Владимир Фирсов
    Срубить крест


OCR Замятин Виталий

Владимир Николаевич Фарсов родился в 1925 году в Калуге. Во время войны
работал слесарем на авиационном заводе в Москве. Окончил Московский
полиграфический институт, работает в издательстве "Мир". В печати выступает
с 1954 года, первый фантастический рассказ опубликовал в 1966 году в
"Искателе", Повести и рассказы В. Фирсова печатались в сборниках "Мир
приключений", "Фантастика", "НФ", переводились на иностранное языки.

В нашем журнале выступает впервые. Повесть "Срубить Крест" публикуется в
журнальном варианте.

- Это все происходило так давно, что даже в книгах - самых древних, самых
мудрых - не найти упоминанья о событьях той поры. Каждый день над миром
солнце поднималось величаво, освещая горы, реки и зеленые леса. Но не вился
дым уютный над жилищем человека, не вставал с рассветом пахарь иль веселый
дровосек. Не шумели на запрудах мельниц быстрые колеса, наковальни звон
ритмичный тишины не нарушал. В постоянном страхе жили люди в те лихие годы.
Смерть бродила между ними, поражая всех подряд. И не знал никто спасенья от
ужасной этой гостьи - ни младенец, ни мужчина, ни старик седобородый. Все
равны пред нею были, и она, не разбирая, всех без промаха разила, собирать
не уставая жатву жуткую свою.

И тогда взмолились люди, и услышало их небо, и сошли на землю боги жизни,
смерти и любви. В неземном своем обличьи, окруженные сияньем, по ступеням
туч небесных вниз сошли они чредой. Ниц просители упали, глаз своих поднять
не смея на посланников небес. И людей спросили боги - чем они так
недовольны, почему они стонают, что за горе их гнетет! Были ласковы их
взоры, речи их полны участья. Но не смели слова молвить распростертые в
пыли. И вторично вопросили трое жителей небесных, и сквозило нетерпенье в
их сверкающих очах. Приподнялся вождь отважный, убеленный сединою, только
слова недовольства вслух сказать он не посмел. В третий раз спросили боги -
гневом очи их пылали, всколыхнулось шумно море, грозно дрогнула земля. И
тогда старик решился, крепко на ноги поднялся и в лицо бессмертным бросил
дерзновенные слова. Говорил он, что устали люди ждать всечасно смерти, что
хотят они без страха жить положенный им срок. Долгий срок или короткий -
это пусть решают боги, лишь бы был всегда единым жизни путь для всех людей.

Услыхав такую просьбу, топнул в ярости бог смерти - раскололась в этом
месте потрясенная земля. А бог жизни улыбнулся - от одной его улыбки
зацвели на мертвых скалах небывалые цветы. Бог любви вздохнул глубоко и
сказал: "Старик, поведай, для чего ты это просишь! Ты на свете жил немало -
больше, чем любой из вас. Если сделать, как желаешь, жизнь твоя прервется
сразу. Не оставить ли, как было, до скончания веков!" "Нет! - сказал старик
бесстрашно. - Не себе прошу я жизни. Я люблю народ мой добрый - так люблю,
как ты учил. Пусть живут без страха люди, пусть не бродит смерть меж ними -
я за это, не колеблясь, десять жизней бы отдал!" И едва он это молвил, как
глаза его закрылись, и к ногам богов бессмертных бездыханным он упал. "Быть
по-вашему, о люди!" - прозвучало над землею, и ушли на небо боги по
ступеням облаков.

С той поры века минули. Разрослось людское племя. Страха гибели не зная,
люди счастливо живут. Всем срок жизни дан единый, и, богов благословляя...

Черновой набросок древней легенды, найденный в архиве Черного Совета. (На
черновике собственноручная пометка Рюделя: "Указать автору на
недопустимость прославления иной религии, кроме религии Креста".)

Часть 1. ИГРА

Глава 1. Как рыцарь Черной Башни сразился с рыцарем Леопарда

Вдалеке запели трубы герольдов, возвещая начало поединка. Не глядя, я
протянул руку, взял копье, поданное оруженосцем, и тронул Баязета. Тот
боком-боком пошел в ворота, фыркая и помахивая бронированной головой. На
противоположной стороне ристалища уже гарцевал мой противник, смеясь и
выкрикивая что-то возбужденной толпе зрителей. Но вот он заметил меня,
уставил копье и пришпорил коня. Я тоже опустил копье и помчался навстречу.

Мы сошлись в самом центре ристалища - точно на красной разделительной
полосе. Публика взвыла от восторга. Первая схватка - это просто разведка,
даже разминка. Рыцари скачут с поднятыми забралами, угрожая копьями лишь
для пущего эффекте. Задача первой схватки - выявить скоростные данные
противника, его внимание и глазомер. А поскольку считается почетным
схватиться с соперником на его половине ристалища, каждый из бойцов
пришпоривает коня вовсю.

Круто завернув лошадей и подняв копья над головой, мы вернулись к своим
воротам, чтобы приготовиться ко второй схватке. Я опустил забрало, сменил
копье на меч и снова выехал на поле.

Мой супостат уже гарцевал у трибун, размахивая мечом над головой. Под ноги
коню из публики летели цветы. Подул свежий ветер, и его знамя с алым
леопардом, распластавшимся на голубом шелке, развернулось в мою сторону. Я
сделал в уме поправку на встречный ветер, который снизит стремительность
моей атаки, и приготовился. В горле пересохло, а ладонь в бронированной
перчатке, сжимавшая рукоять меча, стала влажной.

Мой противник все гарцевал перед публикой у своих ворот. По жребию право
атаки досталось ему, и он спокойно разминался, не давая застояться лошади,
а я вынужден был торчать под июньским солнцем в своей черной броне.
Конечно, мне никто не мешал последовать его примеру, но здесь-то и таилась
опасность. Стоит на мгновенье повернуться к сопернику боком, и он кинется
вперед, выигрывая драгоценные метры. Поэтому я стоял на месте, хотя в
публике уже стали посвистывать.

Ветер опять стих, и я подумал, что столь опытный противник сейчас не станет
атаковать - попутный ветер давал ему хоть маленькое, но преимущество. Мне
нестерпимо захотелось холодного апельсинового сока, я стал шарить по
панцирю в поисках питьевой кнопки и чуть не прозевал бросок рыцаря
Леопарда.

Ах, какое это упоенье - мчаться в броне навстречу бою! Где-то за спиной
взлетают комья земли из-под копыт Баязета, голова надежно прикрыта щитом,
меч со свистом рассекает воздух. Вперед, вперед - к красной линии в центре
ристалища. Сейчас зазвенят мечи, и тысячи зрителей вскочат с кресел, и
громовой рев потрясет окрестности! Вторая схватка - это уже бой, от исхода
которого зависит, кому из рыцарей достанется Волшебное копье.

Мы снова сошлись на красной линии, вызвав взрыв восторженных криков на
трибунах, обменялись двумя-тремя безрезультатными ударами и разошлись,
чтобы развернуть лошадей. Но теперь я знал, что выиграю схватку, в мыслях
уже видел алый плюмаж моего противника на траве, под копытами
рассвирепевших лошадей.

За несколько секунд схватки я понял, что лошадь рыцаря Леопарда не так
хороша, как это показалось мне сначала, и заметно уступает Баязету. Кроме
того, я был обоеручный боец и только из-за строжайших правил рыцарского
кодекса не рубился двумя мечами сразу. Пока мы разворачивали лошадей, я
успел переложить меч в левую руку и вдобавок сманеврировал так, чтобы
солнце оказалось у меня за спиной. И при второй сшибке мы съехались,
неожиданно для соперника, не левым, а правым боком, и мой щит оказался
против его меча, а его щит бесполезно болтался с другой от меня стороны.
Рыцарь все понял. Он извернулся, в седле, насколько позволяла тяжелая
броня, и отразил мечом мой удар - из клинков вырубились искры, над
мгновенно затихшей толпой проплыл короткий звон стали. Но Баязет уже
оказался за его спиной, и напрасно рыцарь Леопарда старался развернуть свою
лошадь - мой злой и кусачий Баязет был быстрее. Участившийся звон мечей
дробью летел над ристалищем - рыцарь Леопарда пока защищался успешно, но я
все объезжал его сзади, и ему не хватало доли секунды, чтобы повернуться ко
мне левым боком. Выйти из боя он не мог, потому что наши лошади устроили
круговерть - ржали, визжали, и Баязет уже кусал в ярости лошадь противника,
- а тем временем я сантиметр за сантиметром передвигался за спиной рыцаря
Леопарда, в ту точку, отражать удары из которой он уже не сможет. И когда я
ее достиг, мой противник сделал последнее, что ему оставалось, - прикрыл
щитом голову, чтобы успеть развернуться в седле. Но это его не спасло.
Ударом щита я отбросил его щит - на полсекунды, не больше, мне открылся
сверкающий золотом шлем. Меч свистнул, прочертив горизонтальную линию, -
это был мой любимый "полет ласточки".

Алые перья плюмажа лежали на зеленой траве, и Баязет танцевал на них,
словно это были горячие угли, обжигавшие ему копыта, а я слушал рев
зрителей и думал о каких-то пустяках. Теперь Волшебное копье - мое...

Пронзительно и чисто запели серебряными голосами фанфары. Отлично знакомые
с ритуалом, лошади враз повернулись мордами к Арсенальной ложе и преклонили
колена. Мы сошли на землю и, ведя лошадей в поводу, приблизились к
ступеням, обтянутым синим бар-хатом. Я принял Волшебное копье из рук
Верховного Судьи, сел на Баязета и помчался к своим воротам готовиться к
третьей, решающей схватке.

Мой оруженосец и тренер Пашка Гусев выглядывал из ворот, приплясывая от
радости.

- Ну, теперь держись, Алексей, - говорил он, пока руки его привычно бегали
по броне, проверяя, закрыты-ли замки, надежно ли закреплено забрало, нет ли
упущений в моем защитном вооружении. - Это же надо, как ты его... Что
будет, Леха! - Он расправил плащ на моей спине, снял с него невидимую
пушинку, похлопал по крупу Баязета. - Ну как, готов? Включаю прицел. Щит
или шлем?

Я, наконец, вспомнил, что хочу пить, и надавил кнопку. Тут же в губы
уткнулся мундштук питьевой трубки. Апельсиновый сок почему-то казался
безвкусным, и в горле стало еще суше. Я прекрасно знал такие шуточки
нервной системы перед боем, но каждый раз этому удивлялся.

- Ставь шлем, - сказал я оруженосцу. - Драться так драться.

Павел включил индикатор копья и покрутил верньер так, чтобы перекрестье
прицела легло точно в центр шлема крохотного силуэта конного рыцаря.
Теперь, если цель будет захвачена, никакая сила в мире не сможет отвратить
удар копья в намеченную точку.

Опять запели фанфары, оповещая о начале третьей схватки. Стоявшие рядом
судьи еще раз проверили мое снаряжение и распахнули ворота, - по старинке
вручную.

- Ни пуха ни пера! - бормотнул Пашка и хлопнул Баязета по брюху. - Ну,
милай!

- К черту, - огрызнулся я и выехал на поле.

Стало необычайно тихо.

Несколько секунд ристалище напоминало цветную объемную фотографию - в такой
неподвижности застыло все. Утих даже ветер, и разноцветные стяги повисли в
знойном воздухе. Потом копье моего противника стало медленно опускаться, и
рыцарь Леопарда ринулся вперед, стараясь помешать мне прицелиться. Он
закрывал щитом голову, пока позволяла дистанция, раскачивался и наклонялся
в седле. Я тоже гнал Баязета, хотя ритуал разрешал мне оставаться на месте,
- я хотел не только выиграть, но выиграть красиво, а для этого следовало
сойтись с противником на красной черте. Галоп у Баязета был очень ровный,
идеальный для прицеливания, но рыцарь Леопарда все сидел за щитом, почти не
выглядывая, и копье никак не выходило на режим захвата. Он, конечно,
все-таки выглянет, если не хочет промчаться мимо меня впустую. В этом была
вся тонкость игры. Он ведь не знал, как я поставил прицел. Я вполне мог
бить в щит, и тогда оказалось бы, что он напрасно лишил себя возможности
прицельного удара и сам отдал мне победу, - больше трех-четырех ударов, в
щит не выдерживает никакой боец. Правда, у моего противника Волшебный щит,
который не только перехватывает все до единого удары, но и автоматически
создает наилучший угол встречи с копьем. Так что в оружии мы равны и спор
за победу ведем в равных условиях, а победит наиболее сильный, стойкий и
тренированный.

Наши лошади мчались стремительно, расстояние между нами все уменьшалось, и
где-то внутри у меня словно прокатилось что-то холодное, потому что копье
до сих пор не захватило цель. Но тут рыцарь Леопарда выглянул из-за щита, я
прочертил концом копья невидимую спираль и услышал, как запел зуммер
прицела. Копье словно напряглось в моих руках. Теперь я почти не держал его
- оно свободно лежало в кулаке, как в шарнире, и лишь слегка колебалось в
такт движеньям Баязета. Я знал, что в последнюю секунду мой противник
включит Волшебный щит, который примет удар копья, и был готов к этому.
Защищая хозяина, щит закроет его голову, и тому придется бить вслепую, и
неизвестно еще, попадет он или нет.

Он попал. Я умею отбивать щитом удары любой силы - и все же с трудом
удержался на коне. Сотрясение было так велико, что окончательно я пришел в
себя лишь после того, как завернул Баязета. Я тоже ударил сильно - это
чувствовалось по тяжести в правой руке, гудевшей от удара, - но все же не
так, как мне хотелось. Однако я был доволен. Теперь рыцарь Леопарда знает,
что я целю ему а голову, и будет все время сидеть за щитом, чтобы помешать
мне прицеливаться.

Он так и сделал. Во время второй атаки мое копье не сумело захватить цель,
зато и он не смог прицелиться. Его копье лишь скользнуло по моему щиту, а
мой удар чувствительно потряс его. И хотя Волшебный щит сделал все как надо
- принял удар в самую середину, рассчитал выгоднейший угол встречи и
развернулся на этот угол, - мой противник понял, что пассивной защитой бой
но выиграешь. Поэтому в третьей атаке он почти не прятался и сумел нанести
страшный удар. Впечатление было такое, словно мне по голове ударили
кузнечным молотом. На какие-то секунды я потерял сознание. Потом все же
открыл глаза, перед которыми плавали бесчисленные белые мухи, и совсем
рядом, за прозрачной броней забрала, увидел траву, только она была
почему-то не зеленой, а черной. В голове звенело и гудело. Почему трава,
почему черная трава, подумал я с трудом и попытался упереться в землю
руками. Но руки куда-то провалились, не встретив опоры, и тогда я понял,
что это вовсе не трава, а грива Баязета, что я по-прежнему в седле и,
значит, бой не кончен. Секундой позже я понял, что ошибся, - в руках у меня
не было ни копья, ни щита, я был обезоружен и, следовательно, побежден.

Публика на трибунах неистовствовала, - рев толпы постепенно дошел до моего
сознания. Баязет стоял напротив наших ворот, они были распахнуты, а оттуда
спешил ко мне Пашка Гусев, махал руками и что-то орал, а за ним бежал
доктор с чемоданчиком и еще какие-то люди.

- Да не нужен мне врач, - пробормотал я, словно кто-то мог меня услышать, и
повернул Баязета, чтобы поздравить противника. Но поздравлять было некого -
рыцарь Леопарда сидел на траве, рядом с воткнувшимся в землю копьем,
которое еще раскачивалось, и какими-то очень неуверенными движениями
пытался открыть забрало. Неподалеку трусила его лошадь, а из
противоположных ворот тоже бежал человек с чемоданчиком.

Глава 2. Секретное письмо

- Нет, ты положительно сумасшедший! - уверял меня Гусев. - Тебе дают в руки
самую современную технику, а ты пользуешься ею, как дубиной!

Мой тренер, конечно, мог теперь волноваться сколько угодно. Он только
сейчас узнал, что в последней атаке я выключил копье и бил просто по
корпусу, чтобы поставить Волшебный щит в самое неэффективное для защиты
положение.

- А по-моему, Алексей прав, - возразила Тина. - Рыцарский бой должен быть
честным, без всякой автоматики. Если у одного копье, то и у другого тоже, а
не самонаводящийся кибернетический агрегат.

- Практически силы бойцов равны, - сказал я. - Щит прекрасно закрывает от
любого удара.

- То-то твой противник летел сегодня вверх тормашками вместе со своим
Волшебным щитом, - настаивала Тина.

- Так я же выключил копье! Так что у рыцаря Леопарда были все преимущества
- он мог попасть куда угодно, а я - только в его щит.

- Очередная глупость - этот щит, - рассердилась Тина. - Вот и поделом ему.
Надо надеяться на себя, а не на автоматику. Следует потребовать, чтобы
Олимпийский комитет запретил эти дурацкие выдумки.

Кожа у Тины была смуглая, глаза огромные. Я вдруг заметил, что,
рассердившись, она удивительно хорошеет. Странно, сколько времени работаем
вместе, а я только недавно понял, что она прехорошенькая девушка. Я вдруг
позавидовал рыжему вихрастому Гусеву, который сидит с ней рядом,
разглагольствует о пользе автоматического оружия, а сам держит ее за руку.
Нет, уже не держит - отпустил. Опять взял... Ах, дьявол, да какое мне дело,
жмет он ручку моей аспирантке или нет!

Я повернулся к бабушке, которая только что внесла ароматный пирог
собственного изготовления, и потребовал:

- Бабуся, садись! Дай нам самим похозяйничать!

Моей бабушке недавно исполнилось восемьдесят пет, она была доктором
технических наук и магистром Кулинарной академии. Она изобретала всяческие
вкусные блюда для домашних автокухонь и очень любила ругать эти блюда,
потому что признавала лишь пищу, приготовленную собственными руками.

Своих родителей я почти не помнил - мне было семь лот, когда они погибли
при испытании системы внепространственной связи. Вошли в передающую
ВП-кабину, а в приемной не появились... С тех пор бабушка заменила мне отца
и мать - сама поила и кормила меня, сама выбирала мне одежду, помогала
разбираться в школьных задачах, считая, что она делает это лучше, чем
обучающие машины. Все эти годы мы жили вместе, и я так привык к ее уютной
квартире, что не менял жилища и в шумные студенческие годы, и даже теперь,
когда стал профессором и всемирно известным спортсменом.

Кроме кулинарных обязанностей, у бабушки была масса других занятий. Ее
постоянно привлекали к работе в многочисленных комиссиях и советах. За
последние годы она инспектировала Службу погоды, работала в Экологическом
совете, в комиссии по правонарушениям - увы, иногда случалось и такое.
Однажды она исчезла на полгода - улетела куда-то на край Галактики, где на
недавно заселенной планете вдруг вспыхнула гражданская война... О том, что
она там делала, бабушка рассказывать не любила. "Люди во все века хотели
как можно больше хлеба и зрелищ, - сказала она в ответ на мои расспросы. -
Они там увлеклись зрелищами, а про то, что людям нужен хлеб, позабыли". -
"А ты?" - "Я обеспечила их хлебом - на самое первое время. Дальше они
должны управиться сами".

- За победу! - провозгласил Гусев, когда все расселись и бокалы были
наполнены. Мы выпили за мою победу, потом за бабушку, за диссертацию Тины и
ее отпуск в Гималаях, за то, чтобы Гусев стал тренером олимпийского
чемпиона. Потом Пашка включил экран, сунул в гнездо стержень с
видеозаписью, и я смог увидеть бой глазами зрителя. До этого момента я был,
пожалуй, единственным на планете, кто не видел, как закончился бой: я знал
только его результат.

Стоп-кадр помог рассмотреть в подробностях, как виртуозно работал Волшебным
щитом рыцарь Леопарда - включал его в самый последний миг, когда копье мое
было буквально в нескольких сантиметрах, и это позволило ему нанести мне
два прицельных удара. Второй из них мог оказаться роковым, если бы я не
упредил противника. Мой удар был беспощаден - только сейчас, глядя на
стереоэкран, я понял это. Он был рассчитан до сантиметра, и никакой трижды
волшебный щит не мог спасти рыцаря Леопарда от натиска шестисот килограммов
брони и мускулов.

- И все же - удался эксперимент или нет? - спросил Гусев. - Что мы будем
докладывать?

Я пожал плечами. Волшебное копье было опытным образцом, существовавшим пока
в единственном экземпляре, и нам с рыцарем Леопарда было поручено проверить
его в бою. Конечно, я одержал убедительную победу, но Волшебное копье было
здесь ни при чем.

- Наверно, надо продолжить испытания, - промямлил я. Меня больше
интересовало поведение Тины. Гусев прокрутил запись дважды, и каждый раз
Тина в решающий момент схватки бледнела от волнения и прижимала ладони к
щекам. Бабуся скептически поджимала губы.

- Чем бы дитя ни тешилось, - иронически заявила она. - Тоже мне, рыцари!
Копья-автоматы, щиты-автоматы, броня - из терилакса, лазером не пробьешь...

Тина немедленно поддержала бабушку.

- Рыцари в старину дрались, рискуя з