А что будет, когда он прикоснется к ней? От этой мысли по телу Злыгада пробежала новая волна приятной слабости.
     Они сблизились и остановились.
     - Турнир? - Поинтересовался божественный голос.
     Турнир?! Какой турнир? Турнир! Конечно же, турнир! Принцессу надо завоевать и показать, что за свою любовь он готов сразиться даже с целой армией! Разве можно считать нормальным завоевание герцогства? Он практически пальцем не пошевелил. Теперь же воображение нарисовало сотни поверженных им рыцарей на глазах любимой и ради нее!
     - Да! Турнир!!!
     - Ага!
     Царевна смерила короля взглядом, немного присела, выставив в сторону правую руку со сжатым кулаком, и стала вначале медленно, затем, все ускоряясь, поворачиваться вокруг своей оси.
     Странные здесь, в Далдонии, реверансы, - успел подумать Злыгад. Потом прыжок любимого создания, и все померкло...

Опоздание

     Когда мы въехали в Далдоноград, я не поверил своим глазам: потеряв боевые порядки, уставшее и изможденное, растянувшись на многие километры в город входила армия, отдаленно напоминающая Злыгадову. Только этого не могло быть. По моим самым смелым расчетам, мы должны были опередить их минимум на день, это в случае если король не станет тратить время на завоевание герцогства, а будет гнать не останавливаясь.
     На дворцовой площади почти у самого крыльца лежал огромный буйвол. Тяжелое дыхание со свистом прерывалось ахами, охами и жуткой матерщиной.
     В Звездюлине явно что-то было от хищников, потому что она первой, не скрывая агрессии, набросилась на лежащего:
     - Ты чего это тут развалился? Скотный двор с обратной стороны дворца! Даже я не позволяю себе здесь полежать!
     - Все понимаю, но не могу. - Равнодушно ответил буйвол.
     - Ты чей? - Я решил поскорей выяснить, кто так торопился во дворец Далдона, что загнал такую громаду, хотя уже почти не сомневался, кто это.
     - Если сдохну, то и без разницы, - буйвол не торопился развеять мои сомнения.
     - А если выживешь?
     - Выживу? Маловероятно... Но, если, вдруг, то не знаю.
     - Как это не знаешь?
     - Точно не знаю. Или уже ничейный, или хозяинов, если он тоже выживет...
     - Кто твой хозяин?!
     - Великий король Злыгад, если выживет. Унесли его...
     - Что здесь произошло?!
     - Встреча с любимой...
     Мы поспешили во дворец.
     Все опасения оказались напрасными. Никакого любовного треугольника, в тот вечер Далдон вручил мне правильный портрет. Две счастливые пары. И Злыгад вовсе не собирался умирать, а успел не только прийти в себя, но и объясниться с возлюбленной. Об этом красноречиво свидетельствовал нежный взгляд Фрюси, который она не сводила со своего теперь короля. Тот отвечал ей тем же, только одним глазом. Второй стремительно заплывал. И хоть синяк у Злыгада занимал лишь часть физиономии, а у султаныча полрожи, создавалось впечатление, что оба удара нанесены одним и тем же предметом или, по крайней мере, аналогичным.
     А уж как все обрадовались появлению нашей компании! Какие бурные приветствия!
     - Лялечка! Спасибо! - Фрюся светилась счастьем. - Больше не надо ни турнира, ни моря мужиков! Я в нем уже получила и то, и другое. А ТНТ мне не надо!
     - Хед энд Шолдерс. Два в одном. - Спокойно отреагировала чертовушка на благодарность.
     - Так, нечего тянуть! - Громогласно заявил Далдон. - Свадьбы надо играть. Завтра не получится, потому как все с похмелья болеть будем, по причине сегодняшней предстоящей пьянки, а послезавтра - в самый раз!
     - А как же плохая примета? - Испуганно подал голос Бабай. - Нельзя с побитой мордой жениться. У меня еще не все прошло, а у него только начинается, вон, глаз совсем заплыл.
     - Я готов соединиться со своей любимой даже с обоими подбитыми глазами, - гордо отверг опасения султаныча король, чем заработал чмок (поцелуем это назвать невозможно) в раненое место.
     - Тогда и я, - охотно пошел на попятную Бабай, ему давно не терпелось бракосочетаться, но Далдон постоянно запугивал будущими неприятностями в виде постоянно побитой морды. Верилось с трудом, кто ж его, наследного принца тронет, как после того, как он вернется с молодой женой в султанат? Но береженого шайтан бережет.
     На том и порешили.

Агент

     Рано утром Лобадес доложил Злыгаду, что отправляется обратно.
     - Останься на свадьбу. Неужто не хочешь разделить счастье своего короля? - Попытался отговорить его подобревший монарх.
     - Я бы не против, только пока мы тут гулять будем, может получиться, что ты и не король вовсе.
     - Это как?
     - Просто. Времечко смутное настало. А где все главные события произошли? У нас в королевстве. И что у нас теперь там творится? Пахана - нет, короля - нет, армии тоже - нет. Бояться некого. А когда страха нет, всяко может случиться.
     - Ты как всегда прав. Тогда поспешай. И армию забирай. Оставь только мне небольшую свиту для представительства. А остальные пусть возвращаются. Готовь к моему возвращению настоящие торжества. Я бы забрал любимую, да отправился с тобой, но тестя не хочу обижать...

***

     Увидев, что королевское войско покидает Далдоноград, я подозвал военвиза Бабуна.
     - На свадьбу хочешь остаться?
     Он ничего не ответил, но посмотрел на меня с такой тоской, что стало ясно: не хочет.
     - Тогда забирай конницу и возвращайся в султанат. Оставь Бабаю небольшую свиту, а остальных уводи.
     Через десять минут конница шайтанопоклонников покинула столицу Далдонии. Наверное Бабун опасался, что я передумаю. Теперь в царстве не стало иноземных войск, а значит, предотвращено еще одно из моих опасений: пьяный конфликт на религиозной почве. А если он все же возникнет между оставшимися при женихах представителями Злыгандии и Шайтанленда (человек по тридцать с каждой стороны), то ничего страшного. И тем, и другим мордобой будет на пользу.

***

     Когда армия Злыгада во главе с верным помощником короля уже покинула Далдоноград, Лобадес, заметив на обочине крестьянина, знаком велел всем продолжать движение, а сам спешился около путника.
     - Ты мастер перевоплощаться, Олуих.
     - Твоя школа.
     - Что расскажешь, как там твой подопечный?
     - Боится, по лесам прячется. Воет и скулит. Боюсь скоро совсем свихнется. Все. Отработанный материал.
     - Не скажи. Давай мы с тобой на нем одну вещь проверим. То что Пахана свергли в одночасье, хорошо. Только, как-то гладко все очень. Тысячу лет жили так, и, вдруг, раз, и все изменилось. Не верится. Как бы не вернулось все, хотя не хочется. Внуши-ка своему Хитроблуду мыслишку, что раз Святой Престол вакантен, то он - первейший претендент. Пусть здесь, в Далдонии, объявится новоявленным Паханом. Посмотрим, как народ отреагирует. Не примут - отлично. Больше нечего будет опасаться. Из всех кардиналов, он самый подходящий кандидат, кроме еще одного. Но тот, я уверен, не станет престола добиваться. А примут, то хоть свой, ручной Пахан будет.
     - Хорошо, сделаю. Только, сдается мне, разорвет его народ. Шибко лютовал он тут, чтобы за религиозным рвением прятать свои похотливые проделки. Если так получится, мне возвращаться?
     - Зачем? Тебе разве тут плохо?
     - Почему, нормально. Я бы с радостью остался. Девку себе уже приглядел, но, ведь, служба...
     - Вот и оставайся здесь, на службе. Сейчас наши государства дружественные, даже родственные, но мало ли, всяко бывает. Вот, держи, - Лобадес снял с пояса увесистый кошель, - купишь себе трактирчик небольшой. Народ теперь заместо исповедален там душу изливать будет.
     - Денег не надо, - отказался Олуих, - у меня есть, более, чем достаточно. Я у Хитроблудова стукача, бывшего царского коровьего, заначку конфисковал. Все что он от кардинала получал за многие годы ежедневных доносов на Далдона. Так что не нуждаюсь.
     - Как знаешь. Тогда, удачи тебе.
     - И тебе того же...

Пенсионное обеспечение

     Все время своего пребывания во дворце Далдона, Вини Пух с Пятачком чувствовали себя не в своей тарелке. Наконец, медведь не выдержал и сообщил нам, что они с зайчиком решили уйти в лес и поселиться возле избушки Кабалки.
     - Погоди, сначала надо обеспечить вам безбедное будущее. Сейчас я тебя научу, как это сделать.
     Лялечка долго что-то нашептывала косолапому на ухо, после чего уже громче спросила:
     - Все понял? Тогда иди. Только самое главное, смотри, не забудь.
     Вини, усадив зайчишку на плечо, пошел к Далдону.
     - Надо проконтролировать. - Шепнула мне чертовушка. - Вдруг царь опять свое самодурство включит?
     Хоть я и не замечал за Далдоном ничего подобного, все равно вместе с Лялечкой последовал за Пухом.
     - Гм..., Далдон, тут такое дело, - неуверенно начал медведь, приблизившись к царю, - короче, мне, как героическому медведю Вини Пуху, и вот этому столь же героическому зайчику Пятачку, западло зарабатывать себе на пропитание плясками на ярмарках. Да и жить мы должны в лесу, а не в городе, потому как там наша естественная среда обитания. Да и потом, когда вы понастроите заводов с фабриками...
     Пух бросил неуверенный взгляд на Лялечку, та одобрительно кивнула, и косолапый продолжил более уверенно:
     - ...и наизобретаете автомобилей, воздух в городе будет загазованным, а нам необходим эко... эколо..., в общем, чистый. И посему ввиду вышеперечисленного, ты должен ежемесячно выкатывать в указанное мной место бочку меда и телегу морковок.
     - Только морковок, которые едят, а не на которые посылают. - Уточнила Лялечка и кивнула Пуху. - Продолжай.
     - Так, вот, все это ты должен поставлять всегда и своевременно, а не ссылаться на разворованный бюджет и дефолт. А так же должен в своем завещании наказать наследникам, чтобы они продолжали выплачивать нам пенсию, в случае твоей безвременной кончины.
     - Типун тебе на язык, - переквадратился Далдон.
     - Это формальность, живи долго и счастливо. И еще требуется назначить ответственное лицо, которое должно будет следить за своевременностью и полнотой выплат, чтобы в случае чего, с него спустить шкуру. Таковы мои требования, которые ты должен неукоснительно исполнить... Если тебе не трудно и не жалко.
     При последних словах медведя Лялечка обескуражено вздохнула.
     - Мне, конечно, не жалко. И уж, тем более, не трудно. Не сам же я буду бочки с телегами катать. Я царь. Мне не положено. Только я не пойму, какого хрена..., - Далдон замялся, глядя на Лялечку. - Хрен, между прочим, тоже овощ. Этого еще никто не отменял. Так что им тоже можно ругаться. Причем, с него все и начиналось.
     - Да ругайся, чем хочешь, консерватор. - Не стала возражать чертовушка.
     - О! Это что, новая обзывалка?
     - Нет. Так людей называют, которые чтят традиции и противятся нововведениям. Хотя, консервированные овощи тоже бывают. А насчет хренов, так я тоже могу ими ругаться. И не только ими, а и настоящими матюками. Только с вами неинтересно. Настоящие матюки предназначены для того, чтобы их произносить много, громко и витиевато в обществе, в котором краснеют только оттого, что нечаянно подумали слово "пукнуть". Повторяю, только подумали, а не произнесли и, уж тем более, не сделали. Вот, там смачно выругаться - милое дело. Барышни штабелями в обмороки падают, джентльмены извиняются за то, что вынуждены покинуть сие общество с целью застрелиться, потому что не знают, что дальше делать и как жить. Понял? А здесь что? Вот, ты пойдешь стреляться, если я матюкнусь?
     - А что это такое?
     - Ой, забыла, что у вас еще нет пистолетиков. Ну, повесишься?
     - Ты медовухи много приняла? Она матюгнется, а я вешайся! Да ругайся сколько влезет, мне-то что? Тем более, если громко и витиевато, так это я люблю.
     - Вот, я и говорю, что неинтересно. Так что, хрены в твоем полном распоряжении.
     - Вот, спасибо. Так, я спрашиваю, какого хрена я должен снабжать медведя медом, а зайца морковками? С какой такой радости и с какого перепугу? Вопрос чисто принципиальный. Потому как, если надо, то будут они получать требуемую провизию. Вам бы, другое дело, все, что угодно, беспрекословно и с превеликим удовольствием. Вы и меня, и весь мир от Пахана избавили. Значит спасли от неминуемой гибели.
     - Мы спасли вас, а они - нас. Вместе с Игогокой, Брыкунком и Звездюлиной. Рискуя собственными шкурами, в прямом смысле слова, вырвали нас из лап противных сатанистов.
     - Погоди, про сатанистов я ни чего не слышал. Но, не пойму, ты же черт, сама говорила, так почему тебя пришлось спасать от дьяволопоклонников? Они, наоборот, должны молиться на тебя и во всем помогать.
     - Потому что это были не настоящие сатанисты, а игрушечные. Так ты будешь медвежонка с зайчиком кормить?
     - Конечно, буду. Я ж не знал про их геройство. Я бы и без этого, говорю ж, не жалко. Интересно было узнать, чем они заслужили такую заботу. А уж раз они так отличились, не только мед с морковками будут регулярно получать, но и все, что пожелают. Рацион должен быть разнообразным и полезным.
     - И правильно. А то я уже хотела немножко распсиховаться. - Лялечка обратилась к медведю. - Забыл, как я учила? Чуть все не испортил. Ты что сказал в конце? Если тебе не трудно и не жалко, - чертовушка передразнила косолапого, точно копируя просительные интонации. - А должен был что сказать? А не то задеру! Тогда и мне не пришлось бы вмешиваться. Ну что, на свадьбу не надумали остаться?
     - Нет. Пойдем мы. Кабалкина избушка без присмотру. А сейчас по лесам столько недобитых папиков бродит. Глаз да глаз нужен.

Первая разлука

     Мы проводили медведя с зайчиком до крыльца. Там их уже поджидала Звездюлина. Далдон распорядился снарядить тяглового быка с провиантом, но корова категорично велела грузить гостинцы ей в повозку.
     - Он, конечно, много допрет, а его потом грызи? Почему? А потому что не положено, чтобы посторонние быки знали местонахождение избушки! Времена смутные, всяко может случиться. Придется в партизаны уходить, а там местечко удобное, обжитое. Да и без всяких смутных времен, мы ж там часто бывать будем, а этот бугай поразбрешет всем, и будут толпы паломников курсировать, чтобы на легендарную Звездюлину полюбоваться. Совсем от них покоя не будет.
     Попрощавшись с этой своеобразной компанией, мы ненамного задержались на крыльце.
     - Что теперь с этой хренью делать, ума не приложу? - Далдон озабоченно указал на кардинальский собор-дворец, величественно возвышающийся над площадью. - Пустует теперь.
     - Переезжай, - посоветовал я. - Он повместительней твоего будет, да и побогаче.
     - Не, мне своего-то много. За глаза хватит опочивальни и трапезной. Все остальное - выпендреж. Да и привык я. Всю жизнь как-никак в нем прожил...
     - А ты взорви его! - Внесла свое предложение Лялечка.
     - Это еще что такое?
     - Ох, темнота, Нобеля на вас нету со своим динамитом. Ну, снеси, а на его месте бассейн построй.
     - На хрена бассейн?
     - Чтобы люди купались.
     - Перебьются. Речка рядом. А обязательно сносить? - В голосе царя слышалось сожаление. Дворец, не смотря на свою историю, был величественен и красив.
     - Совсем не обязательно. Это я, как черт, обязана была внести такое предложение.
     И, вдруг, Лялечка бросилась бежать вслед за достигшими уже края площади друзьями. Ничего не понимания, я ринулся вдогонку. Наверное, она умела все. Бегать, уж точно. Я едва поспевал за чертовушкой.
     Она остановилась перед недоуменным медведем.
     - Забыла что?
     - Вы, это, того..., - голос Лялечки как-то неестественно дрожал, - смотрите не передумайте жить возле Кабалкиного домика. А то уйдете куда-нибудь, навсегда...
     - Мы же обещали...
     - Вот, и правильно. Помните, это чертям обманывать можно, а чертей нельзя.
     Лялечка еще раз обняла медведя, погладила зайчика и успокоенная пошла во дворец.

Старый знакомый

     В зал вошел начальник стражи.
     - Ваше Величество, там смутьяна отловили. Вернее, отобрали у разъяренной толпы. Думаю, тебе будет интересно на него взглянуть.
     - Давай посмотрим, правильно ли ты думаешь. - Не стал возражать Далдон.
     По знаку воеводы в зал вволокли Хитроблуда. Его трудно было узнать: разодранная сутана, множественные ссадины и синяки. Завершали картину редкие пучки разноцветных волос - все что осталось от ирокеза.
     Как только Лялечка опознала в нем папика, который той далекой ночью попытался овладеть ею, тут же пригнулась.
     - Ты до сих пор его боишься? - Удивленно спросил я чертовушку.
     - Я и тогда его не боялась.
     - Зачем же прячешься?
     - Сюрприз хочу сделать.
     - Он призывал народ вернуться в лоно церкви, - доложил стражник, - огнем и мечом искоренить ересь. Себя объявил новым Паханом. Еле отбили его у толпы. Уж очень народ хотел посмотреть, как горят кардиналы.
     - Значит, твое преосвященство, ты снова хотел вернуть мир под священный гнет? Чтобы опять полыхали костры, и всем заправляли папики? А ты, выходит, новый генсек? Хрена лысого!
     - Каюсь, был не прав. Но я не виноват. Услышал голос божий, призвавший меня нести слово господнее в потерявшие веру массы. При определении моей судьбы, прошу учесть сие обстоятельство и быть снисходительным...
     - Гм..., - Царь на секунду задумался. - Решение участи бывшего кардинала требует более официальной обстановки. Ни кто не против, если мы будем принимать решение в тронном зале?
     Возражений не последовало. Однако, вопреки моим ожиданиям, переходить из трапезной ни куда не пришлось. По знаку Далдона слуги убрали царское кресло, а на его место водрузили трон, находящийся до этого в прилегающей кладовке. Принесли корону и горностаевую мантию. Монарх облачился, сел и вновь обратился к кардиналу:
     - Итак, ты утверждаешь, что с тобой разговаривал бог, и, именно он, внушил тебе объявить себя новым Паханом?
     - Точно так. Разве могу я лгать по поводу таких вещей? Гнев Господа страшен, и кара неотвратима.
     - А по моим сведениям, как раз из-за Пахана бог проклял этот мир и покинул его.
     - Может оно и так. Только тот был плохим Паханом, а я буду хорошим. Жечь никого не стану, - Хитроблуд бросил на меня быстрый взгляд, - только морозить в современных криогенных установках.
     - Опять - двадцать пять! - Обескуражено воскликнул царь. - Его только могила исправит.
     - Нет! Я сам исправлюсь! Без могилы. Не хочу больше быть Паханом, согласен на должность придворного духовника.
     - Во тебе, - Далдон показал Хитроблуду кукиш, - ты и так достаточно моей кровушки попил. Нет, но каков наглец?! Я тут решаю как с ним поступить: то ли предать казни, то ли амнистировать в ознаменование бракосочетания дочерей, итить их упокойную матушку, а он о непыльной работе печется! Соблаговолил отказаться от святого престола! Сдается мне, что ты не подпадаешь под амнистию...
     Хитроблуд рухнул на колени и протянул руки в безмолвном умоляющем жесте.

И.О. царя

     - Прикрой меня. - Попросила Лялечка. - Хочу незаметно с дядей Далдоном поговорить.
     Я привстал, пытаясь закрыть обзор Хитроблуду, а чертовушка скользнула за спинку трона и стала что-то нашептывать царю. Далдон прыснул, предупредил: "Только сразу не начинай, не хочу ничего пропустить", после чего состроил серьезную физиономию:
     - Замотался я с вами совсем. У меня же дел не меряно. К свадьбе надо готовиться, и вообще... Короче, некогда мне царствовать. Вот, она теперь вместо меня будет, - монарх снял с головы корону и вручил ее вынырнувшей из-за трона Лялечке, - пока я с делами не покончу.
     И вышел из залы, насвистывая что-то веселенькое.
     По мере передачи царских полномочий глаза Хитроблуда округлялись все больше и больше, а когда чертовушка взобралась с ногами на трон и водрузила себе на голову корону, утонувшую в пышных волосах, напевая:
     - Я буду вместо, вместо, вместо него,
     Владеть всем царством, честно, честная, ё,
     Я буду вместо, вместо, вместо него, ля-ля.
     Рот кардинала распахнулся, и оттуда вырвался то ли всхлип, то ли стон.
     Спустя минуту лакей внес огромную вазу с цветами и поставил ее возле меня. Затем тихонько в залу вернулся Далдон и с