ешают на цепочку Фингер и  Винклер.  И  в  каюту  мне
никак нельзя было пробраться. Тогда я решил: если они носят ключ с  собой  и
этот ключ похитить у них невозможно, то, значит, нужно достать другой  ключ,
который подходил бы к дверному замку. Логично. О, Шерлок  Холмс  не  мог  бы
придумать лучше! Откуда достать  на  "ковчеге"  ключ?  Слетать  на  Землю  и
пригласить слесаря? Невозможно.
   - В "ковчеге" двадцать одна дверь и столько же ключей.  Можно  попытаться
подобрать! - не утерпел Стормер.
   - Так я и поступил, мистер, потому что это был самый логичный  вывод.  Но
легко  придумать,  да  трудно  осуществить.   Вынуть   ключ   из   каюты   -
незамысловатая вещь. Одна леди Хинтон и Эллен запираются изнутри. Взять ключ
не трудно, но попробуйте двадцать один  раз  приложиться  к  дверному  замку
каюты Ганса и столько же раз - каюты Винклера, и так, чтобы никто не заметил
этого, а тем  более  они  сами.  Надо  пользоваться  моментом,  всегда  быть
настороже - словом, бездна хлопот, изобретательности, находчивости. -Итак, к
замку Винклера подошел ключ лорда епископа, а к двери Ганса - Мадлен. А если
ключ Делькро подошел к замку Фингера, то  и  ключ  Фингера  открывает  замок
прекрасной Мадлен. Мое дело сторона, но я  неоднократно  видел,  как  Мадлен
беседует с Гансом...
   Пинч не мог понять, каким образом он вдруг оказался  в  коридоре.  Болели
челюсть и затылок. Удар Стормера был молниеносен и оглушителен.
   Просунув в двери каюты голову, он кончил скороговоркой:
   - Я проник в комнату Ганса, когда  тот  стоял  на  вахте,  обнаружил  над
столиком портрет Ленина. На столике - немецкое издание "Капитала"  Маркса  и
перевод на немецкий язык книг Ленина.
   - А Винклер? - спросил Стормер.
   - Но если этого мало для вас, вот вам еще кое-что  получше,  -  продолжал
Пинч, не входя, однако, в кабину. Понизив голос до шепота, он продолжал:
   - Мне удалось подслушать разговор Фингера и  Винклера  в  рубке.  И  Ганс
сказал: "Наша армия окончательно разобьет вдребезги эту  сволочь,  если  она
осмелится напасть на Советы". Так и сказал: "сволочь".  А  Винклер  ответил:
"Хотя эти дела делаются и не так просто и скоро, как тебе хочется, Ганс,  но
я не сомневаюсь, что час нашей победы во всем  мире  приближается.  Часы,  а
быть может, и минуты врагов наших давно уже сочтены". Потом Ганс сказал:  "А
стоит ли нам продолжать здесь, на "ковчеге", комедию? Не пора ли кончать?" -
"Нет, не пора, Ганс, -  ответил  Винклер.  -  На  это  я  имею  определенные
указания. Ты помнишь, как  тебе  хотелось  вмешаться  и  прекратить  саботаж
пассажиров, не желавших приниматься за работу? Все  устроилось  и  без  нас.
"Синенькие" помогли сломить это сопротивление!" И они начали смеяться.
   Весь разговор Ганса с Винклером Пинч  передал  уже  совершенно  серьезным
тоном, видимо сам увлеченный своим рассказом.
   Вытащив из маленького портфеля, привязанного к поясу, записную книжку, он
хлопнул по ней пальцами и сказал:
   - Здесь все записано от  слова  до  слова.  Текстуально.  Хоть  сейчас  к
следователю. А ведь они могли убить меня на месте, если бы застали  за  этим
занятием. О, Пинч не робкого десятка! И если Пинч за что-нибудь возьмется...
   Стормер не слушал его болтовню. Он  был  поражен  этой  неожиданностью  и
думал, как ему поступить.
   - Надо сейчас же пойти к барону и рассказать ему все. В конце  концов  он
все-таки самый умный человек в ракете.., после меня. Только я сам  расскажу,
иначе вы никогда не кончите.
   Маршаль выслушал сообщение  Стормера,  ежеминутно  перебиваемого  Пинчем,
вносившим "исправления и дополнения", спокойней, чем можно было ожидать.  Он
опустил голову, задумался и молчал. Стормер начал сам:
   - Подумать только, они летели с нами все время и.., еще не убили нас!
   - Их только двое, - возразил Пинч.
   - Только двое? - с насмешкой ответил Стормер. - Да двое ли? Ручаетесь  ли
вы за то, что они не успели привлечь на свою сторону слуг?
   - Да, я и забыл сказать, - быстро начал Пинч.  -  Ваше  предположение  не
лишено основания, по крайней мере в отношении Мэри. Я два раза  заставал  ее
оживленно разговаривающей с Винклером в укромном уголке коридора  возле  его
рубки. О чем они говорили, я не знаю, так как при моем появлении Мэри тотчас
уходила.
   - Если их даже только двое, - продолжал Стормер свои  размышления,  -  мы
вполне в их руках. Недаром я пережил столь неприятные минуты в своем водяном
гробу. Подумать только! Они попросту могли не вынуть нас оттуда,  прекратить
доступ воздуха. Им ничего не стоило задушить нас и затем  выбросить  вон  из
"ковчега". Признаюсь, не понимаю, почему до сих пор они этого не сделали.
   - Они п-против индивидуального террора, - ответил Маршаль.
   - Простите, но в масштабе ракеты  это  был  бы  уже  массовый  террор,  -
возразил  Стормер.  -  Так  или  иначе,  продолжать  путешествие  со  своими
палачами, которые не сегодня-завтра отправят нас к праотцам, я не намерен.
   - Ганса и Винклера необходимо ликвидировать возможно скорее,  -  высказал
до конца Пинч мысль своего патрона.
   - Я полагаю, что это единственный правильный выход. На этот  раз  Стормер
согласился с Пинчем, не оборвав его за то,  что  тот  "мешается  не  в  свое
дело".  У  Стормера,  впрочем,  были  свои  соображения  проявить  к  своему
секретарю мягкость.
   - Вот вы хвалились своей храбростью, - начал он. -  Как  далеко,  однако,
простирается эта храбрость? Хватило ли бы у вас решимости справиться с  этим
делом одному?
   - Я не побоюсь, даже если бы их была сотня, - ответил Пинч. - Но дело  не
в одной моей решимости.  Всадить  две  пули  в  грудь  этих  преступников  -
нетрудное дело. Но если я буду действовать один, малейшая случайность  может
испортить все. И тогда уж, конечно, несдобровать не только мне,  но  и  всем
вам.
   - Пожалуй, на этот раз вы  правы,  хотя  вами  и  руководит  трусость,  -
ответил Стормер.
   Они стали совещаться о том, кого можно привлечь к участию  в  этом  деле.
Барон продолжал хранить молчание.
   Наиболее подходящий человек - это Блоттон. Он силен, решителен, смел.  Он
говорил о том, что в ракете не все спокойно, что он что-то подозревает...  И
он, конечно, согласится, хотя  до  сих  пор  и  стоял  далеко  от  политики.
Епископ?.. Он, пожалуй, годен только на то,  чтобы  забаррикадировать  своим
тучным телом коридор, если это понадобится. Активно он не станет участвовать
в таком деле просто по трусости, спрятавшись за  свое  "не  убий".  Впрочем,
благословляя на Земле с паперти "могикан", он "забыл" об этой заповеди.  Кто
же еще? Жак? Его, конечно,  надо  считать  на  стороне  врагов.  Текер?  Он,
наверное, не пойдет  на  это.  Шнирер?  Совершенно  безнадежная  фигура.  Он
ответит, что револьвер - это машина, а машину он не возьмет в руки...
   - Не привлечь ли нам тогда женщин? -  спросил  Пинч.  -  Фрейлейн  Амели,
например, храбрая женщина и великолепный стрелок, как она сама уверяет.  Мы,
конечно, не позволим себе поставить женщину под пули...
   - Х-хглупости! - кратко вставил Маршаль. - П-превращать ракету  в  бойню.
Он-ни нас н-не трогают...
   Стормер был возмущен и страстно напал на Маршаля, от  которого  никак  не
ожидал подобного  выступления.  Не  трогают?  Великолепно!  А  кто  "тронул"
капитал Маршаля? Кто виновник разорений и смертей их друзей  и  компаньонов?
Кто, наконец, повинен в их бегстве?
   - Не убили сегодня - убьют завтра, - сказал Стормер. - Если вы, барон, не
выносите вида крови, я не настаиваю на прямом нападении с оружием  в  руках.
Можно придумать иной способ. Например: когда они - Ганс и Винклер  -  выйдут
на поверхность ракеты, кто-нибудь из нас незаметно разрежет острым ножом  их
эфиролазный костюм. Они моментально взорвутся и в мгновение ока оледенеют от
мирового холода. Все произойдет тихо и бескровно.  Мы  просто  оттолкнем  их
трупы, они полетят в бесконечность, а мы скажем,  что  произошел  несчастный
случай: Гаде "сорвался", Винклер пустился его догонять, и оба пропали. Пусть
попробует Цандер разыскать их.
   - А в самом деле, великолепная идея! - воскликнул Пинч. - Из вас,  мистер
Стормер, вышел бы прекрасный детектив...
   - Хь-хь, глупости, - снова выдавил из себя барон. - Ф-вы не поняли  меня,
мистер Стормер. П-пусть они семь и семьдесят семь раз будут  уничтожены.  Но
на все свое время...
   - Чего же еще нам ждать? Пока они сами объявят нам войну?
   - П-позвольте сказать.  П-подумали  ль  ф-вы  о  том,  кто  и  как  будет
управлять ракетой, если их н-не станет? И что будет тогда с-со  всеми  нами?
Вы х-говорите: "И без них вернемся  на  Землю..."  Ф-вернемся  ли?  Ведь  мы
удрали в ничто, и из этого ничто нам нужно выбраться.
   Этого они все совершенно не учли.
   Дело было сложнее, чем им казалось.
   - Что же вы предлагаете? - спросил Стормер, сдаваясь перед  аргументацией
банкира.
   - Хь, ясно - подождать, когда м-мы сможем обойтись без них. Быть может  -
высадившись  на  планету,  быть  может  -  вернувшись  на  Землю,  если  это
когда-нибудь случится.
   - В том-то и дело. А жизнь наша, как и  на  Земле,  все  время  висит  на
волоске. Да от одного сознания этого меня разобьет  паралич.  Встречаться  с
ними каждый день, раскланиваться, разговаривать и в  то  же  время  мысленно
спрашивать: "Когда вы изволите задушить нас?" Нет, слуга покорный.  Я  лучше
предпочту сам броситься с ракеты, чем продолжать такую жизнь.
   Пинча осенила  мысль,  от  которой  он  чуть  не  подпрыгнул  к  потолку.
Поистине, Маршаль и Стормер самые умные люди на ракете.., после него, Пинча.
   - Послушайте, господа. Барон подал прекрасную мысль, но не  довел  ее  до
конца. Он сказал: "Их убрать можно тогда, когда  они  нам  будут  больше  не
нужны". И точка. А дальше - ждите этого времени. Но зачем его ждать?  Почему
они нам сейчас необходимы? Потому, что они обладают знаниями, которых мы  не
имеем. Они умеют управлять ракетой. Неужели же так трудно нам самим овладеть
этими знаниями? Полагаю что нет. Я смотрел, как Винклер и Ганс пускают в ход
дюзы, останавливают их. Поворот рычага сюда, поворот туда -  и  готово.  Это
вроде как вагоновожатые в трамвае. Неужто  мы  не,  годны  в  вагоновожатые,
вернее - ракетовожатые? Времени у нас сейчас свободного стало больше.  И  мы
можем посвятить его изучению того, чем заняты сейчас Фингер и Ганс.
   - Хь... Если этто так просто, ккак ф-вам  кажется,  ф-в  чем  я,  однако,
сильно сомневаюсь, - ответил барон.
   Барон, по существу, не возражал. Стормер также поддержал Пинча.
   - А в самом деле, почему бы и не попробовать? Это по крайней мере дало бы
разрядку нашему нервному напряжению, было бы похоже на  какой-то  выход.  Не
может же быть, чтобы все мы оказались совершенно безнадежными  учениками.  Я
не говорю уже о Блоттоне, который и сейчас помогает Цандеру.
   На этом и порешили. Цандер  должен  взяться  за  их  обучение.  Участники
триумвирата разбрелись по своим каютам и постарались уснуть.
   Глава 10. ПАССАЖИРЫ ОВЛАДЕВАЮТ ИСКУССТВОМ НЕБЕСНОЙ НАВИГАЦИИ.
   Цандер сидел за вычислением траектории полета, когда услышал позади  себя
чье-то свистящее дыхание.
   Оглянувшись, он увидал, что Стормер протискивает сквозь узкий проход свое
грузное тело. Проход в капитанскую рубку был уже, чем в  других  помещениях,
так как она находилась в носовой части ракеты,  где  ее  стенки  суживались,
оканчиваясь тупым отсеком со  вставленным  круглым  наблюдательным  стеклом.
Цандер поднялся навстречу толстяку, застрявшему в проходе. Что  привело  его
сюда? Обычно "пассажиры" не заглядывали в его рубку.
   Удивление Цандера возросло, когда он увидел,  что  за  Стормером  следует
Маршаль, за ним Блоттон. В проходе, виднелась еще фигура Пинча. Как ни  мала
она была, Пинчу не хватало уже места на  площади  "пола"  рубки.  Между  тем
Стормер настоятельно просил "устроить" в рубке и его секретаря. Цандер пожал
плечами и принялся "устраивать". Он  прежде  всего  усилил  приток  в  рубку
кислорода, затем затормозил вращательное движение ракеты. Центробежная  сила
уменьшилась. Это неожиданное уменьшение тотчас сделало  все  тела  в  ракете
почти невесомыми. Цандер не знал,  что  леди  Хинтон  в  это  время,  сделав
неосторожное движение  в  кресле,  всплыла  на  воздух.  Эллен  оказалась  у
потолка, маленький Макс Текер уплыл из рук своей матери. В ракете  произошел
переполох. Цандер по телефону-громкоговорителю  поспешил  всех  успокоить  и
извинился за причиненное беспокойство.
   -  Надеюсь,  что  это  всего   на   несколько   минут,   -   сказал   он,
многозначительно поглядывая на Стормера и тем давая понять посетителям,  что
они не должны отнимать у него слишком много времени.
   - Ну вот. Теперь, господа, вы можете  разместиться  равномернее  по  всей
кубатуре нашего маленького помещения. Входите, мистер Пинч.
   Пинч, не ожидая этого приглашения, проскользнул в рубку. Он не  вошел,  а
влетел в нее и поспешил занять самое удобное для наблюдений место, вспорхнув
при помощи веера на потолок.
   Остальные расположились вокруг Цандера.
   - Чем могу служить? - спросил Цандер.
   - Вопрос серьезный, - начал Стормер, как представитель  депутации.  -  Не
первый день летим мы в "ковчеге", а между тем до настоящего времени все  мы,
за исключением сэра Генри Блоттона, не имеем ни малейшего понятия о том, как
летим,  почему  летим  -  словом,  обо  всей   этой   механике.   Уже   одна
любознательность заставляет нас обратиться к вам с просьбой  разъяснить  нам
основные  принципы  межпланетных  полетов  и  дать  некоторые   практические
указания в управлении нашим "ковчегом".
   - Любознательность - отличная вещь,  -  подозрительно  ответил  Цандер  и
добавил с некоторой иронией:
   - Меня только несколько удивляет, что эта любознательность появилась лишь
сейчас, и притом одновременно у всех.
   - Да, но... - смутился Стормер. - Мы давно уже... А  вот  сейчас  мы  все
беседовали в кают-компании и...  -  Оправившись  от  неожиданности,  Стормер
продолжал:
   - Дело не в одной  любознательности.  Мало  ли  что  может  случиться,  в
особенности с нами, летящими в бездну,  так  сказать?..  Все  мы  под  богом
ходим, как говорится, если только это применимо к нам...
   - Да, путем координат вопрос о  пространственном  положении  бога  решить
довольно трудно, - ответил  Цандер.  Эта  ирония  была  весьма  не  по  душе
Стормеру.
   - Я хотел только сказать, - начал он,  наливаясь  краснотой,  что  всегда
предшествовало взрыву гнева, - что вы так же  подвержены  случайной  смерти,
как и каждый из нас. Для этого нет надобности строить ваши координаты.
   - Аксиома, - кивнул головой Цандер. - Я вас слушаю.
   - Так вот. Представьте себе, что какой-нибудь несчастный случай вывел вас
из строя. Вы умерли, погибли. Вас нет. Что будет со всеми нами? Мы останемся
как овцы без пастыря. У сэра  Генри,  правда,  есть  практические  знания  в
управлении ракетой, но, как сам он говорил, - не правда ли, сэр? - он ничего
не понимает в астронавигации. Кто же остается? Винклер.
   - Видите ли, - ответил Цандер, - я вовсе не собираюсь так скоро  умирать.
Но если это случится, то есть и Ганс, который очень вырос за это время.  Уже
сейчас он немногим уступает Винклеру. Он все время усиленно работает.

   Стормер переглянулся с Маршалем. К чему клонит  этот  Цандер?  Почему  он
выдвигает этого мальчишку Ганса? Неужто Цандер угадал их  тайные  замыслы?..
Или он...

   - Я очень рад, что в  нашем  "ковчеге"  оказался  еще  один  компетентный
человек. Но это все же не выход.
   - Они тоже могут стать жертвой несчастного случая? -  отчеканивая  каждое
слово, спросил Цандер.
   Это  уже  было  вызовом.  Нет,  на  Цандера,  видимо,   так   же   нельзя
рассчитывать, как на Винклера и Ганса. Капитан явно  стоит  на  их  стороне.
Черт возьми, какое осложнение! Если  бы  асе  это  происходило  на  Земле...
Стормер был уверен, что нет человека, которого  нельзя  было  бы  купить  за
золото. Но здесь? Какую  цену  могут  иметь  здесь  золотые  горы?  Остается
рассчитывать только на себя, на свою находчивость...
   - Наш пессимизм не идет так далеко, мистер Цандер, - ответил  Стормер.  -
Допустим, что Винклер заменит вас, а Ганс - Винклера...
   "Черт возьми, но тогда о  чем  же  разговаривать?  -  подумал  он.  -  Я,
кажется, сделал тактическую  ошибку..."  -  И  он  не  знал,  как  выйти  из
положения.
   - Э.., э... -  пришел  на  помощь  Марщаль.  -  А  мммой  пес..,  песс..,
пессимизм идет очень далеко. Разве прри неудачном ссспуске на планету  часть
пассажиров не может оказаться убитой? М-мы должны быть готовы ко всему.
   - И потому каждый из нас должен овладеть необходимыми знаниями, - добавил
Стормер, вздохнув с облегчением, и вытер лысину платком.
   - К чему так много разговоров, господа? -  сказал  Цандер.  -  Вы  хотите
ознакомиться с принципами звездоплавания?..
   - И научиться управлять "ковчегом"... - вставил Стормер.
   - И научиться управлять "ковчегом", - повторил Цандер. - Отлично!  Но  не
полагаете ли вы, что все это можно проделать, не выходя из  этой  рубки?  Вы
хорошо знаете высшую математику? Знакомы с астрономией,  механикой,  химией,
биологией, физикой, электротехникой?
   - Не заставите же вы нас засесть за таблицу умножения, - с гневом прервал
его Стормер. - Мы взрослые люди, и мы ворочали миллионами. Не думаете ли вы,
что управлять  сотней  трестов  и  синдикатов,  десятками  банков,  тысячами
рабочих и служащих легче, чем каким-то "ковчегом"?
   - Я этого не думаю, - сдержанно ответил Цандер.  Чем  больше  раздражался
Стормер, тем с большим самообладанием вел себя капитан. Он  чувствовал,  что
за этой неожиданной любознательностью скрывается нечто иное.  По  отрывочным
разговорам, многозначительным взглядам, которыми  обменивались  в  последнее
время "пассажиры", Цандер понял, что в ракете  назревают  какие-то  события,
замышляется что-то направленное против Винклера,  Ганса,  а  может  быть,  и
против него, Цандера. В этом не было ничего удивительного. В продолжение его
карьеры инженера с  ним  не  раз  происходили  такие  вещи:  предприниматели
принимали его на большой оклад, навязывали  ему  "помощника",  которого  он,
Цандер, должен был инструктировать, а когда новое производство налаживалось,
Цандера без стеснения выгоняли. Так было по крайней мере, в первые годы  его
работы, когда он еще не создал себе имени. Но неужели  эти  наивные  люди  в
самом деле думают обойтись без него, Винклера и Ганса?
   - Я этого не думаю, мистер Стормер. Больше того - я никогда не взялся  бы
управлять вашими банками и трестами, по крайней мере без  предварительной  и
очень длительной подготовки.
   - Мы не собираемся переквалифицироваться на инженеров звездоплавания.  Мы
хотим лишь получить те минимальные необходимые практические знания...
   -  Прекрасно.  Вы  получите  их.  С  сегодняшнего  дня  в   кают-компании
начинаются курсы по звездоплаванию. Вы удовлетворены? Вопрос исчерпан.  Леди
Хинтон, вероятно, проклинает нас, паря в воздухе.  А  наш  "ковчег"  за  это
время этого разговора, вероятно, отклонился на тысячи километров  от  своего
курса. Простите, я должен приступить  к  своим  обязанностям.  -  И  Цандер,
повернув рычаг, усилил работу боковой дюзы. Посетители осели  вниз,  облепив
Цандера, как  рой  пчел  облепляет  ветку  дерева.  Распрощавшись  не  очень
любезно, они ушли из рубки. Пробираться по узким проходам вдоль  ракеты  для
Стормера было настоящим испытанием. А тут еще этот Цандер. Как он выпроводил
их! Можно сказать, выгнал. Нет, небо  решительно  портит  людей.  Ну,  разве
могло произойти что-нибудь подобное на Земле? О, там Стормер за одно  лишнее
слово стер бы Цандера в порошок, уничтожил бы его.  А  здесь  его  ничем  не
возьмешь...  Скорей  бы  на  Землю!..  Но,  вспомнив  о   том,   при   каких
обстоятельствах бежал он с Земли и  что  теперь  творится  на  ней,  Стормер
только глухо выбранился.
   - Од.., однако этот  Цандер  об-