язь.
     Угроза возымела действие. Подстегнутый новой порцией страха посыльный смог внятно сообщить то, что пытался изобразить:
     - В город вошла конница султана...

На распутье

     Впереди начиналась каменистая гряда, постепенно переходящая в отвесные скалы.
     - Это начало Великих гор. - Сообщил Тусопих.
     - Ну, и?
     - Смотри, - аббат присел на корточки и начал рисовать на земле подобие карты, комментируя изображение. - Вот, Далдония, вот, они, горы, в этом месте герцогство Сесуохское, здесь Злыгандия. А мы сейчас находимся тут. Это дорога, а тут проклятые земли.
     Великие горы представляли из себя две сильно вытянутых сросшихся овала, и напоминали гипертрофированное сердечко, обрезанное у нижнего края. Дорога, повторяя контуры горного массива, вела по внешней стороне, через герцогство, находящееся во впадине, образованной слиянием овалов. Мы были на одном конце, у нижней границы сердечка, а на противоположном располагалась Злыгандия. Мало того, столица королевства, а значит и Паханат, находились в непосредственной близости от гор. И получалось, что по прямой, через Проклятые земли, до логова генсека было рукой подать.
     - Если пойдем обычным путем, - продолжал Тусопих, - нам потребуется дней пять-шесть, при максимальной скорости передвижения. Думаю, где-то на полпути встретим войско Злыгада, направляющееся крушить Далдонию.
     - А здесь можно пройти? - Я ткнул в участок импровизированной карты, который аббат назвал Проклятыми землями.
     - Не знаю. Наверное, нет. По крайней мере, я ничего не слышал о ком-нибудь, кто вернулся оттуда. А про то, что случается с теми, кто рискнет туда сунуться, сколько угодно. Не стану все пересказывать. Жуть. Да это теперь, в основном, только легенды. Вряд ли за последние триста лет нашелся смельчак с нашей или с той стороны, который попытался бы пересечь эти земли. Одно слово - проклятые. Только, я вот что думаю, раз уж подобралась такая компания: кони, черт, колдунья и два мнимых священнослужителя, то, может, проклятие на нас не распространяется?
     - А хоть что-нибудь известно об опасностях, которые могут там подстерегать?
     - Нет. Есть предание, что раньше была дорога, соединяющая Далдонию и Злыгандию. А потом бог проклял эту территорию. И с тех пор ни одна живая душа не возвращалась оттуда. И еще: ходят слухи, что в последнее время с окрестных деревень стали пропадать люди. В основном молодые девушки. Только неизвестно, связано ли это с проклятыми землями или нет. На самом деле никто не знает, что творится там. - Закончил Тусопих.
     - Если бы кое-кто вместо того, чтобы развлекаться по другим мирам, посещал занятия, мы бы сейчас точно знали, что нас ждет впереди.
     Я специально отпустил шпильку в адрес Лялечки, зная, что она ни в коем случае не проглотит прозвучавшие в ее адрес обвинения, а обязательно придумает что-нибудь веселое. А нам необходимо было немного развеяться и отвлечься перед тем как отправиться в дальнейший путь. То что мы попытаемся пройти кратчайшей дорогой было ясно, как божий день. Единственный шанс предотвратить непоправимое.
     - Вот, всегда так. Не знаешь ничего, а говоришь. Кто развлекался-то? Я у вас там работала. Командировочным чертом.
     - И в чем заключалась твоя работа?
     - Всего и не перечесть. Например, объясняла всяким предметам, кто они есть на самом деле. Один раз приходят ко мне разные: круглые и квадратные, большие и маленькие и говорят: " Мы с Тулы". Я потрогала - мягкие. Вкусно пахнут. А чуть сильней пальчиком надавила и проткнула. А внутри - повидло. Тогда я им и рассказала всю правду. Говорю: "Какие же вы стулы? Нельзя на вас сидеть. Вся попа испачкается. Запомните, вы не стулы, а пряники". А еще я разрешала конфликтные ситуации. Пустая консервная банка пожаловалась, что к ней привязали кошку. - Лялечка явно дурачилась. - Камень, которым запустили в шелудивого кобеля, просил проверить, не подцепил ли он от пса блох или бешенство. Да, мало ли. А ты говоришь, развлекалась. Я пахала, как пчелка, не покладая рукавов. Надо будет потом с кого-нибудь слупить сверхурочные и командировочные. Не на ту нарвались. Опять все на мою бедную голову свалилось. Одни не платят ни фига, другие обвиняют в безделье. Я про работу даже пословицу выучила. Правильную и справедливую. Рыбка из пруда в лес не убежит. Вот.
     Я не верил ни единому слову. Тусопих и Кабалка явно находились в замешательстве и не знали, как относиться к услышанному. Зато лошади принимали россказни Лялечки за чистую монету. А у легковерной и любопытной Звездюлины тут же возникали вопросы.
     - Но ведь пряники не умеют разговаривать! Они же не живые. Как же они сообщили тебе, что они стулы?
     - Конечно, не умеют. - Невозмутимо согласилась Лялечка. - Зато я умею оживлять всякие предметы. И разговаривать с ними.
     - А ты можешь оживить вон тот булыжник?
     - Могу. Но не буду. Во-первых, мне за пряники знаешь как попало? Я ж для них доброе дело сделала, а чертям не положено такими вещами заниматься. А, во-вторых, только я вижу, что они оживленные и могу их понимать. А для всех они остаются такими же, как были. И что получится? Оживлю я булыжник, поговорю с ним, а вам будет казаться, что я, как идиотка бестолковая, беседую с каменюкой. Потом слухи пойдут, что все черти полудурочные дебилы. Оно мне надо? Совсем не надо.
     - Ладно, хватит. - Я прервал на некоторое время интересный разговор о дьявольских возможностях чертовушки. - Пора двигать дальше. Кто за то, чтобы ехать кратчайшим путем и срезать угол?
     После единогласного одобрения мы свернули с проторенной дороги и взяли курс на местность, известную как проклятые земли.
     - Лялечка, - как только мы тронулись, Звездюлина пристроилась рядом с Игогокой, - а черти летать умеют?
     - Конечно, умеют. Черти все умеют. Подумаешь, летать. Дурацкое дело - нехитрое. Летать даже люди умеют. Правда, не все, а только Карлсоны. Это фамилия у них такая. Ох, и семейка, у них подобралась, я вам скажу! Один день и ночь "Капитал" строчит, другой Буратинов строгает. А летать научились, потому что высоко жили. На крыше. А лифт постоянно не работает, вот и пришлось выкручиваться. Это у них давным-давно началось. Древний Икарлсон еще, присобачил к рукам крылья, тогда моторчиков не было, и хотел до солнышка долететь. Ну и бултыхнулся, кажется, в речку...

Еще один кардинал

     Бабуну не нравилась эта затея с официальным оформлением завоевания. Бескровного завоевания. Другое дело, порубил головы направо налево, посадил в столице гарнизон. И никаких бумаг не надо. Всем и так все понятно. Княжество завоевано. А то подпись им подавай, что Бявлыдок добровольно отказывается от титула и владений. Чтобы потом претензии не смог предъявить. Тьфу! Снести ему башку, и все дела. Тогда уж точно не сможет.
     Кто бы другой такое приказание отдал бы, даже султан, однозначно ослушался бы и сделал все по-своему. Победителей не судят. Но с помощниками шайтана шутки плохи. После того, как они покинули султанат, Бабахан долго не мог прийти в себя, все не верил, что живой остался. Так и ожидал кары подземной. Не мудрено. Он же додумался Андрея пугать сдиранием кожи. А тот тут же шайтана вызвал. И, правда, почему султан до сих пор жив? Может, все еще впереди? Как бы там не было с султаном, а он, военвиз, все сделает так как требуют шайтановы помощники. Нечего их гневить.
     Так далеко от песков конники султана не забирались давно. Вернее, никогда, с момента проклятия лошадей. Лишь редкие вылазки по окраинам Далдонии. А здесь народ забыл, как на самом деле выглядят кони. Небольшая армия всадников беспрепятственно въехала в столицу и так же свободно достигла княжеского дворца, оставляя за собой застывших в изумлении и ужасе зевак с открытыми ртами.
     Военвиз спешился и, прихватив с собой десяток янычар, на всякий случай, и вошел в резиденцию князя. Судя по остолбенелости публики, весть об их приближении уже достигла дворца. Тем лучше. Не потребуется тратить время на то, чтобы представляться, а можно будет сразу перейти к делу.
     - Мне нужен князь Бявлыдок. Где он?!
     Гробовая тишина. Но ответа и не потребовалось. Военвиз направился к толстяку, грохнувшемуся в обморок при его словах. Точно, это был князь. Как и говорила девчонка-черт, "его легко узнать, полрожи разодрано, так что он или покарябанный, или чем-нибудь замазанный, чтобы спрятать царапки".
     - Приведите его в чувства.
     Перепуганные слуги выполнили приказание.
     - Война? - Побелевшими губами прошептал Бявлыдок.
     - Если бы, - не скрывая разочарования ответил Бабун, - не война. У меня к тебе официальное поручение. От Пахана. Так что вели всем лишним покинуть зал.
     - Кшить, отсюда все, - промямлил ошарашенный князь.
     Не менее обалдевшие придворные поспешили ретироваться. Творилось что-то несусветное. Поклонник шайтана заявляется и сообщает, что является посланцем генсека. Инстинкт самосохранения подсказал придворным, что от таких невероятных вещей надо держаться подальше. Они все покинули не только зал, но и дворец. Тут же принялись собирать вещи, с намерением в ближайшее время оставить столицу и переждать смутные времена в отдаленных имениях.
     Кроме вновь прибывших в зале остались лишь Бявлыдок и остолбеневший Хитроблуд, который до сих пор не мог поверить в происходящее. Постепенно кардинал начал приходить в себя. Вместе с остальными, вернулось и чувство обостренной опасности. Понять то что происходит и разобраться в этом было выше его сил. Потом поймет и разберется. Сейчас, главное, выжить. На этот счет имелись огромные сомнения. Пахан, шайтанопоклонники, проверяющий кардинал, племянница генсека... Все смешалось в голове в невообразимую кашу. Все и вся таило опасность. И все грозило неминуемым концом. Имелся лишь единственный козырь, весьма существенный. В крайнем случае всегда можно объявить Бявлыдку о своем назначении в княжество кардиналом. Что оно с сего момента переименовывается в царство, а князь, соответственно, - в царя. Этот недоумок костьми ляжет, но спасет свою вожделенную мечту в лице Хитроблуда.
     - Итак, приступим. - Начал военвиз почти наизусть заученную речь. - Пахан давно следит за твоим религиозным рвением, князь. И он решил, что ты достоин сана. Самого высокого. Он хочет назначить тебя кардиналом...
     Бявлыдок опять грохнулся в обморок, на сей раз от счастья. Дождавшись, когда его вновь приведут в чувства, шайтанопоклонник продолжил:
     - Только для этого тебе придется добровольно отказаться от титула и владений. Так, небольшая, но необходимая формальность. Как только подпишешь вот эту бумагу, - военвиз протянул заготовленный документ, - можешь считать себя кардиналом...
     - Не верь ему!!! Ничего не подписывай!!! - Завизжал Хитроблуд. - Все обман!
     - А это ты видел? - Военвиз извлек мандат и протянул князю. Тот зачарованно потянулся к монете.
     - Сначала подпись.
     - Стой!!! Не подписывай!!! Не может Пахан поручать такие дела шайтанопоклоннику!!!
     - А ты, выходит, Хитроблуд? И, получается, это ты определяешь, что может делать Пахан, а что не может? Так?
     - Я не то хотел сказать, - еле слышно выдавил из себя первый секретарь.
     - Там разберутся. Тебе надлежит явиться в Паханат с покаянием.
     Если бы в него ударила молния, было бы гораздо легче. Хоть какой, пусть самый ничтожный, шанс выжить. Теперь же все померкло перед глазами. Покаяние в Паханате... Это конец. Долгий и мучительный. И чем больше под пытками он будет раскрывать своих тайн, тем дольше и мучительней будет подбираться к нему смерть. Обряды изгнания бесов, древняя летопись, попытка прелюбодеяния с высочайшей племянницей. Только одного греха хватит за глаза. А сколько он еще припомнит под умелыми руками палачей?
     - Так что, иди и объясняй Пахану, что он может, а чего ему делать нельзя. Завизируй договор и свободен.
     Хитроблуд поставил свою подпись, подтвердил ее оттиском своего мандата, затем, с трудом перебирая ватными ногами, шатаясь из стороны в сторону, вывалился из зала. Следом за ним проскользнули две тени: переодетый в лакея верный Олуих и бесшерстная противная кошка.
     Князь не слышал разговор посланца Пахана с Хитроблудом. И не видел, как последний покидал увеселительный зал. Он совсем ничего не слышал и плохо что-либо видел. И уж совсем не мог соображать. О таком счастье он никогда даже не помышлял. Как только он увидел мандат, предназначенный для него, подобострастное отношение к Хитроблуду мигом улетучилось. Он теперь такой же. Бявлыдок не стал читать документ. Да и не смог бы. С превеликим трудом затуманенным взором отыскал место, куда требуется поставить подпись, и дрожащей рукой отказался от титула и владений, вернул бумагу посланцу, получив взамен заветную монету и все время обеими руками держал ее перед глазами, веря и не веря своей удаче.
     Наконец, он свыкся со своим новым статусом и понемногу стал приходить в себя. Фиолетовый ирокез и сутана. Первым делом. А потом... А что потом? Вопрос. Он первый раз становился кардиналом и понятия не имел, что делается в подобных случаях.
     - После того, как я приведу свой внешний вид в соответствие, что мне делать? - Обратился отрекшийся князь к посланцу Пахана.
     - Откуда же я знаю, как это у вас происходит? - Пожал плечами военвиз. - Может тебе следует отправляться в Паханат за назначением? Не ведаю. Знаю только одно: здесь тебе больше ничего не принадлежит. Это больше не твой дворец, и не твое княжество. И если я тебя через час увижу на территории вверенной под мою охрану собственности, снесу тебе башку. - Шайтанопоклонник продемонстрировал чем, наполовину вытащив саблю из ножен.
     - Но я же кардинал!!! - Возмутился Бявлыдок.
     - А мне, хоть Пахан, без разницы.
     По холодному, жестокому взгляду посланца (посланца ли?) князь понял, что он не шутит и действительно снесет башку. С этой неслыханной ересью разбираться придется потом, сейчас слишком мало времени. За час надо успеть найти сутану, соорудить и окрасить ирокез и убраться подальше от еретика. Даже служба Пахану не может исправить пропащие души шайтанопоклонников. Только костер...

Похищение

     Мы находились на территории проклятых земель уже полдня и достигли средней части Великих гор, однако ничего с нами не происходило. Вместо проклятой, на мой взгляд, этой местности больше подошли бы эпитеты никчемные, гиблые. Да и земель как таковых не было. Лишь узкая, густо заросшая полоска между скалами и подступающим к ним почти вплотную болотом.
     А единственным подтверждением легенд была частично сохранившаяся дорога. Практически совсем незаметная, заросшая и занесенная песком, петляющая между каменистым предгорьем с одной стороны и зловонной топью с другой. Протяженные участки ее были или завалены осыпями с гор, или проглочены густой жижей. Тогда нам приходилось сворачивать и искать обходные пути либо по каменистым склонам, либо по хлипкому берегу болота.
     Не смотря на кажущуюся безопасность, бдительности мы не теряли. Я и Лялечка верхом на Брыкунке и Игогоке ехали впереди, проверяя путь. Немного отстав, за нами следовала повозка Тусопиха, в которой удобно расположились аббат и колдунья. Когда долгое время отсутствовал визуальный контакт с нашими друзьями по причине петляющей между валунами дороги и из-за чрезмерных зарослей, мы или останавливались, поджидая арьергард, или возвращались, чтобы убедиться, что все в порядке.
     Так было и на сей раз. Постояв несколько минут в тени развесистого дуба и не дождавшись повозки, мы развернули лошадей. Проехав до места, где последний раз видели наших спутников, поняли: Тусопих, Кабалка и Звездюлина пропали.
     В течение часа мы обследовали дорогу. Безрезультатно. Что делать не знал ни я, ни Лялечка, ни наши кони. Мы вернулись на то место, с которого начали поиск. И правильно сделали. Почти следом за нами появилась тяжело дышащая Звездюлина.
     - Мне разреветься или так поверите, что их украли?
     - Так поверим. Рассказывай.
     - Налетели, вооруженные все. Человек десять. В мгновение ока опутали сетями Тусопиха и Кабалку. Лесной дорогой отвезли к замку. Хорошо, что они не знали, что я секретная корова. А то тоже связали бы. У самих ворот мой аббат говорит: "Зачем всем пропадать? Беги, Звездюлинка, и не поминай лихом!" Ну я и рванула.
     - Дорогу помнишь?
     - Конечно.
     - Показывай.
     Мы передвигались молча, если не считать несмолкающую болтовню Звездюлины. Только один раз Лялечка произнесла:
     - Вот, Андрюша, скачем мы с тобой всех спасать, прямо как два Мойдодыра.
     Говорила она с таким серьезным видом, но я не стал спрашивать, где и когда Мойдодыры скакали кого-то спасать. Обязательно что-нибудь придумала бы. У нее на любой вопрос всегда имелся ответ. А если она по какой-либо причине не хотела отвечать, то в ход шла неоспоримая фраза: "Страшная чертячья тайна!"
     Через полчаса, по едва заметной тропинке, петляющей сквозь кажущиеся непроходимыми заросли, мы добрались до места. Без Звездюлины мы бы никогда не смогли отыскать заветную поляну.
     - Прибыли. - Сообщила корова. - Вот замок.
     - Где?
     Никакого замка или чего-либо хоть немного напоминающего таковой я не наблюдал. Те же скалы, что и везде.
     - Он секретный. Пошли покажу. Только сначала распрягите меня.
     У самого подножия Великих гор имелся небольшой уступ, только заглянув за который можно было увидеть массивные дубовые ворота, снабженные калиткой.
     - С чего ты решила, что это замок? Может это только чей-то тайный ход?
     - Не, те что напали на нас несколько раз так называли это место.
     Ворота казались неприступными. Даже если бы в нашем распоряжении имелась целая армия, снабженная полным арсеналом осадных орудий, навряд ли удалось бы быстро проникнуть внутрь.
     - Эх, нам бы волшебные балалайки, - посетовала Лялечка, - тогда сразу спасли бы пленников. Чуть-чуть побренчали и все.
     - Что за балалайки?
     - Из вашего мира, конечно. Здесь таких нет. А там есть. Или были, давно. Я где-то слышала. Рихахонские, кажется, называются. В них кто-то заиграл, и стены города рухнули.
     - Иерихонские?
     - А я что говорю?
     - Так это были не балалайки, а трубы.
     - Какая разница, дудки или балалайки? У нас же их все равно нет. Вечно к мелочам придираешься. А в замок попадать как-то надо. Нам бы с тобой в дикобразов переодеться, или в Мурзилок... Идея гениальная, но невыполнимая. Нету карнавальных костюмов. Есть другой вариант проникнуть внутрь. У ворот наверняка мужик какой-нибудь дежурит. Меня сразу пропустит. Глянь, какая я хорошенькая. Только, вот, как с тобой быть? Мужики, которые у ворот караулят, любят впускать одиноких девушек, а не подозрительные парочки. Может, скажем, что ты моя ездовая корова? Сможешь коровой прикинуться?
     - Он не сможет. - Вступила в разговор Звездюлина. - А, вот, я смогу. Хотя, зачем мне прикидываться? Я и так корова. Вон, они смогут. - Звездюлина кивнула на Брыкунка и Игогоку. - И то, только хищными.
     Как всегда, в Лялечкиных сумасбродных идеях была и разумная искра. Почему бы просто не постучаться? Вдруг получится попасть в замок? А уж потом действовать по обстоятельствам.
     - Мы пойдем вдвоем. Вы трое, - обратился я к нашим копытным спутникам, - ждите нас на той поляне. Если через сутки не будет никаких вестей, скачи, Брыкунок, во весь опор в султаново войско. Скажи военачальнику, что шайтановы помощники и советчики в беду попали. Пусть выручают.
     Конь согласно кивнул. И троица тут же отправилась в условленное место. До нас лишь донеслось бурчание Звездюлины:
     - Свят, свят, свят! Обо мне и не подумаешь. С виду - приличная, благовоспитанная корова. А с кем связалась? Это ж надо: помощники шайтана! Так недолго и в плотоядные переквалифицироваться. Интересно, а на кого я тогда охотиться буду?

Дьявольская дилемма

     - Что-то мне как-то неспокойно. Интересно, как там моя подопечная? Проведать что ль? - Бздысыкпук почесал золотой затылок.
     - Брось. Что с ней станется? Она у тебя самостоятельная.
     - Это точно. Но у меня там еще делишки имеются