мы все уже привыкли.  У  нас
появились навыки, которых не знают земные жители. Но Мировое пространство мы
еще не покорили. Нам надо учиться. С завтрашнего дня мы  открываем  школу..,
плавания в пустоте. Мы должны овладеть в  совершенстве  нашими  портативными
ракетами.
   -  Хорошо  еще,  что  наш  звездолет  стоял  на  месте.,  -  все  еще  не
успокаивалась Мадлен, переживая свое приключение. - А если бы он  летел!  Он
улетел бы так далеко, что вы  не  нашли  бы  меняли  я  бы  задохнулась  бы,
замерзла, умерла от голода, сгорела... - И она начала всхлипывать.
   - Вы ошибаетесь, - возразил Цандер. - Ракета  наша  летела  со  скоростью
восемнадцати тысяч метров в секунду.
   - Но ведь она же стояла, когда мы собирали зеркало!
   - Да, если хотите, стояла. Закон относительного движения.
   - Этот закон сведет меня с ума. И  кто  это  выдумал  его?  Стояла  -  не
стояла...
   - "Выдумал" Галилей. И все это не так трудно  понять,  как  вам  кажется.
Закон этот гласит, что не может быть безотносительного движения. Есть только
движение одного тела по отношению к другому. Вы вышли из  ракеты  в  Мировое
пространство и находились возле нее. По отношению к вам ракета действительно
стояла. Но относительно Земли она непрерывно летит с  того  самого  момента,
когда мы оставили Землю. И вы, находясь  в  ракете,  летели  вместе  с  нею.
Понятно? Выйдя из ракеты, вы продолжали лететь по инерции с тою же скоростью
и в том же направлении, что и ракета. И именно потому, что скорость полета и
направления были одинаковыми, вам казалось, что и вы и ракета как бы  висите
неподвижно в пространстве.
   Глава 6. И В НЕБЕ ПУТЕШЕСТВЕННИКИ ОСТАЮТСЯ САМИ СОБОЙ, УЗНАВ О  НЕКОТОРЫХ
ЗЕМНЫХ ДЕЛАХ.
   В тот же день вечером произошло большое событие. Цандер с помощью Ганса с
большим трудом наладил работу радиостанции и, поставив в кают-компании экран
телевизора и радиорупор, наладил связь с Землею. С волнением  все  обитатели
"ковчега", собравшиеся в кают-компании, услышали в первый раз голос Пуччи.
   - Алло! Алло! Говорит Земля!.. Алло, Цандер! Алло, Ганс!  Говорит  Земля.
"А триста шестьдесят восемь", Стормер-сити. Говорит Пуччи!
   Экран еще был безжизнен, но слова итальянца доносились вполне отчетливо -
Алло, как вы меня  слышите?  Отвечайте,  отвечайте!  Я  не  слышу  вас.  Вы,
вероятно, не можете нащупать мою  радиостанцию  направленным  лучом?  Ищите.
Пока передаю новости. Телевизор будет работать, как только я получу по радио
изображения.
   - Новости-то? Новости?.. - шипел Стормер.
   И он услышал эти новости.
   "Положение в центральной Европе упрочилось.., хотя..."
   - Она не скоро погибнет, эта проклятая советская...
   - Тише! Внимание!..
   "...Восстания рабочих, солдат и крестьян...  Военные  заводы  поджигаются
неизвестными людьми. Портятся железнодорожные пути.  "Могикане"  приписывают
это деятельности.., котор.., удалось организовать труд..."
   В  радиопередаче  произошел  перерыв.  Стормер,  наклонившийся  к   диску
репродуктора, шепотом выбранился и потряс кулаками.
   - Да ну же, ну!..
   Но когда радиопередача возобновилась, речь шла уже о положении  в  других
странах. Войны, революции...
   Черный диск замолчал. Началось обсуждение новостей. Пинч перечитывал свои
записи. Он был опять в роли газетчика и очень сожалел о  том,  что  все  уже
знают содержание его "газеты".
   Каково же положение на Земле?
   Мнения были разноречивы. Маршаль  осторожно  заметил,  что  в  общем  все
осталось в таком же виде, как и в момент отлета. Стормер был оптимистичнее.
   - Но вы забываете о Советах! Ведь это же новость  колоссальной  важности!
Советы - узел мировых событий. А они близки к гибели. Для меня это ясно, как
никогда. И мы скоро полетим обратно на Землю  и  сможем  вернуться  к  своим
делам. Обратите внимание: Англия накануне нового процветания. И  мои  акции,
значит, поднимаются. Я хочу вам сделать одно предложение, барон.  Я  уверен,
что и вы кое-что  припрятали  из  своих  богатств,  хе-хе!  Золотая  руда  в
Венесуэле и Мексике. Я вам могу сейчас уступить часть акций. Это  ничего  не
значит, что сейчас мы не можем совершать сделки за  наличный  расчет.  Будем
играть на мелок. Ха-ха. Идет?
   Барон хмурился и, как ловкий политик, делал вид, что  его  совершенно  не
интересует предложение Стормера. Но его биржевая жилка уже  была  задета.  В
самом деле, он ничем не рискует. Л если они вернутся на Землю?..
   - Игра.., именно игра, - сказал он небрежно. - Игра в биржевую игру...
   - Ну, хотя бы от скуки, почему и не поиграть? А? Это гораздо  интереснее,
чем какие-то там лекции Цандера.
   Так родилась в ракете "черная биржа".
   Через несколько дней Пуччи добился передачи по радио изображения событий,
происходивших на Земле.
   Стормер  угрюмо  смотрел  на  экран   телевизора:   эпидемия   банкротств
продолжалась. Пустующие, разрушающиеся дворцы,  покинутые  города,  закрытые
фабрики, заводы  с  дворами,  поросшими  травой,  ржавеющие  в  порту  суда,
железнодорожные пути  с  искривленными  рельсами,  стачки  и  стычки...  Эти
картины земной жизни были ему знакомы.
   Не лучше были и сообщения:
   "Эвард Харкинс - банкрот. Винцент Астор убит в собственном  доме.  Эдвард
Ларриман покончил с собой..."
   Миллиардеры, "цвет нации", величайшие коммерсанты, со многими из  которых
Стормер был лично знаком и вел дела, уходили со сцены один за другим.
   - Этот Пуччи, быть может, хороший инженер и ученый, - ворчал  Стормер,  -
но он никуда не годный информатор и политик.  Неужто  на  Земле  нет  ничего
другого, кроме этих сообщений?
   Глядя на быстро сменявшиеся  картины,  пассажиры  ракеты  уныло  опускали
головы, и невольные вздохи вырывались из груди.
   Шнирер, как библейский пророк, снова произносил надобное слово  над  этой
машинной "цивилизацией" и призывал к "естественному состоянию".

   Но его не слушали. Думали о том, чем все это закончится.  Игра  на  бирже
шла  вяло.  Стормер  подумывал  о  том,  не  прекратить  ли  эти  удручающие
"радиотелесеансы", и тем не менее первый оказывался возле небольшого  экрана
телевизора.
   Оставалось одно утешение:
   "Как хорошо мы сделали, что покинули Землю! Чем бы все это ни  кончилось,
а здесь мы в большей безопасности".
   Два события заинтересовали пассажиров. Одно из них касалось близко самого
Стормера.
   Пуччи с некоторым опозданием передал по радио о  событии,  происшедшем  в
Англии незадолго перед отлетом и произведшем сенсацию во всей стране: гибель
в огне одного из лучших дворцов, принадлежавшего мистеру Стормеру, вместе..,
с ним самим.
   На экране телевизора  промелькнул  кусок  из  кинофильма  -  пожар  этого
дворца, начавшийся с нижнего этажа. Огонь с  необычайной  быстротой  охватил
многоэтажное здание. На плоские крыши  соседних  домов  опускались  пожарные
аэропланы и направляли на  горящее  здание  мощные  струи  воды.  Но  здание
горело, как стог сена.
   На экране мелькали ужасающие картины: мечущиеся в окнах люди, обезумевшие
от пламени, ищущие спасения и не находящие его.
   Обгорелые трупы... Раскопки после пожара, и снова трупы...
   Это было последнее преступление Стормера. Но об этом  умышленном  поджоге
на Земле никто не знал. О, Стормер очень ловко  инсценировал  пожар  и  свою
"гибель"! Нерон двадцатого века...
   Когда к пожару было все готово, он поздно вечером  пригласил  к  себе  на
совещание  многочисленное  общество  коммерсантов,  представился  больным  и
заявил им в конце заседания, что сегодня всю ночь, несмотря на  недомогание,
будет работать в своем кабинете.
   Ночью ему удалось незаметно уйти из квартиры. Затем он бежал на теплоходе
в южные моря,  а  оттуда  улетел  в  Стормер-сити.  Все  концы  были  хорошо
спрятаны.
   "Вместе с грандиозным дворцом, - передавал Пуччи сообщение газет, - погиб
в  огне  пожара  и  его  владелец,  известный  миллионер   мистер   Стормер,
остававшийся в ту злополучную ночь у себя в кабинете. Тело его  не  опознано
среди других трупов;  большинство  их  совершенно  обуглилось.  В  связи  со
смертью  мистера  Стормера   судебными   властями   прекращены   все   дела,
возбужденные против него. Что это за дела, говорить  особенно  не  стоит.  О
мертвых - или хорошо, или ничего!" - так заканчивалась статья в газете.
   Для Стормера самым важным было то, что дела о нем прекращены.  Даже  если
он вернется на Землю - "по-земному" через несколько лет, -  эти  дела  будут
забыты за давностью. Их покроют иные события, иные злобы дня. Наконец, можно
будет появиться и под новым именем.
   Стормер принялся хохотать. Все вопросительно посмотрели на него. В глазах
умного и хитрого Маршаля Стормер видел подозрение. Ну  что  же,  не  все  ли
равно? Стоит ли оправдываться и извиняться перед ними? Все равно не поверят.
Но все же он сказал:
   - Вы думаете, господа, что я виновник этого пожара и гибели тысяч  людей?
Уверяю  вас,  что  пожар  возник  по..,  неизвестной   причине,   совершенно
неожиданно для меня. Меня  спасло  лишь  то,  что  мне,  как  хозяину  дома,
сообщили о пожаре раньше других, в самом начале его возникновения, и я успел
бежать.
   Второе сообщение Пуччи касалось уже барона Маршаля де Терлонжа.
   Банки открывают свои  неприступные  бронированные  двери  и  сейфы  перед
восставшими.  Им  не  потребовалось  даже  взрывать  динамитом   эти   самые
неприступные в мире крепости. Они  входят  свободно  в  глубокие  подвалы  с
неисчерпаемыми  золотыми  россыпями.  Они  вскрывают  стальные  сейфы,   они
перебрасывают на своих грубых, мозолистых ладонях его, Маршаля,  бриллианты,
как горох. Они...
   Но нет, он еще не совсем разорен. А клад, схороненный в горах Андорры? О,
банкир - предусмотрительный человек и предвидел это - даже это  невозможное,
невероятное. Банкир улыбается. Его трудно перехитрить.
   Но что это? Пуччи назвал имя Рибо,  того  самого  Рибо,  который  помогал
Маршалю прятать остатки своих сокровищ в горах.
   "Алло. Синьор Рибо просит передать синьору Маршалю,  -  продолжает  Пуччи
свои сообщения, - нижеследующее письмо, полученное мною с большим опозданием
стратопочтой. Алло, слушайте, барон:
   "Любезный барон. Вы почтили меня своим  доверием,  и  я  оправдывал  его,
насколько мог.
   Но обстоятельства изменились. Долг, честность, слово, обязательство людей
нашего класса котируются сейчас на Земле не дороже любых акций, давно равных
нулю.
   Сегодняшний день - пока  еще  наш  день.  А  завтра  нас  ждет  наверняка
гильотина. И я решил, что самое разумное - ваше золото, зарытое  в  Андорре,
пустить в оборот, чтобы прожить по крайней  мере  с  треском  мой  последний
день. Да, мой милейший барон, я вырыл ваше золото, перебрался на  Балканы  и
теперь сорю им, как потерявший надежда игрок.. Вино и женщины. Они отвлекают
меня от горьких истин, дают минуты забвения. А  это  теперь  самое  дорогое,
самое ценное...
   Итак, скоро и я отправлюсь к спичечному, стальному  и  прочим  королям  в
гости. Шлю вам последний привет.
   Ваш Рибо".
   - Хь-хь-хь..,  э-э-э..,  пр-пр..,  прок-проклятие..,  хь-хь-хь..,  это..,
грабеж. - Барон побурел, потом стал густо-лиловым, как удавленник.
   - Сочувствую вашему несчастью, - сказал Стормер, пытаясь  на  своем  лице
изобразить искренность. - Ваше горе до некоторой степени.., и мое горе. Ведь
я купил у вас на бирже немало акций.  Увы,  они  теперь  стоят  меньше,  чем
когда-нибудь. Не отчаивайтесь, барон. У нас  еще  осталось  кое-что,  с  чем
можно будет начать дело после возвращения на Землю, - это наша голова.  Пока
она  на  плечах,  ничто  не  потеряно.  Начнем   сначала.   Никогда   нельзя
отчаиваться. Я продолжаю верить в то, что Советы погибнут.
   - Коммунизм рожден  капитализмом,  рабочими,  рабочие  рождены  машинами,
машины рождены... - закаркал Шнирер. - Пока останется хоть одна  машина,  не
будет мира на Земле. Машины переживут людей! Долой машины! Долой технику!
   Поспорив и погоревав в душе, пассажиры разошлись по своим кабинам.
   Через несколько дней Цандер приказал пассажирам провести ближайшую ночь в
гидроамортизаторах, так как предполагал повторить опыты с  новым  реактивным
двигателем.
   На этот раз  путникам  при  ускорении  полета  ракеты  пришлось  испытать
довольно неприятные ощущения. Несмотря на то, что Цандер ускорял движение  в
несколько приемов,  очень  осторожно,  "небольшими  дозами",  как  он  после
объяснял, все пассажиры каждый раз, когда Цандер пускал  в  ход  свой  новый
"атомный двигатель", испытывали во всем теле крайне тягостные ощущения. Мало
помогала и  вода  стабилизатора  -  сердце  билось  замедленно,  помрачалось
сознание, - быть может, оттого, что кровь отливала от одних частей  мозга  и
приливала к другим.  Сам  Цандер  больше  всего  опасался  этого  затемнения
сознания: если бы он совсем потерял сознание, все неминуемо  погибли  бы.  И
поэтому он всякий раз выключал двигатель, лежа в своем "гробу",  как  только
чувствовал, что сам близок к обмороку.
   Ракета  двигалась  в  пространстве  уже  со  скоростью  почти  ста  тысяч
километров в секунду - треть скорости света.
   Цандер победил пространство.  Теперь  "ковчег"  мог  вылететь  далеко  за
пределы  солнечной  системы.  Достигнуть  предельных  скоростей,  близких  к
скорости света, - вот что было целью Цандера.
   Но Цандер все же не решался улетать слишком далеко от Солнца -  источника
жизни и тепла  для  людей  и  оранжерей:  на  расстоянии  десяти  миллиардов
километров - за орбитой Плутона - Солнце стало всего лишь яркой звездой.
   Венера, Земля, Марс остались позади. Ракета  пересекла  пояс  астероидов,
орбиты Юпитера и  Сатурна.  Сатурн  со  своими  кольцами  и  девятью  лунами
находился в  эти  время  довольно  близко  от  "ковчега",  и  путники  могли
наблюдать это чудо солнечной системы. Кольца  Сатурна,  как  и  предполагали
земные астрономы, оказались состоящими из многочисленных  тел.  Они  кружили
около  планеты,  и  луны  Сатурна  были  лишь  наиболее  крупными  из   этих
бесчисленных спутников. Сатурн  так  заинтересовал  Ганса,  что  он  спросил
Цандера, нельзя ли спуститься на поверхность  планеты.  Облака,  покрывавшие
Сатурн, свидетельствовали о наличии атмосферы. Сила тяжести на этой планете,
несмотря на то, что  Сатурн  в  семьсот  двадцать  раз  больше  Земли,  мало
отличалась от земной. Но Сатурн находится так далеко от Солнца, что получает
почти в сто раз меньше света и тепла, чем Земля.
   - Для земных жителей этого как будто маловато, - отвечал Цандер.
   Ганс не сдавался.
   - Сатурн получает в сто раз меньше света и тепла,  и  тем  не  менее  его
атмосфера не превратилась в лед, о чем говорит присутствие облаков.  Значит,
планета имеет еще большие запасы внутреннего тепла.
   Против высадки на Сатурн, однако, возражали все  пассажиры:  помимо  того
что такая высадка сопряжена с риском,  всякая  остановка  в  пути  замедляет
течение времени на Земле.
   Вопрос решил спектральный  анализ,  который  произвел  Цандер:  атмосфера
Сатурна оказалась состоящей  из  метана  и  аммиака...  И  ракетный  корабль
оставил позади великолепное светило с его необычайными кольцами.
   Все дальше вперед! Орбиты  Урана,  Нептуна,  Плутона..,  конец  солнечной
системы. В своем  полете  Цандер  ориентировался  по  Полярной  звезде.  При
необычайной скорости корабля Цандеру приходилось  определять  величину  этой
скорости при помощи оптического метода: по изменению спектра Полярной звезды
определялась скорость полета, и, следовательно, пройденное расстояние.
   Глава 7. КАК ОСРАМИЛАСЬ ЛЕДИ ХИНТОН.
   Через несколько "дней" путешественники заметили странное явление: "ночью"
они часто просыпались на короткий срок и затем снова засыпали "Днем" же  они
начали мгновенно засыпать на несколько минут. Доктор Текер  решил,  что  это
реакция организма на необычные условия жизни на ракете.
   - И в конце концов, быть может, мы превратимся в людей, которые совсем не
спят? - спросил Блоттон.
   - Не думаю, - ответил доктор.
   Разговор этот  был  прерван  странными  звуками,  похожими  на  маленькие
взрывы: звуки доносились из кухни. Вслед  за  ними  послышались  восклицания
повара.
   - Опять у Жака взорвался какой-нибудь кипятильник, - сказал Стормер.
   На этот раз "взорвался" не  чайник,  и  не  "взрыв"  заставил  вскрикнуть
повара.
   Он стоял над вскрытой коробкой консервов и нюхал ее.
   - В чем дело, Жак? - спросил Цандер. Повар протянул консервную коробку:
   - Стреляет. Плохо пахнет. Совершенно испорченные консервы.
   - Ну что ж, вероятно, случайно попалась плохая коробка. Возьми другую.
   Но и с другой, и с третьей, и с четвертой случилась такая же история. Как
только Жак прорезал жесть коробки, слышался легкий взрыв,  и  из  прореза  с
пеной и газом вылетала заливка.
   Дело приобретало серьезный оборот.  Консервы  составляли  главные  запасы
питания.  Цандер  приказал  Жаку  принести  несколько  невскрытых  банок   в
кают-компанию. Затем он пригласил  туда  всех  пассажиров  и  приказал  Жаку
вскрывать коробки.
   Они "взрывались" одна за другой.
   На каждой коробке была синяя этикетка с надписью:

   КОНСЕРВНЫЙ ЗАВОД
   ХИНТОН ЛОНДОН

   "Владелица" завода была смущена. А раздраженный Стормер с  обычной  своей
грубостью подносил каждую новую "выстрелившую" банку  почти  к  самому  носу
леди Хинтон и говорил:
   - Понюхайте. Как вам это нравится? Ваше производство...
   - Не понимаю, как это могло случиться, -  отвечала  леди  Хинтон.  -  Мои
консервы славились своей доброкачественностью и широко раскупались не только
в Англии, но и во многих государствах Европы.
   - Я бы за них не дал и цента! - не унимался Стормер. - Думаю,  что  и  на
Венере больше не дадут. Но чем прикажете нам питаться...
   -  Позвольте,  -  вдруг  ожила  леди  Хинтон,  напряженно  подумав.  -  Я
вспомнила. Мои фабрики вырабатывали два сорта консервов.  Первый  сорт  -  с
зеленой этикеткой, а второй - с  синей.  Синие  -  те  действительно...  Они
предназначались для поставок различным учреждениям, шли в продажу по  низкой
цене...
   - Ну, это я понимаю, - продолжал Стормер, - я сам коммерсант. Но  на  кой
же черт, простите за выражение, вы для "ковчега" подсунули консервы с синими
этикетками? Отравить нас всех собрались, что ли?
   Леди Хинтон выпрямилась. Это уж было слишком. Как смеет говорить  с  ней,
леди, таким тоном какой-то торговец!
   - Я вас прошу более осторожно выбирать выражения. Не  забывайте,  кто  я,
мистер Стормер, и не забывайте того,  что  я  сама  путешествую  с  вами  и,
следовательно, делю судьбу всех. Не можете же вы заподозрить меня в том, что
я имела намерение отравить и самое себя? Здесь, очевидно, произошла  роковая
ошибка. Но где, когда и как, не могу понять. Мне не  нужно  убеждать  вас  в
том, что я отдала распоряжение направить в Стормер-сити для "ковчега"  самый
высший сорт консервов. Большая партия была сделана  по  особому  заказу  Мой
инженер говорил, что никогда еще фабрика не  производила  лучших  консервов.
Быть может, партии отправляемых консервов перемешали при погрузке? Да, да.
   Я вспоминаю, что в то время, когда отправлялись консервы в  Стормер-сити,
моя фабрика отгружала большую партию для.., одного ведомства...
   - С синими этикетками?
   - Да, с синими этикетками.
   Для  пассажиров  "ковчега",  кроме  Ганса  и  Винклера,  так  и  осталось
загадкой, каким образом в Стормер-сити были отправлены и затем погружены  на
"ковчег" испорченные консервы.
   Дело же происходило так. В порту рабочие-грузчики  обратили  внимание  на
две партии консервов: одну поменьше, с зелеными этикетками на ящиках, другую
огромную, с синими. Узнав,  что  синие  этикетки  были  адресованы  военному
ведомству  и  предназначались  как  военные  запасы  для   солдат,   рабочие
отказались грузить пароходы.
   - Надо попробовать, чем собираются кормить солдат, - сказал один  молодой
рабочий и, взвалив ящик на спину,  как  будто  невзначай  уронил  его.  Ящик
раз