участников  будущей
конференции. Я насторожился, но делать  было  нечего.  Пришлось  достать
ключ и открыть заветный футляр. Кенгурянин с некоторым изумлением на ло-
шадином лице взял книгу, взвесил ее на ладони. Его удивление было понят-
но - такие громадины встречаются только в музеях. С тех пор, как изобре-
ли электронную печать, книги любого объема печатают на  одной  странице.
Полупроводниковая бумага на одной стороне листа запоминает до пяти тысяч
различных текстов, а световой индикатор  в  корешке  переплета  помогает
отыскать и включить любой из них (отсюда  и.  всем  известное  выражение
"включи страницу такую-то" вместо старинного "открой страницу").  Немуд-
рено, что кенгурянин изумился, увидев наш пудовый фолиант с застежками и
золотым тиснением.
   Подвинув поближе кресло, мой гость открыл книгу и углубился в ее изу-
чение. Я не знаю, насколько он разбирался в разноязычных  записях  -  на
его длинном лице ничего особенного не выражалось.  Когда  он  снял  свой
модный котелок, обнаружились довольно  длинные,  торчащие  вверх  острые
уши, и это сделало внешность гостя настолько карикатурной, что я, кажет-
ся, даже фыркнул. Но тот и ухом не повел - поставил котелок на стол, не-
брежно кинул в него модные розовые перчатки и принялся за чтение. Я  сел
за свой стол, возле телефона, время от времени поглядывая на гостя.  Чи-
тал он медленно, внимательно, даже шевелил губами от усердия, и мне вре-
менами казалось, что передо мной сидит не брат по  разуму,  полноправный
представитель высокоразвитой цивилизации, а какой-то сказочный  персонаж
вроде братца Кролика или  сестрицы  Лошади.  Ах,  проклятый  кенгурянин!
Только потом я понял, что он прекрасно знал о впечатлении,  которое  его
внешность производила на людей, и умело этим воспользовался.
   Кенгурянин сидел, перебирая страницы и шевеля губами, а я таращил  на
него глаза и старался не задремать.  Потом  зазвонил  телефон  и  кто-то
раздраженно спросил, когда же будут билеты. Я вежливо ответил,  что  это
ошибка, и снова воззрился на кенгурянина. Через полчаса  раздался  новый
звонок - на этот раз попросили Архимеда Петра Ивановича. И тут началось.
Не успел я положить трубку, как кто-то потребовал Афродиту Марью Петров-
ну. Затем меня спросили, что делать с вакциной. Предложили принести  по-
родистого щенка. Попросили помочь решить задачу по физике. Сказали,  что
бабушка сегодня не приедет. Обещали обязательно  прислать  мне  автолет,
который я не заказывал. Требовали с меня отчетности по форме номер трид-
цать семь бис. Уверяли, что любят меня по-прежнему. Интересовались,  как
мой радикулит, которого у меня отродясь не было... Я начал тихо злиться.
Если бы не гость, я просто снял бы трубку с вилки,  но  его  присутствие
смущало меня - что он подумает о порядках в земных учреждениях) Раза три
я звонил в Бюро повреждений, но там все время было занято.
   Кенгурянин сидел неподвижно, только его длинные уши  вздрагивали  при
каждом звонке - видимо, все это ему тоже надоело. Он поднялся из  кресла
только около четырех, когда я уже начал поглядывать на  часы,  захлопнул
книгу, положил ее в футляр и стал благодарить меня и жать  руку,  обещая
продолжить работу на следующий день. Тут снова позвонил какой-то идиот и
спросил: "Это родильный дом?" - "Нет, это сумасшедший дом!" - в  сердцах
крикнул я и швырнул трубку на рычаг. Кенгурянин запер футляр, с поклоном
вручил мне серебряный ключик, взял котелок и прошествовал к выходу.  Те-
лефон затрезвонил снова, но я только погрозил  ему  кулаком  и  проводил
гостя до лифта, как того требовала вежливость. Рабочий день мой уже кон-
чился, поэтому, проводив кенгурянина, я сразу запер двери, включил  сиг-
нализацию и отправился домой.
   На следующий день кенгурянин почему-то не явился. Еще ни о чем не до-
гадываясь, я со спокойным сердцем ровно в четыре ушел с работы, радуясь,
что все у меня тихо и спокойно, даже телефон на этот раз не беспокоил. А
на третий день позвонил тот редактор из  энциклопедии  и  попросил  меня
уточнить, как правильно писать - "рцыиххары" или "рцииххары". Я отомкнул
футляр, и сердце у меня словно оборвалось - книги в нем не было!
   Сейчас я с трудом припоминаю, сколько  проклятий  обрушил  на  голову
кенгурянина. Я ни секунды не сомневался, что пропажа  Декларации  -  его
рук дело. Мне было только непонятно, как он ухитрился это проделать -  я
ведь глаз с него не спускал, а в остальное время комнату  оберегала  бе-
зотказная сигнализация.  Однако  ругань  руганью,  но  следовало  что-то
предпринимать. Милиция и уголовный розыск у нас ликвидированы  несколько
столетий назад, и на Петровке, дом 38, давным-давно помещаются Дом  ска-
зок и Музей детского рисунка. Поэтому я попытался  самостоятельно  отыс-
кать кенгурянина. Увы, мне сообщили, что он еще позавчера вылетел ночным
рейсом куда-то на Плутон, а оттуда, скорее всего, отправился трансгалак-
тическим лайнером к себе на родину.
   Через день, бросив молодую жену где-то в заповедниках  Венеры,  прим-
чался Гамлет Рафаэль. Я не буду перечислять те несправедливые эпитеты  и
сравнения, которыми он щедро награждал меня в течение половины  рабочего
дня. Меня удивило только, почему, ругая меня, он очень часто пользовался
старинными денежными мерами. Валюта никогда не была его  специальностью,
и я только руками разводил, слушая, как свободно оперирует он  архаичес-
кими терминами, известными лишь очень узкому кругу специалистов.  Однако
логика его мышления при этом была мне совершенно непонятна.  Он  кричал,
что я разиня, и тут же давал мне очень высокую оценку, заявляя, что  мне
как работнику грош цена. Мы совсем недавно с огромным трудом, после года
переговоров, заполучили в свой музей один-единственный  старинный  грош,
чудом сохранившийся в чьей-то частной коллекции на Марсе, и уж  кто-кто,
а я-то знал истинную цену этой невзрачной монете.  Кричал  он  еще,  что
пользы от меня на копейку, спрашивал, сколько таких, как я, идет на фунт
- очевидно, он подразумевал фунт стерлингов... Потом он немного устал  и
заставил меня рассказать, как было дело. И когда я рассказал ему все,  в
том числе и о дурацком звонке про родильный дом, он хлопнул себя по лбу.
   - Все понятно! Ну и провел же он тебя... Так нагло вынести книгу пря-
мо на глазах... Ай, молодец!
   - Как на глазах? - возмутился я, - Я сам провожал его. Клянусь  голо-
вой, у него ничего с собой не было.
   - Еще бы! Конечно, не было. Он нес ее внутри. Ведь это же кенгуру!
   Я так и сел.
   - К... кенгуру? - пробормотал я тупо. Только теперь  до  меня  дошло,
что свое название жуликоватые жители далекой планеты получили не  только
из-за лица и ног.
   - Конечно! Кенгуру - редкая разновидность разумных сумчатых. Матери у
них носят в сумке детей, а мужчины пользуются своей сумкой вместо  чемо-
дана.
   - Значит, эти звонки?..
   - Все это было подстроено. Ему надо было всего две-три секунды, чтобы
спрятать книгу и захлопнуть пустой футляр. Представляю,  как  он  сейчас
смеется! Еще бы. Конференция наша провалилась, и кто знает,  удастся  ли
созвать ее в этом столетии...
   Вот так кенгурянин околпачил меня и чуть не сорвал проведение  конфе-
ренции Торгсина и введение единой валюты, которая бы устроила всех  -  и
сверкунов, и скрытней, и жукоглазых.
   А я все-таки утер нос кенгурянину.
   После того как мне пришлось расстаться с работой в отделе идентифика-
ции, у меня появилась масса свободного времени. Я снова и снова  задумы-
вался над тем, как ловко это у кенгурянина получилось. Такие операции не
проводят без тщательной подготовки. Он должен был понимать, что действо-
вать наудачу нельзя - малейшее подозрение, и все  пойдет  насмарку.  Для
успеха предприятия он должен был заранее знать размеры книги, и то,  что
она лежит в футляре, и где стоит телефон. Конечно, расспрашивать об этом
он не мог. Но как же, как же он узнал?
   Внезапно меня осенило. Я вспомнил про телевизионщиков. Когда я  прие-
хал к директору и вошел к нему в кабинет, я сразу понял, что мои догадки
верны. На стене у директора красовалась большая фотография -  он  сам  в
обнимку с кенгурянином на фоне какого-то неземного пейзажа.
   - Да, был я у них как-то, - сказал мне директор, - заметив мое  любо-
пытство.- Интересный народ, скажу вам...
   - Это они вам заказали передачу о подготовке к конференции? - спросил
я в упор.
   - Не то чтобы заказали, а так... Они дали понять, что конференция  их
весьма интересует, но у них нет никакой информации. И я подумал, что та-
кой сюжет в хронике будет весьма полезен широкому кругу наших зрителей.
   - А можно посмотреть эту хронику?
   - Пожалуйста.
   Директор повозился над пультом, и вскоре на  контрольном  мониторе  я
увидел собственные руки, бережно открывающие футляр с  драгоценной  кни-
гой. Голос невидимого диктора убедительно объяснял, что право  присоеди-
ниться к работе конференции предоставлено всем разумным обитателям нашей
Галактики - им достаточно внести в книгу свои координаты. Потом я увидел
на экране и свое сонное лицо - я сидел за столом, а рядом блестела труб-
ка телефона. Мне все стало ясно. Я  сердечно  поблагодарил  директора  и
ушел. Но одно сомнение продолжало точить мой мозг.  Если  у  кенгурянина
все было так хорошо организовано, почему он улетел только ночным рейсом?
   Чтобы узнать это, я отправился в космопорт и отыскал диспетчера,  ко-
торый дежурил в тот вечер. Он сразу вспомнил кенгурянина.
   - С ним получилась досадная история. Ему выдали билет на уже  занятое
место. К сожалению, наши машины еще несовершенны и иногда ошибаются. Что
делать... Но специалисты заверяют, что лет через сто - двести такие  не-
доразумения станут абсолютно невозможными.
   - На какой рейс у него был билет?
   - На пять часов, я очень хорошо помню.
   - А он улетел полуночным рейсом. Разве других рейсов не было?
   - Почему не было? У нас были свободные места на семи- и десятичасовые
рейсы.
   - Так в чем же дело?
   - Я не знаю. Помню, он очень рассердился, даже пошумел немного, а по-
том пошел в ресторан. Больше я его не видел.
   Я поднялся в ресторан и стал расспрашивать официанток о кенгурянине.
   - Я его обслуживала, - сказала милая блондинка, в которой я с некото-
рым удивлением узнал красавицу из кафе, которой я не очень  давно  читал
лекцию о роли денег. Звали ее Клеопатра - Ольга. - Мне тогда было  очень
некогда - я как раз готовила конспект для зачета и хотела послать к нему
робота Яшу. Но он потребовал, чтобы его обслуживал человек.
   Я сразу понял,  почему  кенгурянин  запривередничал.  Робот  работает
круглые сутки. Он всегда на месте, все видит и никогда ничего не забыва-
ет. А люди могут и уйти - узнай потом, видел кто-нибудь кенгурянина  или
нет. Мне просто повезло, что я сразу наткнулся на Клеопатру - Ольгу.
   Я попросил девушку рассказать о нем все, что она запомнила, и тут уз-
нал, почему кенгурянин не улетел ни в семь, ни в  десять  часов.  С  ним
случился неожиданный конфуз, вполне, впрочем, простительный для  инопла-
нетянина, не знакомого с нашей кухней. Он решил перекусить и  за  ужином
выпил стакан чая с лимоном, не зная, что этот напиток действует на орга-
низм кенгурян сильнее, чем на нас чистый спирт. Словом, через полчаса он
уже не мог сказать "мама". И его посадили в уголке отсыпаться.
   - Я не заметила, когда он ушел, - рассказывала Клеопатра -  Ольга.  -
Смотрю, его уже нет. Ну ушел и ушел... Мне-то что. Уже  потом,  попозже,
посмотрела - а он книгу забыл...
   - Книгу? - Я даже подскочил. - Какую книгу?
   - Откуда я знаю, что за книга. Здоровенная такая... Мы ее сдали в Бю-
ро находок.
   Наверно, девушка осталась обо мне не очень хорошего мнения - я  выле-
тел от нее как сумасшедший, забыв даже попрощаться.
   В Бюро находок я ворвался так, словно за мной гналась бешеная собака.
Увы, там меня ожидал жестокий удар.
   - Да, эта книга у нас лежала весь контрольный  срок  -  десять  дней.
Поскольку ее никто не востребовал, мы приняли меры к  установлению  вла-
дельца и отправили ему книгу почтой.
   - Кому? Куда?! - взревел я, вцепившись 8 перепуганного хранителя Бюро
находок. Тот с трудом вырвался. Мне пришлось долго перед ним извиняться.
Наконец он сказал, порывшись в делах:
   - Вот... Отправлена двенадцатого на планету Кенгуру.
   Я думал, со мной случится  удар.  Бедный  хранитель  перепугался  еще
больше и стал вызывать по телексу врача. А я сидел  и  пытался  предста-
вить, что будет думать кенгурянин  об  умственных  способностях  землян,
когда получит посылку. Поистине простота хуже воровства...
   Оставалось только одно. Может быть, удастся  перехватить  посылку  на
Плутоне, где происходит перегрузка на дальние лайнеры. Я  позвонил  Вит-
ковскому, рассказал обо всем, и мы помчались к министру почт и  телегра-
фов. Тот срочно связался с Плутоном. В ожидании ответа мы сидели как  на
иголках и подпрыгивали при каждом звонке.  Наконец  телеграфный  аппарат
выплюнул ленту с ответом. Мне показалось, что я вместе  с  диваном  лечу
куда-то в тартарары. Ответ с Плутона гласил:  "Посылка  номер  такой-то,
индекс такой-то, получатель планета Кенгуру,  пятнадцатого  сего  месяца
отправлена внепространственной почтой адресату".
   Это был конец. Внепространственные корабли достигают любых  закоулков
галактики в несколько минут. Следовательно, сейчас мой супостат рассмат-
ривает нашу Декларацию и с удовольствием скалит лошадиные зубы,  удивля-
ясь глупости землян.
   - Ишь как работать научились, - бормотал Рафаэль, когда мы,  понурив-
шись, словно побитые собаки, выходили от министра. -  Контрольные  сроки
завели... новаторы несчастные. Не могли поволокитить немного.  Тоже  мне
деятели...
   Я остановился и толкнул его в бок.
   - Слушай, Рафаэль, а все-таки почему посылка ушла пятнадцатого, а  не
раньше, как ей было положено? Где она провалялась сутки?
   - Да ну тебя, - отмахнулся Рафаэль. - Какая разница...
   - А вот какая. Почта должна работать как часы. Разве это порядок - на
сутки задержали почтовое отправление инопланетянину... Идем в Бюро нахо-
док.
   - Ты что, обалдел? - спросил Рафаэль. - Больше делать нечего?
   И он отправился домой, Я с огорчением посмотрел ему  вслед.  Все  эти
события выбили его из колеи. Но я все равно должен узнать, почему посыл-
ка задержалась. Что поделать - уж такой у меня дотошный характер.
   Того хранителя, с которым я разговаривал, уже не было -  его  рабочий
день кончился. Сменщик, симпатичный вихрастый парень, сидел в  кресле  с
учебником псевдосферической стереометрии - видимо, готовился к экзамену.
Я изложил ему дело, он поскреб лохматую голову, потом засунул в рот  два
пальца и свистнул. На этот сигнал откуда-то  из-за  стеллажей  выкатился
робот-упаковщик и вежливо сказал "здрасте".
   - Том, ты отправлял книгу на Кенгуру? - парень назвал ему номер и ин-
декс посылки.
   - Я, - ответил Том, с готовностью моргая передними глазами.
   - А когда? Числа какого?
   Тут робот вроде смутился и понес что-то невразумительное о негабарит-
ности посылки, ее нестандартной упаковке  и  прочей  ерунде.  Но  парень
только головой мотнул.
   - Ты мне арапа не заправляй. Я тебя, голубчика, насквозь вижу.  Опять
читал?
   Том смутился еще больше и опустил глаза.
   - Читал... - промямлил он еле-еле.
   И тут до меня дошло, что это значит. Я кинулся  к  Тому  так  стреми-
тельно, что он даже откатился немного назад.
   - Том, голубчик! Ты что, прочитал эту книгу?
   - Прочитал... - неуверенно ответил робот. -  Ибо  сказано:  учение  -
свет, неучение - тьма...
   - Всю, до конца?
   - Безусловно. Очень, очень увлекательная книга, - сказал  Том,  прио-
бодрившись.
   - Спаситель ты мой! - завопил я, кидаясь к нему на грудь. - Дай я те-
бя расцелую!
   И я чмокнул его в пластмассовую макушку, возле теменного глаза,  при-
ведя хранителя в немалое изумление. Но мне было наплевать. Главное  было
то, что проклятый кенгурянин остался-таки с носом. Ведь  роботы  никогда
ничего не забывают!
   Вот, кажется, и все. Конференция состоялась  точно  в  срок,  и  хотя
участвовать в ней мне не пришлось, я чувствовал себя как король на горе.
Ведь если бы не я... Впрочем, вы и сами можете оценить мои заслуги в та-
ком важном деле, как укрепление межпланетной торговли.
   История с Кенгуру тем и закончилась. Жаловаться  мы,  разумеется,  не
стали - кенгурянин всю операцию провел так, что комар носа не  подточит,
и не оставил никаких улик. То, что он забыл в ресторане  книгу,  которую
вскоре ему отослали, еще ни о чем не говорит - мало ли  на  свете  книг!
Ведь открывал эту книгу только робот Том, а роботы, как известно, не яв-
ляются юридическими лицами.
   Да; было бы у кенгурянина все шито-крыто, если бы не  злоупотребление
горячительными напитками - в данном случае чаем с лимоном,  и,  конечно,
если бы не мое стремление всегда докопаться до  сути,  не  оставляя  без
внимания ни одной мелочи.
   Я не раз пытался представить, что подумал кенгурянин, распаковав  по-
сылку с Земли и обнаружив в ней книгу, из-за которой так  рисковал.  На-
верное, он счел это утонченной  маккиавелиевской  насмешкой  землян  над
своей попыткой выкрасть ее.  Возможно,  он  даже  решил,  что  все  было
подстроено заранее - и растяпа-хранитель, и билет на  занятое  место,  и
чай с лимоном... Но что бы он ни думал, его выходка так ему не пройдет.
   Первая Всепланетная конференция Торгсина открылась точно в срок и бы-
ла, безусловно, выдающимся событием в жизни нашей Галактики. В ней  при-
няли участие представители семи тысяч шестисот тридцати двух планет.
   На Кенгуру мы тоже послали изысканно вежливое приглашение. Никто, ко-
нечно, не явился.
   Жизнь моя идет по-прежнему. Я заведую Музеем валюты да еще  сотрудни-
чаю с отделом идентификации - в роли внештатного консультанта.  Так  что
мой рабочий день заполнен до отказа. Штангу я пока забросил, зато  ежед-
невно, включая и три выходных дня, хожу на тренировки  в  секцию  бокса.
Тренер сказал, что у меня отличные способности. Особенно он  хвалит  мой
прямой левой. "Таким ударом, - говорит он, - можно свалить лошадь".
   Именно это мне и надо. Еще месяц-другой, и я пойду  заказывать  билет
на Кенгуру.