?.. У Цандера закружилась  голова.  Он
ухватился за стену, но тяжесть чугунного тела давила его.  Цандер  упал.  Он
стиснул зубы, страшным усилием воли удержался от  того,  чтобы  не  потерять
сознание, и пополз, чувствуя вкус крови во рту.
   Да, ползти было легче, чем идти! Но сознание мутилось...  Страшные  мысли
ворочались в мозгу. Неужели Ганс и Винклер погибли?.. А если сейчас погибнет
и он, то весь "ковчег" превратится в летающее кладбище.
   Невозобновляемый кислород истощится. Пассажиры один за другим  задохнутся
в своих "гробах".  Восемнадцать  трупов  будут  лететь  в  "ковчеге".  Потом
истощится и горючее работающих моторов. Ракета будет лететь по  инерции.  Но
сила земного притяжения еще не преодолена. Что станет с ракетой?  Или,  быть
может, она попала в сферу притяжения Луны? Нет, рано.  Скорее  всего  ракета
будет носиться вокруг Земли, как  ее  новый  спутник...  Мертвый  спутник  с
мертвыми телами. "Фу,  черт  возьми!  Лео  Цандер,  ты  должен  доползти!  В
кормовой части ракеты, как и в капитанской рубке, есть аппараты  управления.
Там можно изменить работу дюз. Ползти, ползти!.."
   Вот наконец и каюта номер два - Ганса. Дверь, к счастью,  открыта.  Каюта
пуста... Ящик открыт... На полу валяется скафандр... Что с ними?..
   Цандер собирает последние силы. Он уже не ползет, а передвигается  вперед
судорожными движениями выброшенной из воды рыбы. Последняя  каюта...  Цандер
вползает в нее.
   Посредине каюты стоит открытый ящик. В  нем  полулежит  Винклер.  Ганс  в
водолазном костюме с открытой головой лежит, положив руки на плечи Винклера,
как Ромео над гробом Джульетты.
   Первой мыслью Цандера было - ползти к ним  и  попытаться  привести  их  в
чувство. Но, вспомнив о причине их болезненного состояний,  Цандер,  собирая
последние силы, пополз к последней, кормовой каюте.  Он  вновь  почувствовал
вкус крови во рту. Регулятор был всего в нескольких шагах от него. Еще  одно
нечеловеческое усилие .  Засыпанный  землей  чувствует  себя,  вероятно,  не
хуже... Рука медленно тянется к маховичку...
   Лампочка светит над головой. Где он? Что  произошло?..  Цандер  с  трудом
пытается вспомнить. Он поднимает руку вверх. Пытается подняться и только  от
одной этой попытки взлетает вверх, оттолкнувшись рукой от пола. Значит,  ему
все-таки удалось выключить моторы. Сознание совершенно возвращается к нему.
   Мысль работает с необычайной четкостью  и  легкостью.  Скорее  на  помощь
Гансу и Винклеру!
   Он спешит выбраться из каюты, но это не так-то легко. Нет  больше  работы
моторов, ракета летит по инерции, а это то же, что  падать  с  высоты.  Тела
"потеряли свой вес". Цандер, отталкиваясь от стенок, мечется по  каюте,  как
бильярдный шар от лузы к лузе. Наконец ему удается ухватиться за  ремешок  у
стены. Перебирая ремешки, он быстро выбирается из каюты, цепляется по стенке
коридора, "влезает", как на крышу, в каюту Ганса.
   Фингер уже самостоятельно сидит на полу и смотрит на Цандера, как  только
что проснувшийся человек. Винклер лежит еще без памяти. Его невидящие  глаза
полуоткрыты, тонкая струйка крови застыла у рта. Ганс  вскакивает  на  ноги,
тотчас летит к потолку, ударяется головой, летит вниз,  снова  вверх  и  так
продолжает прыгать,  словно  игрушечный  чертик  в  стеклянной  банке,  пока
Цандер, пробравшийся к нему по "полу", не хватает его за ногу.
   - Что случилось? - спросил Цандер. - Как ты себя чувствуешь?
   - Я в порядке - недаром тренировался, а вот с Винклером, кажется,  плохо.
Надо сбегать или "слазить" в нашу аптечку. Но что у вас произошло?
   - Сейчас расскажу. - Ганс, цепляясь  за  ремешки,  уползает  с  быстротой
обезьяны и через  минуту  возвращается  с  нашатырным  спиртом,  одеколоном,
камфорой, шприцем.
   У Цандера еще трещала  голова  и  горели  веки  глаз,  словно  засоренные
острыми песчинками, но он  принялся  приводить  в  чувство  Винклера.  Ганс,
помогая ему, рассказывал:
   - Все наделала эта мадам вертихвостка. Надо было поскорее уложить  ее.  А
она, вместо того  чтобы  выслушать  нас,  в  истерику.  Кое-как  справились.
Уложили, закрыли.  Так  она  еще  в  дыхательную  трубку  кричит:  "Варвары!
Изверги! За что вы загнали меня в гроб? Проклятые!"  Пока  с  ней  возились,
сами не успели лечь в амортизатор. Начали одеваться, бросило нас вот к  этой
стенке. Слышу, будто Винклер стонет.  Это  когда  я  сам  немного  в  память
пришел. Голова разламывается, руки, ноги  не  слушаются  -  ползу.  До  него
дополз, хотел надеть ему скафандр и уложить в  стабилизатор,  да  сам  возле
него и свалился.
   Цандер покачал головой.
   - Надо бы вынуть доктора из ящика, - сказал Ганс.
   - Иди, Ганс! - сказал, улыбнувшись, Цандер. Он все больше начинал  любить
и ценить этого юношу.
   Прошло на земных часах несколько минут, которые Цандеру показались  очень
долгими. Несмотря на все меры, Винклер не подавал признаков  жизни.  Наконец
из-за боковой стенки двери показались доктор и Ганс. Доктор был, как всегда,
в черном, наглухо  застегнутом  сюртуке.  Ганс  предупредил  его  о  способе
передвижения, и Текер быстро подполз к Винклеру и осторожно стал на  колени,
воздерживаясь от резких движений, которые могли бы отбросить его  далеко  от
пациента. Медленным движением он вынул из внутреннего  кармана  стетоскоп  -
непременную принадлежность его  профессии.  Подумав,  он  так  же  осторожно
переложил его в левую руку и взял правой рукой Винклера, нащупывая пульс.
   - Да, пульса нет... - сказал Текер. - А если бы был пульс, я,  признаюсь,
затруднился бы сказать, нормален он или нет. То,  что  нормально  на  Земле,
может быть ненормально здесь. И вообще  здесь  мне  придется  переучиваться.
Создавать, так сказать, небесную медицину. Для того чтобы я мог  действовать
с привычной уверенностью, мне необходимы и привычные условия или по  крайней
мере не слишком отличные от земных. Не могли бы вы  создать  хоть  на  время
такие условия? Думаю, что это было бы полезно и для нашего больного.
   Цандер понял его.
   - Хорошо, - сказал он. - Я сейчас заставлю  работать  боковую  дюзу.  Она
придаст ракете вращательное движение  вокруг  малой  оси.  Здесь,  на  конце
ракеты,  появится  особо  ощутимая  центробежная  сила,  и  все  тела  снова
"приобретут" вес.
   Цандер удалился. Текер, сидя на полу, продолжал держать Винклера за руку.
Как ни был осторожен доктор, он  еще  не  приобрел  необходимых  навыков  и,
нечаянно изменив позу, оттолкнулся от пола. В тот же момент он "вознесся"  к
потолку вместе со своим бесчувственным пациентом, извлеченным из воды. Часть
воды, обволакивавшей водолазный костюм, при этом  взлете  сорвалась,  но  не
потекла вниз, а собралась в шарики различной величины, которые устремились к
потолку.
   В тот же момент невидимая сила опустила доктора и Винклера  на  пол.  Они
снова получили вес, хотя и меньший, чем на Земле.
   По-видимому, это изменение скорости полета и связанное  с  ним  изменение
кровяного давления произвело на  пациента  благоприятное  действие.  Винклер
захрипел, а доктор торжественно известил:
   - Пульс есть!
   Ганс и Цандер вздохнули с облегчением.
   -  Ганс,  пора  освободить  наших  узников.  Они,  вероятно,  уже   давно
проклинают нас. Пойди к ним, а я побуду здесь с доктором,  пока  Винклер  не
придет в себя...
   Ганс привык точно и быстро исполнять поручения, но никогда еще  его  лицо
не выражало такого огорчения. Цандер понял его чувства.
   - Хорошо, оставайся ты здесь, я сам справлюсь.
   "Вот она - теория и жизнь, - думал Цандер. -  Расчеты  ломаются  в  самом
начале. Драгоценные минуты  проходят,  а  мы  вместо  того  чтобы  двигаться
ускоренно, летим по инерции. Отложить "пробуждение мертвых", чтобы  еще  раз
пришпорить ракету? Но для этого пришлось бы положить в амортизатор Винклера,
а он требует ухода. Ну что ж, дадим нашим пассажирам передышку!"
   Последние  уже  давно  ожидали  своего  "воскрешения".  Стормер   сначала
бранился на нерасторопность "команды", потом он вообразил  что  находится  в
руках большевиков, которые сыграли с ним страшную шутку. Ганс, Винклер, да и
сам Цандер - кто они такие? В сущности говоря, он не знал их.  А  что,  если
они коммунисты или продались большевикам? От этой мысли он обливался потом в
своем "гробу".
   Леди Хинтон