не  важно.  Для  нас
имеешь значение только ты. В Куглухе тебя встретят с радостью. А побег
мехового - досадное недоразумение. И все.
   Он взмахнул длинной лапкой. Хитин сверкнул на свету.
   Несколько мелких рабочих насекомых протаскивали  через  вход  нечто
длинное, прямоугольной формы. Выглядело сооружение довольно  громоздко
и напоминало гроб, но Джон-Том понял, что это предназначалось для него
живого, а не для его останков.
   - Тебя доставят в целости в Куглух вот таким образом.
   Объяснение броненосного было излишним.
   - Экипаж готов. Теперь приготовят тебя.
   Джон-Том отпрянул, но его окружили со всех сторон. Он  был  гораздо
выше любого из броненосных, за исключением длинного жука, но они  были
вооружены.
   - Что значит "приготовить"?
   Оратор с готовностью принялся объяснять:
   - Хотя и без инструмента, но ты умен и искушен  в  колдовстве.  Это
нужно,  чтобы  не  оставлять  тебе   возможности   для   какого-нибудь
вредительства или самоубийства в последний момент.
   Тут его длинные лапки вытянулись, и Джон-Том оказался на полу.  Ему
стало видно, что делалось за спиной у длинного жука. У входа терпеливо
ожидала какая-то тварь вроде таракана,  ростом  футов  пять.  К  спине
насекомого был привязан пузырь с воздухом, внутри  которого  виднелись
посох Джон-Тома, дуара и остатки припасов с плота. Рабочие прикрепляли
к спине другого таракана похоронные дроги.
   Затем длинный  отошел  и  перед  юношей  предстал  самый  уродливый
экземпляр  среди  представителей  Броненосного   народа,   какого   он
когда-либо видел. В отличие от длинного и водяных жуков  этот  индивид
передвигался не на четырех конечностях, а на всех шести. Туловище было
длинное и тонкое, плоское от головы до груди, тогда  как  брюшко  было
непомерно раздуто,  как  шар.  Окраска  у  него  была  навозная,  лишь
крохотные глазки горели ярким красным огнем.
   Приблизившись  к   Джон-Тому,   существо   подняло   две   передние
конечности. Маленькие рудиментарные крылышки мелко завибрировали.  Это
был недоразвитый представитель броненосных:  в  нем  не  было  и  трех
футов. Из нижней части раздутого  брюшка  торчала  длинная  спиральная
трубочка, которая заворачивалась вокруг туловища и головы  насекомого.
Ее кончик, напоминающий иглу для инъекций,  трепыхался  на  расстоянии
фута от головы.
   У  Джон-Тома  участилось  дыхание,  ему   отчаянно   захотелось   в
какое-нибудь укромное местечко, но такового не было.
   - Послушайте, нет необходимости это делать, - стал  он  уговаривать
предводителя, не сводя глаз с трепыхающейся  штуковины.  -  Я  вам  не
доставлю никаких хлопот. Без дуары я бессилен.
   -  Разумная  предосторожность,  особенно   после   пропажи   твоего
спутника, - ответил верховный жук. - Я не желаю, чтобы  однажды  и  ты
исчез по дороге в Куглух.
   - Да я же не смогу, не смогу я! - Джон-Тома уже не смущала истерика
в голосе. Его обуял ужас при виде надвигающейся трехфутовой иглы.
   - Сопротивляться бесполезно, - уверил его оратор. - Ты себе  только
навредишь. Яд Руза уже испробован на теплокровных. Он прекрасно знает,
какую дозу нужно ввести, чтобы обездвижить тебя на время пути.
   - Черт побери, мы же не в медицинском институте! Вы не вколете  мне
эту дрянь!
   Он кинулся вправо, надеясь проскочить  мимо  удивленных  стражей  и
прорваться к воде, совершенно не  заботясь  о  том,  применят  ли  они
оружие.
   Но  тем  не  пришлось  чего-либо   предпринимать.   Едва   Джон-Том
пошевелился, Руз ударил его. Жало хлестнуло подобно  атакующей  кобре.
Джон-Том ощутил жгучую боль между поясницей и бедром, как только  игла
прошла сквозь брюки и проколола кожу. Его самого удивило, как  он  при
этом завопил. Ощущение было такое, будто ему впрыснули кислоту.
   Завершив свою миссию, Руз отполз назад и с интересом  посмотрел  на
человека. Жуки-стражники бросились врассыпную, потому что прежде,  чем
упасть, юноша, шатаясь, сумел сделать два шага. Его рука потянулась  к
левой ягодице,  в  которой  все  еще  пылал  огонь,  другой  рукой  он
попытался подтолкнуть себя к выходу.
   Сначала начали отниматься ноги. Вскоре это ощущение достигло  бедер
и разлилось по всему телу. Его ничего не беспокоило  теперь  -  только
страх. Когда омертвение  достигло  плеч,  он  упал.  Каким-то  образом
Джон-Тому удалось перевернуться на спину. Перестали  сгибаться  локти,
затем обездвижились запястья и пальцы. В поле зрения  появилось  узкое
пучеглазое рыло длинного, который с высоты своего роста  воззрился  на
неподвижного человека.
   Джон-Том напряг голосовые связки, пытаясь заставить их работать.
   - Ты... лгал... мне.
   - Отнюдь, - спокойно возразил броненосный. - Ты не умрешь. Ты всего
лишь не способен к сопротивлению.
   - Я не об этом. - Речь требовала от Джон-Тома титанических  усилий.
Задыхаясь, слабым голосом он  продолжил:  -  Ты...  не  сказал...  что
это... больно...
   Длинный не ответил, продолжая разглядывать юношу, словно букашку на
предметном стекле микроскопа.
   Интересно, как долго продлится действие инъекции? И сколько еще раз
на пути в Куглух он станет объектом свирепого нападения Руза? Лучше уж
покончить с собой при удобном случае. Но даже этого Джон-Том сейчас не
мог. Его паралич был для броненосных гарантией.
   Было непонятно, удовлетворен ли длинный жук, безразлично ему или он
сожалеет.  Что  до  Руза,  то  тот  просто   выполнил   свою   работу,
продозировав инъекцию с хирургической точностью. Уродец удовлетворенно
тряс аномально крошечной головкой, всем  своим  видом  показывая,  что
задача обездвиженья узника  им  выполнена.  Длинный  отошел  к  группе
невооруженных плавунцов, ожидавших поодаль.
   Джон-Том почувствовал, как жесткие лапки грубо переворачивают  его.
Он хотел было воспротивиться, восстать против мучителей, но, увы,  мог
двигать только глазами.
   Джон-Тома поместили в стеклянный гробик, который  был  по  размерам
несколько больше него, намереваясь затем взгромоздить  ношу  на  спину
таракана. Внутри водонепроницаемого контейнера было безмятежно тихо  и
тепло. Джон-Том тщетно боролся со сном. Они добивались как раз  этого,
и потому он упрямо сопротивлялся.
   Длинный  стоял  рядом,  отдавая  указания.  Джон-Тома   подняли   и
перетянули вместе с контейнером тонкими ремнями.
   Похоже, его понесли.  По  крайней  мере,  он  мог  заметить  сквозь
прозрачные стенки какое-то движение. Он ничего  не  чувствовал.  Вдруг
ему показалось,  что  он  падает.  Контейнер  то  ли  выпал,   то   ли
выскользнул. Вокруг снова поднялась  суета,  но  причина  ее  осталась
тайной.  Вследствие  инъекции  начало   замутняться   зрение.   Скоро,
наверное, он погрузится  в  сон,  несмотря  на  отчаянные  попытки  не
засыпать.
   Продолжая  глядеть  прямо  перед  собой,  Джон-Том  смог  различить
движущуюся  над  куполом  большую  темную  массу,  очертания   которой
заслонили солнце. На вершине она на некоторое время задержалась, после
чего  сооружение  начало  разваливаться.  Купол  не   треснул   и   не
раскололся, как стекло или пластик, а просто обратился в прах.
   Разрушительный  поток  воды  закружил  и  саркофаг,  и   тела   его
мучителей, но замутненное сознание Джон-Тома не позволяло  определить,
как и куда его опрокинуло. Он остался один, как камешек  в  стеклянной
бутылке, и кувыркался между стенами и полом. Что-то развалило купол  -
только в этом он и был уверен. Закрученный в  водовороте  юноша  очень
хотел закричать, но теперь уже  парализовало  и  голосовые  связки,  и
язык... Впрочем, все равно - его некому  было  услышать.  Тут  рухнули
стены, и вихри воды вынесли его из-под развалин.
   Вода успокоилась. За пределами разбитого купола было спокойно, хотя
безмятежную  гладь  озера  замутили  кувыркающиеся  обломки.  Или  это
померкло его сознание?
   Казалось, он снова летит вниз, по-прежнему вращаясь  и  кувыркаясь,
теперь уже по  склону  подводной  горы,  где  находилась  его  тюрьма.
Благодаря водной среде снаружи и воздушной подушке  внутри  контейнера
падение было медленным.  Однако  воздух  начал  терять  первоначальную
свежесть и становился спертым. Когда у Джон-Тома потемнело в глазах, у
него  мелькнула  мысль,  что  это  не  из-за  полученной  инъекции,  а
вследствие уменьшения и без того скудного запаса  кислорода.  В  таких
условиях накачанный наркотиком Джон-Том ощущал эйфорию. Ему больше  не
грозили  повторные  встречи  с  Рузом,  и  еще  менее   заботило   его
мучительное расчленение в далеком Куглухе. Он собирался умереть  здесь
и сейчас. Он бы улыбнулся, если бы не паралич. Броненосный народ  явно
лишился возможности насладиться ритуальной местью.
   Тьма окружила его, и Джон-Том был рад ей...



        Глава XII

   Прошла целая вечность, прежде чем он понял, что температура  вокруг
него повышается. Возможно, в этом не было  ничего  странного,  но  его
удивило, что он может чувствовать такие изменения.
   Он попытался открыть глаза, но мускулы не подчинились. Кажется,  он
еще не совсем мертв. Все тело кололо, и это было мучительно.
   Поскольку  глаза  отказывались  служить,  он  попытался  пошевелить
губами. Они двигались, но с трудом. Нужно заставить  губы  раскрыться.
Ему необходим глоток воздуха.
   Проделав сложную серию  движений,  он  попытался  крикнуть.  Воздух
прошел через горло в легкие, как кусок сырой печенки.  Однако  сделать
следующий вдох было уже легче. Долгое  время  бездействовавшие  железы
начали вырабатывать слюну. Это облегчило дыхание.
   Возможно, он еще не умер. Тут пришлось вступить  в  спор  со  своим
телом,  настаивавшим,  что  он  все-таки  умер.  Либо   утонул,   либо
задохнулся, или и то и другое одновременно - но уж точно не остался  в
живых.
   Первое доказательство в пользу защиты: он может  дышать.  Обвинение
дрогнуло перед этим аргументом, а затем все свидетельства  его  смерти
были  развеяны.  Ничего  нет  лучше,  чем   представить   неожиданного
свидетеля в критический момент, подумал он. Теперь надо  убедить  суд,
что сознание вернулось к нему.
   Вызываю первого свидетеля защиты. Прошу - зрение! Поднимите веко  и
клянитесь на вашем зрительном нерве. Даете ли вы торжественную  клятву
видеть,  воспринимать,  передавать  изображение  мира   вокруг   этого
полутрупа? Клянусь.
   Кто-то смотрел на него сверху вниз -  неясное  пятно  вместо  лица.
Выражение  очень  обеспокоенное.  На  лице  был  черный   нос,   много
коричневого меха, сияющие взволнованные глаза и подрагивающие усы.
   - Мадж, - пробормотал он. Рот был точно наполнен клеем.
   Лицо расплылось в сверкающей улыбке и отвернулось.
   - Видали? Вот интересно - он думает, я его друг.
   Успокаивающий, дружеский, уверенный голос. Проблема лишь в том, что
принадлежит он не Маджу, потому что слишком высок.
   Джон-Том приложил руку к уху и, обрадованный  тем,  что  может  это
сделать, попытался его прочистить.
   - Не падай духом, парень, - произнес голос. - Выглядишь ты неважно.
   - Ну, соответственно, - прошептал он. Вместе  с  сознанием  к  нему
постепенно возвращались силы. - Я себя чувствую не очень важно.
   Склонившаяся над ним  выдра  определенно  не  была  Маджем.  Вместо
знакомой зеленой фетровой  шляпы  с  пером  незнакомец  носил  кожаный
берет, украшенный стеклянными пуговицами. Лицо было уже, чем у  Маджа,
а черты - более тонкие. Вместо жилета он носил сложную конструкцию  из
ремней и металлических колец. Что было ниже, Джон-Том не видел.  Чтобы
взглянуть с другой точки, нужно было приподняться на локтях, а к этому
он еще не был готов.
   - Привет, - сказала выдра. - Меня  зовут  Куорли.  Ты  милый,  Мадж
говорил, что ты милый, но не очень  смышленый.  Но  мне  кажется,  что
чаропевец должен быть смышленым.
   Возможно, это изогнутые  ресницы,  подумал  Джон-Том.  Или  полоски
краски  над  глазами?  Макияж?  Или  боевая  раскраска?  Он   не   мог
определить.
   В поле зрения появилась еще одна улыбающаяся выдра. Снова не  Мадж.
Лицо ее было слишком широким, почти толстым. Сама идея  толстой  выдры
казалась  невозможной,  но  невозможно   было   также   отрицать   как
принадлежность вновь прибывшего к данному виду, так и его  комплекцию.
Он носил широкую шляпу с опущенными полями, сползающую на глаза.
   - Норджил, - представила его Куорли.
   - Привет, красотка! - Нахмурившись, Норджил взглянул на самку.
   Все имена перемешались у Джон-Тома в голове. Придется разобраться в
них попозже.
   В настоящий момент вся энергия юноши была сконцентрирована на  том,
чтобы сесть. Когда ему это не удалось, он  свалился,  повернувшись  на
левый бок. Операция увенчалась  некоторым  успехом,  если  не  считать
того, что его вырвало. Это заставило отпрыгнуть склонившихся над  ним.
Несмотря на комплекцию, Норджил оказался таким  же  проворным,  как  и
любая выдра.
   - Жив он, порядок, - заметил Норджил с отвращением.
   Джон-Том решил, что они находятся на острове  -  вдалеке  виднелись
воды Рунипай. Броненосных не было и в помине.
   Взглянув туда, где были его ноги, он увидел навесы, какие-то  более
надежные укрытия и пару потрескивающих костров. Две незнакомые вычурно
одетые выдры жарили на длинных вертелах огромных рыбин.
   Несколько других насаживали  выпотрошенную  рыбу  на  хворостины  и
оставляли вялиться на солнце.
   - Мы - охотничья экспедиция, - сообщила Куорли. -  Улов  получается
гораздо лучше, когда работают  все  вместе.  Кстати,  так  значительно
веселее. Здесь клево. Обычно мы не забираемся так далеко к северу,  но
уже давно всем хотелось  разведать  этот  район,  так  что  мы  решили
отправиться  и  посмотреть.  Тебе  чертовски  повезло,  что  мы  здесь
оказались.
   Появился еще  кто-то.  Норджил  подвинулся,  освободив  ему  место.
Наконец-то знакомое лицо и голос!
   - Утречко-то какое, приятель! - Мадж, сдвинув шляпу на лоб,  бросил
быстрый взгляд на Джон-Тома  и  нежно  обнял  Куорли  за  талию.  Она,
усмехнувшись, прижалась к нему.
   Неудивительно, что Мадж сияет, подумал Джон-Том. Он  так  давно  не
был среди себе подобных. Джон-Том попытался улыбнуться в ответ.
   - Привет, Мадж.
   - Как себя чувствуешь, парень?
   - Как тесто для лапши - раскатанным с обеих сторон.
   - Не знаю, что это такое, но выглядишь ты  ужасно,  вот  так.  Тебе
здорово досталось там, внизу. - Выдр кивнул направо.  -  Мы  нигде  не
могли тебя найти. Старая Мемоу увидела гроб, в который тебя  засунули,
когда тот уже скользил по дамбе. Не заметь она  тебя  тогда,  было  бы
поздно.
   Джон-Том кивнул.
   - Кажется, я могу сесть.
   - Думаешь, ты уже готов к этому, приятель?
   - Не уверен, но надо попробовать.
   Сильные короткие лапы поддержали юношу. На минуту  ему  показалось,
что он опять упадет. Его друзья заволновались, и он поспешил успокоить
их.
   - Нет, мне сейчас лучше, все в порядке. Это все действие той дряни,
которую в меня влили. Такое чувство, будто катишься с горы на роликах.
   - Что такое ролики? - спросила Куорли.
   - Видишь? Я же говорил тебе, он со странностями, даже для человека,
- бросил Мадж.
   Она искоса глянула на Джон-Тома.
   - Да, но он симпатичный.
   - Не забивай себе голову глупостями, милашка. Кроме  того,  у  него
самого сплошные глупости в голове. - Мадж кивком указал  на  друга.  -
Какая-то фобия или еще что-то.  Словом,  он  считает,  что  влюбляться
можно только в себе подобных. Не ценит разнообразия.
   - Жаль. - Куорли взгрустнула, затем встряхнулась. - Что ж, это  его
дело.
   Джон-Том  почти  не  обратил  внимания  на  беглое  обсуждение  его
сексуальных предпочтений и попытался вернуть чувствительность щекам  и
лбу, растирая их.
   - Что случилось? Как тебе удалось удрать?
   -  Ну,  приятель,  после  того  как  прошлой  ночью  ты  заснул,  я
бодрствовал, ломая себе  голову  и  пытаясь  что-нибудь  придумать.  В
темноте хорошо думается, а вокруг после захода солнца  было  чертовски
темно. Некоторые из броненосных имеют собственные красноватые огоньки,
но они не приближались к нашей тюрьме. Им не  требуется  много  света,
они привыкли ориентироваться, чувствуя вибрацию воды.
   Во всяком случае, в голове не было ни одной разумной  мысли,  когда
появился жук-поставщик с пузырями и принес очередную порцию воздуха. И
тут до меня дошло, кореш. Единственным, что  попадало  в  нашу  камеру
регулярно и безусловно, был воздух, и единственный,  кто  покидал  ее,
был жук, приносивший его.  Эта  идея  засела  у  меня  в  башке,  и  я
перекатился к выходу, будто бы ворочаясь  во  сне.  В  следующий  раз,
когда жук-поставщик появился и сбросил воздух, я отдыхал  себе  мирно,
как гробовщик, у самой воды и как бы выпал  следом  за  ним.  Даже  не
пытался плыть, просто лежал  на  воде,  чтобы  не  потревожить  нашего
молоторукого стража каким-нибудь движением. Надо признаться, тот  даже
не обернулся. Здоровый толстопанцирный урод!
   Жучишка даже не подозревал, что я следую за ним. Видно, был слишком
занят своей проклятой работой. Во всяком  случае,  я  поднимался,  как
пузырь, не шевелясь, пока мы не оказались на самой поверхности.  Тогда
я просто лег в дрейф, как старое бревно. После того  как  меня  слегка
отнесло, я начал потихоньку плыть,  готовясь  побить  все  рекорды  на
длинной дистанции, ежели  сзади  что-нибудь  покажется.  Ничего,  ушел
чисто! По-настоящему поплыл, лишь когда убедился, что я уже далеко,  в
безопасности, и никто меня не  заметил.  Ну,  приятель,  ты  не  видал
ничего быстрее!
   - Меня обрадовал твой побег, но я не ожидал, что  ты  вернешься  за
мной.
   Мадж слегка смутился, стараясь не глядеть на друга.
   - Ну, теперь, парень, могу честно сказать, я  понял  тогда,  что  в
одиночку тебя не выручить. Так  что  в  некотором  роде  я  всплакнул,
попрощался, решил, что было приятно познакомиться,  а  сам  рванул  по
дуге к северу. Я еще не так далеко ушел, когда  проголодался  и  нашел
глубокий омут, полный рыбы. После этого небольшого заплыва я был  ужас
как голоден.
   Так вот, нажрался я и вдруг запутался в большой  сети.  Думал,  что
эти мерзкие жуки как-то выследили меня и  снова  поймали.  Не  столько
даже испугался, как разозлился сам на себя. И обнаруживаю, когда  меня
вытащили на свет, что попался не нашим старым  пучеглазым  друзьям,  а
куче дальних родственников. -  Он  потрепал  Куорли  по  заду,  и  она
захихикала.
   Необычный вышел  звук.  Джон-Тому  не  приходилось  слышать  раньше
хихиканья выдры.
   - Слышал бы ты его, покуда мы вытаскивали его из  сети,  -  сказала
она Джон-Тому. - Запутался в нашей рыбе, камыше и наживке, а все  туда
же! Ну и глотка!
   - Просто  я  -  импульсивный  тип,  вот  и  все,  милашка.  -  Выдр
повернулся к Джон-Тому. - Однако, оказавшись в этой веселой  компании,
мне пришлось выдержать настоящую битву со своей совестью, парень. Я не
знал, что делать. Потом предоставил им  решать,  стоит  ли  рисковать,
чтобы попытаться вырвать тебя из хитиновых челюстей смерти, как оно  и
случилось. А знаешь ли ты, что они все как один выбрали самое глупое -
спасать тебя? - Мадж сокрушенно покачал головой. - Ради тебя рисковали
жизнями, как форменные психи, приятель.
   - Весьма признателен, - с  чувством  сказал  Джон-Том,  -  за  ваше
коллективное сумасшествие.
   Куорли глянула на Маджа.
   - Что он сказал?
   - Не обращай внимания,  милашка.  Такое  с  ним  случается.  Ничего
страшного. Знаешь, он учился на юриста, тут уж ничем не поможешь.  Это
что-то вроде болезни рта.
   Куорли оценивающе оглядела Джон-Тома.
   - Я-то думала, ты - чаропевец.
   - И это тоже, - ответил юноша.
   Мадж наклонился к ней и зашептал:
   - У него все смешалось в голове, видишь?
   - Угу. - Куорли бросила сочувствующий взгляд.
   Джон-Том снес все это молча - отчасти потому, что привык к Маджу  и
его манере шутить, отчасти потому, что был слишком  счастлив  остаться
живым и невредимым и не хотел препираться из-за выпадов в свой адрес.
   - Как в конце концов меня оттуда вытащили? - Он потер лоб.  -  Все,
ч