вопрос:
     - Скажите, пожалуйста, сэр... как давно вы здесь?
     Викарий улыбнулся устало:
     - Боюсь, я вряд ли смогу ответить на твой вопрос. Сперва мы  пытались
вести записи, но после того, как нас поймали  и  перевезли  сюда...  -  Он
пожал плечами. - Судя по временам года, я бы сказал,  около  четырех  лет.
Тот  воздушный  налет  был  совершен  на  Минтон  Парва  вечером  двадцать
четвертого июля тысяча девятьсот сорок второго года. Думаю, мы все  хорошо
помним это число.  Мы  были  в  подземной  часовне.  Миссис  Клэпп  -  моя
экономка... бывшая. Леди Диана зашла  переговорить  со  мной  относительно
выделенных для госпиталя денег. Джин и Барри шли на вокзал к поезду -  оба
возвращались  из  увольнения.  А  Страуд  хотел  проверить   наши   запасы
продовольствия. Тут раздался сигнал воздушной тревоги, и мы  спустились  в
часовню. Раздался такой звук... честное слово, Шоу, мы думали, это  конец.
А потом... вдруг не стало ни  церкви,  ни  даже  той  Англии,  которую  мы
знали...
     Он  помолчал,  глядя  на  Ника  усталыми   проницательными   глазами.
Выражение его лица изменилось.
     - Ты что-то знаешь, мой мальчик, не так  ли?  Что-то  тебя  тревожит.
Что?
     - Время, сэр. Вы говорите, что пробыли здесь около  четырех  лет.  Но
сегодня... там... двадцать первое июля тысяча девятьсот семьдесят  второго
года. - Он ожидал, что викарий усомнится. Разве  в  такое  поверишь?  Нет,
если Хадлетт сказал правду, - в чем Ник был уверен.
     - Двадцать первое июля тысяча девятьсот  семьдесят  второго  года,  -
медленно повторил тот. - Нет, нет, мой мальчик, я  тебе  верю.  Это  очень
похоже на правду, так говорится и в старых сказках и легендах.  Но  тысяча
девятьсот семьдесят второй... тридцать лет... Что там  произошло  тридцать
лет назад?
     - Тридцать лет что? - обернулся к ним Крокер.  Он  был  больше  занят
мотоциклом, чем их разговором, но теперь настороженно глядел на  Хадлетта.
- При чем здесь тридцать лет?
     - Скажи ему число, - обратился викарий к Нику, словно,  произнесенное
американцем, оно произвело бы большее впечатление.
     - Сегодня... сегодня двадцать первое июля тысяча девятьсот  семьдесят
второго года, - проговорил Ник.
     Хадлетт  воспринял  это  совершенно  спокойно,   но   как   отнесутся
остальные?
     - Тысяча девятьсот семьдесят второго года, - тупо повторил летчик.  -
Но... но... это невозможно... Сэр, - обратился  он  к  викарию,  -  сейчас
примерно сорок шестой, если мы  не  ошиблись,  и  нельзя  же  прожить  тут
тридцать лет и не заметить!
     На сей раз их услышала леди Диана.
     - Адриан, значит, вы не ошиблись. Как в старых сказках,  не  так  ли?
Тридцать  лет...  -  Она  поглядела  мимо  них,  туда,  где   тихая   вода
всплескивала и рябила, набегая на прибрежные камни. - Восемьдесят  пять...
но нет, Адриан, мне не больше...
     - Об этом тоже говорится в старых сказках, Диана, - ответил викарий.
     - Нет! - взорвался Крокер. - Парень плетет тут бог весть что.  Может,
он из этих. Откуда мы знаем?.. - Он попятился  от  Ника,  снова  сжимая  в
руках рогатку. - Он работает на них, он подослан, чтобы сломить нас своими
россказнями!
     - Эй, что происходит? - К ним приблизился Страуд.  -  При  чем  здесь
они?
     Обернувшись, Крокер закричал с нескрываемой яростью в голосе:
     - Мы привели сюда этих двоих - следом явятся ОНИ! Говорит, мы пробыли
здесь тридцать лет! Вранье, которому никто не поверит.
     - Ну, будет. - Страуд положил руку ему на  плечо.  -  Придержи  язык,
Барри. Они не  больно-то  похожи  на  Герольда,  согласись?  А  когда  это
летающие дьяволы использовали приманку? Они пикируют и хватают что  хотят,
безо всяких выкрутасов. Ладно, говоришь, там семьдесят второй год - что  с
войной?
     Громыхающий голос Страуда привлек всех остальных. Англичане  окружили
Ника. Они глядели на него выжидательно, и  лишь  в  глазах  Крокера  горел
враждебный огонь.
     - Она кончилась в сорок пятом.  -  Ник  старался  припомнить  события
войны, которая завершилась еще  до  его  рождения,  но  которая  для  этой
горстки людей по-прежнему являлась реальной опасностью.
     - Кто победил? - требовательно и сердито спросил  Крокер,  словно  от
ответа Ника зависело их отношение к нему.
     - Мы, то есть союзники. Наши войска вошли в Германию с одной стороны,
а русские - с другой и взяли Берлин. Гитлер покончил с собой  прежде,  чем
они до него добрались. А мы сбросили атомную бомбу на Хиросиму и  Нагасаки
- и в том же году японцы капитулировали.
     - Атомную бомбу? - переспросил Крокер уже не сердито, а изумленно.
     - Да. Оба города были полностью уничтожены. -  Вспомнив  подробности,
Ник понадеялся, что его не станут о них расспрашивать.
     - А сейчас?.. - промолвил после короткого молчания викарий.
     Остальные смотрели на Ника  так,  словно  он  говорил  на  незнакомом
языке.
     - Ну, в  мире  по-прежнему  неспокойно.  Война  в  Корее,  теперь  во
Вьетнаме...  Мы  противостоим  коммунистической  экспансии.   Китай   стал
коммунистическим, а Россия все так же  контролирует  половину  Германии  -
восточную ее часть. Но люди дважды высаживались на Луну.
     Ник хотел рассказать о чем-нибудь хорошем,  а  не  только  о  мрачных
военных и политических конфликтах.
     - И сейчас мы собираемся вывести на орбиту космическую станцию. Но...
просто не могу перечислить все, что произошло. Англия - она утратила  свои
колонии, и там долго были у власти лейбористы... довольно тяжелые  времена
- безумные налоги и падение уровня жизни...
     - Да, за тридцать лет многое может случиться, - кивнул викарий.  -  А
войны не кончаются...
     - Скажите, пожалуйста, - нарушила Линда последовавшее за его  словами
молчание, - если вы попали сюда из Англии, а мы из  Огайо...  Вы  каким-то
образом пересекли океан? Или это все одна страна?
     Викарий покачал головой:
     - Нет, географически этот мир во многом схож с нашим.  Он  напоминает
те далекие-далекие времена, когда человек  еще  не  начал  подчинять  себе
природу. На этот материк мы попали в качестве пленников. И смогли спастись
лишь благодаря милости всевышнего. С тех пор мы  пытаемся  придумать,  как
вернуться обратно, только боюсь, что в здешнем мире не  найдется  для  нас
кораблей. Но это очень долгая история, и я предложил бы рассказывать ее по
частям. Например, за рыбой, которую так вкусно готовит  миссис  Клэпп.  Вы
согласны со мной?
     Возможно, то, что все вернулись к ставшим уже привычными занятиям,  и
разрядило обстановку. Вскоре еда была готова,  а  принесенный  Ником  хлеб
превратил трапезу в роскошный пир.
     Хадлетт повертел в руке булочку.
     - Никогда не знаешь, как много  значат  для  тебя  маленькие  радости
жизни, пока их не лишишься. Хлеба нам здесь никак не испечь,  хотя  миссис
Клэпп и пыталась что-нибудь сделать из  земляных  орехов  и  семян  травы,
похожей на овес. Так хорошо снова отведать настоящий хлеб!
     - Вы сказали, что попали сюда в качестве пленников. - Ник желал знать
самое худшее из того, что может им угрожать.
     - Ах да. Вас следует предупредить. - Викарий проглотил кусок булочки.
- Это загадочный мир, и мы, сколько ни пытались, не  смогли  проникнуть  в
большинство его тайн. Но мы полагаем, что он подобен нашему, хотя  и  явно
от него отличается. Когда-то в прошлом, не знаю как давно, возникла  сила,
которая могла в определенных местах проникать в наш мир и уносить из  него
людей. У нас известно множество историй о таинственных исчезновениях.
     Ник кивнул.
     - С недавнего времени стали выходить  книги  -  там  описываются  все
новые и новые случаи. Мы сами прибыли из славившегося тем же места  -  там
люди пропадали в течение многих лет.
     - Вот-вот. А наша церковь в  Минтон  Парва  находилась  у  волшебного
холма...
     - Волшебный холм? - переспросил Ник, встревожившись. -  Это  еще  что
значит?
     - Нет, мой мальчик, я вовсе не рассказываю сказки. У нас  в  Британии
давным-давно известно, что в подобных местах исчезают люди  -  хотя  нынче
это называют легендами. Исчезнувшие  по  волшебству  люди,  которые  порой
возвращаются спустя годы или даже десятилетия и рассказывают, что  провели
день, месяц или год в другом мире, - такие сюжеты весьма распространены  в
нашем фольклоре.
     - Значит, - вмешалась Линда, - мы  можем  вернуться!  -  Она  держала
Ланга на руках и, должно быть, прижала  его  слишком  сильно,  потому  что
маленький песик протестующе взвизгнул.
     - Вот этого мы не знаем, - серьезно и печально ответил ей викарий.  -
Но наши собственные попытки ни к чему не привели.  К  тому  же...  блуждая
здесь, мы  достаточно  повидали,  чтобы  предположить,  что  такие  случаи
спасения, или возвращения, крайне редки.
     Линда, все так же с Лангом на руках,  вскочила.  Постояла  мгновение,
переводя взгляд с одного лица на другое, и наконец глаза  ее  остановились
на Нике. Она обратилась к нему, словно готовая поверить именно его словам,
чтобы ни говорили ей другие.
     - Ты думаешь, мы не сможем вернуться назад?
     Он мог бы солгать, пощадить ее, но у него язык не повернулся  сказать
неправду.
     - Мы никогда не  слыхали,  чтобы  через  Короткую  Дорогу  кто-нибудь
возвращался, - проговорил Ник, как самому ему показалось, очень резко.
     Лицо Линды застыло. Она стремительно повернулась и пошла  прочь,  все
убыстряя шаг. Ник встал, собираясь последовать за ней.
     - Нет. - Она не оглядывалась, словно  знала,  что  он  захочет  пойти
следом. - Оставь меня в покое! Оставь меня ненадолго в покое!
     Она произнесла это с  такой  силой,  что  он  остановился,  не  зная,
навязать ли ей все-таки свое общество или нет.
     - Джин, - заговорил Хадлетт,  -  проследи,  чтобы  с  ней  ничего  не
случилось, но дай ей побыть одной.
     Девушка прошла мимо Ника, и он повернулся к остальным.
     - Проследить, чтобы с ней ничего не случилось? - повторил  он.  -  Вы
были пленниками... Кого и чего вам  приходится  бояться?  Скажите  уж  все
напрямик!
     - Ладно. - Страуд, до сих пор невозмутимо жевавший, откинулся назад и
прислонился к одному из бревен, из которых было сложено жилище. -  Мы  тут
не одни, как ты, наверное, догадался. Насколько мы знаем, здесь  есть  три
вида людей - или существ - или назови их, как хочешь. Есть такие  же,  как
мы, которые попались в эту ловушку. Мы два раза пытались с ними заговорить
- во всяком случае, мы думали, что они как  мы.  Но  они  нас  не  поняли.
Последний раз это были солдаты, и они принялись стрелять. Не наши  солдаты
- они походили на  китайцев.  Есть  еще  города  и  жители  в  них.  Затем
существуют Герольд и те, кто его слушает и изменяется. -  Последнее  слово
он  проговорил  с  таким  отвращением,   будто   речь   шла   о   какой-то
непристойности. - Возможно, Герольд был здесь всегда,  и  это  его  родной
мир. Он хочет нас заполучить. Как только он пронюхает о вас  двоих,  сразу
явится поглядеть. Мы знаем только, что  если  ты  принимаешь  то,  что  он
предлагает, ты меняешься. И тогда ты уже не мужчина или женщина, а  что-то
другое. Мы ничего у него не взяли. И вы не возьмете,  если  вы  в  здравом
уме. И есть третьи - летающие охотники. Они так же не из этого мира, как и
мы. Появляются не иначе как в  своих  летательных  аппаратах.  Их  корабль
только мелькнет в воздухе - и сообразить ничего не успеешь, как  тебя  уже
поймают сетью. Не знаю, что они делают с теми бедолагами,  которых  ловят,
кроме того что сажают в клетку,  как  нас.  Но  нам  повезло.  В  корабле,
который нас захватил, что-то сломалось. Он упал, и мы спаслись, потому что
экипаж погиб. Тогда-то мы и узнали, что нас вывезли из Англии.
     - Но дым... Вы говорили о  приманке.  Что  -  или  кого  вы  пытались
поймать?
     Страуд усмехнулся.
     - Понятное дело, не охотников и не Герольда. Нет, вчера мы наткнулись
на следы - женские и детские. Мы решили: вот те, с кем можно встретиться и
не получить пулю в лоб. Конечно,  это  могло  и  померещиться,  однако  мы
посчитали, что вреда не будет, если развести костер и посмотреть,  кто  на
него придет.
     - Они расставляют  ловушки,  -  заметил  Крокер.  -  Мы  думали  тоже
попробовать, но не для них.
     - Вы имеете  в  виду  охотников?  -  озадаченно  спросил  Ник.  После
рассказа Страуда казалось удивительным, что эти люди захотели  навлечь  на
себя такую опасность.
     -  Нет  -  или  других  таких  же  бродяг,  или,  на   худой   конец,
изменившихся, если они изменились, а не родились такими.
     - Когда мы были в лесу, - медленно проговорил Ник, - то видели -  или
нам это померещилось - единорога. Вы говорите о таких изменившихся?
     - Не совсем, - ответил ему викарий. - Мы  встречали  здесь  множество
странных зверей, птиц и прочих существ, в которых смешались  два  или  три
вида. Но они на нас не нападают, и мы полагаем, что они принадлежат  этому
миру. Вероятно, в прошлом они  иногда  попадали  к  нам  и  память  о  них
осталась в легендах и сказках. Нам еще ни разу не встречался дракон, но  я
не поручусь, что его здесь нет. А изменившиеся - с виду они  очень  похожи
на людей, и выдают их разные мелочи, в первую очередь, конечно, их  "силы"
- лучшего слова не подберешь, чтобы обозначить их способности.
     - Мы держимся ближе к  лесу,  -  Страуд  кивнул  на  стоявшие  стеной
деревья в нескольких шагах от них, - потому что охотники не могут туда  за
нами нырнуть. Пока что мы их мало видели. Они накатываются волнами - то по
несколько дней кряду их в небе полным-полно, то совсем пропадают. Вдали от
городов мы в безопасности. Охотники ненавидят города, пытаются их бомбить.
     - Не бомбить, Страуд, я же вам говорил! - вмешался Крокер. -  Они  не
сбрасывают бомб. В сущности, не видать, что они делают, но  явно  атакуют,
судя по тому, как налетают на город. Чего бы они ни добивались,  в  городе
никаких потерь - по крайней мере, заметных для нас. В городе безопасно.
     - Для тех, кто хочет измениться, - заметила миссис Клэпп. - Но мы  не
хотим.
     У Ника голова шла кругом. Кажется, здешний  мир  посложнее,  чем  его
собственный, со всеми его проблемами  и  опасностями.  Эти  люди,  держась
вместе, проявили большую твердость духа и решительность. Несомненно, ему и
Линде крупно повезло. Что, если бы им пришлось  тут  блуждать,  ничего  не
подозревая о грозящих со всех сторон опасностях?
     Он попытался выразить словами свою радость по поводу  этой  удачи,  и
викарий мягко улыбнулся.
     -  Тут  многое  зависит  от  тебя  самого,  мой  мальчик.  Ты   сумел
приспособиться к ситуации, от которой вполне мог бы  помутиться  рассудок.
Мы были свидетелями печального конца  человека,  который  так  и  не  смог
принять свое перемещение сюда. Это необходимо принять.
     Джин и Линда возвращались по берегу речки. Так много всего произошло.
Действительно ли Ник принял все то,  что  сказал  Хадлетт,  или  он  видит
какой-то безумный сон, от которого не  может  никак  очнуться?  Придет  ли
время, когда все происходящее обрушится на него, как обрушилось на  Линду,
и ему придется примириться с тем, что кажется сумасшествием?



                                    4

     Снаружи не умолкая шумел дождь; он начался вечером и  с  тех  пор  не
переставал. Вокруг, в  ставшей  теперь  тесной  хижине,  слышалось  ровное
дыхание спящих. Но Нику не спалось, он просто лежал у самой двери, глядя в
темноту и прислушиваясь.
     Эти звуки донеслись некоторое время назад, очень слабые и далекие. Но
Ник их уловил и теперь напряженно вслушивался, пытаясь отделить мелодию  -
то едва различимую, то более явственную - от журчания речки и шума дождя.
     Он не мог разобрать, что это - то ли пение, то ли музыка, даже не был
уверен, звучит ли она непрерывно или порой  смолкает  и  затем  начинается
вновь, слабая, далекая, влекущая... Чем дольше он слушал, тем сильнее  его
охватывало желание, вернее потребность ответить. Оно гнало его под  дождь,
в черноту ночи, в сердце враждебной земли.
     Нежное... тихое... но временами  совершенно  отчетливое  пение.  Нику
казалось, что он почти различает слова, и его волнение росло, он с  трудом
себя сдерживал. Бежать... в темноту... ответить...
     Ник сел, дыхание участилось, словно он уже бежал. За  спиной  у  него
кто-то зашевелился.
     - Лорелея... [Лорелея - в европейской  традиции  обитающая  на  Рейне
нимфа, которая своими песнями увлекает корабли на скалы] - тихо  и  внятно
прошептал Хадлетт.
     - Лорелея, - повторил Ник и сглотнул. Он не  пойдет,  ни  за  что  не
пойдет,  не  решится.  Рожденная  инстинктом  самосохранения  осторожность
набросила на него узду, предостерегала. Он не решится.
     - Эта песня зачаровывает, - продолжал викарий. - Похоже,  ее  рождает
дождь. Или  близость  воды.  Вот  что  ты  должен  усвоить:  одни  здешние
обитатели настроены по отношению к нам миролюбиво или безразлично,  другие
полны черной злобы. И поскольку неизвестно, кто из них как  нас  встретит,
приходится быть всегда настороже. Но про Лорелею  мы  знаем  -  мы  видели
последствия того, как она...  питается.  Нет,  не  человеческой  плотью  и
кровью - она пожирает жизненную силу. Однако зов Лорелеи  так  силен,  что
люди идут на него, даже зная, что она может с ними сделать.
     - Я понимаю почему, - сказал Ник. Он с такой силой сжимал кулаки, что
ногти, хоть и совсем короткие, до крови вонзились в ладонь:  пока  Хадлетт
говорил, пение становилось все громче. И, охваченный нарастающим  страхом,
Ник заткнул уши.
     Он не знал, ни  сколько  он  так  просидел,  ни  говорил  ли  Хадлетт
что-нибудь  еще.  Но  в  конце  концов  опустил  руки  и  осмелился  вновь
прислушаться: ничего, один лишь шум дождя и бегущей воды.
     Со вздохом облегчения Ник улегся обратно на  свою  постель  из  сухой
травы и вскоре уснул. Однако  какими  бы  важными  ни  казались  его  сны,
проснувшись, вспомнить их он не мог.
     Два последующих дня они провели, словно  просто-напросто  выехали  за
город на отдых, а не жили в краю, где деревья не знали топора, а  земля  -
дорог. Рыбалка была удачной, ягоды созрели,  и  зерна  множества  злаковых
растений, похожих на росшие в их прежнем мире, тоже годились в пищу.
     Ник узнал, что хижина у реки не  постоянное  жилище  англичан  и  что
дальше к северу есть пещера, которая считается штаб-квартирой. В настоящее
же время англичане совершали разведывательную экспедицию.
     На второй день Ник по компасу вывел Страуда и Крокера к "Джипу".
     - Славная маленькая блошка. - Страуд с сожалением оглядел  машину.  -
Но из этих тисков ее не вытащишь.
     Ник прямиком отправился к грузу - ящикам с  бутылками  и  дынями.  Но
кто-то уже успел побывать здесь раньше. Все, что осталось, - пара разбитых
бутылок.
     - Жаль, - заметил Страуд. - Пусть даже  ни  пинты  виски,  но  мы  бы
выпили и это. Что скажешь, Барри? Кто тут до нас шастал?
     Летчик  осматривал  слежавшиеся  листья  вокруг   зажатого   стволами
"Джипа".
     - Ботинки, я бы сказал, армейские. Может, те китайцы,  -  они  вполне
могли сюда добраться. Это было вчера ранним вечером, или даже днем.  -  Он
сидел на корточках, показывая прутиком, что прочел по следам на  земле.  -
Сюда приходил пугливец, его лапы  отпечатались  поверх  следа  ботинка,  а
пугливцы не выходят кормиться до темноты.  Осталось  что-нибудь  годное  в
машине?
     Страуд со знанием дела обыскивал "Джип".
     - Ремонтный набор. - Он развернул вытащенный из-под сиденья сверток с
двумя гаечными ключами и несколькими инструментами. - Вроде все.
     Ник стоял у дерева, в которое уткнулся "Джип". Раньше здесь проходила
Короткая Дорога, однако сейчас, в лесу, в это просто не верилось.
     - Наше перемещение - чем  оно  вызвано?  -  спросил  он,  не  ожидая,
впрочем, какого-либо ответа.
     Страуд завернул обратно инструменты, явно довольный своей находкой, и
поднял голову.
     - Слышал я как-то раз ле