Конрад Фиалковский.
     Рассказы

   Бессмертный с Веги
   Вероятность смерти
   Воробьи галактики
   КОСМОДРОМ
   Конструктор
   Нулевое решение
   ПЯТОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
   Последняя возможность
   Право выбора
   Прежде чем полетят к звездам
   Пробуждение
   Часовой
   Я - миликилос
   РАЗНОВИДНОСТЬ HOMO SAPIENS
   УТРО АВТОРА



   Бессмертный с Веги


     Конрад Фиалковский (Польша)
     Перевод М. Брухнова

     Торможение  было  настолько  мягким, что Томпи его даже не
почувствовал. Потом загремели шлюзы.
     -- Привет, Томпи! -- дверь с треском распахнулась, и  Фукс
просунул в люк терроплана свою рыжую голову.
     Томпи  выбрался  из  кабины,  и  они  зашагали по широкому
коридору внешней галереи спутника.
     -- Эти сигналы... они все  еще  продолжают  поступать?  --
спросил  Томпи.  -- Да. Мы все время сидим на приеме. -- И что,
удалось вам установить местоположение? --  Да,  установили  еще
вчера  вечером.  Источник сигналов находится где-то в созвездии
Лиры. -- Все как будто сходится...
     -- Угу... Но, видишь ли... -- Фукс помолчал. -- Он  подает
еще какой-то сигнал, дополнительный сигнал, я хочу сказать...
     -- Может  быть,  у него расстроились автоматы? Ведь прошло
уже столько лет...
     -- Возможно, но маловероятно. В то время когда он вылетал,
нейроника была уже на довольно высоком уровне
     -- А ты проверил, это действительно он?.. ---  А  кому  же
еще быть?..
     -- Не знаю... Следовало бы свериться с хрониками.
     -- Уже  сверялся.  По  хроникам получается, что это именно
его позывные. В хрониках его космолет числится пропавшим.
     -- Ну  что  ж,  случается,  что  и   пропавшие   космолеты
возвращаются.
     -- Да,  но  не через столько лет... В каком году он должен
был вернуться?
     -- Точно не припомню. Подсчитай сам. Он покинул  солнечную
систему  за двадцать лет до тебя, Томпи. -- Вот именно, а летел
он всего лишь до Веги. -- Ты говоришь так, точно Вега лежит тут
же, за орбитой Плутония. Ведь до нее как-никак  двадцать  шесть
световых лет.
     -- Я  летел значительно дальше. Он должен был вернуться за
несколько десятков лет до меня.
     -- Должен был, но не вернулся, -- Фукс пожал плечами.
     -- В этом-то как раз ничего  неожиданного  нет.  Космолеты
иногда  гибнут... сгорают в тучах космической пыли или входят в
атмосферы неведомых планет, чтобы никогда не выйти из  них.  Но
он  возвращается  --  вот что абсолютно непонятно. Допустим, он
возвратился бы на пять, на десять, даже на пятнадцать лет позже
-- это тоже бывает... Но через сто лет?
     -- А что, если его задержали исследования системы Веги? --
вопрос Фукса прозвучал неуверенно.
     -- Абсурд! Ведь целых сто лет! Сто лет активной  жизни,  а
не анабиоза! Он уже давным-давно умер бы.
     -- А может, он пробыл там как раз в состоянии анабиоза?
     -- В  анабиозе?  Нет,  это  нелепица.  Ведь даже для того,
чтобы просто повернуть космолет к Земле,  необходимо  выйти  из
анабиоза. Нужно на много часов вернуться к нормальной жизни. Ты
можешь  возразить,  что он мог вернуться к жизни позднее, через
несколько лет, уже на Веге. Но это тоже невозможно. Ведь у него
был витализационный автомат, такой же, как и у  меня,  когда  я
летел  к  Регулюсу.  А если такой автомат один раз отказал и не
вернул его к жизни сразу же после достижения Веги, то  ему  уже
не  сделать  этого  ни  через десять, ни через сто лет. Ведь мы
живем не в какой-то космосказке, и автоматы не ведут себя,  как
капризные принцессы.
     -- Конечно,   ты   прав,   --  согласился  Фукс.  --  Дело
совершенно непонятное. И незачем себя обманывать. Мы просто  не
знаем,  что  могло  произойти. Я повторяю это пятнадцать раз на
день всем этим корреспондентам из видеотронии, но они не желают
мне верить. У них в голове не умещается, что мы и наши автоматы
можем чего-то не знать. Сами они выдвигают  предположения  одно
нелепее другого, но мне не верят.
     -- Ну  что  ж,  повторим теперь им это в шестнадцатый раз,
теперь уже вместе... Но ведь не ради этого вызывал  ты  меня  с
Земли?
     -- Нет,  не  ради  этого.  Здесь дело в другом. Видишь ли,
Томпи... Ты  теперь  единственный  из  знакомых  с  ним  людей,
оставшийся в живых... -- Неужели?!.
     -- Да.  Я  узнал,  что  ты несколько семестров слушал курс
космогонии еще в марсианском институте.
     -- Возможно, но  что  из  этого?  --  Томпи  вопросительно
посмотрел на Фукса.
     -- Просто  я думаю, что лучше тебе находиться здесь, когда
он вернется. -- Далеко он сейчас?
     -- Его космолет уже входит в солнечную систему,  и  сейчас
он находится примерно в полумиллионе километров от Земли.
     -- Значит, мы вскоре перейдем на визуальную связь?
     -- Да,  его  можно  будет увидеть на экране, как только он
поравняется с Луной. -- А скорость?
     -- Выключена в соответствии с программой полета.
     Томпи подошел почти вплотную к экрану космоэмитора и  тихо
спросил: -- А имя?.. Как его звали?
     -- Не  помнишь  разве?  --  Фукс глянул на него, на минуту
оторвавшись от экрана. -- Его звали Бан.
     _ Бан?..  Да,  теперь  припоминаю.  Мы  еще  называли  его
Бананом. -- Томпи неожиданно улыбнулся. -- Банан? Что это?
     -- Фрукт  такой.  Можешь  полюбоваться  на  него  в  музее
ботаники.  Да,  в  наше  время,  два  века  назад,  нам,  кроме
искусственных продуктов, случалось едать и настоящие бананы...
     -- А  он  был  похож  на этот... как его... банан? -- Нет,
скорей всего нет. И подумать только! Старый Банан  подлетает  к
Земле  теперь,  когда  имена  его  учеников  позабыты  даже  их
собственными внуками!
     -- Бессмертие -- привилегия  космонавтов.  --  Бессмертие?
Нет,  они  далеко не бессмертны... Просто, они спят, запертые в
тесных ящиках космолетов, хоть и удаляются с каждой секундой на
десятки тысяч километров от звезды,  которая  некогда  была  их
солнцем. Да, в анабиозе...
     По   мере   приближения   космолета  Бана  к  Земле  связь
улучшилась настолько, что автоматы сочли возможным перевести ее
на  видео.  Томпи  вместе  с  Фуксом   стояли   перед   экраном
видеотрона,  когда  он  засветился  блеклым  светом,  показывая
кабину космолета.  Там  под  путаницей  проводов  в  прозрачном
герметическом   контейнере   лежал  Бан.  Автоматы  уже  начали
выводить его из состояния  анабиоза.  Главный  координатор  был
настолько  перегружен, что передавал только данные, необходимые
для поправок в прокладывании трассы космолета.
     -- Все протекает нормально. Автоматы не обнаружили никакой
аварии... -- Фукс бормотал это скорее про себя.
     -- В   таком   случае   подай   сводку.    Может,    тогда
корреспонденты, наконец, успокоятся и улетят на Землю.
     -- Придется дождаться, когда Бан заговорит. Впрочем, они и
так не   улетят,   пока  Бан  не  объяснит  им  причины  своего
столетнего запоздания.
     -- Интересно...  --   после   минутного   молчания   снова
заговорил   Фукс.   --  Как  ты  думаешь,  почему  все  отсеки,
предназначенные для проб, пусты?
     -- Ты проверял?
     -- Да, еще до того, как мы перешли на видеосвязь.
     -- А может быть.  Ban  поместил  эти  пробы  где-нибудь  в
другом месте?
     -- Где? Космолет не лабиринт с тысячью укромных местечек.
     -- А  что, если он вообще не брал никаких проб? -- решился
спросить Томпи.
     -- Что же в таком случае он делал все эти сто лет?
     -- Подожди еще минутку и услышишь все это от самого  Бана.
Судя  по его внешности, Бан жил активной жизнью не более десяти
лет.  Все  остальное  время  он,  вероятно,  был  в   состоянии
анабиоза.  Приглядись  к  нему повнимательнее. Ведь он выглядит
явно моложе меня...
     -- Ты  видишь  его  на  экране.  Не  забывай,  как  сильно
омолаживает видеотрон.
     Тем   временем   автоматы   переложили   Бана  на  кресло.
Автовитализатор  придвинулся  к  нему  и  покрыл   его   голову
десятками электродов. Почти одновременно автоэмитор приступил к
повышению   температуры   тела  Бана.  Продолжалось  это  минут
пятнадцать. Наконец автоматы отступили.
     -- Привет тебе на Земле!  --  произнес  Фукс  традиционную
формулу приветствия возвращающихся космонавтов.
     -- Где...  где  я?..  --  По-видимому,  Бан  не  расслышал
приветствия   и   растерянно   разглядывал   кабину   спутника,
появившуюся на его экране.
     -- Ты  движешься  по  замкнутой  орбите  вокруг  Земли, --
сообщил ему Фукс.
     -- А Вега?
     -- Что Вега?
     Бан с минуту помолчал, а потом неуверенно сказал:
     -- Ведь я должен был лететь на  Вегу.  Почему  вы  вернули
меня на Землю?
     -- То есть как это "вернули"? -- удивился Фукс.
     -- Конечно,  вернули,  ты  ведь говоришь, что я нахожусь в
солнечной системе.
     -- Естественно. Ты ведь возвращаешься...
     -- Откуда возвращаюсь?
     -- С Веги, конечно!
     На этот  раз  молчание  Бана  длилось  долго.  Наконец  он
произнес:
     -- Я не был на Веге.
     -- Как это не был?
     -- Не был. Я не видел системы Веги...
     -- Откуда же ты в таком случае возвращаешься?
     -- Не  издевайтесь надо мной. Ведь вам это известно лучше,
чем мне, -- на щеках Бана проступил румянец.
     -- Ничего нам не известно. С момента твоего вылета  прошло
более двухсот лет. Двести лет! Слышишь? Откуда нам знать, что с
тобой происходило?
     Фукс почти сорвался на крик.
     -- Не может быть... Двести лет... Неужели?
     Томпи почувствовал, что Бан им не верит.
     -- Это  правда.  Поговори  с  каким-нибудь, автоматом -- и
сразу убедишься, -- вмешался он. --  Интересно  только,  что  с
тобою происходило все это время...
     -- Я  ничего  не  помню.  Я  ни  разу не витализировался и
наверняка не видел Веги.
     -- Вот в том-то и дело, но кто же направил твой космолет к
Земле, если  ты  ни  на  минуту  не  выходил  из  анабиоза?  --
подхватил Фукс.
     -- Не знаю. Говорю вам, что не знаю. Это вы, вы должны мне
объяснить   все,   вы,   которые   оборудовали   этот  космолет
автоматами...
     -- Скорее уж наши предки. Это ведь  они  строили  его  два
века назад, -- мрачно заметил Фукс.
     -- Но  если  даже космолет вернулся сам по себе, то что же
происходило с ним целых сто лет?
     Томпи не  ожидал  ответа  на  свой  вопрос.  Да  никто,  в
сущности,   и   не   пытался   ему   ответить.   Бан   сидел  в
витализационном кресле, уставясь  в  одну  точку.  Фукс  что-то
мучительно обдумывал, наморщив лоб.
     -- Бан!  --  тихо  окликнул  Томпи.  --  Бан! -- позвал он
громче.
     Бан поднял голову и поглядел на него с экрана. --  Бан,  я
когда-то слушал твои лекции.
     -- Ты -- мои лекции? Но ведь ты же старше меня.
     -- Я меньше пробыл в анабиозе...
     -- Да,  конечно...  Как-то вылетает из головы, что возраст
-- вещь относительная.
     -- Я несколько семестров слушал твои  лекции  --  повторил
Томпи.
     -- Ну  и  как,  запомнил что-нибудь? -- Запомнил. Но почти
все это уже стало достоянием истории.  Ты  и  не  представляешь
себе,  как  далеко  вперед ушла космогония. Да и не только она.
Другие науки -- тоже...
     -- Я догадываюсь... А мы... мы что теперь, тоже  достояние
истории?
     -- Почти. Здесь сейчас такие автоматы...
     -- Какие?
     -- Знаешь,  мне  иногда кажется, что они разумнее нас. Они
читают мысли.
     -- Это, должно быть, неприятно.
     -- Все как-то привыкли и не обращают внимания.
     -- А ты? Фукс не дал Томпи ответить.
     -- Не принимай этого чересчур всерьез, Бан.  Томпи  у  нас
пока  еще  только  осваивается.  Когда летишь в космос, следует
заранее быть готовым к тому, что мир за время твоего отсутствия
несколько  продвинется  вперед  в  своем  развитии.  Это  цена,
которую  приходится  платить  за  участие  в  экспедициях, цена
открытия новых звезд.
     -- Я ничего не открыл, -- Бан произнес  эти  слова  внешне
совершенно спокойно.
     -- Да,  не  повезло  тебе. По-видимому, случилась какая-то
авария,  но  мы  сейчас  все  разузнаем.  Проверим   записи   в
запоминающих  устройствах  автоматов...  Что... Что это? Бан!..
Бан!..
     Фукс и Томпи  всматривались  в  серую  пустоту  экрана,  с
которого   лишь  мгновение  назад  на  них  глядел  Бан.  Потом
изображение съежилось, как зажженный листок бумаги, и исчезло.
     -- Радар! Поищи его радаром! - крикнул Томпи.
     -- Нет, все в порядке, он здесь! -- Фукс отпустил  клавишу
радара.
     -- Да,   я   здесь.  А  что,  собственно,  произошло?  Оба
одновременно обернулись. С экрана на них смотрел Бан.
     -- Какая-то помеха в связи, --  ответил  Фукс.  --  Вызови
автомат   управления   и  спроси  его  на  всякий  случай,  что
случилось, -- посоветовал Томпи.
     Фукс кивнул в ответ  и  нажал  кнопку  вызова.  На  пульте
засветилась контрольная лампочка.
     -- Координатор  управления  полетов  у  аппарата, -- голос
звучал металлически, как и у всех автоматов, которым  не  часто
приходится разговаривать с людьми.
     -- Доложите  о  причинах  перерыва  в связи. После вопроса
Фукса воцарилась тишина,  и  только  мигание  красной  лампочки
свидетельствовало о том, что координатор подготавливает ответ.
     -- ...Облачко   газов   атомного   двигателя  неизвестного
селеноплана, плотности порядка земной ионосферы... по вхождении
в него космолета  аннигиляция...  излучение  в  полном  спектре
частот... причина неизвестна.
     -- Ты понимаешь хоть что-нибудь? -- спросил Томпи.
     -- Да.  Он  подает  информацию  в  ускоренном  темпе  и не
соблюдает  правил  грамматики.  Мне  непонятен   только   самый
смысл...  По-видимому,  имеется  в  виду  нечто  вроде  ядерной
реакции... -- Где? В реакторе?
     -- Нет, на броне космолета. И в этом-то самое странное.
     -- То есть как это на броне? -- спросил Бан.
     -- Сам не понимаю... Погоди-ка! --  И  Фукс  нажал  кнопку
вызова.
     -- Концепциотрон, -- скомандовал он в микрофон.
     -- Земной  концепциотрон.  Вас слушают, -- ответ прозвучал
почти мгновенно.
     -- Исследуйте гипотетические причины  ядерной  реакции  на
броне  космолета. Исходные данные возьмите у мнемотронов нашего
спутника. Срочно! -- подчеркнул Фукс.
     -- Задача  ясна,  --  отозвался   концепциотрон.   --   По
получении результатов сразу же перехожу на передачу.
     -- Сейчас  мы  узнаем причину, -- Фукс ободряюще улыбнулся
Бану. --  Концепциотрон  -  это  подлинное  произведение  нашей
эпохи.  Он  выполняет  работу,  которой прежде могли заниматься
только великие ученые.
     -- Значит, теперь  уже  и  великие  ученые  не  нужны?  --
спросил с экрана Бан.
     -- Ну,  это не совсем так. Ведь должен же кто-то создавать
концепциотроны и помогать им в автоконсервации.
     -- А космолеты тоже имеют собственные концепциотроны?
     -- Да.
     -- У моего космолета его нет.
     -- Вполне естественно:  ведь  двести  лет  назад  они  еще
никому  и  не  снились.  Твой  космолет годится теперь только в
музей истории техники.
     Бан ничего не ответил. Томпи прекрасно понимал его в  этот
момент.
     -- Бан,  это  ведь в порядке вещей. Техника все время идет
вперед... -- попытался он хоть как-нибудь утешить Бана.
     -- А как же я?.. Я тоже теперь пригоден только для  музея?
-- спросил Бан.
     -- Ну  что ты! Ты ведь человек. -- Ты быстро освоишься, --
прибавил Томпи. От пультов послышалось  жужжание  зуммера.  Как
будто майский жук пробовал перед полетом крылья.
     -- Извини,  Бан.  Мне  придется на минутку прервать связь.
Нужно  заняться  твоим  приземлением.   А   ты   тем   временем
подготовься к прощанию с космолетом.
     Экран  погас.  В  ту  же  минуту  Фукс  вскочил с кресла и
бросился вдоль зеленых рядов экранов к пульту  управления.  Там
он нажал какую-то кнопку.
     -- Готово, -- сказал он в микрофон.
     -- Что готово? -- не выдержал Томпи.
     Он изумленно следил за нервными движениями Фукса.
     -- Не  мешай.  Здесь что-то очень важное. Концепциотрон не
решился передавать открытым текстом.
     -- И часто он так?..
     Концепциотрон вдруг  заговорил  голосом  дешифрующего  его
автомата:
     -- Судя по данным о плотности газа и количестве выделенной
при этом   энергии,   на  броне  космолета  происходил  процесс
аннигиляции газа.
     -- И что же?.. -- Фукс порывисто нагнулся вперед, да так и
застыл в этом положении.
     -- Либо  выхлопные  газы  ракеты,  либо  броня   космолета
представляют   собой   антиматерию.   Правдоподобность   второй
возможности в несколько сот тысяч раз больше. Все.
     -- Из антиматерии... -- прошептал  Фукс.  --  Как  это  из
антиматерии?   Покрыть  корпус  ракеты  броней  из  антиматерии
невозможно. Ведь в любом случае при соприкосновении  материи  с
антиматерией   равные   их   части  превращаются  в  энергию  в
соответствии с законами Эйнштейна...
     -- Разумеется...
     -- В таком случае, концепциотрон ошибается.  --  Броню  из
антиматерии нельзя накладывать на обычный космолет, но ею можно
покрыть космолет из антиматерии...
     -- Ну, а как же тогда Бан? Он-то никак не может находиться
в космолете из антиматерии.
     Фукс как-то странно поглядел на Томпи.
     -- Да,  но  только в том случае, если он сам не состоит из
антиматерии. С минуту они оба молчали.
     -- Неужели ты и вправду считаешь это возможным? --спросил,
наконец, Томпи.
     -- Не я, а концепциотрон.
     -- Этого он не говорил. Я все слышал.
     -- Не говорил потому, что его об этом не  спрашивали.  Это
вытекает из сказанного.
     -- Но ведь это же какая-то бессмыслица!
     -- Ты знаком с работой "Межзвездные перелеты"?
     -- Конечно. Она была опубликована еще до моего отлета.
     -- Там  есть  фраза:  "Среди звезд есть вещи, которые и не
снились нашим автоматам".
     -- Я  помню.  Тогда  говорили  даже,  что  кто-то  уже   в
древности сказал нечто подобное.
     -- Едва ли... В древности не было автоматов.
     -- Хорошо,  но  согласись  и  ты,  что  история с Баном --
полная нелепица.
     -- Более чем  нелепица.  Это  нечто  небывалое  в  истории
человечества.
     -- Вот   именно  поэтому  я  и  думаю,  что  концепциотрон
ошибается...
     -- Концепциотрон не ошибается.
     -- Ты слишком веришь в его непогрешимость.
     -- Он заслуживает доверия.  Это  сконденсированные  знания
многих  поколений людей. Он безотказен, как безотказно движение
Земли по ее орбите вокруг Солнца. Ты, Томпи, родился не в  наше
время, и только этим объясняются твои сомнения...
     Томпи пожал плечами.
     -- Хорошо. Пусть твой концепциотрон прав. И космолет и Бан
-- из   антиматерии.  Но  что  дальше?..  Ведь  это  ничего  не
объясняет...
     -- В  любом  случае  это  дает  основания  для  выдвижения
интересных гипотез.
     -- Каких еще гипотез?
     -- Этим займутся концепциотрон и ученые.
     -- Но  ведь  Бан  ничего  не  знает  и ничего не сможет им
сказать.
     -- Зато знаем мы. Мы знаем, что двести лет назад  космолет
Бана  покинул пределы солнечной системы и направился к Веге. Он
возвращается с опозданием на сто лет и состоит из  антиматерии.
Можно  предположить,  что  космос  в окрестностях Веги обладает
свойством  зеркального   преобразования   материи.   Не   знаю,
насколько  подобное  предположение  находится  в противоречии с
основными  принципами  физики,  но  если  даже  оно  им  и   не
противоречит, то сразу же возникает сомнение относительно...
     -- Относительно его возвращения?
     -- Вот  именно.  Вероятность  того, чтобы космолет попал в
солнечную систему, практически сводится к нулю, а ведь  Бан  не
направлял его к Солнцу. -- Так чем же ты объясняешь все это?
     -- Фактором X.
     -- Не понимаю.
     -- Не   понимаешь?   Неужели  ты  всерьез  полагаешь,  что
подобная трансмутация могла произойти случайно? Я  считаю,  что
здесь  в  игру  входит фактор Х--чужая цивилизация, или называй
это  как  хочешь.  Но  она  есть,  и  она...  она   хочет   нас
уничтожить... -- добавил он тихо.
     -- Уничтожить? Зачем?
     -- Не