е "Знакомства"  (подраздел  "Разное")  Рексу
бросилось в глаза имя "Инга". В этом разделе  все  объявления  состояли,
как правило, из одного имени или словечка: "красавица", "экстаз", "отдых
на все 100!" Придраться не к чему, а все, кому надо, знают, что  это  за
объявления.
   Рекс прекрасно понимал, что за  этим  именем  скрывается  никакая  не
Инга, а  разъездной  публичный  дом,  и  даже  если  приехавшая  девушка
представится Ингой - это  будет  вранье.  Но  Ингой  звали  ту  девушку,
которую Рекс любил когда-то, еще до того, как стал  Рексом  и  пришел  к
выводу, что любви не существует.
   К тому же  это  гордое  скандинавское  имя  резко  контрастировало  с
легкомысленной записью на следующей строке - "Иришка".
   С Иришкой киллер встречаться явно не  хотел,  а  вот  позабавиться  с
Ингой был не прочь. Он  представил  себе  девушку  скандинавского  типа,
гордую и одинокую, как он сам, но потом отмел эту мысль. Проститутки  не
бывают гордыми и одинокими.
   И все-таки он не  стал  смотреть  объявления  дальше  и,  решительным
жестом придвинув к себе телефон,  набрал  номер,  выделенный  полужирным
шрифтом напротив имени "Инга".
 
48 
 
   Инга Расторгуева вернулась на разъездную работу неожиданно  для  себя
самой. Первым толчком к этому послужило странное  мировоззрение  бывшего
десантника, которого Инга нашла на нудистском пляже. Он  был  убежденным
натуристом, но почему-то оказался ярым противником стриптиза. Во  всяком
случае, в первый же вечер после выдворения с  пляжа  за  совокупление  в
воде (это оказалось тоже запрещено) десантник  стал  орать,  что  он  не
позволит своей девушке исполнять стриптиз на глазах у  толпы  похотливых
самцов.
   - А кто тебе сказал, что я твоя девушка? - произнесла в ответ Инга, и
между ними все было кончено.
   Но гораздо важнее  было  не  это.  Просто  инопланетный  Наблюдатель,
засевший у Инги в мозгу, пребывая в расстроенных  чувствах,  опять  стал
повторять те же ошибки и злоупотребления, за которые на него уже  завели
судебное дело.
   Результаты не замедлили сказаться. Инга стремительно  превращалась  в
нимфоманку и при  этом  была  лишена  предрассудков,  которыми  обладали
прежние Носительницы, чьи тела использовал Наблюдатель.
   Грех было этим не воспользоваться, и вскоре Инга  уже  вовсю  снимала
клиентов в своем кабаке со стриптизом.
   Но оказалось, что по правилам кабака, претендующего название элитного
клуба, подобное поведение строжайше запрещено. Под страхом  немедленного
вылета из заведения Инга была  вынуждена  прекратить  эту  практику,  но
быстро  нашла  альтернативное  решение.  Она  позвонила  своим  друзьям,
которые когда-то назвали  в  честь  Инги  Расторгуевой  свое  подпольное
агентство эскорт-услуг.
   В агентстве Ингу приняли  назад  с  распростертыми  объятиями  и  без
всяких  формальностей.  Все  расчеты  наличными,  цены  и  отчисления  -
фиксированные,   заработок    стабильный,    охрана    и    безопасность
гарантируются.
   И Инга стала зарабатывать, причем гораздо больше,  чем  прежде  -  до
ухода из проституции в стриптиз. Дело в том, что теперь она могла больше
работать -  это  всегда  так  бывает,  когда  работа  приносит  человеку
удовольствие.
   Эта работа приносила удовольствие в основном  Наблюдателю  с  планеты
Собратьев, но Инге тоже кое-что  перепадало,  и  этого  ей  было  вполне
достаточно.
   Инга ударно трудилась на поприще профессиональной любви уже несколько
дней, когда телефонный диспетчер  передал  заявку  от  клиента,  который
хотел непременно настоящую Ингу, и на всю ночь.
   Инга Расторгуева в этот момент собиралась уже закончить рабочий  день
и отправиться спать в гордом одиночестве, оставив с носом  инопланетного
Наблюдателя, однако Наблюдатель и главный  сутенер  агентства  дудели  в
одну дуду, один скрытно, другой явно - и этот другой,  то  есть  главный
сутенер, особенно напирал на то, что Инга на все  агентство  одна,  а  у
того клиента с мухами в голове хватит ума спросить у девочки документы.
   Таким образом, вместо  того  чтобы  поехать  домой,  Инга  поехала  к
клиенту и с порога подарила ему ослепительную улыбку.
   - Меня зовут Инга, а тебя? - привычно начала она, но  мрачный  клиент
ничего  не  ответил.  Правда,  документы  он  тоже  не  попросил.  Молча
расплатился с охранником и ушел в комнату.
   Это почему-то разозлило Ингу, и она  выплеснула  всю  свою  ярость  в
постели. На лице клиента ничего не отражалось, но пробрало  его,  видно,
всерьез - не ожидал он такого от  профессионалки.  И  во  время  краткой
передышки, уже глубокой ночью, он, хлебнув кока-колы  из  горлышка,  все
так же мрачно сказал:
   - Меня зовут Борис.
   - А чем ты занимаешься? - решила поддержать разговор Инга.
   Клиент долго молчал, рассеянно  поглаживая  девушку  по  груди  своей
мозолистой рукой, отчего она мурлыкала, как кошка,  уже  не  надеясь  на
ответ.
   Но Борис все-таки ответил.
   - Я наемный убийца, - сказал он и обрушился на Ингу всем своим весом,
так что свет померк у нее в глазах.
 
49 
 
   Хорошо,  что  предводитель  Якудзы  Хари  Годзиро  еще  не   научился
испепелять людей по телефону - иначе  все  оставшиеся  в  живых  самураи
давно были бы обращены в прах и пепел и развеяны по ветру без остатка.
   Длинный доклад Хиронаги Сакисимы о приключениях самураев в России и о
том, насколько трудно умертвить сэнсэя Ясуку Кусаку  с  почетом,  привел
господина Годзиро в неописуемую ярость, и теперь по телефонным  проводам
разносилось змеиное шипение. Возможно, это плавились  сами  провода,  не
выдерживая  перегрузки,  но  скорее  всего  предводитель  Якудзы  просто
собирался с мыслями.
   Слова Хари Годзиро, которые он произнес после долгого молчания,  тоже
прозвучали подобно шипению королевской кобры, истекающей ядом:
   - Если он не хочет умереть с почетом, пусть умрет с позором!
   "Давно бы так", - подумал  Хиронага  Сакисима,  но  вслух  ничего  не
сказал, ибо нелестный отзыв о вышестоящем  господине  может  повлечь  за
собой потерю лица.
   Новый приказ господина Годзиро давал самураям право воевать с сэнсэем
Кусакой с применением всех видов оружия вплоть до атомной бомбы, которой
у палачей Якудзы, по правде сказать, не было.
   Анаши  Кумару,  правда,  настаивал,   что,   прежде   чем   применять
огнестрельное оружие и взрывчатку, надо  завершить  поединок  на  мечах,
иначе вызов, брошенный господину  Кусаке,  повиснет  в  воздухе,  а  это
чревато потерей лица для всех заинтересованных сторон.
   - Ты и так уже потерял лицо, -  ответил  на  это  Хиронага  Сакисима,
допустив явную грубость и бестактность, за которую мог получить от Анаши
Кумару еще один вызов.
   Дело в том, что юный самурай в этот момент был похож на мумию, и лицо
его, изуродованное мечом господина Хиронаги,  целиком  было  скрыто  под
бинтами.
   Однако Хиронага тут  же  исправил  свою  бестактность,  сказав  Анаши
Кумару:
   - Впрочем, если хочешь, можешь драться с господином Кусакой на мечах.
А мы используем более эффективные средства.
   По пути с Дальнего Востока в Москву и позже,  во  время  скитаний  по
лесам и проселочным дорогам палачи Якудзы растеряли  значительную  часть
своего багажа. Однако Хиронага  Сакисима  отличался  умением  налаживать
контакты.
   После возвращения в Москву самураи жили на какой-то частной  квартире
и уже успели свести знакомство с южными людьми, конкретное происхождение
которых установить было трудно. Зато эти люди за  деньги  могли  достать
любое оружие, кроме разве что атомной  бомбы.  А  недостатка  в  деньгах
палачи Якудзы не испытывали - после телефонного разговора  Хари  Годзиро
подбросил им финансов через систему кредитных карточек "Виза".
   Пришлось, правда, повозиться с  обналичиванием  денег  в  банкоматах,
лимиты которых не рассчитаны на широкомасштабную закупку  оружия.  Но  в
конечном счете деньги удалось приготовить, и  на  квартире,  где  засели
самураи, состоялся взаимовыгодный товарообмен.
   Хиронага  Сакисима  выложил  деньги,  а  южные  гости  с  характерным
акцентом,  который  ощущался  даже  в  разговоре  на  английском  языке,
выгрузили на стол свои смертоносные железяки.
   Кое-что - например, гранатомет -  на  столе  не  поместилось  и  было
выложено на пол.
   На эту базуку Хиронага Сакисима возлагал  особенно  большие  надежды.
Даже внешне она выглядела гораздо эффективнее меча.
   Теперь Хиронага мог признаться  самому  себе,  что  он  очень  боялся
поединка с господином Кусакой на мечах. Если  рассуждать  здраво,  то  у
него не было никаких шансов уцелеть в этой дуэли.
   Зато теперь,  когда  вместо  честного  поединка  начинается  загонная
охота, у палачей Якудзы было очевидное преимущество.
   Правда,  оставались  и  проблемы.  И  первая  из  них  -  где  искать
пропавшего сэнсэя.
   Единственный ответ, который сразу приходил на ум, - искать  его  надо
на соревнованиях, которые начинаются не сегодня завтра.
   Вот только удастся ли пронести на эти соревнования серийный советский
гранатомет, который очень трудно  выдать  за  невинный  предмет  личного
обихода?
 
50 
 
   Мысли людей, которые занимаются одним и тем же делом,  иногда  бывают
поразительно похожи. Вот и киллер  по  прозвищу  Тираннозавр  Рекс  тоже
пришел к естественному решению - устроить засаду прямо на соревнованиях.
Ведь не может же тренер одного из фаворитов не  появиться  в  зале,  где
будут проходить бои.
   Поэтому Рекс с особым тщанием изучал программу  чемпионата,  изданную
чрезвычайно красочно, несмотря на нелегальный характер соревнований.
   Из программы следовало, что Гири Ямагучи участвует в самом первом бою
соревнований, где встречается с представителем солнечной Киргизии.
   Вспомнив о том, что Гири Ямагучи пришел в бои без  правил  из  борьбы
сумо, Тираннозавр Рекс машинально отметил,  что  в  Киргизии  тоже  есть
какая-то своя борьба и посмотреть этот поединок было бы очень интересно.
Отсюда вывод: убить Ясуку Кусаку будет лучше  всего  по  окончании  боя,
когда в  победной  эйфории  (а  победу  в  этом  бою  все  предсказатели
единодушно отдавали японцу) сэнсэй ослабит внимание.
   Вообще-то про мастеров такого класса говорили,  что  они  никогда  не
расслабляются, но Рекс в это не верил. Он сам считал себя мастером очень
высокого класса, и другие посвященные были согласны с этой  оценкой.  Но
тем не менее ему обязательно надо было расслабляться. Например, как в ту
ночь с девушкой по имени Инга, которую он под утро специально  проверил.
Она действительно откликалась на имя  Инга,  и  это  почему-то  особенно
обрадовало киллера.
   Ему было как-то особенно хорошо с этой девушкой. Очень давно ему ни с
кем не было до такой степени хорошо.
   И она, похоже, тоже почувствовала нечто подобное  -  иначе  зачем  ей
было давать ему при прощании свой домашний телефон.
   Это было особенно странно после того, как Рекс признался ей, что он -
наемный убийца. Он даже спросил, придержав девушку за плечо:
   - А ты не боишься?
   - Чего? - удивилась она.
   - Того, что я вычислю по телефону твой адрес, а потом  найду  тебя  и
убью.
   - А зачем?
   - Ради сохранения тайны.
   Она внимательно посмотрела ему в глаза, и в ее взгляде не  было  даже
оттенка страха.
   - Нет, ты меня не убьешь, - решила она наконец. - Зачем  тебе  лишние
хлопоты?
   - Ты права, - сказал Рекс. - Я никогда не убиваю бесплатно.
   С тем они и расстались, и киллер даже не стал выяснять адрес Инги  по
номеру телефона. Как она была уверена, что он ее не убьет, так и он  был
уверен, что она его не продаст.
   Хуже всех в этой ситуации  было  инопланетному  Наблюдателю,  который
по-прежнему оставался у Инги в голове.
   Впервые он открыл, что люди убивают друг друга, еще на  поляне  около
нудистского  пляжа,  где  дрались  на  мечах  Анаши  Кумару  и  Хиронага
Сакисима. До этого Наблюдатель видел убийство только по  телевизору,  но
он не воспринимал кино как реальность, поскольку эмоции  Носителей  были
далеки от тех, которыми должна сопровождаться реальная смерть.
   Однако сцена на  поляне  вызвала  у  очередной  Носительницы  -  Инги
Расторгуевой - совсем другую реакцию, и теперь Наблюдатель поверил,  что
все это всерьез. И очень удивился, поскольку не ожидал ничего  подобного
на планете Наслаждений.
   Теперь же он столкнулся  с  еще  более  странным  явлением.  Человек,
который работает  убийцей  по  найму  и  тратит  заработанные  деньги-па
любовь, - это не укладывалось у Наблюдателя в голове,  которой  у  него,
напомним еще раз, не было.
   Зато голова была у его тела,  неподвижно  лежавшего  в  саркофаге  на
борту  межзвездного  корабля  дальней  разведки.  И  вокруг  этого  тела
собрались на  свое  первое  заседание  избранные  собратья,  составившие
полевой экстраординарный трибунал.
   Согласно обычаю, они поочередно  заглянули  подсудимому  в  глаза,  а
поскольку глаза были закрыты, обратились к обвиняемому словесно.
   - Ты слышишь меня, собрат? - спросил громко  и  отчетливо  каждый  из
членов  трибунала,  а  когда  подсудимый  никому  из  них  не   ответил,
воскликнули все хором:
   - Ты слышишь нас, собрат?
   Ответа, увы, не последовало и  на  этот  раз,  и  тогда  председатель
трибунала,  трижды  торжественно  ударив  себя  по  рогам,   громогласно
произнес:
   - Мы взываем к твоему разуму, собрат, ибо тяжесть обвинения безмерна.
Не желая судить тебя, не дав тебе возможности оправдаться,  мы  вызываем
тебя на суд и даем тебе три дня сроку, чтобы ты  мог  вернуться  в  свое
тело и лично своими устами дать ответ на все обвинения.
   Председательствующий повторил этот призыв трижды, и все три раза  его
слова  передавались  на  Землю.  Дважды  микробот   Наблюдателя   вернул
квитанцию: "Сообщение принято", - но никакого вразумительного ответа  не
последовало.
   Не ждали  ответа  и  в  третий  раз,  но  он  пришел  и  был  подобен
телеграммам, которые герой-разведчик Рихард Зорге слал в НКВД из Японии,
не желая ехать в Москву на расстрел.
   "На расстрел не поеду, не хочу прерывать интересную работу", -  писал
Рихард Зорге своим шефам из ведомства Берии и продолжал заваливать центр
грудами свежей информации, на которую никто уже не обращал внимания.
   "Я  только  что  совершил  новое  удивительное  открытие,  -  сообщал
Наблюдатель своим шефам с межзвездного корабля. - Случайно  мне  удалось
обнаружить, что аборигены  планеты  Наслаждений  способны  убивать  друг
друга и считают это разновидностью общественно полезного  труда.  Данный
факт в корне  меняет  представление  об  уровне  развития  и  социальной
организации аборигенов,  и  дальнейшее  исследование  этого  явления  не
терпит отлагательств. Настоятельно  прошу  отложить  любые  мероприятия,
требующие моего личного присутствия,  вплоть  до  завершения  работы  по
данному вопросу, результаты которой, возможно, снимут наиболее серьезные
из предъявленных мне обвинений".
   Наблюдатель действительно надеялся на это. Убийство себе подобных как
разновидность общественно полезного труда - это  было  нечто  совершенно
новое  в  практике  цивилизации  собратьев.  Ни  на  одной   из   прежде
исследованных планет не встречалось ничего подобного, и это могло  стать
величайшей вехой в истории науки ксенологии после открытия каннибализма.
   Успешное исследование  такого  уникального  явления  могло  позволить
Наблюдателю надеяться на снисхождение суда, амнистию или помилование,  и
он не хотел терять этого шанса.
   Однако когда председатель трибунала поставил ходатайство  Наблюдателя
на голосование,  ни  один  из  судей  не  высказался  за  предоставление
подсудимому долговременной отсрочки.  Собратья  давно  перестали  верить
сообщениям Наблюдателя, а в особенности  выводам  по  поводу  социальной
организации аборигенов.
   - Мы вынуждены повторить еще раз, - с неподдельной скорбью  в  голосе
произнес председатель трибунала. - Не желая судить  тебя,  не  дав  тебе
возможности оправдаться, мы вызываем тебя на суд и  даем  тебе  три  дня
сроку, чтобы ты мог вернуться в свое тело и  лично  своими  устами  дать
ответ на все обвинения. Через три дня трибунал соберется,  чтобы  начать
процесс, и обвинение будет обращено к телу подсудимого  вне  зависимости
от того, где в этот день и час будет находиться его разум. Да будет так!
   И председательствующий торжественно ударил конечностями по рогам, что
означало: все сказано и к сказанному добавить нечего.
 
51 
 
   Чемпионат подкрался незаметно. Все участники уже съехались в  Москву,
все билеты были проданы, все предварительные ставки сделаны и  даны  все
взятки, без которых это мероприятие  не  могло  бы  состояться  в  нашей
трижды благословенной стране.
   Все  было  готово  к  началу  состязаний,  а  сэнсэй   Ясука   Кусака
по-прежнему не был уверен, что его  лучший  и  любимый  ученик  готов  к
предстоящим боям.
   Неудача   Гири   Ямагучи   в   случайном   поединке   с    безвестным
шофером-дальнобойщиком заставила господина Кусаку сомневаться даже  там,
где, казалось бы, нет места сомнениям.
   Сэнсэй даже запретил Любе Добродеевой смотреть последние  тренировки,
опасаясь, что она снова сглазит Ямагучи.  И  это  несмотря  на  то,  что
школьный спортзал, где проходили тренировки, был снят  через  посредство
Любы, которая привлекла к решению возникшей проблемы всех своих друзей.
   Проблема заключалась в том, что сэнсэй Кусака не  хотел  пользоваться
залом, который предоставляли организаторы чемпионата. Там  все  кому  не
лень могли  подсмотреть  его  секреты,  а  кроме  того,  не  исключалась
вероятность, что опять объявятся эти  самураи,  одержимые  манией  убить
господина Кусаку с почетом или без.
   Господин Кусака, разумеется, их не боялся, но он не хотел отвлекаться
от главной задачи - подготовки  ученика  к  состязаниям,  в  которых  он
должен непременно победить.
   В школьный спортзал, который, благодаря  каникулам,  был  свободен  с
утра до вечера, постоянно набивались дети и подростки, но  Ясука  Кусака
во избежание сглаза разрешал присутствовать только мальчикам, и они сами
выставляли девочек за дверь.
   За  дверью  девочки  атаковали  Любу,  желая  узнать  подробности   о
предстоящих соревнованиях и в особенности о том, нет ли среди участников
соревнований кого-нибудь покрасивее.
   Люба уже знала, что  кто-нибудь  покрасивее  среди  участников  есть.
Например, норвежец с внешностью благородного викинга и чех с  внешностью
своего в доску рубахи-парня. Этот чех был почти  такой  же  добрый,  как
Гири  Ямагучи,  но  гораздо  совершеннее  телом,  и  Люба  была   готова
предложить его девочкам - всем сразу или каждой в отдельности,  лишь  бы
они оставили в покое ее любимого японца.
   Самой Любе не был нужен никто, кроме Ямагучи,  и  она  очень  ревниво
относилась ко всем проявлениям интереса к нему со стороны  любых  особей
женского пола.
   К счастью, упомянутые особи никакого особенного интереса  к  нему  не
проявляли. А не то Люба могла бы применить к  ним  некоторые  приемчики,
которые она подсмотрела еще в то время, когда Ясука Кусака  разрешал  ей
присутствовать на тренировках.
   А между тем до открытия чемпионата остался всего один день, и вечером
накануне этого  знаменательного  события  сэнсэй  Ясука  Кусака  устроил
своему ученику последнюю проверку.
   Для Гири Ямагучи это был спарринг-бой без правил, в то время как  его
учитель все-таки держал в  уме  некоторые  ограничения  -  иначе  ученик
проиграл бы слишком быстро.
   Несколько раз Ясука Кусака специально подставился, и Гири Ямагучи  ни
разу не прозевал этот момент. Он действовал молниеносно, и любой  другой
на месте сэнсэя уже лежал  бы  без  сознания.  Однако  Кусака  не  давал
ученику ни секунды передышки. Он сам атаковал, несколько умеряя скорость
своих движений, и с удовлетворением убеждался, что Гири реагирует на эти
выпады правильно и достаточно быстро.
   Конечно,  не  так  быстро,  как   это   необходимо,   чтобы   вс