кой опять имел полное право заподозрить, что он просто пьян.
   Однако старичок сам страдал сердечными болями и больше всего на свете
боялся оказаться в аналогичной ситуации. Поэтому  он  поспешил  домой  и
вызвал "скорую". И ему  еще  пришлось  настаивать,  чтобы  та  приехала,
потому что диспетчер тоже заподозрил, что дедушка наткнулся на  пьяного,
а собирать по улицам алкашей "скорой" никакого интереса нет -  это  дело
милиции.
   Короче, карета приехала с большим опозданием. Головастов уже не мычал
и не хрипел, и признаки жизни пришлось определять  с  помощью  приборов.
Внимательное прослушивание грудной клетки через стетоскоп показало,  что
сердце еще бьется, но едва-едва.
   В ходе последующих мероприятий медики усекли, что  на  жмурике  надет
дорогой костюм, а золотая гайка на пальце с успехом может заменить  гирю
для весов, и это убедило наследников Гиппократа действовать  решительно.
Камфара, адреналин, искусственное дыхание, "Мы  теряем  его!"  и  прочие
прелести вплоть до дефибрилляции, поскольку, пока Головастова везли  под
сиреной, наступила клиническая смерть.
   Дефибрилляция  помогла,  и  костлявые  руки  жизни  насильно  вырвали
бизнесмена из  сверкающего  тоннеля,  по  которому  умирающие  мчатся  к
бескрайнему морю света, погружаясь в безграничный кайф.  Многие  думают,
что это и есть нирвана, хотя среди  буддистов,  которые,  собственно,  и
придумали нирвану, на этот счет нет единого мнения.
   Про сверкающий тоннель, море света и костлявые руки жизни  единодушно
рассказывают все пережившие клиническую смерть, так что  есть  основание
им    верить,    и    Головастов,    ожив,    почувствовал     некоторую
неудовлетворенность этим  обстоятельством.  Только  что  он  наслаждался
безграничным кайфом, и вдруг к нему снова  вернулась  боль,  разрывающая
грудь и терзающая все тело. Еще бы - после  электроразряда  в  несколько
киловольт, который ко всем прочим удовольствиям добавил и ожог на груди.
   Но самое главное, Головастов вдруг перестал бояться смерти.  Особенно
после того, как  ему  сказали,  что  весь  тот  кайф,  который  прервали
костлявые руки жизни, - это и была смерть.
   А впрочем, бизнесмен не исключал, что это ему просто приснилось.
 
73 
 
   Медицинская  бригада  звездолета  дальней   разведки   находилась   в
некотором недоумении. Последние данные, полученные  по  телеметрическому
каналу микробота с Наблюдателем внутри,  неопровержимо  доказывали,  что
психическое здоровье Наблюдателя -  выше  всяких  похвал.  Но  врачей  с
планеты Собратьев поразило не это, а самые  последние  изменения  в  его
состоянии.
   Раньше  Наблюдатель  хоть  и  был  вменяем,  но  все-таки  нервничал,
метался, не зная, что ему предпринять, разрывался  между  страхом  перед
собратьями и навязчивым стремлением к наслаждениям. А  теперь  он  вдруг
стал совершенно спокоен.
   Настолько  спокоен,  что  врачи  были  готовы   признать   само   это
спокойствие аномалией. Однако они боялись, что суд их не поймет.
   Ко всему прочему, медики не могли  найти  никакого  объяснения  столь
резкой перемене. Кто-то предположил, что  это  сказывается  благотворное
влияние Носителя, однако остальные не  могли  припомнить  случая,  чтобы
воздействие   Носителя   на   сознание   Наблюдателя   было    настолько
благотворным. Тем более что данные о планете Наслаждений и ее аборигенах
говорили, скорее, об обратном.
   Сознание местных жителей  и  их  эмоции,  как  положительные,  так  и
отрицательные, несли в себе разрушительное начало.  Тщательное  изучение
всех материалов, представленных Наблюдателем,  -  изучение,  проведенное
без учета его  собственных  скоропалительных  оценок  и  выводов,  -  не
оставляло никаких сомнений в  том,  что  психика  Наблюдателя  оказалась
расшатана именно под влиянием аборигенов. И этот  аргумент  мог  сыграть
решающую роль в судебном процессе.
   Но неожиданная перемена переворачивала  все  с  ног  на  голову.  Все
приборы показывали, что теперь Наблюдатель не просто  здоров,  а  здоров
идеально. Он не просто вменяем, а вменяем вне всякого сомнения.  И  если
даже теперь он откажется от возвращения на корабль, то  у  адвокатов  не
останется ни одного аргумента в его защиту.
   А между тем Наблюдатель,  слившийся  с  разумом  сэнсэя  Кусаки,  жил
теперь его эмоциями, которые были  неизменно  положительны.  Даже  когда
сэнсэя охватывал гнев или  раздражение,  эти  отрицательные  волны  лишь
скользили по  поверхности,  не  проникая  на  тот  уровень,  к  которому
подключился Наблюдатель.
   Ясука Кусака давно привык находиться в состоянии медитации. Этому его
научили еще монахи в горном  монастыре.  И  благодаря  этой  способности
господин Кусака никогда не выходил из  себя  и  не  терял  контроля  над
собой.
   А глубокие медитации сэнсэя, вплоть до полного погружения в  нирвану,
действовали на Наблюдателя еще более благотворно. После безумной  гонки,
где  наслаждения  и  кошмары,  перебивая  друг  друга,  рвали   сознание
Наблюдателя на части, он наслаждался полным покоем и не мог  представить
себе ничего лучше. Даже  оргазм  в  теле  женщины  отступал  перед  этим
невероятным  ощущением,   открывающим   бездны   вечности   и   дарующим
бессмертие.
   Исход судебного процесса перестал беспокоить Наблюдателя,  ибо  перед
вечностью и бессмертием пасует любая мера наказания.
   А защитники в отчаянии  продолжали  слать  вызовы  с  орбиты,  и  это
наконец надоело Наблюдателю, который уже все для себя решил.
   Он отключил связь, оставив только телеметрический канал, который  был
ему неподвластен.
   А  по  телеметрии  продолжали  бежать  наверх,  в   космос,   данные,
свидетельствующие о его идеальном здоровье.
   Честные медики  из  мира  Собратьев  не  могли  ничего  поделать.  Им
пришлось утвердить акт экспертизы, в котором  говорилось,  что  ответчик
психически здоров, полностью вменяем и может в полной мере  отвечать  за
свои действия перед судом.
   И с того  момента  как  этот  акт  был  утвержден  и  представлен  на
рассмотрение трибунала, приговор был фактически предрешен.
 
74 
 
   В день финала открытого чемпионата мира и окрестностей  по  боям  без
правил  на  трибунах  спорт-комплекса  яблоку  было  негде   упасть,   и
Наблюдатель с планеты Собратьев то и дело выхватывал из  толпы  знакомые
лица.
   Женечка Угорелова оторвалась наконец от компании байкеров, потому что
все байкеры кончились, а идти на второй круг не хотелось.
   Теперь  она  утешала  таитянского  вождя,  потерпевшего  поражение  в
полуфинале, и оказалась в этом деле  столь  искусна,  что  оттеснила  на
задний план предназначенную специально для таких целей группу поддержки.
   Дело было еще и в том, что таитянки после проигранного боя оделись  в
обыкновенную цивильную одежду, а Женька свою кожаную  куртку,  наоборот,
оставила у байкеров. Определенно, одежда выше пояса на ней не держалась.
Да и куртка была не ее - байкеры дали поносить, поскольку к ним  Евгения
тоже попала с голым торсом по форме номер два.
   Звезда стриптиза Инга Расторгуева тем временем продолжала выступать в
перерывах между боями. А поскольку в последний день бой был только один,
ей полагалось выступить перед его началом.
   Кащенская медсестра Анжела Обоимова  попала  в  спорткомплекс  только
из-за того, что с утра зарядил дождь, а  Анжела  с  Костиком  как  назло
назначили свою свадьбу как раз на это воскресенье.  Они  уже  собирались
ввести в действие запасной вариант с  баней,  но  Инга  подсказала  куда
более крутое развлечение. Тем более что в спорткомплексе имелась  сауна,
и ею можно было воспользоваться за довольно-таки умеренную плату.
   На трибунах присутствовали  не  только  жених  и  невеста,  но  и  их
многочисленные друзья и знакомые, причем все как один проникли в зал без
билетов.
   Охране было не до них. Бойцы частного охранного  агентства  в  полном
составе гонялись по комплексу за юным  самураем  Анаши  Кумару,  который
прорвался на территорию с боем  и  носился  по  лабиринтам,  похожий  на
мумию, восставшую из саркофага.
   Он хотел все-таки добиться своего и покончить с  собой  на  глазах  у
господина Кусаки, но к сэнсэю было не подобраться. Организаторы  хотели,
чтобы Гири Ямагучи дожил-таки до финала и победил  -  иначе  тотализатор
понес бы слишком большие убытки. Поэтому та  часть  охраны,  которая  не
гонялась за Анаши Кумару, караулила Ямагучи и его тренера.
   Ясука Кусака не обращал никакого внимания на всю  эту  суету  и  тихо
беседовал  с  Наблюдателем  внутри  себя,  что  не   мешало   последнему
выискивать знакомых на трибунах и в служебной зоне.
   Присутствовал здесь,  например,  половой  гигант  по  имени  Миша,  в
котором не было ничего гигантского. Исцелившись  от  своей  болезни,  он
пристрастился к зрелищам со сценами насилия, и некоторые  его  друзья  и
знакомые опасались, как бы болезнь не вспыхнула вновь - на  этот  раз  в
форме  мании  убийства.  Пока  этого,  однако,  не  произошло,  и   Миша
присутствовал здесь в качестве гостя на свадьбе Костика и Анжелы.
   Как-никак Анжела была его первой женщиной и помогла ему излечиться от
тяжкого недуга. Так что ничего неожиданного в его появлении на  трибунах
не было.
   А вот  младшего  лейтенанта  Шарашкина  здесь  явно  никто  не  ждал.
Наблюдатель,  правда,  его  не  знал,  зато  Анаши  Кумару,   обладавший
прекрасной зрительной памятью, сразу  вспомнил,  кто  это  такой.  Анаши
узнал пограничника, который был первопричиной всех его несчастий.
   Пограничник, однако, находился в Москве вовсе  не  по  делам  службы.
Младшего лейтенанта Шарашкина просто  выгнали  из  армии  по  служебному
несоответствию, то есть с позором, но он тоже в долгу не остался и нашел
чем отомстить родной заставе. Он украл  и  увез  с  собой  свою  любимую
собаку, которая все равно не стала бы подчиняться никому, кроме него.
   Теперь Шарашкин  собирался  зарабатывать  деньги  на  собачьих  боях,
заранее будучи уверен, что его пса никто не победит. А человек,  который
мог помочь бывшему пограничнику устроиться в этом бизнесе, был страстным
поклонником боев человеческих, так что переговоры они вели  в  перерывах
между боями открытого чемпионата мира и окрестностей.
   А в двух шагах от Шарашкина расположились  гости  из  Питера  -  люди
Кабанчика. Они уже раздумали устраивать разборки Тираннозавру  Рексу  по
имени Борис, но по трибуне вовсю гулял слух, что они прибыли сюда именно
за этим.
   Этот слух подхватили торговцы  оружием,  которые  узнали  новость  от
корреспондента "Голой правды" Максима Подзорного и тотчас же передали ее
своим японским друзьям.
   Палачи Якудзы, естественно,  очень  заволновались.  Как  обычно,  они
поняли не все в английском пересказе с кавказским акцентом и решили, что
новая бригада приехала убивать Ясуку Кусаку. А этого допустить ни в коем
случае нельзя - приказ господина Годзиро не оставляет  никаких  сомнений
на этот счет.
   Если сэнсэя Кусаку убьет кто-нибудь  другой,  палачи  Якудзы  покроют
себя несмываемым позором, и если они сами не лишат  себя  жизни,  то  об
этом позаботится предводитель Якудзы. А по сравнению с этой его  заботой
харакири без секунданта можно назвать легчайшим видом смерти.
   - Уж лучше умереть в  бою  от  пули!  -  решили  самураи  и  задумали
устроить  штурм  спорткомплекса   в   благородном   стремлении   сначала
уничтожить всех конкурентов, а потом все-таки убить господина  Кусаку  и
опровергнуть расхожее мнение о его бессмертии.
   Люди, набившиеся в просторный главный зал спорткомплекса,  который  в
результате  уже  не  казался  просторным,  узнали  о  новом  наступлении
самураев,  когда  в  районе  парадного  входа  раздался   первый   взрыв
противотанковой гранаты, выпущенной из базуки.  Но  даже  это  не  могло
отвлечь их внимание от арены, поскольку  на  ней  только  что  появились
участники финального боя.
 
75 
 
   Инопланетному Наблюдателю ужасно не  хотелось  покидать  тело  сэнсэя
Кусаки, это тихое и уютное пристанище среди безумия окружающего мира. Но
он был вынужден это сделать. Анаши Кумару, каким-то чудом прорвавшийся к
самому рингу, требовал, чтобы  господин  Кусака  немедленно  вернул  ему
короткий меч Хиронаги Сакисимы. В противном случае он угрожал зарезаться
прямо здесь и  сейчас  десантной  финкой,  которую  ему  посчастливилось
отобрать у одного из охранников.
   Конечно, сэнсэй мог отобрать у Анаши Кумару и эту финку,  но  он  уже
понял, что это бесполезно. Юный  самурай  будет  донимать  его  снова  и
снова, пока наконец не добьется своего.
   Наблюдатель сначала не мог понять, что  происходит,  а  когда  сэнсэй
объяснил, загорелся желанием помочь несчастному справиться с этой бедой.
   Трудно сказать, кому первому  пришла  в  голову  эта  светлая  мысль.
Наблюдатель знал, что он может, незаметно воздействуя на мозг  Носителя,
изменить  не  только  его  сиюминутные  намерения,  но  и   долгосрочные
устремления. Но и Ясука Кусака знал  то  же  самое  про  духов.  Недаром
человек, одержимый духами, не владеет собой.
   Так или иначе, они оба пришли  к  выводу,  что  это  -  самый  лучший
вариант.  Причем   если   Наблюдатель   руководствовался   соображениями
абстрактного гуманизма, то у Ясуки Кусаки был в этом  деле  свой  личный
интерес. Сэнсэю понравился этот  смелый  и  упорный  юноша,  и  господин
Кусака задумал взять его в ученики.
   Однако для этого надо было сначала выбить из его забинтованной  башки
дурацкую идею непременно покончить с  собой  путем  вспарывания  живота.
Анаши Кумару был уверен, что  после  этого  он  переродится  в  бабочку,
однако  сэнсэй  Кусака  полагал,  что  у  мальчика  есть  гораздо  более
интересные перспективы в человеческом обличье.
   И  чтобы  этот  потенциал  не  пропал   даром,   сэнсэй   благословил
Наблюдателя на переселение в тело юного самурая.
   Микробот Наблюдателя отделился от нервных окончаний и вылетел наружу,
в беснующийся зал, где все с нетерпением ждали начала последнего боя.
   Когда микробот влетел в ухо Анаши Кумару, тот уже замахнулся  финкой.
И рука у него совсем не дрожала - должно быть, сказался курс  лечения  в
клинике имени  Кащенко,  где  Анаши  Кумару  неоднократно  встречался  с
невропатологом, не говоря уже о других врачах.
   Однако в этот момент господин Кусака совершил одно движение,  которое
не в силах уловить глаз, и финка непонятно как оказалась у него в руке.
   Анаши Кумару аж задохнулся от отчаяния и обиды. Мало того что  сэнсэй
всякий раз демонстрирует ему свое безграничное превосходство  -  так  он
еще и не дает покончить с собой,  чтобы  избавиться  от  позора.  А  это
нечестно!
   Однако в  следующую  минуту  Наблюдатель  уже  присосался  щупальцами
микробота к нейронам Анаши  Кумару,  и  в  мозг  юного  самурая  потекли
увещевания гостя из мира Собратьев, который рассказывал,  как  прекрасен
этот мир и жизнь в нем - жизнь, в которой не надо никого убивать,  а  уж
себя и подавно.
 
76 
 
   Русский богатырь Иван Бубнов взревел, как раненый буйвол,  и  ринулся
на Гири Ямагучи с явным намерением разорвать его на куски.
   Гири пожал плечами и молча отошел в сторону.
   Проделал он это так быстро, что Ваня промахнулся и, не сумев  смирить
кинетическую энергию своего тяжелого тела,  со  всего  маху  врезался  в
ограждение ринга.
   Когда он обернулся, Ямагучи был уже далеко - в  другом  конце  арены.
Стоял и ждал, спокойный и неподвижный, как гора Фудзияма.
   Ваня зарычал по-медвежьи и снова ринулся в атаку.
   Гири сместился в сторону на один шаг и на этот раз  придал  сопернику
дополнительное ускорение. Если бы ринг был огорожен  обычными  канатами,
то Иван вылетел бы в зал. Но ринг  окружала  прочная  сетка,  и  русский
богатырь лишь больно ударился головой. Однако обошлось  без  сотрясения,
потому что сотрясаться, как мы знаем, было нечему.
   Ямагучи стоял у  него  за  спиной  и  мог  добить  соперника  в  одно
мгновение, но это лишило бы финал всей его прелести.
   Ваня Бубнов резко развернулся - гораздо быстрее, чем в первый раз.  И
с ходу попытался ударить японца по уху,  благо  цель  находилась  совсем
рядом.
   Ямагучи наклонился, и пудовый кулак просвистел над его головой.
   Ваня снова упал под влиянием сил инерции и земного притяжения - и это
было уже позорно. Даже те зрители, которые болели против него, поскольку
поставили деньги на японца, в этот момент воспылали патриотизмом.  Такое
часто  бывает  во  время  спортивных  состязаний,  когда  честь  державы
оказывается  важнее  любых  побочных  соображений.  Игроки  на  трибунах
лелеяли надежду, что Ваня проиграет, но одновременно им хотелось,  чтобы
русский богатырь поборолся за честь родины и потерпел поражение в равной
борьбе.
   Больше того - многие из них не расстроились  бы  и  в  случае  победы
Ивана.  Его  поражение  компенсировал  бы  выигрыш  в  тотализаторе,   и
наоборот.
   Но Ваня падал уже в третий раз, и каждый раз было видно,  что  японец
легко может его добить, но не делает этого нарочно. Играет, как кошка  с
мышкой. И это было обидно до крайности.
   Такое поведение  Ямагучи,  которое  вызывало  восхищение  зрителей  в
предыдущих боях, теперь настроило против него весь зал.
   - Ваня! Ваня! - скандировали трибуны, а в одном секторе уже  кричали:
"Россия! Россия!" - а из другого, не совсем в тему, неслась речовка: "На
свете нет наверняка команды лучше "Спартака"!"
   Не в тему это было потому, что Иван не  имел  к  "Спартаку"  никакого
отношения. Он даже в футбол болел за ЦСКА - любовь к этому клубу  привил
ему инструктор по рукопашному бою, выходец из армейских рядов.
   Болельщики ЦСКА присутствовали и на трибунах, и, конечно, им очень не
понравилось  соседство  с  извечными  врагами.  По   этой   причине   на
зрительских местах вспыхнула драка, и ее некому было погасить. ОМОНа  не
было, а охрана была занята. Бойцы уже не гонялись  за  Анаши  Кумару  по
подсобным помещениям, а стягивались в центральный  холл,  чтобы  оказать
сопротивление неизвестным, штурмующим здание с гранатометом наперевес.
   Неизвестных было всего  трое,  но  охрана,  несмотря  на  подавляющее
численное превосходство, не смогла их остановить.  Зато  она  смогла  их
опознать  -  это  были  те  же  азиаты,  что  устроили   перестрелку   в
спорт-комплексе несколько дней назад.
   Чтобы сломить сопротивление охраны, самураям потребовалось  время,  и
все это время Гири Ямагучи бил Ваню Бубнова,  как  ребенка.  Будь  удары
посильнее, Ивана давно бы  унесли  с  ринга  в  полном  бесчувствии,  но
Ямагучи просто баловался, и сэнсэй Кусака одобрительно улыбался  ему  со
своего тренерского места.
   Но тут палачи Якудзы ворвались в зал и открыли огонь из автоматов  по
первым рядам трибун. Они не знали, где сидит бригада  убийц  из  Питера.
Торговцы оружием сказали только, что  на  лучших  местах,  около  самого
ринга. И самураи решили на всякий случай истребить всех, кто там  сидит.
Не пристало самураям церемониться с простолюдинами, если для дела лучше
   Их уничтожить.
   Первые пули, однако,  попали  в  мирных  граждан,  и  люди  Кабанчика
мгновенно сообразили, что происходит. Они привыкли  ждать  опасности  со
всех сторон - и вот дождались.
   Они кинулись врассыпную, отстреливаясь на ходу и попадая опять-таки в
мирных граждан. А одна пуля попала прямо  в  доверху  набитый  долларами
кубок, который должны были вручить победителю. Кубок  выдержал,  а  пуля
срикошетировала в сторону ринга и  просвистела  возле  самого  уха  Гири
Ямагучи.
   Конечно, Ясука Кусака учил воспитанника концентрировать  внимание  на
главной цели и не обращать внимания на все  остальное.  Однако  Гири  не
владел этим искусством так, как сам сэнсэй. Он отвлекся на  происходящее
в зале и успел заметить самурая, который целился из гранатомета прямо  в
угол ринга - туда, где во время боя обычно стоит тренер.
   Однако сэнсэя Кусаки там уже  не  было,  и  Гири  непроизвольно  стал
искать его глаза