о
крушения поезда в срочном  порядке  был  доставлен  с  Сахалина  младший
лейтенант Шарашкин со своими собаками.
   Как выяснилось, пограничник запомнил в лицо  каждого  из  самураев  и
особенно того из них, которому повредил пятку. А собаки  хорошо  помнили
запах палачей Якудзы, которых им не удалось задержать у себя на  Дальнем
Востоке.
   После того как Шарашкин внимательно осмотрел всех задержанных  лиц  с
восточным разрезом глаз и  не  опознал  в  них  нарушителей  госграницы,
упомянутые лица были отпущены и получили возможность продолжить  путь  к
месту назначения. Как раз в это же  время  были  восстановлены  пути,  и
железнодорожная пробка начала наконец рассасываться.
   Автомобильная пробка рассосалась  еще  быстрее,  но  через  несколько
километров  появилась  вновь.  Там  ГИБДД  при  поддержке   суперэлитных
спецназовцев проверяла документы у всех водителей и пассажиров и  делала
это нестерпимо медленно.
   Тем  временем  самураи  благополучно  объехали  контрольно-пропускной
пункт по проселочным дорогам, про которые все,  естественно,  забыли,  и
неприятности у них начались только в самом конце,  когда  уже  казалось,
что путь на Москву открыт.
   Новый автомобиль, не рассчитанный на езду по проселочным дорогам  без
специальной подготовки, начал разваливаться на глазах, и самураи поняли,
что эта машина, в отличие от родной японской "Хонды", не  выдержит  даже
самого легкого столкновения с превосходящими силами противника.
   В конце концов "Жигули" намертво стали посреди дороги, и никакая сила
не могла сдвинуть их с места. Дальше воинам Якудзы пришлось идти пешком,
поскольку никаких других  машин  на  проселочной  дороге  не  было  и  в
ближайшую пятилетку не предвиделось.
   Пока они шли, стемнело. В лесу по обеим сторонам дороги  выли  волки,
рычали медведи и хрюкали кабаны. Самураи судорожно сжимали в руках мечи,
а Хиронага Сакисима доблестно  разрубил  пополам  неожиданно  вылетевшую
из-под ног птицу.
   Проселок постепенно превратился в лесную  тропинку,  а  потом  и  она
исчезла.
   Дремучий лес стеной обступил воинов Якудзы со всех сторон.
 
30 
 
   Восьмой самурай Анаши Кумару был доставлен в:  спецприемник  для  лиц
без определенного места жительства в бессознательном состоянии.  Дело  в
том что по  дороге  он  впал  в  буйство  и  попробовал  высадить  дверь
"воронка" здоровой ногой. В результате он  повредил  и  вторую  ногу,  а
сопровождающие утихомирили его дубинками и  добавили  на  всякий  случай
кулаком по зубам и ногами по ребрам.
   В рапорте при  передаче  клиента  было  записано,  что  данный  бомж,
отказавшийся  назвать  себя,  неудачно  упал,   находясь   в   нетрезвом
состоянии, чем и объясняются многочисленные травмы. А чтобы снять всякие
вопросы, ему перед приездом влили в глотку хорошую  порцию  водки  чтобы
пахло. Эти манипуляции сопровождались ворчанием, что приходится  тратить
хорошее пойло на всякую падаль.
   Заодно сопровождающие лица несколько изменили версию по поводу  того,
откуда этот бомж взялся. Получалось, что его просто сняли с  проходящего
поезда, где он по пьянке начал буянить, драться и неудачно падать. Новая
версия гораздо лучше объясняла синяки, переломы ребер и травмы ног.
   Благополучно спихнув бомжа, сопровождающие вздохнули  с  облегчением.
Пусть теперь у других голова болит.
   У работников спецприемника голова разболелась только через  несколько
часов, когда  побитый  бомж  начал  приходить  в  себя.  Оказалось,  что
по-русски он не говорит, а среди персонала не нашлось никого,  кто  знал
бы японский. Больше того, никто не смог,
   Даже разобрать по характерным сочетаниям звуков, что это японский.
   Соответственно, работники спецприемника  затруднялись  в  определении
национальности нового клиента.
   - Наверное, калмык, - неуверенно предположил кто-то.
   Почему именно калмык,  а  не  бурят  или  якут,  автор  предположения
объяснить не смог. Интуиция.
   Разницы, впрочем, не было никакой, потому что никто из работников  не
знал ни калмыцкого, ни бурятского, ни тем более якутского.  Единственная
подробность, которая всплыла  при  обсуждении  лингвистических  проблем,
заключалась в том, что в чукотском языке много букв "ы".  Это  сообщение
сделал бомж, слывший в спецприемнике интеллектуалом. Он  даже  припомнил
одно слово из этого языка  -  "ты-гыгыргын",  но  запамятовал,  что  оно
означает.
   Чукотское слово не помогло.  Новичок  по-прежнему  лопотал  на  своем
языке, вкрапляя в него только два русских слова - "анаша" и "кумар".
   - Ломает его, - со знанием дела решили бомжи. - Травки просит.
   Убедившись, что ему не найти  общего  языка  с  этими  людьми,  Анаши
Кумару пришел  к  выводу,  что  спасение  утопающих  -  дело  рук  самих
утопающих, и, хромая на  обе  ноги,  отправился  на  поиски  какого-либо
оружия. А поскольку  в  спецприемнике,  как  и  везде  в  России,  царил
образцовый бардак, оружие отыскалось быстро.
   Это  был  большой  кухонный  нож,  тупой,  как   сибирский   валенок.
Отечественным бомжам даже в голову не приходило думать  о  нем,  как  об
оружии, и тем более использовать его в этом качестве.
   Но Анаши Кумару был  вовсе  не  отечественный  бомж,  а  даже  совсем
наоборот - японский самурай и воин Якудзы, которого учили использовать в
качестве оружия любой предмет, попавшийся под руку.
   Правда, Анаши был не самым лучшим учеником и не умел перерезать врагу
горло листом бумаги или пронзать его насквозь отточенной монетой. Однако
теперь  в  его  руках  был  нож,  размерами  лишь   немного   уступающий
самурайскому мечу.
   Повар  пропажу  своего  инструмента  не  обнаружил  по   уважительной
причине: он переживал седьмой день запоя, и по всем признакам  выходило,
что это состояние продлится еще недели две.
   Удивительно было другое: почему никто не обратил внимания на то,  как
бомж  неизвестной  национальности  бродит  по  всему  спецприемнику   со
здоровенным ножом в поисках, чем бы его наточить. Он даже задавал другим
бомжам и обслуживающему персоналу вежливые вопросы типа: "Не  знаете  ли
вы, уважаемый, где находится точильный круг?" - но  поскольку  спрашивал
он по-японски, никто ему не ответил.
   Тогда якудза решил действовать тупым  ножом,  компенсируя  недостаток
остроты избытком решимости. Со зверским выражением на лице он  доковылял
до выхода и прорычал охранявшему его сотруднику органов:
   - Открой дверь и выпусти меня!
   Скомандовал он опять же по-японски, потому что никакого другого языка
не знал, и сотрудник его не понял. Тогда  Анаши  Кумару  присовокупил  к
словам красноречивый жест, взмахнув тупым  ножом  перед  глазами  стража
ворот.
   Жест подействовал. Сотрудник  органов  мгновенно  вспомнил,  что  ему
остался всего год до  пенсии,  и  обратился  в  паническое  бегство.  Но
запертую дверь, однако, не открыл, и самураю  пришлось  возиться  с  ней
самому.
   Анаши Кумару попытался высадить дверь головой, поскольку ноги уже  не
действовали.
   Оказалось, однако, что входная дверь - это самая  крепкая  деталь  во
всем здании, и лучше бы ему было биться головой об  стену.  Стены  дома,
построенного в восемнадцатом веке и  пережившего  последний  капитальный
ремонт незадолго до революции, скорее поддались бы напору.
   Тем временем выяснилось,  что  сотрудник,  которому  остался  год  до
пенсии, не  просто  отступил,  а  совершил  хитрый  тактический  маневр.
Подобно  Кутузову  под  Москвой,  он  временно   сдал   позиции,   чтобы
восстановить силы и собрать подкрепления.
   Подкрепления сбежались со  всего  спецприемника,  прямо  над  головой
самурая страшно зазвенел сверлящий мозг сигнал тревоги, а  через  минуту
за дверью, которая и дрогнуть не дрогнула под  его  ударами,  послышался
звук сирены. Милицейский участок был рядом.
   Анаши Кумару понял, что окружен,  и,  находясь  на  взводе,  даже  не
вспомнил о невропатологе, не говоря уже о  хирурге  или  стоматологе,  в
услугах   которого   он   особенно   нуждался,   поскольку   во    время
транспортировки ему вышибли один зуб,  а  теперь,  в  ходе  ожесточенной
схватки у дверей, выбили еще два.
   Сам не свой от боли, Анаши разорвал на себе казенную рубаху  и  ткнул
ножом себе в живот.
   Натренированный  живот  спружинил,  и  тупое  лезвие  отскочило,   не
причинив самураю никакого вреда.
   Положительно, ему не везло с харакири. Наверное, у него  была  другая
карма.
   Вторую попытку ему сделать не дали. Через секунду шесть  человек  уже
сидели верхом на Анаши Кумару, а еще двое пытались вязать его простынями
и полотенцами.
   Продолжая оказывать сопротивление даже в этой позиции,  Анаши  Кумару
укусил двух человек. Укушенные в долгу не  остались,  и  с  этой  минуты
воину Якудзы нужен был уже не стоматолог, а зубопротезист.
   А  примерно  через  два  часа,  после  неспешного   оформления   всех
документов, бережно спеленатый Анаши Кумару,  накачанный  успокоительным
по  самые  уши,  отправился  на  "скорой"  в  областную  психиатрическую
больницу.
   В  сопроводительных  документах  было   написано,   что   в   клинику
препровождается лицо без определенного места жительства с подозрением на
потерю памяти  и  навязчивую  идею  суицида.  В  графе  "национальность"
значилось "калмык", а в графу "имя", чтобы не было никаких  претензий  и
лишних разбирательств, вписали первое, что пришло в голову.
   Врач  спецприемника,  большой   любитель   американских   детективов,
припомнил, что в Штатах  человека,  имя  которого  неизвестно,  называют
"Джон  Доу".  Недолго  думая,  доктор  перевел   это   наименование   на
русско-калмыцкий язык, и в психушку Анаши Кумару поступил с бумагами  на
имя Ивана Доева.
   А уже на следующий день психиатр,  которому  достался  новонареченный
Иван Доев, делился с колегами своим открытием.
   - Это уникальный случай. Представьте:  сын  степей  калмык  вообразил
себя самураем и помешался на  мысли  о  харакири.  Он  разговаривает  на
выдуманном языке, который считает японским, и жестами дает  понять,  что
хотел бы совершить самоубийство по японскому обычаю.  И  главное,  я  не
знаю, как к нему подступиться. По-русски он разговаривать не  желает,  и
неясно даже, понимает ли он меня.
   - А по-калмыцки не пробовал? -  в  шутку  поинтересовался  кто-то  из
коллег.
   - Да вот я думаю, не позвонить ли в Элисту.  Или  лучше  уж  сразу  в
Москву. Наверняка ведь где-то были аналогичные случаи.
   Врач, не так давно  окончивший  институт,  мог  обойтись  без  лишних
заморочек и лечить нового  пациента  обыкновенным  способом,  как  лечат
большинство больных с навязчивым бредом и  манией  суицида.  Галоперидол
для поднятия настроения, аминазин для снятия  возбуждения  и,  возможно,
инсулиновый  шок   для   борьбы   с   бредом.   Методика,   опробованная
десятилетиями.
   Но молодой доктор был добросовестным человеком и свято верил в клятву
Гиппократа. И он решил сделать все, чтобы лечение было эффективным, -  в
частности, обратиться за помощью к более опытным коллегам, даже если это
сочтут слабостью и. малодушием.
   Более опытные коллеги в родной больнице ворчали:
   - Дался тебе этот бомж! Ну, вылечишь ты его - и что дальше?  Если  бы
ты с него диссертацию писал - тогда еще понятно, а если ты его в  Москву
отдашь, диссертацию напишет кто-то другой. А ты останешься на  бобах  со
своей нищенской зарплатой и дурацким благородством.
   Однако молодой врач вовсе не  считал  благородство  Дурацким,  и  эти
слова  только  укрепляли  его  в  намерении  обратиться  за  помощью   к
московским докторам.
   Ведь если больной считает себя  самураем,  который  обязан  совершить
харакири, то надо спасать человека. Иначе когда-нибудь он  его  все-таки
совершит и эта смерть будет на совести врача.
 
31 
 
   Русский богатырь Иван Бубнов был похож на гибрид Шварценеггера и  ван
Дамма с поправкой на российский колорит и с учетом того,  что  в  России
все не просто большое, а очень большое.
   Ваня выглядел, как Конан-варвар в начале своего пути,  когда  мудрецы
Востока еще не возвратили ему утраченный за годы рабства разум. Или  как
Василий Буслаев, только что получивший сильный удар  пыльным  мешком  по
голове.
   Анаболики он кушал горстями четыре раза в день  до  и  после  еды,  и
потому состоял из одних мускулов от бритой макушки и до большого  пальца
ноги, который сам по себе мог служить смертельным оружием.
   Приставленный к Ивану  врач  сквозь  зубы  говорил  тренеру,  что  до
старости Ваня не доживет и до зрелости тоже вряд ли - но тренеру было на
это плевать. Он искренне считал, что заниматься борьбой без правил можно
только до двадцати пяти лет, а там хоть не рассветай.
   Там, где речь идет о больших деньгах, нет места человеколюбию.
   В последние  дни  перед  началом  соревнований  Ваня  Бубнов  усердно
тренировался под покровом строжайшей секретности,  поскольку  тренеры  и
посвященные в дело букмекеры по-прежнему распространяли  слухи,  что  он
вовсе  даже  не  тренируется,  а  совсем  наоборот,  валяет  дурака,   в
неумеренных количествах потребляя алкоголь и девушек.
   На самом деле вместо алкоголя Ваня потреблял уже упомянутые анаболики
и по этой причине о девушках даже не  думал.  Анаболические  стероиды  и
секс - две вещи несовместные, потому что  эти  препараты,  усиливая  все
мышцы тела, ослабляют одну, которая вовсе и не мышца  и  для  борьбы  не
важна.
   Так  что  баловался  Ваня  Бубнов  отнюдь  не  с  девушками,   а   со
спарринг-партнерами, самые сильные из которых выходили  против  него  по
двое.
   Бой одного Вани против двух соперников неизменно завершался  нокаутом
- то есть обоих спарринг-партнеров на руках уносили с ринга.  За  каждый
поединок им щедро платили, а за телесные повреждения доплачивали  особо,
но текучка кадров все равно была большой.
   Денег тренеры не  жалели.  Главный  приз  соревнований  и  выигрыш  в
тотализаторе обещал не только покрыть все расходы, но и принести прибыль
как минимум в тысячу процентов. К тому же чемпионат мира и  окрестностей
в Москве открывает путь на более  престижные  соревнования,  большинство
которых проходит в Америке, где людям деньги некуда девать.
   У американцев собственная гордость. В то время как  Япония  выставила
одного из лучших  своих  бойцов  и  бесспорно  лучшего  своего  тренера,
Америка прислала в Москву залежалый товар. Бэби Грэбб блистал на ринге в
восьмидесятые годы, а теперь уже вышел в тираж и мало на что годится.
   Но американцы, сбитые с толку дезинформацией из стана врага, считают,
что Ваня Бубнов не сможет побить даже старого  Бэби  Грэбба.  Посмотрим,
что они запоют, когда он победит всех.
   В том, что он действительно победит всех, тренеры были убеждены на 99
процентов. Опасения вызывал только японец. От Гири  Ямагучи  можно  было
ждать чего угодно.
   Но, сравнивая совершенное тело культуриста с бесформенной тушей борца
сумо, тренеры все сильнее убеждались: Ваня не подведет.
   И все же у них отлегло от сердца, когда до  тренировочной  базы,  где
набирал форму Ваня Бубнов, докатились слухи, что японцев заказали и  они
уже почти что на том свете.
   В криминальной  среде  нет  тайн,  а  тренеры  Вани  Бубнова,  как  и
организаторы чемпионата  мира  и  окрестностей,  были  тесно  связаны  с
мафией.
   Правда, слух, кочуя из уст в уста,  был  по  обыкновению  искажен,  и
команда Вани сочла, что открылась охота на обоих японцев.
   Впрочем, разницы не было никакой. Все единодушно сходились во мнении,
что Гири Ямагучи ничего не стоит без своего сэнсэя.
 
32 
 
   Ясука Кусака не хотел ехать дальше с  водителем,  в  глазах  которого
покрыл себя вечным позором его ученик. Он также хотел удалить от ученика
женщину по имени Любовь,  которая,  несомненно,  являлась  первопричиной
этого позора.
   Появление сверхплановой женщины, которая к тому же не  носила  одежды
выше пояса, повергло сэнсэя в окончательный шок, а желание этой  женщины
отправиться в  Москву  вместе  со  всей  честной  компанией  добило  его
окончательно.
   Женя Угорелова  именно  в  этот  день  решила  прекратить  борьбу  со
временем  и  пространством,  поскольку  закрытие  Грушинского  фестиваля
состоялось накануне ночью, а Евгения так и не сумела  вовремя  добраться
до местечка под Самарой, где этот фестиваль проходит.
   Свой многострадальный топик она потеряла где-то  в  пути,  и  это  не
причинило бы ей никаких неудобств, не будь на свете милиции.
   Американским женщинам хорошо. У них страна живет по закону, а  не  по
понятиям. Нудистки Нью-Йорка доказали в суде, что ни один закон страны и
штата не запрещает женщине обнажать грудь в  общественных  местах,  -  и
все, ни один коп не придерется.
   Женя Угорелова, прочитав об этом в газете, заморочилась специально  и
установила, что ни один закон России тоже не запрещает женщинам выходить
на улицу топлесс. Однако тут вам не Америка. У нас  был  бы  человек,  а
статья найдется.  Любой  мент  при  желании  может  обвинить  гологрудую
девушку - по своему выбору - либо в  мелком  хулиганстве,  что  является
административным правонарушением, либо  в  развращении  малолетних,  что
является уже уголовным преступлением.  Нельзя  сбрасывать  со  счетов  и
злостное хулиганство, которое также проходит по  разряду  уголовщины,  -
это на случай, если малолетних поблизости не окажется.
   Навязчивое желание сотрудников милиции  обвинить  Женю  Угорелову  во
всех перечисленных преступлениях оптом и в розницу было одной из  причин
ее опоздания на фестиваль. Правда, везде и всегда ее отпускали за взятку
натурой, но на это требовалось  время.  Отдаться  всем  заинтересованным
лицам - это тебе не конвертик в стол положить.
   Евгения  успокаивала  себя  тем,  что  мировой   рекорд   в   области
сексуальных достижений среди женщин составляет 628 совокуплений  подряд,
а ей приходилось обслуживать не больше двенадцати стражей порядка за раз
- так что до рекорда еще далеко. Однако  потерянное  время  не  вернуть.
Придется ждать следующего фестиваля и выехать в Самару пораньше. А  пока
там нечего делать и лучше вернуться в Москву. Тем более что попутчики  -
такие интересные люди.
   - Я никогда в жизни не видела  живого  чукчу,  -  призналась  Евгения
Любе, а та в ответ не сочла нужным признаться, что ее спутники  -  вовсе
не чукчи.
   Интересный человек Ясука Кусака сначала артачился и не  хотел  никуда
ехать с этой женщиной, нагая грудь  которой  отвлекает  его  ученика  от
мыслей о боевом мастерстве. Но Женечка отобрала  у  шофера-дальнобойщика
его рубашку и стала выглядеть почти прилично, так что  дедушке  пришлось
смириться.
   Тут, однако, открылась новая  проблема.  Пассажиры  не  помещались  в
кабину.
   Ясука Кусака заявил, что он пойдет  пешком,  чтобы  не  видеть  этого
позора, но в  результате  пешком  пошли  все.  Женечка  наспех  отдалась
дальнобойщику в кабине, чтобы он не чувствовал себя обделенным, -  и  он
уехал, потому что не мог больше ждать.
   Рубашку Евгения ему не вернула, однако сняла ее очень скоро, когда на
горизонте показалась подходящая  машина.  Бортовой  грузовик  колхозного
вида ехал достаточно медленно, чтобы не свалиться в кювет, но затормозил
перед нагой грудью Жени Угореловой, как перед красным светофором.
   Гири Ямагучи удивил всех, кроме учителя, своей ловкостью,  забравшись
в кузов без посторонней помощи. Любу, которая не  хотела  пачкать  босые
ноги, он втянул наверх за руки.
   Как оказался в кузове Ясука Кусака, никто не видел - настолько быстро
это произошло.
   Женя Угорелова, не надевая рубашки, села в кабину,  и  это  послужило
причиной внеплановой остановки через несколько минут. Никто, однако,  не
предъявил претензий, поскольку оба японца впали в медитативный  транс  и
остановки не заметили. А стеснительная и стыдливая Люба сочла, что борта
достаточно высоки и  воспользовалась  этим,  чтобы  позагорать  и  стать
больше похожей на гейшу. Она разделась донага и улеглась на теплые доски