шаться папеньку?
     - С тех самых.
     - Все равно я не отдам тебе своего любимого, чтобы папенька ни говорил. Мы возьмем и сбежим вместе с Бабаем в его далекую прекрасную страну.
     - Ни куда он с тобой не побежит. Передумает.
     - Чего ради?
     - Как только увидит меня, так сразу перевлюбится.
     - Чего это, вдруг?
     - Заладила: чего ради, чего, вдруг. А того, что вот сейчас выпью волшебный эликсир для похудания и обернусь прекрасной девицей. Тогда увидишь, чего, вдруг!
     Фрюся перелила содержимое флакона в бокал и нарочито медленно поднесла его ко рту. Недремлющая Хрюся вырвала сосуд со снадобьем из рук сестры и залпом осушила его. После чего злорадно уставилась на близняшку. Однако, та ничуть не огорчилась потерей зелья, а даже наоборот, была несказанно рада произошедшему. Хрюся, ничего не понимая, учащенно заморгала. Успела моргнуть только четыре раза и грохнулась на пол.
     - Спи спокойно, сестричка. Часов десять здорового сна тебе не повредят, а я за это время так окручу жениха, что мы еще посмотрим, кого он больше любит.
     Фрюся, взяв двойняшку за ноги, протащила ее по полу в дальний конец покоев, после чего стала преспокойно дожидаться, когда ее позовут. Опасалась только одного: вдруг, в зале будет много незнакомых людей, и она не сможет определить, который из них жених. Но царевна решила целиком и полностью положиться на свою интуицию. Да и суженый должен сам проявить себя, увидев ее такую скромную и прекрасную...

Подмена

     Когда с основными делами было покончено, Далдон подмигнул мне и распорядился:
     - Пригласите принцессу!
     Бабай заерзал, занервничал. Он то принимал величественную позу и корчил надменную рожу, то принимался прилизывать всклокоченные волосики ладонью, предварительно на нее сплевывая. Наконец, не выдержал, бросил на меня жалобный взгляд и пересел на другой конец стола, ближний к лестнице, на которой должна была появиться царевна.
     - Посмотрим, что сейчас будет, - заговорщическим шепотом произнес Далдон.
     - А что, должна прийти другая? - Так же вполголоса поинтересовался я.
     - Понятия не имею.
     - А как же план?
     - Все по плану. Только с деталями я велел им самим разбираться. Сказал, что замуж выйдут или сразу обе, или никто.
     Как и в прошлый раз, сначала лакей оповестил о приближении принцессы, так же скомкав имя царевны. Затем появилась она.
     Напрасно Фрюся опасалась, что не сможет распознать суженого. Стоило ей только показаться в поле зрения, как, не выдержав любовных терзаний, Бабай вскочил со своего места и кинулся навстречу. Ей следовало остерегаться другого, казалось бы столь невероятного, при такой идентичности сестер, того, что не признают ее. И тем не менее, преодолев половину расстояния, разделяющего его и царевну, Бабай вдруг резко затормозил, распростертые для объятий руки безвольно повисли.
     - Это кто? - Спросил султаныч тихим дрожащим голосом.
     - Я твоя невеста, царевна! - Фрюся благоразумно не стала называть своего имени.
     Бабай глубоко вдохнул и завизжал. Это было что-то среднее между истошным воплем добропорядочной матроны, нечаянно проглотившей мышь, и последним приветом недорезанной свиньи. Надо отдать должное султанычу. Визжал он недолго. Всего около минуты. Потом еще примерно столько же побился на полу в истерике, после чего почти совсем успокоился. Крайнее перевозбуждение выдавали только визгливые нотки, порой проскакивающие во время его обвинительной речи.
     Он вперил горящий праведным гневом взгляд в Далдона и начал:
     - Я требую объяснений! Немедленно! Что же это получается?! Мы обо всем полюбовно договариваемся, я отсылаю тысячное войско отборных янычар завоевывать калым. А вместо моей распрекраснейшей горячо любимой царевны мне подсовывают вот этого заплывшего жиром хрюнделя?!
     Во время выражения женихом непомерной радости по случаю ее появления, Фрюся спустилась с лестницы и теперь находилась рядом с Бабаем. Палец султаныча ткнулся во что-то мягкое, то ли в грудь, то ли в живот царевны, чтобы уж ни у кого не возникло сомнений и разночтений, кого он имел в виду, произнося столь лестные эпитеты.
     Такого Фрюся снести не могла даже под угрозой век вековать старой девой. Она неспешно сжала кулак, по форме, размерам и консистенции напоминающий боксерскую перчатку, и наотмашь приложилась к несостоявшемуся супругу.
     Бабай пролетел метра три, затем заработали законы Ньютона. Он шмякнулся на пол и по инерции заскользил по гладкой поверхности. Сбив пару статуй, стоявших возле стены, султаныч прекратил свое движение и замер.
     - Эх, кабы знать, можно было бы кегли расставить, - огорченно посетовала Лялечка.
     - Ну, еще есть желающие меня замуж брать? - Подбоченившись, Фрюся обвела присутствующих свирепым взглядом.
     - С глаз долой, стерва! - Далдон побелел от ярости. - И молись, чтобы все обошлось.
     - Фи, - только и произнесла царевна и удалилась гордой поступью, слегка переваливаясь с боку на бок.
     Бабай не подавал признаков жизни.
     - Интересно, а шайтанопоклонников полагается отпевать? - Озаботился Тусопих.
     - Типун тебе на язык! - Отмахнулся царь. - Мне для полного счастья войны с султаном не хватает.
     - Это вряд ли. Не очень то Бабахан своего сыночка жалует. -Поспешил я успокоить Далдона.
     - Я тоже своих дочек не жалую, однако, случись что, то и воевать пойду. Положение обязывает.
     - Давай лучше посмотрим, что с ним.

Добрый доктор

     Мы сгрудились вокруг неподвижного султаныча.
     - Надо его за шею пощупать. Я сама в кино видела, так проверяют живой или нет. А потом или, тяжко вздохнув, снимают шапки, или радостно сообщают, что выкарабкается, бедолага. - Тут же нашла применение своим глубоким кинематографическим познаниям Лялечка. - Только я его трогать не буду. Противный он. Да и шапки у меня нету...
     - Живой, - спокойно сообщил аббат и разъяснил, почему пришел к такому выводу, - не могут у мертвых так уши опухать.
     Действительно, правое ухо Бабая, да не только ухо, но и вся правая сторона лица, куда пришелся мощный удар царевны, на глазах меняла цвет и форму.
     - Уже лучше, - сделал вывод Далдон, - теперь бы только оклемался.
     Лялечка поискала у себя на голове шапку, но, как и ожидала, не обнаружила ее там, тяжело вздохнула и изрекла:
     - Выкарабкается, бедолага.
     - Надо же как-то его в чувства приводить. А то, не приходя в сознание, потихоньку отдаст богу душу...
     - Шайтану, - поправила царя чертовушка.
     - Все равно. О! Принести сюда моей крепкой медовухи!
     Почти тут же появился слуга с пятилитровой бутылью, наполненной прозрачной жидкостью.
     - Мертвого поднимет, - радостно сообщил Далдон.
     С характерным хлопком он выдернул плотно подогнанную пробку. Тут же я почувствовал знакомый специфичный запах и не удержался от комментария:
     - Спирт. Медицинский.
     - Тогда, чур, я буду доктором! - Первой отреагировала на мое сообщение Лялечка. - Мне нужны резиновые варежки и очень острый ножик.
     Тем временем Далдон плеснул немного "крепкой медовухи" в бокал и, оттянув нижнюю губу Бабая, вылил спирт в рот бессознательного принца. Султаныч поперхнулся, закашлялся и уставился на нас ничего не понимающим, выпученным левым глазом (правый совсем заплыл). Царь легко приподнял Бабая и усадил прямо на пол, подперши принца спиной о стену.
     - Как себя чувствуете, больной? - Приступила к взваленным на себя врачебным обязанностям Лялечка. - Я добрый доктор Айболит. Я тебя обязательно спасу. Но требуется соблюсти небольшую формальность. Дело в том, что я имею право лечить только зверюшек. Вдруг, прознают бюрократы, что я спасла от верной гибели султаныча? Могут запросто лицензии докторской лишить. Так что тебе придется мяукнуть. Мяукай, кому сказала!!!
     - Мяу, - прошептал наполовину распухшими губами перепуганный и ошалевший Бабай.
     - Вот и ладненько! Формальности соблюдены. Теперь никто не придерется. Если что, скажу, не знала, что ты принц шайтанский, а думала просто приблудный котеночек. Приступим к осмотру. Так. Ухо придется ампутировать, а то, не дай шайтан, начнется гонорея газовая. Тогда вся башка отгниет.
     - Ухо придется что?
     - Ни фига ты, султаныч, не смыслишь в медицинских терминах. Отчекрыжить. Отбананить. Отсобачить. Так понятно? Фьють, и все. Да не волнуйся ты так. Я хороший, настоящий доктор. И навредить не могу, потому что давала клятву гиппопотама. Тебе и одного уха хватит. А это Чебурашке отошлешь бандеролью, чтоб запасное было.
     В этот момент появился лакей, воспринявший Лялечкину реплику о потребных ей предметах, как прямое указание к действиям.
     - Варежек резиновых мы нигде не нашли, а вот этот ножик самый острый. - Доложил он.
     Когда Бабай разглядел замутненным глазом полуметровый тесак, который слуга протягивал новоиспеченному хирургу, то вновь потерял сознание.
     Далдон укоризненно посмотрел на Лялечку, затем повторил процедуру возвращения сознания. Влил в султаныча еще граммов сто спирта. Подействовало. Бабай вновь пришел в себя и с ужасом уставился единственным глазам на чертовушку.
     - Ладно, раз не хочешь, не буду тебя лечить. Только, если отвалится головешка, не говори, что никто тебе первую помощь не хотел оказать. - Лялечка наиграно надула губки.
     Из тщедушной груди принца вырвался вздох облегчения. Но тут же на нераспухшей половине физиономии отразилась новая забота.
     - Где моя любимая?! Моя ненаглядная царевна где?!
     - Не волнуйся, сейчас найдем. Сами. Слугам доверять нельзя. Не дай бог опять ту же приведут, совсем прибьет. - Пообещал Далдон.
     Царь сам глотнул для успокоения прямо из горлышка своего чудодейственного напитка, громко выдохнул и сообщил просевшим голосом:
     - Крепка, зараза!
     - Я тозе буду искать свою ненаглядную, - с трудом пролепетал заплетающимся языком быстро косеющий Бабай.
     Мы все вместе отправились на поиски пропавшей принцессы. Впереди решительный Далдон, затем мы с Лялечкой, потом Тусопих, придерживающий за шиворот влюбленного и плохо держащегося на ногах принца. Завершали шествие несколько слуг, готовых по первому зову выполнить любое приказание.

Полдела

     На одном из верхних этажей (тайно именуемом слугами свинской половиной) наша процессия наконец натолкнулась на одну из близняшек. Далдон жестом остановил нас, а сам шагнул навстречу дочери.
     - Ты кто?
     - Здрасьте, папаша! Я дочь твоя!
     - Это и без тебя знаю. Я спрашиваю, какая дочь?
     - Ну, если так угодно, ладно, скажу. Номинальная!
     - И это знаю. Так, погоди. Ты сейчас сказала "здрасьте" в смысле поприветствовать или имела ввиду, что я сбрендил?
     - Это как будет угодно. Я лично склоняюсь ко второму варианту.
     - Ты меня не выводи. Последний раз спрашиваю, это ты только что в залу спускалась?
     - Ну, я. Что из того? Или вы привели этого заморыша извиняться? - Царевна кивнула на обмякшего Бабая. - Пусть на коленях прощения просит, иначе не видать ему моей руки и сердца, как собственных ушей!
     - Тут ты не права, - вступила в разговор Лялечка, - одно ухо он уже может видеть без всякого зеркала, твоими стараниями, между прочим.
     Услышав слово "ухо", произнесенное голосом чертовушки, Бабай встрепенулся от хмельной полудремы и узрел царевну-обидчицу.
     - Опять... вы... мне... подсовываете... эту... жирн...
     Во избежание нового эксцесса, Тусопих успел прикрыть рот султанычу, и роковые, могущие стать последними в жизни, слова не прозвучали.
     - Где сестра? - Вновь взял бразды правления в свои руки Далдон.
     - Какая сестра?! Я же у тебя одна! - Фрюся принялась усердно подмигивать, бросая подозрительные взгляды на вновь поникшего принца.
     Но царь игнорировал тайные знаки.
     - Родная твоя единоутробная сестра. Где она?
     - Папаша! Но как же наш план?
     - Накрылся п..., - Далдон замялся, бросил через плечо быстрый взгляд на Лялечку, - гм, тыквой перезрелой. А сверху засыпался бананами, редькой, яблоками, горохом. И хренами тоже. Так что говори, где сестра?!
     - Знать не знаю, ведать не ведаю.
     - Ладно, сами отыщем. Только ты мне сегодня больше не попадайся. Зовут тебя как?
     - Я-то - Фрюся.
     - Уже хорошо. Полдела сделано. Теперь знаем кого ищем. Хрюсю.
     - Как будто ты сможешь отличить, я это, или она.
     - А ты ее зеленкой мазыкни, как курицу, - вновь не выдержала и посоветовала Лялечка, - тогда будешь знать, что мазыкнутая - это Фрюся.
     - Не знаю, что такое зеленка, но идея хорошая. Если еще раз попадешься, я тебя вот чем мазыкну, - царь продемонстрировал дочери кулак, - надолго отметина останется.
     Далдон хоть и уступал царевне в весовой категории, но, в случае прямого физического противоборства, одержал бы бесспорную победу. Видимо, к такому выводу пришла и Фрюся, окинув родителя оценивающим взглядом с ног до головы. Иначе, вряд ли она так легко сдала бы свои позиции.
     - Ладно, папенька, на сей раз ваша взяла. Только, сестричку сами ищите, я вам не помощница, - процедила принцесса сквозь зубы и с гордым видом удалилась.
     А мы продолжили поиски.

Воскрешение

     Наконец, наши старания увенчались успехом. Царевну нашли лежащую на полу в дальнем углу покоев. Мы вообще прошли бы мимо, если бы не громкое сопение, похрюкивания и громоподобные раскаты всхрапываний.
     - Она?
     - Вроде как, - неуверенно ответил Далдон, - но не исключено, что опять Фрюся что-нибудь выдумала.
     - Сейчас проверим. - Тусопих тряханул совсем окосевшего Бабая.
     С трудом наведя резкость, султаныч наконец узрел распростертое перед ним тело (тушу?) возлюбленной.
     - О, моя принцесса! Мертвая! Горе мне! - Потрясенный увиденным, принц даже немного протрезвел.
     - Она спит, - попытался успокоить жениха Далдон.
     - Нет! Мертвая! Погубили цветочек моей души! -Упорствовал Бабай.
     Существуют два фактора, значительно замедляющие, а порой и совсем останавливающие, мыслительные процессы. Внешний, это когда кто-нибудь сильно получает по башке, и от сотрясения в голове происходит неразбериха. И внутренний. Случается при употреблении сильнодействующего дурманящего средства. Чего же можно было ожидать от принца, в полной мере вкусившего оба?
     - Мертвая, мертвая, - поддержала версию султаныча Лялечка, - а то что храпит, не считается.
     Удостоверившись, что требуемая царевна цела и невредима, а только крепко спит, Далдон отдал распоряжение, и через несколько секунд появился переносной столик, накрытый для полдника: много медовухи и чуть-чуть легкой закуски. Царь жестом пригласил нас присоединиться. Что мы и сделали.
     - О, злодейка-судьба! - Продолжал сокрушаться Бабай, рухнув на колени рядом с ненаглядной. - Зачем ты даровала мне счастье и тут же отобрала его?! Забери и меня!!!
     - Погоди так горевать. - Лялечка решила успокоить убитого горем принца. - Может она еще и не совсем мертвая, а только в коме, как Сиси из Санта Барбары. А даже если и мертвая, не беда. Я умею воскрешать дохлых принцесс.
     - Помоги! Спаси мою любовь! Век помнить буду! А когда стану султаном, осыплю милостями!
     - Не нужны мне твои милости. Еще раз о них заикнешься, я сама тебя осыплю овощами с фруктами. А помочь - помогу. Нам, чертям, позарез надо, чтобы такие гадкие личности жили, здравствовали и процветали. Первым делом требуется определить, что данный объект на самом деле является искомой принцессой.
     - Она! Точно она! Сердце не обманешь! Не нужно проверять!
     - Цыц! А то передумаю, сам будешь воскрешением заниматься.
     Бабай испуганно прикрыл рот обеими руками.
     - То-то же. И молчи совсем, пока я не разрешу. Итак, для того, чтобы идентифицировать принцессность этого создания, нам потребуется горох. - Чертовушка смерила взглядом размеры Хрюси и распорядилась. - Принесите мешок.
     Через несколько минут повеление было исполнено. Лялечка продолжала командовать. Под ее чутким руководством четверо лакеев, взяв за руки за ноги, кое-как приподняли царевну над полом. А пятый засыпал горох в образовавшийся зазор. Бабай молча наблюдал за манипуляциями, производимыми над телом возлюбленной, и только отчаянно кусал свой кулак.
     - Опускайте!
     Почувствовав сквозь сон некий дискомфорт, царевна скорчила недовольную физиономию, пролепетала что-то невнятное, но продолжала дрыхнуть.
     - Ага! Не нравится! Значит мы на верном пути. Данная особь является принцессой. Жалко, я и так знаю, что ты, Бабаенок, принц. А то мы бы и тебе устроили проверочный тест. Ладно, обойдемся без этого. Теперь, вы, - чертовушка обратилась к слугам, - постройтесь здесь. Раз, два, три, четыре, пять... Еще двое. Отлично, теперь семеро. Как и положено. Будете богатырями... или гномами, кем хотите. Без разницы.
     Лялечка вошла во вкус, а никто из нас не собирался препятствовать ее забаве.
     - Теперь ты, - пришла очередь вступить в постановку и Бабаю, - вставай, отходи подальше. А сейчас опять подходи, только, как будто первый раз пришел, а до этого всю жизнь искал ее. Припадай на одно колено. Целуй!!!
     Султаныч, как чумной, выполнял все указания чертовушки, а последнюю команду воспринял как дар божий (или шайтанов?) и с нескрываемым энтузиазмом припал к устам возлюбленной.
     - Хватит!
     Бабай с великой неохотой прервал затянувшийся поцелуй.
     - Не очухалась?
     - Мертвая, - печально законстатировал принц, что тут же подтвердила Хрюся очередным всхрапом.
     - Ты ее пока продолжай чмокать, на всякий случай, а я подумаю, почему не сработал такой верный метод... Ага! Не получилось, наверное, потому что ты должен был прискакать на белом коне! - И после небольшой паузы Лялечка выдвинула еще одну версию. - Или потому что у меня нету режиссерского матюгальника? Только Игогоку я тебе не дам, и не проси.
     Бабай распростер руки в умоляющем жесте, помня о запрете разговаривать без спроса, молча уставился на чертовушку просящим левым глазом.
     - Да она тебя и не повезет. Не фига было ей колючки в сено подкладывать.
     Султаныч сник.
     - Не переживай. Расшебуршим мы твою Несмеяну. У меня еще много способов имеется. А применим мы теперь самый наивернейший. Заклинательный. Конечно, я могла бы произнести страшное чертячье заклинание, предназначенное специально для поднятия мертвецов. Вмиг бы, фьють, и вскочила, как новенькая.
     Глаз принца вспыхнул надеждой. Но Лялечка охладила пылкого влюбленного.
     - Только она сразу в зомби превратится. И покусает всех. Мы-то удерем. А ты ведь не станешь от нее убегать?
     Бабай всхлипнул и подтвердил кивком головы, что не станет спасаться от ненаглядной.
     - Вот видишь. Тогда она тебя не только покусает, а, вообще, всего загрызет. Так что я свое страшное чертячье заклинание применять не буду. Обойдусь обыкновенным, колдовским. Повторяй за мной и смотри, ничего не перепутай! Иначе твоя царевна в лягушку превратится. Понял?
     Султаныч испуганно кивнул.
     - Повторяй: крекс-пекс-фекс!
     - Крекс-пекс-фекс!
     - Чуфырики-муфырики!
     - Чуфырики-муфырики!
     - Кребля-крабля!
     - Кребля-крабля!
     - Трах-тибидух-тибидух!
     - Трах-тибидух-тибидух!
     - Эники-беники ели вареники!
     - Эники-беники ели вареники!
     - А теперь самое главное. Сейчас ты...
     - А теперь самое главное...
     - Цыц! Это уже не надо повторять. Только делай, что я скажу. Снимай сапог!
     Как только султаныч начал выполнять ее распоряжение, Лялечка проворно отбежала в другой конец покоев, встала в дверях и жестом поманила нас к себе. Я еще только начал догадываться в чем дело, но послушался и присоединился к чертовушке. За мной последовали ничего не понимающие Тусопих и Далдон, потом слуги.
     Бабай как раз справился с тесной обувкой.
     - Теперь носок!
     Принц повиновался.
     - Клади ей на нос!
     Опять беспрекословное подчинение.
     Несколько секунд ничего не происходило, затем царевна судорожно вдохнула и громогласно чихнула, отчего носок взлетел под потолок. В то же мгновение, действительно, как зомби, Хрюся оказалась на ногах с перек