ься сюда, принц Королевства?
     Арута не ответил. Он окинул  взором  всю  сцену:  за  спиной  Гардана
стояли четверо солдат с копьями, преграждая  путь  решительно  настроенным
стражникам храма в черных с серебряным плащах Лимс-Крагмы.
     - Что происходит, капитан?
     - Госпожа пожелала, чтобы ее гвардейцы вошли с ней, а я  запретил,  -
ответил Гардан.
     Жрица заговорила с холодной яростью в голосе:
     - Я пришла, как ты просил, хотя никогда жрецы не признавали над собой
временную власть. Но я не буду пленницей даже ради тебя, принц Крондора.
     Арута распорядился:
     - Двое стражников могут войти, но пусть встанут подальше от пленника.
Госпожа, вам придется подчиниться мне и войти. -  Тон  Аруты  не  оставлял
сомнений в его намерениях. Может быть, жрица и была главой могущественного
ордена, но перед ней стоял  второй  после  короля  правитель  Королевства,
человек, который  не  потерпит  стороннего  вмешательства  в  дела  высшей
важности. Жрица кивнула двум стоявшим впереди стражникам, и  все  вошли  в
комнату. Дверь за ними закрылась, и Гардан  отвел  в  сторону  стражников,
вошедших со жрицей. Оставшаяся за дверью дворцовая стража не спускала глаз
со стражников храма и их зловещих кривых сабель в ножнах.
     Отец Натан приветствовал верховную жрицу сухим официальным поклоном -
их ордена не испытывали друг к  другу  теплых  чувство.  Жрица  же  решила
вообще не замечать отца Натана.
     Увидев пентаграмму, начертанную мелом на полу, она спросила:
     - Вы боитесь вмешательства потусторонних сил? -  Голос  ее  прозвучал
неожиданно спокойно и рассудительно.
     Ей ответил Натан:
     - Госпожа, мы во многом не уверены, но делаем все, что в наших силах,
чтобы  избежать  угрозы  из  различных  источников  -  и  материальных,  и
нематериальных.
     Она ничего не сказала и подошла к двум людям, лежавшим на кроватях, -
мертвому и раненому. Увидев черные туники, она споткнулась и повернулась к
Аруте. Даже сквозь покрывало он почти осязал ее неприязненный взгляд.
     - Эти люди  принадлежат  к  моему  ордену.  Как  случилось,  что  они
оказались здесь?
     Лицо Аруты застыло от сдерживаемого гнева.
     - Госпожа моя, именно для того, чтобы получить ответ на этот  вопрос,
вас и привезли сюда. Вы знаете этих людей?
     Она внимательно вгляделась в лица обоих мужчин.
     - Этого я не знаю, - сказала он, указывая на тело  человека  с  седой
прядью. - А другой - жрец моего храма по имени Морган, он недавно  приехал
к нам из храма в Вабоне. - Она помолчала, словно обдумывая  что-то.  -  Он
носит знак Братства Серебряной Сети. - Она повернула голову, чтобы еще раз
взглянуть на Аруту.  -  Это  вооруженный  кулак  нашего  ордена.  Братство
подчиняется старшему мастеру в Рилланоне, а он отвечает лишь  перед  нашей
МатерьюМатриархом. - Помолчав, она добавила: - Да и то  не  всегда.  -  Ей
никто не ответил, и она продолжала: - Но я не могу понять, почему один  из
жрецов моего храма носит этот знак. Кто он? Член братства,  выдающий  себя
за священника? Или жрец, прикидывающийся воином? Или же он не  жрец  и  не
член братства, а самозванец? Любое из предположений невероятно. Кто посмел
бы не устрашиться гнева ЛимсКрагмы? Почему он здесь?
     - Госпожа, - сказал Арута, - если все, что  вы  говорите,  -  правда,
тогда то, что здесь происходит, касается вашего храма не меньше, чем меня.
Джимми, расскажи, что ты знаешь о ночных ястребах.
     Джимми, которому явно  было  не  по  себе  под  пристальным  взглядом
верховной жрицы богини смерти, заговорил быстро, опуская столь любимые  им
подробности. Когда он закончил, жрица сказала:
     - Ваше высочество, эти слова свидетельствуют о мерзком  деянии  перед
лицом нашей богини. - В ее  голосе  звучала  ледяная  ярость.  -  В  давно
ушедшие времена  некоторые  адепты  приносили  ей  жертвы,  но  это  давно
запрещено. Богиня смерти терпелива: все рано или поздно  приходят  к  ней.
Черные убийцы нам не нужны. Я поговорю с этим человеком. - Она указала  на
пленника.
     Арута не знал, что делать. Отец Натан едва заметно покачал головой:
     - Он близок к смерти. Если допрос окажется для него тяжелым, он может
умереть, прежде чем мы погрузимся в глубину темных вод.
     - Не беспокойся, жрец, - уверенно заявила жрица. - Даже  мертвый,  он
все равно мой. Я рука Лимс-Крагмы. В ее владениях я могу  отыскать  правду
даже там, где ни один живущий ее не найдет.
     - В царстве смерти  ты  правительница.  -  Отец  Натан  поклонился  и
обратился к Аруте: - Позволено ли будет мне и моим братьям удалиться, ваше
высочество?  Мой  орден   считает   обряды   поклонников   богини   смерти
святотатственными.
     Принц кивнул, а жрица сказала:
     - Прежде чем уйти, сними замедляющее заклятие. Мне будет труднее  это
сделать.
     Натан быстро совершил необходимое, и человек  на  кровати  мучительно
застонал. Жрец и прислужники богини Санг поспешно покинули комнату.  Когда
они вышли, жрица сказала:
     -  Пентаграмма  поможет  удерживать  внешние  силы,  не  позволяя  им
вмешиваться. Я бы попросила всех оставаться за  пределами  фигуры,  потому
что внутри нее каждый человек воздействует  на  магическую  ткань.  Это  -
самый справедливый обряд, потому что  независимо  от  исхода  госпожа  моя
потребует себе этого человека.
     Все встали за пределами пентаграммы, а жрица сказала:
     - Говорите, только когда я дам позволение, и следите, чтобы свечи  не
погасли, иначе силы могут иссякнуть и восстановить их будет трудно. -  Она
откинула покрывало с лица, и Аруту поразила ее внешность. Жрица выглядела,
как девочка, - голубые глаза, нежная,  как  ранняя  заря,  кожа.  Судя  по
бровям, волосы ее могли быть цвета бледного золота. Жрица подняла руки над
головой и начала молитву. Ее  голос  был  тихим  и  мелодичным,  но  слова
звучали странно-пугающе.
     Она продолжала чтение, и человек  на  кровати  задергался.  Вдруг  он
открыл глаза - его взгляд был направлен в потолок. Он  забился,  натягивая
державшие его веревки. Потом успокоился и повернул голову к жрице. Судя по
его лицу, чтото отдаленное завладело его  вниманием  -  он  никак  не  мог
сосредоточить взгляд. Через  мгновение  его  губы  сложились  в  окованную
улыбку, выражавшую  какую-то  болезненную  жестокость,  рот  раскрылся,  и
раздался глубокий, гулкий голос:
     - Что это за обряд, госпожа?
     Жрица слегка нахмурилась -  что-то  в  его  поведении  показалось  ей
странным, но, сохраняя прежний вид, она властным тоном сказала:
     - На тебе знак Братства Серебряной Сети, и в то же время ты служишь в
храме. Объясни, что это значит.
     Человек рассмеялся  высоким,  визгливым  смехом,  который  постепенно
затих.
     - Я тот, кто служит.
     Жрице такой ответ не понравился.
     - Отвечай же, кому ты служишь?
     Опять раздался смех, и  тело  человека  опять  напряглось,  натягивая
веревки, на лбу выступили капли пота, на руках  вздулись  вены.  Потом  он
успокоился и снова рассмеялся.
     - Я тот, кого поймали.
     - Кому ты служишь?
     - Я тот, кто стал рыбой. Я - в сетях.  -  И  снова  безумный  смех  и
конвульсивные  содрогания.  Человек  напрягался,  по  его  лицу   потоками
струился пот. Закричав, он снова забился в веревках. Когда  казалось,  что
он переломает себе кости, пленник вдруг завизжал:
     - Мурмандрамас! Помоги слуге своему!
     Внезапно одна из свечей погасла, словно ее  задул  неизвестно  откуда
пахнувший ветер. Человек на кровати  еще  раз  сильно  дернулся,  выгнулся
дугой - только ступни и голова касались ложа, - так натянув  веревки,  что
они врезались в кожу до крови, и рухнул на спину. Жрица отступила на  шаг,
затем снова подошла и взглянула на пленника.
     - Он мертв. Зажгите свечу, - тихо сказала она.
     Арута махнул рукой, и один из стражников, запалив лучину  от  горящей
свечи, зажег погасшую. Жрица начала читать очередное заклинание. Если  при
первом всем стало просто  неуютно,  то  это  заклинание  вызывало  чувство
страха, на присутствующих  повеяло  холодом  из  какого-то  дальнего  края
затерянной, морозной обители. В нем  слышались  отзвуки  криков  тех,  кто
утратил покой и  надежду.  И  в  то  же  время  было  в  нем  и  властное,
притягивающее, утешающее чувство; должно быть не так уж плохо  -  оставить
земное  бремя  и  отдохнуть.  Заклинание  продолжало  звучать,  и   дурные
предчувствия все больше одолевали тех, кто слушал его. Некоторые с  трудом
подавляли желание бежать прочь от верховной жрицы, монотонно произносившей
слова.
     Вдруг она замолчала, и в комнате стало  тихо,  как  в  могиле.  Жрица
заговорила на королевском наречии:
     -  Ты,  чье  тело  сейчас  с  нами,  а  душа  отошла  госпоже   нашей
Лимс-Крагме, внемли мне! Как повелительница наша призывает к  себе  все  и
вся, так и я призываю тебя ее именем. Вернись!
     Тело на кровати пошевелилось, но осталось безмолвным. Жрица  воззвала
еще раз:
     - Вернись!  -  И  тело  снова  шевельнулось.  Вдруг  голова  мертвеца
поднялась, и его глаза открылись. Казалось,  он  оглядывал  комнату,  хотя
глаза закатились и были видны только белки. Тем не менее у всех  появилось
чувство, будто труп все видит, потому что он замер, обернувшись  к  жрице.
Рот его раскрылся, и из груди вырвался гулкий смех.
     Жрица вытянула руки вперед:
     - Молчать!
     Мертвый замолчал, но на лице его появилась улыбка  -  постепенно  она
становилась шире и от этого только ужаснее. Черты  лица  начали  меняться.
Телесная оболочка задрожала, просела, словно расплавленный воск. Изменился
цвет кожи - она сделалась светлее, почти совсем побелела. Лоб стал выше, а
подбородок меньше, переносица выгнулась  дугой,  уши  заострились.  Волосы
потемнели до полной черноты. За  несколько  мгновений  человека,  которого
допрашивали, не стало - на топчане лежало существо, не  имеющее  с  людьми
ничего общего.
     - Великие боги! Братство Темной Тропы! - тихо ахнул Лори.
     Джимми нетерпеливо переминался с ноги на ногу.
     - Ваш брат Морган прибыл не из Вабона, а  из  гораздо  более  дальних
мест, госпожа, - прошептал он. Но насмешки не было в  его  голосе  -  один
только страх.
     И снова непонятно из какого угла задул холодный  ветер,  и  верховная
жрица обернулась к Аруте. Ее глаза были огромными от страха, казалось, она
пыталась что-то сказать, но никому не удалось расслышать, что именно.
     Существо на кровати - всеми ненавидимый моррел - издало крик зловещей
радости. Рванувшись с неожиданной силой,  моррел  порвал  стягивавшие  его
веревки, высвободил сначала одну руку, а  потом  и  другую.  Стражники  не
успели подбежать к нему, а он уже разодрал и веревки на  ногах.  В  то  же
мгновение мертвец вскочил и бросился к жрице.
     Женщина стояла неподвижно, излучая  спокойную,  уверенную  силу.  Она
протянула руку к существу:
     - Замри!
     Моррел повиновался.
     - Силой госпожи моей приказываю тебе, призванному мною,  подчиниться.
В ее царстве обитаешь ты  теперь  и  подвластен  ее  законам  и  приказам.
Властью ее я приказываю тебе вернуться!
     Моррел помедлил и вдруг,  с  пугающей  быстротой  бросившись  вперед,
схватил жрицу за горло. Гулким, далеким голосом он закричал:
     - Оставь в покое слугу моего. Если  же  ты  так  горячо  любишь  свою
госпожу, то ступай к ней!
     Жрица схватилась за его  запястье,  и  вся  рука  существа  озарилась
голубым огнем. Взвыв от боли, оно подняло жрицу, словно соломенную  куклу,
и бросило ее к стене, где стоял Арута. Ударившись о стену, жрица упала  на
пол.
     Все оцепенели. Стремительное превращение человека в ужасное  существо
и его неожиданное нападение на жрицу повергло всех  в  шок.  Стражи  храма
просто приросли к месту, увидев, что их госпожа побеждена какой-то темной,
нездешней силой. Гардан и его люди тоже застыли.
     С громоподобным раскатом смеха существо повернулось к Аруте:
     - Вот мы и встретились, Владыка Запада. Настал твой час!
     Моррел, качнувшись с пятки на носок, шагнул к  принцу.  Стражи  храма
пришли в себя на мгновение раньше людей Гардана. Двое воинов  в  черных  с
серебром одеждах бросились вперед, один из  них  встал  между  поверженной
жрицей и моррелом, а второй бросился на мертвеца. Солдаты Аруты  всего  на
шаг отстали от них, готовые заслонить  принца.  Лори  прыгнул  к  двери  и
позвал людей из коридора.
     Страж из храма взмахнул ятаганом и пронзил моррела.  Невидящие  глаза
расширились - существо ухмыльнулось, выражая злобную радость, и  его  руки
сомкнулись на горле стражника. Одним движением он сломал стражнику  шею  и
отбросил тело в сторону. Гвардеец, охранявший Аруту,  первым  добрался  до
моррела  и  ударил  его  в  бок,  откуда  поползли  на  пол  окровавленные
внутренности. Но моррел ударом ребра ладони сбил стражника на  пол,  потом
дотянулся до ручки ятагана, торчавшей из  его  спины,  и  вытащил  оружие;
фыркнув, он отбросил его в сторону. Гардан  навалился  на  моррела  сзади.
Могучий капитан обнял существо мощными руками, оторвав его от пола. Острые
когти царапали руки Гардана, но тот не ослаблял захвата, не давая  моррелу
подойти к Аруте. Тогда существо пяткой ударило Гардана по ноге. Они упали.
Мертвец тут же поднялся. Гардан, пытаясь дотянуться до него, споткнулся  о
тело погибшего стражника храма.
     Дверь распахнулась - Лори отбросил в сторону засов, и в комнату вслед
за певцом вбежали стражники из дворца и храма. Моррел приблизился к  Аруте
на расстояние меча в вытянутой руке, когда первый из стражников набросился
на него  сзади,  а  мгновением  позже  к  нему  присоединились  еще  двое.
Стражники храма подбежали к своему одинокому  товарищу,  встав  на  защиту
лежащей без чувств жрицы. Гвардейцы Аруты  пытались  обезвредить  моррела.
Гардан, поднявшись, подбежал к Аруте:
     - Уходите, ваше высочество. Мы сможем удержать его хотя бы числом.
     - Надолго ли, Гардан? Как  можно  остановить  существо,  которое  уже
убито? - спросил Арута, держа меч наготове.
     Джимми Рука  попятился  к  двери.  Он  не  мог  оторвать  взгляда  от
борющихся тел. Стражники молотили по мертвецу мечами и  кулаками,  пытаясь
принудить его подчиниться. Их лица и руки стали липкими от  крови:  моррел
раздирал их когтями.
     Лори обошел свалку, чтобы найти удобное место для нападения.  Меч  он
держал, как кинжал. Увидев, что Джимми пробирается к двери. Лори крикнул:
     - Арута! Джимми проявляет благоразумие. Уходи и ты! - Тут  он  сделал
выпад, и из кучи тел на полу раздался низкий, леденящий душу стон.
     Арута  колебался.  Казалось,  свалка  на   полу   медленно,   рывками
продвигается в его сторону, словно все усилия  солдат  могли  лишь  слегка
замедлить продвижение моррела. Вдруг существо заговорило:
     - Беги, Владыка Запада,  если  хочешь,  но  от  моих  слуг  нигде  не
скроешься!
     Словно набравшись сил, моррел дернулся, и все,  кто  боролся  с  ним,
отлетели в стороны, некоторые из них  сбили  с  ног  храмовых  стражников,
оберегавших жрицу. Существо получило возможность встать на ноги. Оно  было
залито кровью, на лице не было живого места. С одной стороны свисал лоскут
содранной щеки, придавая  его  лицу  выражение  злобного  веселья.  Одному
гвардейцу удалось рубануть мечом по  правой  руке  моррела,  но  рука  эта
изогнувшись, впилась в горло нападавшего, вырвала ему гортань  и  повисла.
Моррел заговорил распухшими губами - звуки словно булькали и пузырились.
     - Я живу смертью! Подходите!
     Два солдата накинулись на моррела со спины, в очередной  раз  повалив
его на пол перед Арутой.  Не  обращая  внимания  на  стражников,  существо
поползло к принцу, протянув вперед неповрежденную руку,  согнув  когтистые
пальцы. Новые стражи наваливались на него, Арута кинулся вперед  и  вонзил
меч в плечо и глубоко в спину существа. Страшная фигура  содрогнулась,  но
не остановилась.
     Словно огромный жуткий осьминог, клубок тел пядь за пядью приближался
к Аруте. Гвардейцы, похоже, хотели  защитить  принца,  буквально  разорвав
моррела на куски. Арута отступил. Вот один  из  солдат  с  громким  криком
отлетел в сторону и тяжело  упал,  стукнувшись  головой  о  каменный  пол,
раздался отчетливый треск. Другой закричал:
     - Ваше высочество, он становится сильнее!
     Третий взвыл - дикое создание выцарапало ему глаз. Напрягшись, моррел
сбросил остальных солдат и поднялся на ноги. Никого не было  между  ним  и
Арутой.
     Лори потянул Аруту за рукав, увлекая  принца  в  сторону  двери.  Они
двигались боком, не отводя  взгляда  от  создания,  которое,  покачиваясь,
стояло  перед  ними.  Его  невидящие  глаза  следили  за  людьми  с  лица,
напоминавшего кровавую маску, на которой уже не было отдельных черт.  Один
из стражей жрицы атаковал чудовище сзади, и моррел, не оглядываясь, махнул
правой рукой и единственным ударом пробил человеку череп.
     - Он опять действует правой рукой! Он исцеляется! - закричал Лори.
     Существо в  один  прыжок  оказалось  рядом  с  ними.  Арута  внезапно
почувствовал, что падает: кто-то толкнул его сбоку. Он  увидел,  как  Лори
уклонился от удара, который мог бы снести голову с плеч, попади он в цель.
Принц откатился в сторону и поднялся рядом с Джимми.  Это  мальчишка  сбил
его с ног и этим спас. Позади Джимми стоял отец Натан.
     Могучий жрец шагнул к страшилищу, вытянув вперед левую  руку,  словно
загораживаясь ладонью от монстра. Существо каким-то образом  почувствовало
появление священника - оно отвернулось  от  Аруты,  чтобы  стать  лицом  к
Натану.
     Центр ладони священника  начал  мерцать,  потом  засиял  ослепительно
белым светом. Оттуда прямо в голову моррела вылетел  яркий  луч.  Чудовище
замерло. Раздался его тихий стон. И тогда Натан начал петь заклинание.
     Моррел издал резкий крик и  согнулся,  закрывая  невидящие  глаза  от
сияния волшебного луча Натана. Послышался его голос - тихий, булькающий:
     - Жжется... Оно жжется!
     Священник сделал шаг вперед, заставив существо отступить.  В  морреле
не оставалось ничего живого - из сотен  ран  текла  густая,  уже  начавшая
сворачиваться кровь. Он выкрикнул:
     - Я горю!
     В это время в комнату ворвался холодный ветер, и  существо  закричало
так громко, что испугались  даже  видавшие  виды,  прошедшие  через  битвы
солдаты. Они в панике начали  оглядываться  по  сторонам,  словно  пытаясь
узнать, откуда исходит безымянный ужас, затопивший все вокруг.
     Существо внезапно поднялось, будто набравшись новых  сил.  Оно  резко
выбросило вперед правую руку, пытаясь схватить источник обжигающего  света
- левую ладонь Натана. Человеческие пальцы и пальцы со  звериными  когтями
переплелись, и рука моррела,  потрескивая,  загорелась.  Она  взметнулась,
чтобы ударить жреца, но Натан  выкрикнул  какое-то  слово  на  неизвестном
языке и мертвец промахнулся  и  взвыл.  Голос  Натана  зазвенел,  наполняя
комнату таинственными словами и светом. Существо вздрогнуло. Казалось, под
давлением ладони жреца оно медленно клонится назад. Натан возвысил  голос,
продолжая читать заклинание,  и  существо,  словно  получив  мощный  удар,
сложилось пополам, тело его задымилось. Натан призвал  силу  своей  богини
СангБелоснежной,  богини  чистоты.  Моррел  издал  громкий  стон,  шедший,
казалось, откуда-то издалека, и содрогнулся снова. Натан, сражаясь в  этой
магической битве, поднял плечи, словно  изо  всех  сил  старался  сбросить
огромный вес, и моррел повалился на колени. Его правая рука завернулась за
спину, а голос Натана крепчал. Пот градом катился по  лбу  священника,  на
его шее вздулись жилы. На израненном теле чудовища появились волдыри,  оно
жалобно завыло. Комнату наполнило шипение и запах горелого мяса.  От  тела
мертвеца повалил густой черный дым. Один  из  стражников  отвернулся,  его
вырвало. Натан широко раскрыл глаза, обрушивая на чудовище все свои  силы.
По мере того как тело мертвеца чернело  и  трескалось  под