Светлана СУХОМИЗСКАЯ
   НОЧЬ ОБОРОТНЯ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

   Не ищи меня,  это  бесполезно.  Я  стала  ведьмой  от  горя  и  бедствий,
поразивших меня.
   М. А. Булгаков "Мастер и Маргарита".

   На море на Океане, на острове Буяне, на полой  поляне,  светит  месяц  на
осиное пень, в зелен лес, в широкий дол. Около пня ходит волк  мохнатый,  на
зубах у него весь скот рогатый. А в лес волк не заходит, а  в  дом  волк  не
забродит. Месяц,  месяц  -  золотые  рожки!  Расплавь  пули,  притупи  ножи,
измочаль дубины, напусти страх на зверя, человека и гада, чтобы  они  серого
волка не брали и теплой бы с него шкуры не драли. Слово мое  крепко,  крепче
сна и силы богатырской.
   Заговор оборотня

Глава 1

ПОВОД ДЛЯ БЕСПОКОЙСТВА

   Между неплотно задернутыми  с  вечера  шторами  осталась  узкая  щель,  и
проникавший в нее луч солнца тонкой медной проволокой делил пополам утренний
полумрак комнаты.
   Открыв глаза, он долго смотрел на яркую линию,  наискосок  перечеркнувшую
одеяло, и не сразу заметил, что улыбается.
   Светящиеся зеленые  цифры  на  дисплее  видеомагнитофона  привели  его  в
радостное изумление. Всего восемь! Он уже и забыл,  когда  в  последний  раз
просыпался так рано. Ему припомнились еще  совсем  недавние  послеполуденные
пробуждения - монотонный, доводящий до отчаяния  шум  в  ушах,  тяжелая,  но
совершенно пустая голова, ломота во всем теле, а главное,  самое  главное  -
мутная  желтовато-серая  пелена  вокруг,  вечные  сумерки  и   ненависть   к
предстоящему дню,  к  любому,  самому  ничтожному  телодвижению,  к  каждому
человеку, особенно к тем, кого принято называть близкими, но больше всех - к
себе, к  себе  самому,  и  желание  потерять  сознание,  заснуть,  впасть  в
летаргию, умереть. Что угодно, только не жить дальше.
   Он сладко потянулся, подняв согнутые в локтях руки, и тихонько рассмеялся
- ему было так хорошо, что в это с трудом верилось. Он совершенно  здоров  -
наконец-то! Никакого страха, никаких дней напролет  в  четырех  стенах  и  в
полном одиночестве, никакого отвращения к  жизни,  никаких  сигарет  по  три
пачки в сутки. Хватит распускать слюни,  он  и  так  потерял  слишком  много
времени, жалея себя. Он начинает новую жизнь - можно  сказать,  жизнь  после
смерти. И те, кто думает, что им удалось его похоронить, сильно ошибаются.
   Откинув одеяло, он сел на кровати и замер.
   Вся простыня вокруг него была усыпана короткими темными волосками.
   - Эт-то еще что за черт? - прошептал  он.  И  тут  же  спрыгнул  на  пол,
лихорадочно отряхиваясь. Легкие жесткие волоски закрутились вокруг него.
   Отряхнувшись, он нагнулся к простыне, двумя пальцами взял клок  непонятно
откуда взявшейся в его постели шерсти и поднес к глазам. Но через  мгновение
смотрел уже не на шерсть, а на свои руки - ладони и пальцы  в  липких  бурых
потеках.
   Он подумал, что у него, должно быть, ночью лопнул в носу капилляр - такое
раньше бывало, - и подошел к зеркалу, чтобы удостовериться в этом.
   И долго вглядывался в свое отражение, прижимая  левый  кулак  к  груди  -
туда, где тревожно ныло  сердце.  Вглядывался,  приоткрыв  пересохшие  губы,
обведенные по краю каймой запекшейся крови.

Глава 2

О ПОЛЬЗЕ УБОРКИ И ВРЕДЕ ЧТЕНИЯ

   Из песни слова не выкинешь - мыло пахло дерьмом.
   Наморщив нос, я положила вонючий темно-коричневый брусок на край раковины
и, чтобы дать выход своему отвращению, состроила жуткую гримасу.  Смыла  под
струей воды с рук и тряпки густую пену и принюхалась. К пальцам, потому  что
запах тряпки меня мало волновал. И, к своей великой радости, обнаружила, что
вонь от мыла имеет  одно-единственное  положительное  качество,  вернее,  не
обладает одним отрицательным, а именно - стойкостью. И вообще, мыло все-таки
как-никак хозяйственное, а значит, о том, чтобы мыть им лицо или, упаси меня
бог, голову, и речи быть не может, так что волноваться мне совершенно  не  о
чем. Разве что надо быть начеку и не забывать  прятать  его  подальше  перед
приходом гостей, потому что такое мыльце  может  запросто  скомпрометировать
меня в их глазах. Впрочем, непрошеным или  несимпатичным  гостям  его  можно
подсовывать нарочно. Особенно самодовольным мымрам, таким, например, как...
   Поглощенная своими фантазиями, я захихикала  -  довольно  противно,  если
быть откровенной. К действительности меня  вернуло  холодное  прикосновение.
Мокрая тряпка выскользнула из моих  пальцев  и,  коснувшись  коленки,  упала
вниз. Фантазии прервались на самом интересном  месте,  а  я  вспомнила,  что
мечтать некогда - меня ждут великие дела.
   Точнее говоря, уборка квартиры.
   Выйдя из ванной, я вздохнула и огляделась по сторонам, размышляя, с  чего
бы мне начать. Посреди прихожей, поблескивая красными боками, уже ждал своей
очереди новенький пылесос, приобретенный мной на недавно полученную  премию.
Но браться за него было еще рано. Сначала нужно  пройтись  по  комнатам  той
самой  мокрой  тряпкой,   стирка   которой   после   протирания   запыленных
поверхностей в прихожей доставила мне столько неприятных ощущений.
   Еще раз тяжело вздохнув, я решила сперва взяться  за  мамину  комнату,  а
потом перейти к своей.
   Если бы вы могли очутиться рядом со мной в моей квартире,  то  поняли  бы
причину количества моих вздохов и их глубины.
   Зрелище было не для слабонервных.  Толщина  слоя  лежащей  на  всем  пыли
наводила  на  мысль  о  проведении   археологических   раскопок,   обещающих
сенсационные открытия. И одной пылью дело не  ограничивалось.  Все  валялось
как попало и где угодно, только не на своем месте. Хорошо  хоть  мебель  еще
сохраняла какое-то подобие порядка и стояла на  своих  местах,  иначе  можно
было бы решить, что у меня в гостях побывала парочка шустрых шимпанзе.
   Объяснялось это безобразие просто - последний  раз  здесь  убирались  два
месяца назад.
   И все потому, что два месяца назад...
   Два месяца назад в моей жизни произошли  перемены,  до  того  странные  и
невероятные, что по сравнению с ними полет на Луну может показаться таким же
обыденным делом, как поход в ближайший магазин за хлебом.
   Началось все с того, что в маленьком магазинчике на Никитском бульваре  я
купила необыкновенно красивое и столь же недорогое кольцо, и сразу вслед  за
этим меня приняли на работу  в  детективное  агентство,  в  одного  из  двух
владельцев которого я немедленно влюбилась без памяти. Казалось  бы,  ничего
удивительного - даже  детективное  агентство  нынче  не  является  такой  уж
экзотикой, а что касается любви с первого взгляда, то банальнее этого вообще
ничего на свете нет.  Однако  кольцо,  помимо  красоты,  обладало  необычным
свойством  -  испускать  сияние,  видимое  к  тому  же  только  мне   одной.
Впоследствии  обнаружилось,  что  это  свойство  -  не  единственное.   Став
обладательницей кольца, я, помимо  своей  воли,  обрела  способность  читать
всевозможные шифры и письмена, написанные, как бы  это  сказать,  ну  ладно,
написанные магическим способом. Если вы уже решили, что у меня не в  порядке
с головой, то крепитесь. Потому  что  это  еще  не  все.  Пережив  множество
приключений, связанных с расследованием дела  об  исчезновении  одной  очень
древней и весьма  таинственной  книги,  я  внезапно  выяснила,  что  парочка
детективов, под начало которых я попала, поступив на работу в  агентство,  -
не кто иные, как ангелы, причем в самом прямом смысле этого  слова,  молодой
человек, питавший ко мне нежные чувства, -  самый  настоящий  нечистый  дух,
секретарша из агентства является  по  совместительству  принцессой  из  рода
пророка Мухаммеда, а сама я - просто обыкновенная.., фея.
   От всей души надеюсь, что вы не читаете эти строки, стоя в вагоне  метро,
и не свалились прямо на сидящих  перед  вами  пассажиров,  когда  до  вашего
сознания дошел смысл последнего абзаца.
   Если  же  мои  худшие  опасения  все-таки  сбылись,  то  мой  вам  совет:
поднимитесь (нельзя же оставаться лежать в такой неудобной позе, к  тому  же
придавленные вами люди наверняка протестуют),  извинитесь  (перед  теми,  на
кого вас угораздило упасть), отряхнитесь (в том случае, если вам  совсем  уж
не повезло и вы приземлились на пол) и  выходите  из  вагона  на  первой  же
станции. Выйдя, присядьте на скамеечку (если таковые есть на  этой  станции)
или на худой конец прислонитесь к какой-нибудь колонне с  лепниной  или  без
оной, подойдет и бронзовый рабочий с револьвером или  партизан  с  автоматом
(из того же материала). Переведите дух и поставьте себя на мое место. Только
не слишком живо, а то опять упадете.
   Вообразите, каково это - узнать, что  окружающий  тебя  мир  кишмя  кишит
потусторонними силами, причем, вместо того чтобы мирно  существовать  по  ту
сторону, как им и положено, они вовсю шастают по эту! Мало того, человек, от
которого  ты  без  ума,  причем  это  не  фигура  речи,  а  очевидный  факт,
оказывается, страшно вымолвить, посланцем небес - как  и  его  лучший  друг.
Ужас, ужас и еще раз  ужас!  Для  полноты  картины  вообразите,  что  бы  вы
почувствовали, обнаружив, что ваша любимая бабушка, пекущая для вас  пирожки
с капустой и вяжущая для вас носки и  шарфы,  летает  по  ночам,  причем  не
самолетами "Аэрофлота", а на метле! Вообразили? Ну тогда  вам  ясно,  каково
было мне.
   Сомневаться  в  том,  что  мои  друзья-сыщики  действительно  ангелы,  не
приходилось. И не только потому, что они сами  после  долгих  препирательств
признались мне в этом. В конце концов, чего  ни  наврешь  девице,  достающей
тебя бесконечными расспросами. Даже умение жечь  бумагу,  плавить  шариковые
ручки и при желании читать мысли (все это - на расстоянии) в счет  не  идет.
Но прыжки с огромной высоты без вреда для здоровья! Но ловля пуль руками! Но
визит к знакомому, являвшемуся ни больше ни меньше архангелом Михаилом!..
   Когда сомнений не осталось, пришлось просто смириться. Но поверить в  то,
что я - я, самая обыкновенная девушка, вдруг оказалась феей? Нет, на  это  я
пойти не могла.
   Ну, допустим, не такая уж я обыкновенная. И  даже  очень  талантливая.  И
весьма симпатичная. Хотя, возможно, не слишком скромная, когда дело касается
самооценки. Но достаточно к себе справедливая! И  может  быть,  это  кольцо,
которое, как выяснилось, принадлежало царице фей Сиванму (что,  впрочем,  не
доказано), стимулировало  какие-то  внутренние,  неведомые  даже  мне  самой
ресурсы. Но я - фея?! Это уж слишком.
   С целью проверки собственных способностей в качестве феи  в  супермаркете
мною была приобретена внушительных размеров тыква, с которой я уединилась на
безлюдном берегу реки, неподалеку от шлюзов.  В  результате  моего  часового
напряженного  созерцания  тыквы,  сопровождавшегося   мысленными   приказами
превратиться ей в карету, в "Линкольн", в "Мерседес", в "Ауди", в "Сааб",  в
"Фольксваген" и так далее, вплоть до "Оки",  мотоцикла  "Урал"  и  роликовых
коньков, тыква осталась тыквой. Выяснилось также, чего  я  не  умею:  летать
(без помощи самолетов "Аэрофлота" и других  компаний,  а  также  вертолетов,
парашютов, дирижаблей и дельтапланов), погружать людей в сон - как  обычный,
так  и  летаргический,  -  преобразовывать  никудышные  вещи  в  ценные  без
приложения ручного труда и много чего другого, в том числе и того, что умеют
многие вполне обычные люди, на принадлежность  к  феям  не  претендующие,  -
например, варить кашу из так ни во что и не  превратившейся  тыквы.  Короче,
стало ясно, что никакая  я  не  фея  и  что  ангелы  по  каким-то  причинам,
недоступным пониманию простых смертных, пудрят  мне  мозги.  Убедив  себя  в
этом, я успокоилась. Врать самой себе и делать вид, что вранья не замечаешь,
- очень успокаивающее занятие. До поры до времени.
   Покончив с пылью на подоконнике,  полках,  книгах,  сувенирах,  всяческой
аудиовидеотехнике и прочем,  я  подумала,  не  стоит  ли  сделать  небольшой
перерыв, но здраво рассудила, что если я прервусь, то уж больше не продолжу,
и перешла к главной части своей Программы, а именно - к полу.
   Первое, что я сделала, -  взялась  за  подлокотники  кресла,  стоящего  в
маминой комнате возле двери, ведущей в прихожую, и с силой потянула  его  на
себя. Отодвинув кресло от стены, с замиранием  сердца  я  заглянула  за  его
спинку.
   И тихонько присвистнула.
   Там лежали: антикварной древности зонтик, голубой в  беленький  цветочек,
потерянный и оплаканный мной месяц назад; тетрадь с  набросками  романа  (об
этой утрате я, впрочем,  намертво  забыла,  потом  поймете  почему);  губная
помада,  загадочная  пропажа  которой  изводила  меня  вот  уж  две  недели;
купленный пару дней назад журнал о кино, поиски которого едва не свели  меня
с ума, и монета достоинством в пять рублей.
   И как это мне раньше ни приходило в голову, что  половина  из  того,  что
кладешь на спинку кресла (дурная привычка, укоренившаяся во мне с  детства),
оказывается в результате под ним? И почему  мне  не  хватало  мозгов  искать
потерянное там, куда оно  скорее  всего  и  должно  было  попасть?  Впрочем,
детективные романы учат нас как раз обратному, а  именно  тому,  что  искать
следует там, где, по законам логики, искать не нужно.
   Врут детективные романы. Особенно врут про работу  сыщиков.  Я  выключила
пылесос и, злобно вздыхая, потащила его  в  другой  угол  комнаты.  Когда  я
поступила на работу в "Гарду" (так называется  детективное  агентство,  если
кто не  знает),  у  меня  сложилось  впечатление,  что  трудиться  на  благо
начальства и обратившихся за помощью граждан я буду от силы пару  часиков  в
день, а все оставшееся время посвящу приятному досугу, и не исключено, что в
компании все того же начальства.  Дудки!  То  есть  недолго  музыка  играла!
Работы становилось все больше, удовольствия она мне приносила все меньше,  а
любимое начальство появлялось в непосредственной близости от меня все  реже,
чего ни одно любящее сердце выдержать не в силах! Словом, я потеряла покой и
сон, бегая по всему городу и  перебирая  без  конца  разнообразные  бумажки,
забросила дом, хозяйство и новый роман, а начальство не  вело  ни  ухом,  ни
бровью и на мои страдания, моральные и физические, никак не реагировало.
   К тому моменту, когда я, покончив с уборкой,  очутилась  на  кухне  перед
шумно закипающим чайником и ждущими своего  смертного  часа  бутербродами  с
"Докторской" колбасой, физические силы мои были на грани полного  истощения,
а настроение упало ниже  отметки  абсолютного  нуля,  что  составляет,  если
память мне не изменяет, -273 градуса по Цельсию. Виной этому  были  мысли  о
любимом.
   Было от чего пригорюниться. Со времени первого поцелуя с  любимым  прошло
уже почти два месяца. И столько же  прошло  со  времени  последнего.  Нежные
отношения, на продолжение и развитие которых я рассчитывала всей  душой,  то
ли замерзли, то ли закисли, короче, приказали долго жить. Любимый при каждой
нашей встрече был весел, ласков и мил, однако общался со мной хотя и не  как
с подчиненной, но как с другом, товарищем и братом, то есть сестрой. Разницы
нет, потому что роль  сестры,  как  и  все  остальное,  меня  совершенно  не
устраивала.
   Истосковавшееся по любви сердце ныло, и страдания не могли  заглушить  ни
бутерброды, ни чай, даже с сахаром и лимоном. Словно в ответ на  мои  мысли,
унылую тишину квартиры прорезал пронзительный телефонный звонок.
   - Привет, - бодро сказал Дашкин голос. - Как она - жисть?
   - Ужасно! - замогильным голосом призналась я.
   - Что случилось? - неосторожно поинтересовалась Дашка.
   Если зануда - это тот, кто на вопрос "как живешь?" рассказывает,  как  он
живет, то я - зануда, причем жуткая. Впрочем, меня можно понять - Дашка была
вторым  человеком,  который  знал  странные  обстоятельства,  в  которых   с
недавнего времени мне приходилось существовать,  так  что  с  кем  мне  было
делиться, как не с ней? Первый  человек,  знающий  обо  мне  все,  -  лучшая
подруга - находился одновременно в состоянии подготовки к летней сессии и  в
предсвадебных хлопотах, так что выслушивать излияния  замученной  любовью  и
бытом кретинки ей было недосуг.
   Поток моих жалоб иссяк только минут через двадцать.  Пытаясь  припомнить,
что еще в моей жизни есть такого ужасного, я рассеянно спросила у Дашки:
   - А ты сама-то как?
   И горько пожалела  об  этом,  потому  что  немедленно  выяснила  -  я  не
единственная зануда в мире. Дашка ухитрилась переплюнуть меня в количестве и
качестве  жалоб.  Когда  ее  запас  душераздирающих  историй   и   печальных
умозаключений (касающихся широкого спектра  проблем  -  от  зубной  боли  до
угрозы свободе слова в России) наконец истощился, у меня заболело прижатое к
трубке ухо, но зато я почувствовала себя вполне счастливым человеком.
   - А новости стало совсем невозможно  читать!  Такую  чернуху  пишут,  что
начинаешь размышлять: то ли они пьют уже неделю, не просыхая, и все  новости
сочиняют в белой горячке, то ли все это на самом деле  происходит,  и  тогда
точно через полгода нас всех живыми возьмут на  небо,  потому  что  случится
конец света.
   - А что такое? - живо поинтересовалась я. Газет я уже сто лет не читала и
телевизор не смотрела.
   - Да тут в "Московском добровольце"  написали,  что  в  Москве  появились
псы-людоеды и что один такой загрыз двоих собаколовов, когда они  попытались
его поймать.
   - Бред, - отрезала я, мгновенно охладев к новостям. -  Нашла  вообще  что
читать. Вспомни, что Булгаков писал о чтении советских газет, и успокойся.
   - Ой, слушай, что я тут вспомнила, - мгновенно забыв о зловещих  газетных
байках, пискнула Даша. - Тут звонит мне девчонка, с которой мы вместе...
   И, покончив с обсуждением всевозможных проблем и неурядиц, мы  перешли  к
более приятной и интересной теме - к обсуждению  личной  жизни  наших  общих
знакомых. На дворе стояли выходные, Дашкин молодой человек был у родителей в
Португалии, моя мама - на конференции  в  Италии,  и  мы  могли  болтать  по
телефону сколько вздумается.
   Внезапно раздался негромкий щелчок, и на корпусе радиоприемника, стоящего
на холодильнике, сам собой зажегся красный огонек. Я не обратила бы  на  это
никакого  внимания,  поскольку  как  раз  в  эту  минуту  Дашка  с  упоением
рассказывала о  крушении  подлых  планов  одной  коварной  тетки,  но  радио
внезапно громко заговорило мужским голосом. Я вздрогнула и ушибла  локоть  о
край стола.
   - Сколько же можно  трепаться!  -  гневно  сказало  радио,  и  его  голос
показался мне до боли знакомым.
   - Подожди секундочку! - оборвала я поющую соловьем Дашку и уставилась  на
приемник круглыми глазами.
   - По-моему, вы с чистой совестью могли бы уже и попрощаться!  -  заметило
радио. - Больше часа болтаете!
   - Себастьян? - робко предположила я.
   - Он самый! - с укором  ответил  любимый  начальник.  -  Тебе  невозможно
дозвониться! А ты, между прочим, нужна на работе!
   От последней фразы мое настроение, поднявшееся было до небес при мысли  о
том, что по мне соскучились, упало ниже уровня моря. Разумеется, меня просто
опять хотят запрячь! И ничего личного.
   - Между прочим, сегодня выходной, - мрачно заявила я. -  У  меня  дел  по
горло!
   - Ну, не надо врать. Квартиру ты уже убрала,  а  постиранное  белье  надо
только повесить. Вот повесишь - и приезжай. До встречи! Жду.
   Радио снова щелкнуло и выключилось.
   - Что это было? - осторожно поинтересовалась Дашка.
   - Силы небесные, - проскрипела я - Вызывают на работу
   Вешая белье, я думала о том, что не люблю ангелов за две вещи  Во-первых,
они слишком много знают, одна  радость,  что  не  все,  иногда  и  им  можно
наврать. Во-вторых, могут связаться с тобой с помощью вещей, совершенно  для
этого не предназначенных.
   Но, с другой стороны, спасибо, что со мной говорили по  радио!  Могли  бы
ведь и по раскаленному утюгу.

Глава 3

НОВОСТЬ

   Он уселся на диван с  ногами,  подобрав  их