ия, космонавигация, сведения об атмосферах планет.
   - Кроме того, он самостоятельно принимает решения...
   - И не только это. Он учится на ходу, стоит человеку лишь
скорректировать его решение. И никогда не повторяет своих ошибок...
Толковый автомат. Не смейся, но Сото говорил мне, что Конструктор не любит,
когда изменяют его решения...
   - Что значит - не любит? Он же не может этому противиться. В него
вмонтирована система абсолютного повиновения.
   - Да, но Сото говорил, что Конструктор стремится просто не допускать
такого положения, когда человек изменял бы его решения. Именно по этому
вопросу Сото консультировался в Институте подпредельных сетей.
   - Любопытно.
   - Сото тоже так говорил.
   Они остановились.
   - А вот и блоки памяти,- Тор наклонился над круглым отверстием люка.
Оттуда, веяло холодом, и дыхание превращалось в пар.
   - Там не слишком тепло...
   - Что же поделаешь! Несмотря на тепловую изоляцию и климатизацию, все
охлаждается.
   - Спустимся?
   - Да. Только вызовем автоматы.
   - Ты думаешь, он может быть там?
   - Химик?
   - Да.
   - Не знаю. Если бы он был кибернетиком, мы бы его наверняка там нашли.
Ясно, что сигналов нет из-за какогото решения Конструктора. Оно должно быть
записано в его памяти.
   - Но он ведь химик...
   - Вот именно. Мне кажется, он не сумел бы даже просмотреть содержание
памяти такого автомата.
   Спустя минуту подошли ремонтные автоматы: неболь шие, конусообразные, с
десятками специализированных операционных отростков, выдвигающихся из
конуса по приказу.
   Тор и Марп пропустили автоматы вперед, и те один за другим спустились в
глубь колодца. Неожиданно сзади заговорил внутренний динамик базы.
   - Наконец-то вы прилетели. Входите. Я в лаборатории.
   - Что... что это было? - прошептал Марп.- Он где-то там и зовет нас.
   Тор не ответил.
   - Пошли, Тор... он нас звал. Ты же слышал. Пошли. Чего ты ждешь?
   - Мне кажется,- немного погодя ответил Тор,- ему очень нужно, чтобы мы
вернулись.
   - Он нас вызвал.
   - Это не химик. Я думаю, Конструктор поручил входному автомату
воспроизвести эти слова и передать их во внутренние сети базы, чтобы мы их
тут услышали...
   - Конструктор? Но зачем?
   Он заметил, что после этих слив мы идем в лабораторию. Теперь он хочет,
чтобы мы снова пошли туда...
   - Но для чего?
   - Он не хочет, чтобы мы добрались до блоков памяти, а задержать нас не
может. Он почти ничего о нас не знает, кроме того, что после этих слов мы
идем в лабораторию...
   - Ты так думаешь?
   - Да. Это самообучающийся автомат. Ты ведь рассказывал со слов Сото, что
Конструктор старается не допускать определенных ситуаций. Пожалуйста! Вот
тебе пример такого поведения...
   - Что же мы будем делать?
   - Идем... к его памяти... Конструктор может выкидывать любые штучки, но
задержать нас он не в состоянии... В его псевдопсихику вмонтирована система
абсолютного повиновения человеку.
   Первым спустился Тор, за ним Марп. Несколько десятков шагов по
заиндевевшему коридору - и вот они уже достигли центральных блоков памяти.
   - Я начну с анализа ограничений, наложенных на проектируемые космолеты,-
сказал Тор.- Это главная задача Конструктора, его основное дело; здесь-то и
может крыться источник крупнейших конфликтов...
   - Конфликтов?
   - Да. В основе псевдопсихики автомата заложено стремление преодолеть все
трудности, связанные с постройкой нового космолета...-говоря это, Тор
одновременно с помощью автомата поднял броневую плиту. Под ней сверкнули
тысячи небольших кристаллов, слипшихся в бесформенную глыбу. К этой глыбе
эластичными щупальцами присосался маленький специализированный декодирующий
автомат...
   - Так,- немного погодя сказал Тор,- этого следовало ожидать. Основным
ограничителем для Конструктора был инженер...
   - Какой инженер?
   - Я не знаю его имени. Конструктор определяет его как "человеческий
фактор". Должно быть, тот инженер, что летел тогда с Сото...
   - Ладно. Но почему он был ограничителем?
   - Потому что не соглашался на бесчисленные варианты Конструктора.
Наверно, часть его возражений была справедливой, а часть вытекала из
приверженности к "привычным" конструкциям привычных двигателей... Взгляды
Конструктора при решении технических трудностей в постройке космолетов,
очевидно, были очень смелыми...
   - Мы видели последний корабль, сделанный без участия инженера...
   - Вот именно. Он ничем не походил на космолет... Все подобные решения
инженер отвергал, а Конструктор вынужден был ему подчиняться.
   - Но это же нормально. Из этого еще ничего не следует.
   - Да, но Сото и инженер несколько раз улетали для консультации с
Институтом подпредельных сетей.
   - Улетали. Ну и что?
   - А то, что в их отсутствие никто не мешал Конструктору в его
деятельности. Инженера не было. Но не в этом дело. Суть в другом.
Конструктор - обучающийся автомат, и он заметил, что каждому возвращению
инженера предшествует предварительный радиовызов, получаемый базой. По
этому вызову включался радиомаяк базы, если он до этого не работал. Теперь
ты понимаешь? Конструктор просто-напросто пришел к выводу, что при включены
маяка возвращается инженер, который ограничивает свободу его действий...
   - И выключал маяк.
   - Да, когда слышал вызов, переданный с прибывающего космолета, то
выключал маяк базы. После нашего вызова он тоже выключил... Помнишь?
   - Помню.
   - Метод оказался действенным. Инженер не вернулся...
   - Стало быть, он рассматривал инженера как объективную помеху в
осуществлении проекта... как одну из технических трудностей, для
преодоления которых отыскивал решения.
   - Да.
   - И не предполагал, что они погибнут...
   - В его памяти не записано, что вылет в космос может угрожать
человеческой жизни. Если бы он это знал, он никогда бы не прервал передачу
сигнала, потому что это противоречит основным законам его псевдопсихики...
   - А химик? Что случилось с химиком?
   - Он ждал Сото и инженера, но те не прилетели. Тогда он передал входным
автоматам слова, которые мы слышали, а сам начал опыт. Малый андроидальный
автомат информировал его о сигналах космолета Сото...
   - Хорошо, но что с ним случилось? Это так важно...
   - Подожди. Когда автомат передал сведения о том, что сигналы ослабевают,
химик понял: случилась авария.
   Тогда он прервал опыт и, не выключая аппаратуры, побежал к приемному
центру. Там он услышал затихающие призывы о помощи, идущие с космолета
Сото...
   - И что дальше?
   - Химик совершил ошибку, из-за которой погибли все... Видимо, он решил,
что ракета повреждена метеоритом, а космогационный автомат самостоятельно
передает сигналы бедствия. Впрочем, это только предположения... Мы знаем,
что он не стал вызывать космолет Сото по радио. Выбежал на космодром и
стартовал на аварийном космолете, руководствуясь их сигналами...
   - И когда астероид исчез с экранов его радаров, он оказался в таком же
положении, как Сото и инженер...
   - Да, астероид не передавал сигналов, а без них его невозможно было
найти... Разве что случайно...
   - И этой случайности не произошло...- Тор взглянул на автомат, ставивший
на место броневую плиту, и пошел к выходу.
   - Тор! - крикнул Марп. - Нам надо заложить в память Конструктора
информацию, что вылет людей в космос грозит им смертью...
   - Нет, Марп, этого делать нельзя, иначе нам будет очень трудно покинуть
базу. Конструктор постарается всеми доступными ему способами помешать
этому. Ведь он - автомат и прежде всего должен охранять жизнь человека



Конрад Фиалковский.
Прежде чем полетят к звездам


  Институт стоял на склоне, окруженный большими старыми соснами. Высокие и
прямые, они выросли еще тогда, когда тут был лес. Белая дорога, по которой
я пришел с аэродрома, упиралась в ворота, обыкновенные железные ворота. Я
поискал глазами калитку, но ее не было. Только у самых ворот в стене
виднелся маленький серый экран, а под ним белый клавиш видеофона. Я нажал
его. Мне ответил автомат:
  - Институт подпредельных сетей. С кем соединить?
  - С профессором Кедроком... Я его ассистент...
  Надо было сказать это тверже, гораздо тверже. Ведь я
действительно уже его ассистент.
  - Как тебя зовут?
  - Варт, Кер Варт.
  - Войди. Профессор встретится с тобой позже.
  Я отвел глаза от экрана. Ворот не было. Так. Значит, и это только силовое
поле, стилизованное под старинные ворота... Я прошел несколько десятков
шагов по направлению к зданию, когда ветер на мгновенье стих, сосны
перестали шуметь и мне показалось, что я слышу приглушенные призывы и гул
человеческих голосов. Я взглянул туда, где на отшибе стоял небольшой
круглый павильон. Но вот снова подул ветер, ударил по кронам сосен и опять
их шум заглушил остальные звуки. И все же я был уверен: там что-то
происходило. С минуту я колебался, потом по узкой тропинке, вытоптанной в
траве, пошел к павильону. Да, теперь я слышал ясно.
  - Двадцать шесть градусов четырнадцать минут, двадцать восемь градусов
пять минут...- гудел, перекрывая голоса, бас, отсчитывающий градусы и
минуты.
  - Кор... вен... ва... ло... он... нут,- второй голос на минуту замолчал,
а потом начал снова. Там говорил кто-то еще, но слишком тихо, чтобы можно
было разобрать слова.
  Были слышны какие-то посвистывания, шорохи и протяжный, повторяющийся,
вибрирующий звук, где-то, уже за границами восприятия, переходящий в
ультразвук.
  - Стой!- неожиданно совсем рядом произнес кто-то.
  Я повернулся. Это был андроидный автомат. Он стоял за стволом сосны,
поэтому я его и не заметил. Я хотел молча пройти мимо.
  - Стой!- повторил он.- Профессор Кедрок приказал никому туда не входить.
  - Но я... я его ассистент.
  Андроид не ответил. Видно, никаких дополнительных инструкций он не
получил. Конечно, я мог пойти дальше. В крайнем случае автомат еще
несколько раз повторил бы то, что уже сказал, но если это было указание
Кедрока...
  Я еще раз посмотрел на павильон и пошел напрямик к институту по траве,
между стволами сосен.
  - ...сорок две минуты, тридцать пять градусов...- голоса за мной стихали,
и я уже различал только бас.
  Вскоре умолк и он.
  Высокая трава была желтой и сухой, как всегда в конце лета. Я смотрел на
здание института, в черных стенах которого отражались сосны и небо.
Неожиданно я споткнулся; что-то вырвалось у меня из-под ног.
  - Если n - простое число, то всякое число, не делящееся на n, будучи
возведено в степень n - 1, даст после деления на n в остатке единицу.
  Это говорил лежащий в траве небольшой автомат, имеющий форму эллипсоида
вращения. На одну из его опорных конечностей я только что наступил.
  - Встань!- приказал я, наклонившись над ним.
  Он странно забубнил, но не шевельнулся. "Видимо, нарушены связи",-
подумал я. Только теперь я заметил разрез в его панцире. Он начинался
квадратным отверстием, дальше панцирь был рассечен на несколько десятков
сантиметров в длину, так что обнажились блестящие кристаллы внутренних
систем. Это было нечто непонятное. Разрез сделали эффекторные конечности
какого-то автомата. Я подумал, что, может быть, мне удастся хоть что-нибудь
узнать от малыша, если нарушение связей не зашло слишком далеко.
  - Как тебя зовут?- я наклонился, чтобы получше разглядеть повреждение.
  Тогда он резко выбросил вперед одну из конечностей и, если бы не моя
мгновенная реакция, наверняка разбил бы мне унителевизотронный приемник,
приколотый к костюму на груди. Я отскочил. То, что сделал этот автомат,
было совершенно невероятно. Он хотел меня ударить. Он напал на человека, Я
вдруг представил себе прямоугольное отверстие, разрез в панцире и внутри
разорванные ткани, нервы, жилы...
  - Андроид!- крикнул я и повторил еще раз - Андроид!- хотя уже слышал его
топот со стороны павильона. Он тут же прибежал. Почувствовав его
присутствие, эллипсоидальный автомат оживился и стал перебирать в воздухе
своими эффекторными конечностями. Андроид действовал молниеносно. Между
электродами, укрепленными в его хватателе, сверкнуло голубоватое пламя
разряда. Он на мгновение коснулся этим пламенем каждой конечности
эллипсоидального автомата, и они одна за другой замерли, почерневшие и
оплавленные.
  Андроид действовал сам, без моего приказа. Значит, его предварительно
проинструктировали. Ему дали задание уничтожать другие автоматы. Я невольно
отодвинулся от него. А что если теперь он ударит меня? Нет, это невозможно.
Я же знаю, что это невозможно. Я - кибернетик, ассистент Кедрока. Бояться
автомата? Смешно! Я сделал шаг к андроиду, потом еще один. Наконец, чтобы
сохранить уважение к самому себе, протянул руку и... дотронулся до его
панциря.
  Оторвавшись от эллипсоида, андроид повернулся ко мне. Он был на голову
выше меня.
  - Я не могу тебя слушать. У меня приказ. Хочешь его изменить?
  - Нет... А чей приказ?
  - Профессора Кедрока.
  - Уничтожать автоматы?
  - Выводить из строя эффекторные агрегаты подпрецельных сетей.- Это был
голос профессора Кедрока, точно зафиксированный в памяти андроида.
  - Приказа не меняю,- сказал я.
  Андроид мгновенно повернулся к эллипсоидальному автомату и поднял его.
  - Если n - первое число...- снова забормотал тот, и я слышал, как его
голос все больше и больше замирает по мере того, как андроид удалялся в
сторону павильона.
  "Выводить из строя эффекторные агрегаты",- мысленно повторил я слова
Кедрока. Автомат именно это и сделал: уничтожил рабочие конечности, "руки"
и приспособления автомата. Подпредельная сеть - это название наиболее
сложных сетей, близких к пределу сложности. Но все это вместе взятое ничего
не объясняет. Автомат хотел меня ударить. Это... это случилось, пожалуй,
впервые в истории человечества. Во всяком случае я никогда ни о чем
подобном не слыхивал. Ведь это же невозможно... невозможно.
  Институт был пуст, силовые поля разорваны, и в коридорах хозяйничал
ветер. В другом коридоре я увидел, что белый паркет пересечен черной, с
рыжеватыми краями, полосой. Это был след горелки. Дальше паркет был
оплавлен и застыл пузырями, словно пламя лишь слегка коснулось его
поверхности. Я стоял над этой полосой, когда вдруг услышал за своей спиной
шаги. Андроид. Он остановился и сказал:
  - Кер Варт?
  - Да, я.
  - Профессор ждет тебя.
  Я пошел за ним. Сначала мы шли по коридорам, потом спустились в подземные
этажи института. Наконец андроид остановился перед каким-то силовым полем,
а когда по его сигналу поле раскрылось, я увидел огромный зал, освещенный
голубоватым светом фосфоресцирующих стен. Он был забит тоннами
кибернетического лома. Поврежденные полуоплавленные остовы различных
автоматов, рассыпанные по полу кристаллики внутренних систем, с хрустом
лопающиеся под ногами, какой-то андроид с вырванной лобной плитой,
застывший в странной позе. У стены я увидел преобразователи энергии -
сердца автоматов; их аккуратно построил рядами вспомогательный автомат,
который без устали бегал от стены к работающим в глубине зала людям и
обратно. Одетые в серые противорадиационные скафандры, люди копались в
обломках. Я хотел подойти к ним. Но тут один из них остановил меня.
  - Стой у двери!- крикнул он.- Тут остаточная радиоактивность. Подожди,
сейчас я позову профессора,- и скрылся где-то в глубине зала.
  Вскоре пришел профессор. Как и все, он был в сером скафандре и больше
напоминал космогатора-разведчика из передач видеотронии, чем профессора
кибернетики, которому, если даже у него и нет седых волос, полагается быть
не моложе шестидесяти лет. Кедрок же был молод, черные волосы коротко
подстрижены.
  - Привет! Ты явился к нам в самый интересный момент... очень интересный,-
добавил он тише.- Потом поговорим подробнее, а сейчас я занят. Мор!-
крикнул он кому-то из стоявших в зале.- Мор, займись коллегой. Через
несколько часов мы, приступим к заключительной фазе эксперимента. Надеюсь,
ты примешь в этом участие,- он кивнул мне и вернулся к автоматам, ни слова
не сказав о том, что все это значит.
  Мор был большим рыжим парнем с веселыми голубыми глазами.
  - Ты Варт? Очень рад,- он хлопнул меня по плечу.- Чувствуй себя как дома,
кибернетический отшельник.
  - Почему отшельник?
  - Ну, потому что у нас тут келья. Келья кибернетического знания.
Посторонним вход воспрещен,- пояснил он.
  - А что тут случилось?- я показал на оплавленные останки автоматов.
  - Это издержки творческой деятельности Кедрока.
  - Не понимаю.
  - Ну... просто отходы... Их немного сортируют, жаль выбрасывать такую
массу деталей.
  - Какая-нибудь катастрофа?
  - Нет, просто наши не очень удачные, дети уничтожили силовое поле и
расползлись по всему институту.
  - Ну, ладно. А откуда эти оплавленные части?
  - Только так нам удалось справиться с нашими "питомцами".
  - А ограничители?
  Мор бессмысленно уставился в пространство, потом сказал:
  - У них нет ограничителей, во всяком случае некоторых.
  Минуту я не мог вымолвить ни слова от изумления. Потом подумал, что Мор
смеется надо мной. Внимательно посмотрел на него, но он глядел куда-то в
глубину зала и не обращал на меня внимания.
  - Это же преступление!- возмутился я,
  Он пожал плечами.
  - Зачем ты говоришь об этом мне? Иди скажи Кедроку.
  - Пойду, конечно, пойду...- Я оставил Мора и побежал в глубь зала.
  - Вернись, тут излучение, - крикнул какой-то человек.
  - Где профессор?- спросил я его.
  - Выйди отсюда,- повторил он.
  - Но мне надо видеть профессора.
  - Он сейчас занят. Увидишь в конце эксперимента.
  - У меня очень...
  - Уходи сейчас же. Ты же не ребенок. Тут несколько десятков рентген.
  Я вышел. Мор ждал меня.
  - Ну и что?
  - Ничего. Излучение, и профессор занят.
  - Всегда одно и то же. С нами он вообще не говорит об этом.
  - А вы пытались?
  - Конечно. Он сказал: я знаю, что делаю, и все в порядке.
  - В порядке? Один из автоматов напал на меня!
  - Да? - Мор не был особенно удивлен.- Нам приказано не особенно удаляться
от андроидов. Они запрограммированы соответствующим образом и ликвидируют
автоматы с неуравновешенной псевдопсихикой.
  - И ты считаешь, что все в порядке?
  Мор минуту помолчал.
  - Видишь ли, Варт,- сказал он наконец,- я работаю в коллективе Кедрока
уже пятый... нет, шестой год. Он по-настощему талантливый кибернетик.
Знаешь, из тех, которые так вжились в кибернетику, что воспринимают мир,
даже повседневный, мысля ее категориями. Я уверен, что если бы Кедрок жил
раньше Винера, то именно он создал бы эту науку.
  - Ну, ладно, но при чем тут ваши эксперименты?
  - Ни при чем, просто я ему верю.
  - А другие?
  - Наверное, тоже.
  - А я нет. И доложу об этом Ученому совету. Это преступление! Ты сам
знаешь... Преступление не только по отношению к нам, но и ко всем. Автоматы
без ограничителей! Нельзя же предвидеть их поступки! Невозможно!
  - Вообще-то ты прав.
  - Тогда пошли со мной.
  Он не ответил.
  - Как хочешь!- я пожал плечами и пошел к выходу по тем же пустым
коридорам, в которых гулял ветер, потому что силовые поля были разорваны.
Где-то за поворотом коридора я услышал топот. Это бежал многоногий автомат.
Он чуть не наскочил на меня. Я прижался к стене, но он, не замечая никого,
пронесся мимо и побежал туда, откуда я пришел. Я слышал характерное
пощелкивание его амортизаторов, потом что-то глухо забубнило и до меня
донесся скрежет металла. Я обернулся. Это андроид налетел на автомат и
теперь резал его короткими голубыми вспышками пламени. Панцирь автомата уже
раскалился до вишневого цвета, а от обгоревшего пола поднимались клубы
черного дыма. Теперь я уже знал, что означают следы подпалин на паркете.
Видимо, то, что я наблюдал, не было редкостью в этом институте. Я ускорил
шаг. Кто-то выбежал следом за мной. Я повернулся и остановился. Он тоже.
Это был андроид.
  - Возвращайся!- сказал я.
  - У меня приказ...
  - Изменяю приказ,- крикнул я.- Немедленно возвращайся!
  - Приказ изменен,- повторил он бесцветным голосом автомата.-
Возвращаюсь.- Он повернулся и медленно пошел к выходному силовому полю
института.
  Я подо