отала защита, далеко в космосе, на контрольном  пульте
звездолета, вспыхнул сигнал тревоги, и  обеспокоенные  собратья  послали
Наблюдателю срочный запрос. Наблюдатель ответил невразумительно.
   - Немедленно возвращайтесь! - тут же радировал капитан звездолета.  -
Если вы больны, вам окажут помощь. Если вы здоровы, то вспомните о своей
обязанности выполнять приказы старших собратьев.
   То, как Наблюдатель высказался по адресу старших собратьев в ответном
сообщении, не делало ему чести, но к этому высказыванию он  присовокупил
еще и безапелляционное заявление: "Я совершенно здоров".
   В ответ  капитан  звездолета  напомнил  Наблюдателю  о  наказании  за
нарушение Устава и пренебрежение инструкциями.
   Наблюдатель отреагировал  на  это  невежливо  и  грубо.  Он  все  еще
находился под впечатлением от криков и мыслей своего Носителя в  момент,
когда он оказывал сопротивление санитарам. В выражениях  этот  достойный
абориген не стеснялся совершенно.
   Однако теперь абориген неподвижно лежал пластом. Он полностью лишился
мыслей и ощущений, а так как совсем без ощущений  сознание  существовать
не может, Наблюдатель снова ощутил себя пленником тесного  и  неудобного
временного пристанища - микробота.
   Он чувствовал себя  закрытым  в  железной  бочке  на  жаре  и,  чтобы
поскорее избавиться от этого  ощущения,  решил  покинуть  неподвижное  и
бесчувственное тело Носителя и перебраться в другое.
   А поскольку инопланетяне его  разочаровали,  Наблюдатель  выбрал  для
нового  вселения   тело   и   мозг   молодого   застенчивого   пациента,
воображающего себя половым гигантом.
   И некому было ему посочувствовать.
 
26 
 
   - А он у тебя что, правда, борец? - спросил дальнобойщик Саня у  Любы
Добродеевой, мотнув головой  в  сторону  сосредоточенно  молчащего  Гири
Ямагучи.
   - А что, не похож? - ответила Люба вопросом на вопрос.
   - Нет, почему, похож. Знаешь, на кого? На этого...
   Он тщетно пытался вспомнить название национальной японской борьбы, но
так и не вспомнил, а потому решил выразиться иносказательно:
   - Ну, знаешь, там японцы борются, и еще ногами топают так смешно...
   - Вроде что-то такое видела, - уклонилась от прямого ответа  Люба.  -
Не помню, как называется.
   Она испугалась, что инкогнито ее  спутников  может  быть  разоблачено
прямо сразу же, первым встречным. Но дальнобойщик  уже  переключился  на
другую тему.
   - Слушай, а давай с тобой поборемся по-нашему, по-русски, - обратился
он напрямую к Гири и даже хлопнул его по плечу.
   Гири ничего не ответил, а Люба, покачав головой, сказала:
   - Лучше не надо.
   - А чего не надо? - удивился дальнобойщик. - Я  тоже  бороться  умею.
Вот и посмотрим, кто круче.
   И он стал сбрасывать скорость.
   Люба  лихорадочно  соображала,  что  опаснее  -   если   она   станет
отговаривать Саню или если они и вправду пойдут бороться.
   Сама  Люба  была  уверена,  что  Ямагучи  поборет  дальнобойщика   за
считанные секунды и тогда Саня может заподозрить неладное.
   Но Саня уже загорелся  и  остановил  машину.  Было  видно,  что  если
отказаться от борьбы, то он может  обидеться  и  выпереть  пассажиров  к
чертовой бабушке вон из кабины.
   Пришлось объяснять Ямагучи, в чем дело.
   - Он у тебя что, по-русски совсем ни бельмеса? - встрял в их разговор
дальнобойщик.
   - Он из глухой деревни. Там они только по-своему говорят.
   - И ты по-ихнему понимаешь?
   - Ну а как же.
   - Слушай, и как ты за такого вышла?
   - А что тебе не нравится? За ним - как за каменной стеной.  И  деньги
зарабатывает хорошие.
   Ямагучи улыбался и важно кивал,  а  Люба  шептала  ему  по-японски  с
примесью английских слов:
   - Ты только его не убей. И вообще борись с  ним  по-человечески,  без
этих ваших штук.
   - Только без подножек, - сказал Саня, сообразив, что  Люба  объясняет
"мужу" правила.
   В интерпретации  дальнобойщика  борьба  "по-русски"  оказалась  очень
похожа на классическую, или римскую. Борцы сошли с обочины на  травку  и
скинули часть одежды.
   Тут обнаружилось, что мускулов у дальнобойщика с  виду  явно  больше,
хотя общая масса его заметно меньше. И возились они, не в силах сдвинуть
друг друга с места, не несколько секунд, а гораздо дольше.
   Ямагучи знал  много  секретных  приемов,  которые  позволили  бы  ему
победить в первые же мгновения. Эти приемы он отрабатывал для  боев  без
правил. Однако  здесь  шла  борьба  по  правилам,  а  Гири  Ямагучи  был
человеком чести, то есть честным человеком.
   Но даже в этом случае он был обязан задавить соперника своей массой и
мощью.  Правда,  мощь  соперника  оказачась  вполне  сопоставима  с  его
собственной, но масса была все-таки поменьше.
   И тут Ямагучи не повезло. Дальнобойщик боролся в кроссовках, а  Гири,
по обыкновению, босиком. И надо же было ему наступить на острый камушек,
который незаметно притаился в траве.
   Вскрикнув от боли,  Ямагучи  отдернул  ногу,  и  этим  воспользовался
соперник. Чудовищная инерция  бросила  на  землю  их  обоих,  но  японец
оказался внизу, и его лопатки коснулись травы.
   В следующую секунду Ямагучи  выскользнул  из-под  дальнобойщика  и  с
удивительной  быстротой   вскочил,   готовый   продолжать   борьбу.   Но
дальнобойщик,  демонстрируя  хорошую  реакцию,  отпрыгнул  в  сторону  с
криком:
   - Нет, все! Я победил. Уложил тебя на лопатки.
   Люба вступила с ним в перепалку. Она считала, что побежденный  должен
пролежать на лопатках как минимум три секунды, а  Ямагучи  не  пробыл  в
этом позорном положении и одной. Но спор прервал Ясука  Кусака,  который
набросился на ученика, резко отчитывая его на деревенском диалекте.
   Гири пытался оправдаться, но сэнсэй не принимал никаких отговорок. Он
говорил, что настоящий боец даже в бою  по  незнакомым  правилам  должен
побеждать и не давать противнику ни одного шанса на успех. А в конце  он
произнес самую страшную вещь:
   - Ты опозорил меня перед этими людьми.  Как  я  могу  смотреть  им  в
глаза? Вот оставлю тебя здесь и возьму в ученики этого русского.
   Гири Ямагучи не знал, куда деваться от стыда.  Он  не  принадлежал  к
самурайскому сословию и не имел права на харакири, но от этого ему  было
не легче.
   Разрядил  обстановку  новый  персонаж,  который  появился  на   сцене
неожиданно. Из кустов позади спорящих выбралась хрупкая девушка,  одетая
в  одни  шорты,  и,  обозрев  представшую  ее  глазам  картину,   задала
сакраментальный вопрос:
   - Чего это вы тут делаете, а?
 
27 
 
   Женя Угорелова спешила на  восток,  к  Волге,  в  надежде  успеть  на
Грушинский фестиваль авторской песни до его закрытия. Но уже  где-то  на
полпути она поняла, что не успеет, потому что  любовь  отнимала  слишком
много времени, а без любви Женечка жить не могла.
   Когда девушка  -  нимфоманка,  ее  неспособность  прожить  без  любви
понятна. А  вот  стремление  ее  давно  забытого  случайного  попутчика,
питерского бизнесмена Головастова, во что  бы  то  ни  стало  заниматься
любовью ежедневно настораживало. Похоже, это был его пунктик,  результат
конфликта между комплексом неполноценности и манией величия.
   Суть конфликта состояла в том, что человек,  у  которого  денег  было
больше, чем в бюджете иного небольшого города, столкнулся вдруг с чем-то
таким, что нельзя купить за деньги.  И  этим  таким  была  любовь,  если
смотреть на нее с чисто технической точки зрения.
   Когда в свободной продаже появилась виагра,  Головастову  показалось,
что проблема решена. Теперь  он  имел  возможность  покупать  за  деньги
любовь в полном комплекте. Комплект состоял из проститутки,  таблетки  и
презерватива и на первых порах срабатывал безотказно. Но потом  начались
неприятности.
   Недаром умные люди говорят, что любовь за деньги купить можно, а  вот
здоровье, увы, не купишь.
   Ежедневное использование виагры здорово  подсаживает  организм,  а  о
том, чтобы применять препарат не каждый день, Головастов и помыслить  не
мог. Без девушки под боком он ночью чувствовал себя одиноко,  а  оставив
девушку без удовлетворения, он перестал бы себя уважать.
   Бывают на свете такие люди, которые никакой сублимации не признают  и
обладание  женщиной  возводят  в  ранг  высшей   ценности,   даже   если
удовольствие от этого ниже среднего.
   В день, когда киллер Тираннозавр Рекс вышел на  охоту,  а  нимфоманка
Женя Угорелова набрела случайно на предполагаемую жертву этого  киллера,
заказчик убийства весь вечер пытался удовлетворить  девушку  по  вызову,
которая нимфоманкой не была и  никакого  удовлетворения  не  испытывала,
хотя добросовестно старалась оное изобразить.
   Ее старания помогали Головастову чувствовать себя полноценным  членом
общества, но со всем остальным было плохо.
   В разгар соития бизнесмен ощутил острое  расстройство  пищеварения  и
был вынужден оставить партнершу в одиночестве. Он удалился в направлении
санузла с такой скоростью, что на девушку напал  смех,  и  она,  как  ни
старалась, не могла остановиться. В результате  вторая  половина  вечера
прошла гораздо веселее, чем первая, но это только казалось со стороны. А
в душе Головастов испытывал нечеловеческие терзания,  поскольку  был  не
дурак и отлично понял причину веселья.
   Он, однако, усиленно делал вид, что ничего не произошло, и эта тонкая
актерская игра отняла у бизнесмена последние силы.
   Проститутке тоже приходилось актерствовать,  но  она  была  моложе  и
здоровее и к тому же не нуждалась в виагре.  Говорят,  женщины  ее  тоже
применяют, но данная конкретная женщина считала это извращением.
   Что касается своей работы, то  она  воспринимала  ее  как  тяжелый  и
неприятный труд. Что-то вроде чистки сортиров. Однако у тех, кто  чистит
сортиры,  зарплата  гораздо  меньше,   и   это   примиряло   девушку   с
неудобствами.
   Иногда  она  даже  получала  удовольствие  от  работы,  если   клиент
попадался молодой, красивый и  опытный,  такой,  с  которым  она  охотно
переспала бы  и  бесплатно.  Но  такие  молодые  и  красивые  сами  тоже
предпочитали бесплатный сон. В смысле, не сон, а  это  самое...  Короче,
клиентами девушки с красивым именем Инга они оказывались довольно редко.
   А все эти старперы с недержанием слюны и других  выделений  организма
Инге порядком надоели. И лежа под вялым  телом  бизнесмена  Головастова,
дышавшего  как  спринтер,  которого  заставили  бежать   марафон,   Инга
размышляла, а не податься ли ей в стриптизерши.
   "С этим делом пора кончать, - думала она. - Достало! Деньги  того  не
стоят".
   В стриптизе деньги были поменьше. К тому же  проституция  не  требует
особых навыков. Обычных  природных  инстинктов  для  этого  дела  вполне
достаточно.
   А в стриптизе надо уметь танцевать.
   Кое-что Инга уже умела и  в  свободное  время  совершенствовала  свое
умение. Получалось у нее неплохо, и один знакомый пообещал пристроить ее
в одно местечко. Но только с условием,  что  она  будет  уделять  больше
внимания своей фигуре.
   Она пообещала и старалась держать свое  обещание.  Сидела  на  диете,
занималась шейпингом и йогой, осваивала специфические танцы и  придавала
телу подобающий загар на нудистском пляже, где никто не мог  заподозрить
в ней девушку легкого поведения, поскольку все там были  одеты  (вернее,
раздеты) точно так же, как и она.
 
28 
 
   Во время утреннего приема лекарств невзрачный больной, считающий себя
половым гигантом, навязчиво приставал к медсестре по имени  Анжела.  При
этом он сильно стеснялся, краснел, бледнел, заикался, но ничего не мог с
собой поделать.
   - Д-д-девушка, можно с вами п-п-познакомить-ся? - бормотал  он,  хотя
они познакомились еще вчера.
   - Обязательно, только сначала выпей таблетки, - отвечала девушка.
   - А давайте пойдем с вами в кино, - спешил развить знакомство половой
гигант, и Анжела уже знала, что за этим последует.
   И точно - руки полового гиганта уже тянулись  к  ширинке,  а  речевой
аппарат в это время невнятно произносил:
   - А хотите, я покажу вам свою эрекцию?
   Медсестра этого вовсе не хотела, но знала, что он все равно покажет.
   Тем временем инопланетный Наблюдатель под защитой охранной автоматики
микробота постепенно оживал, и к нему возвращался  здравый  рассудок.  И
этот рассудок подсказывал, что исследования его как-то неожиданно  пошли
по не правильному пути.  Он  собирался  подробно  изучить  феноменальные
способности особей, называющих себя женщинами, а вместо  этого  зачем-то
накинулся на мужчин, называющих себя инопланетянами.
   Обмен был явно неравноценный.
   Один из инопланетян, ветеран борьбы с тараканопауками, как раз маячил
по соседству и производил впечатление вполне здорового человека.  Пытка,
которую учинил ему  опьяненный  лекарствами  Наблюдатель,  подействовала
подобно шоковой терапии, и  больной  теперь  не  хотел  даже  слышать  о
тараканопауках.
   А Наблюдатель, в свою очередь, не хотел даже слышать об этом больном,
с содроганием вспоминая все, что он пережил в его теле.
   Впрочем, с новым Носителем дела обстояли не лучше. Половой гигант,  в
котором не было ничего гигантского, пребывал в депрессии, и  Наблюдатель
быстро уловил причину.  Дело  в  том,  что  этот  Носитель  стремился  к
наслаждениям,  а  особи,  называющие  себя  женщинами,  ему  в   таковых
наслаждениях неизменно отказывали.
   Убедившись в этом, Наблюдатель проникся неподдельным  состраданием  к
Носителю. Хотя мужские наслаждения  не  идут  ни  в  какое  сравнение  с
женскими, они тем не менее необходимы, и отказ представляет собой  ничем
не оправданную жестокость.
   А главное, Наблюдатель не  мог  понять  женщин.  Ведь  они-то  должны
ежеминутно стремиться к наслаждениям и  использовать  любую  возможность
для достижения высшего удовольствия.
   В безотчетном стремлении  утвердить  свое  открытие  -  феноменальную
способность  аборигенов  женского   пола   получать   сверхъестественное
наслаждение от брачного  соития  -  Наблюдатель  начисто  забыл  главную
заповедь ученого: никогда не доверять единичным наблюдениям.
   Он продолжал считать,  что  болезненная  нимфомания  Жени  Угореловой
характерна  для  всех  женщин  планеты   Наслаждений   и   является   их
естественным состоянием.
   Однако все, что он видел глазами очередного Носителя,  явным  образом
противоречило этому выводу.
   Ни санитарки, ни медсестра Анжела, ни врач Елена
   Андреевна  Самохвалова  вовсе  не  стремились  к  наслаждениям  и  не
стеснялись открытым текстом отказывать мужчинам, которые  предлагали  им
заняться любовью.
   Поведение санитарок и врача Самохваловой Наблюдатель еще  мог  как-то
понять. Подключив сознание Носителя, он установил,  что  эти  особи  уже
вышли из репродуктивного  возраста  и  могли  поэтому  утратить  вкус  к
плотским утехам.
   Но  поведение  Анжелы  Наблюдателя  по-настоящему  изумляло.  За  нею
увивался один врач, один  санитар  и  несколько  пациентов,  но  девушка
отказывала всем поголовно. И Наблюдатель никак не мог понять причину.
   Тут надо отметить еще одну его ошибку. Наблюдатель все еще не  понял,
что попал в больницу, и продолжал  считать  клинику  местом  совместного
проживания аборигенов, а лекарства - наркотическими веществами, которыми
аборигены почему-то стремятся  опьянять  себя.  Уловить  различие  между
водкой и марихуаной с одной стороны, и аминазином или галоперидолом -  с
другой, Наблюдателю было трудно.
   Он, может,  и  разобрался  бы  во  всем  очень  быстро,  случись  ему
оказаться в  мозгу  человека  трезвого  и  здорового.  Однако  Носитель,
считающий себя половым  гигантом,  был  для  этой  цели  непригоден.  Он
искренне полагал, что все девушки мира должны отдаваться ему по  первому
требованию, едва завидев его эрекцию, - и Наблюдатель был с  ним  вполне
согласен.  Его  собственные  представления  о  девушках   нисколько   не
противоречили этому предположению.
   На самом же деле половой гигант был  девственником  и  зациклился  на
этой теме еще в школе. Неуклюжий застенчивый заика,  объект  насмешек  и
издевательств,  он,  понятное  дело,  не  пользовался  популярностью   у
одноклассниц. Зато у  него  была  очень  богатая  фантазия  -  настолько
богатая, что вскоре  окружающие  стали  замечать  очевидные  странности.
Мальчик перестал отличать фантазию от реальности.
   А тут еще влезли добрые люди с непрошеными советами. Мол,  ты  кончай
мечтать и спустись с небес на землю. Познакомься с девушкой, пригласи ее
в кино, там пообжимаетесь, у тебя встанет, у нее вспыхнет  -  и  дело  в
шляпе.
   С тех пор юноша только и делал, что знакомился с девушками, приглашал
их в кино и показывал им эрекцию. А так как он уже не  отличал  фантазию
от реальности, ему  казалось,  что  знакомство  каждый  раз  завершается
успешно.
   Зато другим так не казалось, и в результате юноша угодил в психушку.
   Лечение помогло только наполовину. Юноше начисто  обрубили  фантазии,
но так и  не  смогли  устранить  первопричину  болезни.  Он  по-прежнему
продолжал считать себя половым гигантом и ежедневно знакомился с одной и
той же медсестрой, потому что каждый раз принимал ее за новую женщину.
   Отсутствие фантазий, однако, привело  юношу  к  выводу,  что  в  этом
заведении водятся только не правильные девушки. И  этот  вывод  странным
образом совпал с мыслями инопланетного Наблюдателя на ту же тему.
   Наблюдатель как раз начал думать, не является  ли  Анжела  аномальной
особью, как вдруг перед обедом к  ней  в  гости  заглянул  ее  жених,  и
отвергнутый половой гигант застал их целующимися в подсобке.
   Этого несчастный больной юноша вынести не смог и зашелся  в  истерике
от ревности. А Наблюдатель, запутавшись окончательно, решил,  что  будет
проще
   Выяснить все на месте, изнутри. Тем более что давно  уже  пора  снова
переселиться в женщину.
   Наблюдатель соскучился по наслаждениям, с которыми не сравнится ничто
во Вселенной, и, несмотря  на  некоторые  странности  данной  конкретной
женщины, верил, что она способна подарить ему этот кайф.
 
29 
 
   Палачи Якудзы потеряли след своей жертвы где-то в Поволжье, и  теперь
их задача заметно осложнилась. Не было  больше  поезда,  где  они  могли
найти Ясуку Кусаку наверняка, а обыскивать все машины на  трассе  -  это
слишком тяжелый труд, особенно в условиях, когда тебя ловит вся  милиции
страны при поддержке ФСБ и армии.
   Поэтому семь самураев, среди которых было шесть человек  и  один  дух
покойника, раздавленного локомотивом, решили, что лучше будет  встретить
Ясуку  Кусаку  в  Москве.  Ведь  он  непременно  должен  еще  до  начала
соревнований появиться в конторе организаторов чемпионата и в зале,  где
будут проходить состязания. Но даже если не удастся перехватить его там,
организаторам наверняка будет известно, где тренируется Гири Ямагучи.
   Своего зала в Москве у Кусаки нет. И связей  тоже  нет.  Значит,  ему
придется воспользоваться базой, которую предоставят организаторы.
   - Там мы его и убьем, - сказал предводитель палачей  Якудзы  Хиронага
Сакисима, и его слово было равносильно приказу.
   Правда, такая задержка означала, что  предводителю  Якудзы  господину
Хари Годзиро придется ждать дольше, чем предполагалось. А  он  ждать  не
любит и вполне может усомниться в безграничной преданности своих  верных
слуг.
   Ведь воин Якудзы должен по приказу  своего  господина  достать  врага
хоть из-под земли и убить его, даже если на стороне врага выступит целое
войско, а якудза выйдет против него один и без оружия.
   Хиронага Сакисима прекрасно помнил об этом и  не  сомневался,  что  в
конце концов Ясука Кусака будет убит.  Хиронага  был  образцовым  воином
Якудзы, и ни один враг до сей поры не уходил от него. На земле  не  было
места,  где  бы  жертва   могла   спрятаться   от   Хиронаги   Сакисимы,
безжалостного палача Якудзы в черных очках.
   Прежде всего, однако, надо было добраться до Москвы, а это после всех
подвигов стало совсем нетривиальной задачей.  Тем  более  что  на  мест