лся. Кажется ерунда: где-то сантиметр-другой убрать, где-то, наоборот, добавить, а результат...
     Когда она подошла ближе, я не без труда оторвал взгляд от соблазнительных округлостей тела (тем более, что их обладательница не очень-то прятала свои прелести: обтягивающие лосины и короткая майка-топ светло-голубого цвета, вот и все одеяние) и взглянул в лицо незнакомке. Почти детское. Наивное.
     Большие, ярко голубые глаза, вспыхивающие лукавыми огоньками. Аккуратненький, слегка вздернутый носик, обрамленный россыпью веснушек, милая улыбка на ярко алых губках. Единственным свидетельством о ее принадлежности к бесовской когорте местного, бараньего пошиба являлась шевелюра. Шапка белых, с едва заметным золотистым отливом кучерявых волос. Кажется, сейчас такая прическа называется "африкано". Но несмотря на это, ее скорей можно было сравнить с одуванчиком, чем с овечкой.
     Дьявольский баран явно обрадовался появлению своего экспериментального создания.
     - Вот наконец, и она! Знакомься это...
     - Лялечка, - девушка перебила князя тьмы.
     - Как Лялечка?! Ты же...
     - Лялечка, Лялечка, Лялечка-лялечка-лялечка-лялечкалялечкалялечка!!! - Она сердито топнула ножкой.
     - Гм, ну пусть будет, Лялечка, раз так хочешь. А это...
     - Я знаю. Андрей..., он не любит, когда по отчеству, да я и забыла, - тут она обратилась непосредственно ко мне. - Ты можешь называть меня Лялюшенькой, сам понимаешь, в каких случаях, Лялей, Лялькой и даже Лялякой, это когда осерчаешь. Но не советую. Если так меня назовешь, я тоже осерчаю. Такое устрою, что сам свой язык проглотишь, за то, что он сболтнул лишнего. Никому мало не покажется. Ишь, что удумал: Ляляка! Такую Ляляку покажу, забудешь, как самого зовут. Понял?!
     Она бросила на меня исподлобья сердитый взгляд, но мне показалось, что в ее глазах промелькнули озорные бесенята. Я молча кивнул.
     - Ты куда запропастилась? - Строго спросил сатана. - И почему в таком виде? Хочешь так на люди показываться?
     - На люди показываться у меня накидка имеется, прятать какая я хорошенькая и ладно сложенная. А опоздала, потому что в пробке застряла, потом еще и в лифте, а, вообще-то, на ознакомительной экскурсии была.
     - Какая пробка? Какой лифт? Какая экскурсия?!
     - Вон, в его мире была, - она показала на меня.
     - Зачем?!
     - Узнать их привычки, особенности, отличия от нашего мира. И про него чуть-чуть разведала. Должна же я иметь представление с кем придется сосиськаться.
     - Чего, чего?! - Мы с бараном удивились хором.
     - Тьфу, оладушек, не сосиськаться, а колбаситься... Ой, и не оладушек, а блин... Слишком много информации, в лошадиной башке и то не поместилось бы. Но я многое усвоила. Конечно в синхрофазотронах не шарю, но по фене немного ботаю, и, вообще... Мир у них дрянной и противный. Гадкий. Можно я там на каникулах отдыхать буду?
     - На каких каникулах?!
     - Ну, когда мы с Андреем Пахана скинем, мне, вместе с заслуженным вознаграждением, положен и отпуск...
     - Ишь, какая шустрая. Ему бы пару недель протянуть... Хотя я сомневаюсь.
     - Не слушай его, Андрюша. Мы с тобой тут таких дел наворочаем, что у нашего дьявола от удивления рога выпрямятся.
     Не смотря на свое плачевное состояние, я улыбнулся, увидев удивленную морду барана. Князь тьмы закатил глаза, пытаясь, наверное, представить, как будет смотреться в новом обличии. Кажется, ему не понравился новый образ, так как он недовольно предупредил Лялечку:
     - Ты не зарывайся! Не забывай, кто тебя создал. А то возьму и того...
     - Ой, ой, ой, ой! Тоже мне, Тарас Бульба выискался! Это ты не забывай, что я эксклюзивная! И не фига к мелочам придираться. Я образно выражалась. Никто твои закрученные рога не собирается выпрямлять...
     - Так, все. - Дьявол обратился ко мне. - Вот, тебе помощница. Что станет неясно, спрашивай у нее. Видишь, какая способная? Не только этот мир знает, но успела и твой изучить. Глядишь, с ее помощью, подольше проживешь. А ты, гм..., Лялечка, при первой опасности, сразу домой. И помни, никакой сверхъестественной помощи ему. Запомни, я, как дьявол, и ты, как представительница нашего рода-племени, соответственно, не имеем никакого отношения к его появлению здесь. Прикинься человеком. Можешь помогать ему только советами. И как только его папики поведут на костер, не вздумай выручать. Мы тебе потом еще кого-нибудь подыщем. Ясно?
     - Конечно. При первой опасности, я - фьють, и дома.
     - Вот и молодец. Теперь я покидаю вас.
     - Погоди! - Я решил вмешаться. - Что же это получается? Выходит, я здесь застрял навсегда?
     - Практически, да. Пока не сожгут.
     - А теоретически? У меня есть хоть какой-нибудь шанс вернуться домой?
     - Самый ничтожный и только теоретический. Свергнешь Пахана - верну тебя обратно. Но не обольщайся. Готов биться об заклад, что ты даже до Злыгандии не доберешься. Здесь сгинешь. Все, закончили на этом. Тут провизия на первое время. - Дьявол протянул мне похожий на рюкзак мешочек. - Если еще что-нибудь потребуется, обращайся к ней. Она все умеет. Все знает.
     С этими словами бараноподобный князь тьмы исчез, оставив меня наедине с кучей проблем и симпатичной спутницей.
     - Не слушай ты его. Победим мы папиков. - Принялась успокаивать меня чертовка. - Если только тебя не загрызут обезьянские крокодилы. Это которые и по деревьям лазают, и кусаются. Или не растерзают саблезубые лягушки. Они здоровые, как бегемоты, злые, как собаки, а в стаях их видимо-невидимо. Больше, чем тараканов у тебя на кухне.
     - Откуда знаешь про тараканов? Ты была у меня в квартире?
     - Подумаешь, кусочек колбаски стибрила. Тебе теперь все равно без надобности... Ну, что, пошли? Нам еще местечко переспать найти надо. Скоро ночь...

География

     - А что про меня дьявол рассказывал? - Тут же поинтересовалась Лялечка, как только мы тронулись в путь.
     - Ну, то что ты все знаешь и все можешь. Да, ты сама все слышала.
     - А больше ничего?
     - Нет. - Я не стал упоминать, что князь тьмы назвал ее экспериментальным образцом.
     - Ага. Тут он прав. Все знаю. Все могу. Я даже прятаю от него все свои способности. А то прознает про мои умения и назначит вместо себя миром управлять. А сам, фьють, и смоется на пенсию. Будет с вашим Люцифером в домино играть, да на рыбалку ездить. Кашалотов ловить на удочку.

***

     Некоторое время мы шли молча. Слишком многое требовалось переварить. До сих пор я сомневался в реальности происходящего. Но если глаза, уши и прочие органы чувств меня не обманывали, то получалось, что я на самом деле нахожусь в другом мире. И с этим надо было смириться. Хотя бы на ближайшее время.
     Полная неопределенность. Я решил хотя бы выяснить, куда мы направляемся. Однообразная дорога начинала действовать на нервы.
     Я обратился к навязанной мне спутнице:
     - Там, впереди по дороге город?
     - Конечно. А зачем тогда дорога? Все дороги куда-нибудь ведут. И чаще всего в города. - Мне показалось, что чертовка обрадовалась тому факту, что я наконец-то обратился к ней.
     - А как называется этот город?
     - Называется? Обязательно называется. Как это может быть город без названия?
     - Ну, так, как?
     - Какая разница? - Лялечка была сама жизнерадостность.
     - Не знаешь?
     - Конечно знаю!
     - Тогда скажи.
     - Зачем?
     - Хочу знать, что за город, далеко ли до столицы...
     - Придем и узнаешь.
     - А я сейчас хочу.
     - Вот, и узнавай.
     - Я и пытаюсь, а ты мне не говоришь.
     - А что это я должна тебе говорить?
     - Но, ведь дьявольский баран обещал, что ты будешь мне верной помощницей...
     - Конечно, буду.
     - И если что надо узнать, чтоб я у тебя спрашивал.
     - Естественно.
     - Ну, и как называется город, в который мы идем?
     - Не скажу. - Она обиженно надула губки.
     - Почему?
     - Привязался с фиговиной ерундовой, как банная присоска к тому месту, которым ежиков давят.
     - Не понял, скажи, что еще за банная присоска?
     - Вообще-то принято говорить про банный лист. Но, боюсь, ко мне он не прилипнет, потому что я вся такая гладенькая, особенно там. Хочешь потрогать?
     - Нет.
     - Зря. И тогда не задавай мне больше глупых вопросов. Я при тебе для серьезных дел. Спасти, там, откуда или врагов поперебить. А ты приклепался с географией. Мы, вообще, Терминатора заказывали, чтобы я ходила с ним, а он спрашивал, кому голову свернуть. А я пальчиком бы так элегантно указывала: тому, тому, тому и еще, вон, тому. А приперся ты. Приставучий такой. Того и гляди, начнешь двойки ставить...
     - Это кто это приперся?! Меня из теплой постельки вытащили и сюда...
     - А разве плохо?! Посмотри вокруг! Красотища-то какая! А вот и полянка с копной сена. И ручеек имеется. Отличное место для ночлега. Как думаешь?
     Действительно, чуть в стороне от дороги на опушке виднелся небольшой стожок свежескошенной травы. Журчал ручей, унося свои воды в чащу леса.
     - Ну, так, как? Остаемся?
     Я пожал плечами. Откуда мне было знать, хорошее ли это место? Приходилось целиком и полностью полагаться на Лялечку. На чертовку. Хоть и такую симпатичную, но, все-таки. В принципе, место было вполне приемлемое. Главное, чтобы не нагрянул какой-нибудь бородатый крестьянин или лесник. Ведь кто-то заготавливал сено. И неведомому хозяину могло не понравиться наше своеволие.
     - Значит, здесь и заночуем. - Вынесла свой вердикт чертовка. - Чего стоишь? Раскрывай котомку. Посмотрим, что нам на ужин дьявол послал. А то я уже давно жрать проголодалась...

Непристойное предложение

     Мы устроились на приятно пахнущем сене, и я вывалил на траву запас провианта, которым нас снабдил местный князь тьмы. Круг сыра, копченое мясо, вяленая рыба, каравай хлеба. Многие из этих продуктов если и не перешли в нашем мире в разряд деликатесов, то неуклонно к этому стремились. Конечно, иногда я позволял себе что-нибудь из вышеперечисленного, но, учитывая скромную инженерскую зарплату, не все сразу и уж не в таких количествах.
     А Лялечка рассмотрев снедь, недовольно сморщила носик и обиженно протянула:
     - Фи, дядя Бздысыкпук - жлоб. Ничего выпить не положил.
     - Кто жлоб?
     - Дядя Бздысыкпук.
     - Кто это?
     - Как кто?! Дьявольский баран или бараний дьявол, как тебе будет угодно. А разве он не представился?
     Лялечка хихикнула.
     - Нет. Он сказал, что я и сам узнаю.
     Когда мы уже почти заканчивали ужин, помощница несколько секунд молча смотрела на меня, склонив голову набок, после чего неожиданно предложила самым обыденным тоном:
     - Как насчет плотских утех?
     Я поперхнулся.
     - Ты не думай, я чертовственница. Так что не пожалеешь.
     - Это что еще такое?
     - Ой, как до тебя все туго доходит! У вас, у людей, это называется девственностью. А у нас, соответственно, чертовственностью. Кстати, если назовешь меня чертовкой, не обижайся. Это все равно, что у вас порядочную девушку девкой обозвать, даже хуже.
     - И как же тебя называть?
     - Лялечка я. Забыл? Ну, а когда вдруг понадобится сохранить мое имя в тайне, ну, например, когда тебя пытать будут, можешь сказать, что я чертовушка. Или лучше по-простому, черт. Мне так привычней. Можно добавить, что кровожадный и свирепый. Ну, что, блудом будем заниматься?
     Я отрицательно покачал головой.
     - Думаешь, что я какая неумеха? Не боись. Теоретически я хорошо подкована. Не зря же я в вашем мире была и уроки учила. Правда, не хватило времени на пестики и тычинки, и на жучков с паучками, но как размножаются люди, я освоила. Даже ознакомилась с тремя кассетами пособий по размножению. Порнухой называется. Ну, так, как?
     - Нет.
     - Ну, как знаешь. Мое дело - предложить. Хотя, думаю, ты зря отказался. - Лялечка сладко потянулась, после чего свернулась калачиком, и перед тем, как заснуть, едва внятно (хотя для меня это прозвучало примерно, как гром среди ясного неба) пробормотала. - Зря. Как сегодня ночью обращусь в сташнючую зверюку, "Годзиллу" видел? Так еще хуже. Придется тебя первого рвать на мелкие кусочки... Хоть и неохота...
     Последние слова она произносила сквозь сон, едва слышно. Мгновение спустя, я не слышал ничего, кроме мирного посапывания моей спутницы. Но мне было не до сна.

Утро

     Наверное полночи я караулил. Но Лялечка мирно спала и ни в какое чудище не превращалась. Не появлялись и обезьянские крокодилы с саблезубыми лягушками. Постепенно усталость взяла свое: я погрузился в дрему. Мне привиделся очень хороший сон. Вначале хороший. Мне приснилось, что мне все снится. Что я проснулся у себя дома, на своем родном диване. Потом появилась Лялечка и принялась уговаривать меня вернуться. А я ни в какую не соглашался. Потом она пригрозила, что если я откажусь, то она придет ко мне на работу и спляшет там стриптиз... Сон понемногу стал перерастать в кошмар, я уже бежал по лесу, а кругом, ухватившись за ветви цепкими хвостами, вниз головой висели обезьянские крокодилы и жадно клацали огромными пастями, норовя укусить...
     - Вставай, засоня! Утро уже давно!
     Чертовушка тормошила меня за плечо.
     - Их не бывает, - просыпаясь, пробормотал я сам не понял как, то ли спрашивая, то ли утверждая.
     - Кого?
     - Обезьянских крокодилов.
     - Думаешь?
     - Уверен.
     - У меня тоже на этот счет, сомнения имеются. Слишком жирно им будет и по деревьям лазать, и кусаться. Наверное, и правда не бывает.
     - Так, это ты же мне про них говорила!
     - Ничего я не говорила. Предположила просто. - Лялечка была сама невозмутимость.
     - А саблезубые лягушки?
     - Что лягушки?
     - Бывают?
     - Откуда ж я знаю? Может и бывают. Только поблизости их точно нету. Видишь, кто-то сена накосил? А там где водятся эти лягушки, людям не выжить. Пожрут всех. Хватит об этом. Тут рядышком озерцо есть. Я только что разведала. Не желаешь искупнуться?
     - Нет.
     - Как знаешь. А я пойду, почубухаюсь. Надумаешь, иди по той тропинке, вдоль ручейка.
     И перед тем, как уйти, добавила заговорщическим шепотом:
     - Я голенькая купаться буду. Нет у меня купальника.
     И, хихикнув, вприпрыжку скрылась за кустами.
     Озеро и действительно находилось недалеко. Не прошло и минуты, как я услышал всплеск и веселые повизгивания.
     Я умылся в ручье и раскрыл котомку, чтобы к приходу спутницы сервировать "поляну". Негоже было отправляться в дальнейшее путешествие на голодный желудок.
     Вернулась Лялечка. Она была недовольна и явно рассержена. Может вода холодная?
     Чертовушка подошла решительным шагом и молча отвесила мне оплеуху. Больно не было. Ни капельки. Но обидно.
     - За что?! - Я возмущенно потребовал объяснения.
     - Почему не пошел за мной подглядывать? - Лялечка обиженно надула губки. - Ведь знал же, что голая купаться буду...
     Что я мог ей ответить? Если честно, то я и сам не знал почему...
     - Кушать будешь? - Я кивнул на разложенную снедь.
     - Кушать? Я почти совсем никогда не кушаю. Все больше жру, лопаю и трескаю.
     - Ну, а трескать будешь?
     - Нет, - все еще недовольно буркнула капризная девчонка, - я мухоморов с лягушками нажралась...
     Я как раз нарезал окорок и, ошарашенный услышанным, легонько полоснул ножом себе по пальцу. Выступило несколько капелек крови.
     - Ой-ой-ой-ой-ой! - тут же перепугалась Лялечка, - Кровушка пошла, тебе не больно?
     - Ерунда.
     - Правда?
     - Конечно. Пустячный порез.
     - Кровь. Красненькая. Красивенькая.
     Я уже приготовился выслушать признание чертовушки про то, что она жуткая вампирюга и с моей стороны было весьма неосторожно демонстрировать ей кровь, но ошибся. Признание с ее стороны последовало, но совсем другого порядка:
     - Везет же. Красненькая. А у меня зеленая и совсем чуть-чуть. В основном у меня там червяки и тараканы. А вместо сердца - жабища огромная. Сидит и квакает. Хочешь послушать?
     Лялечка призывно выпятила грудь, и я едва совладал с соблазном прикоснуться к ней, тем более имелся благовидный предлог. То что она самозабвенно врет, я уже ни на йоту не сомневался. Причем так, что сама почти верит в свою выдумку.
     - Нет. Спасибо.
     - Ладно. Тогда давай завтракать.
     - А лягушки с мухоморами уже переварились?
     - Ой, какой же ты вредный. Мало их там было. Не наелась я.
     - Ну, раз не наелась, тогда приятного аппетита.

Попытка суицида

     После плотного завтрака мы вновь вышли на дорогу и продолжили наш путь.
     Я понемногу стал смиряться со своим теперешним положением. Что толку сетовать на силы, занесшие меня неизвестно куда и непонятно зачем? Все равно ничего исправить нельзя. Не лучше ли жить не то что сегодняшним днем, а даже, просто, теперешней минутой. А на данную минуту все было хорошо. Даже отлично. Сказочно. Дорожка вдоль леса, чистый воздух, птички поют, светло, тепло.
     Впереди стояла корова, запряженная в повозку. На буром лбу ее отчетливо белела звездочка, практически правильной геометрической формы. Пеструха горько плакала.
     - В чем дело? - Спросила Лялечка, как будто животное могло ей ответить.
     Как и полагается коровам, буренка ничего не ответила. Вот только молча кивнула в сторону леса и тяжко вздохнула, что ни коим образом не соответствовало нормальному поведению коров, по крайней мере, с моей точки зрения.
     - Ладно, сами посмотрим. - Чертовка не стала настаивать и направилась в сторону, указанную животным.
     Мне ни чего не оставалось, как последовать за ней. Почти у самой кромки леса располагалась живописная небольшая полянка. Лялечка не стала выходить на нее, а затаилась за кустами, приложив палец к губам, дала мне знак, чтобы я передвигался тише.
     Я присоединился к чертовушке. В центре, под развесистым дубом странного вида молодой человек прилаживал на ветку петлю. Выглядел он действительно своеобразно. Серое одеяние походило на сутану священнослужителя, только гораздо короче, из-под полы торчали острые коленки парня. Так что его наряд смело можно было назвать и короткой сутаной, и длинной рубахой. Но не в этом была странность. На голове незнакомца красовался ярко красный ирокез.
     Дабы не допустить самоубийства я решил вмешаться.
     Лялечка сердито шикнула на меня:
     - Подожди! Рано еще!
     Но я не стал слушать чертовушку и вышел на поляну. Лялечка, тяжело вздохнув, последовала за мной.
     Почему-то припомнился мультфильм "Жил был пес".
     - Что, птичку решил поймать? - поинтересовался я у самоубийцы.
     - Дурак что ли?! - агрессивно огрызнулся юноша. - Вешаюсь я!
     - Чего ради?
     - Не твое верблюжье дело! Проваливай!
     Молодой человек настроен был весьма недружелюбно. Оно и понятно. Явно ему было несладко, раз уж решил свести счеты с жизнью.
     - Правильно, пошли, это не наше дело. - Лялечка попыталась отговорить меня от доброго поступка.
     Но я должен был сделать все возможное, чтобы не допустить самоубийство такого молодого парня.
     - А ты расскажи, почему ты так решил поступить, может тебе полегчает и передумаешь...
     - А пошел ты!
     Юноша бросил быстрый взгляд на небо и, зажмурившись, сунул голову в петлю (как только ирокез прошел?). Но ничего не произошло, веревка висела слишком низко. Он стоял зажмуренный некоторое время, затем тихонько приоткрыл один глаз, другой.
     - Ничего не понимаю! - Его голос был полон отчаяния.
     - Чего тут понимать? - Вновь вмешалась чертовушка. - Петля слишком низко висит, так ты никогда не повесишься.
     - Что же делать? - Юноша находился на грани истерики. - Если ее повесить выше, то я не достану в петлю головой!
     - Не обязательно укорачивать веревку, - Лялечка была сама любезность, - можно укоротить тебя. Ты потерпи немного, а мы тебе ноги подрубим.
     Услышав такое предложение о помощи, парень и правда чуть не повесился. Он рухнул в обморок, петля затянулась, и я едва успел подхватить его. Не без труда я освободил шею незадачливого самоубийцы от веревки (Лялечка наотрез отказалась помогать) и уложил его на траву. Несколько секунд сп