ы  поднять  тело  в
воздух; выйдя из кустарника на открытое место, существа  расправили  их  с
сухим треском.
     Ник  описал  их  Хадлетту,  и  викарий  кивнул,  словно  узнав   этот
невозможный гибрид птицы и зверя.
     - Опингикус.
     - Кто?
     - Фантастический зверь, встречающийся в геральдике. Вроде тех, что вы
видели в лесу, - эйл и энфильд.
     - Но... - Ник был совершенно сбит с толку. Он полагал, что геральдика
имеет какое-то отношение к щитам, доспехам и средневековым рыцарям и  ныне
используется  порой  в  производстве  декоративных  тарелок  и  кружек,  в
рисунках на почтовой бумаге. Но реальные животные...
     - Действительно, - продолжал викарий. - У нас  в  округе  вымышленные
звери не бродят, а здесь - сколько угодно. Они - союзники Людей с  Холмов,
и нами не интересуются,  если  им  не  прикажут.  По  счастью,  это  редко
случается.
     Сейчас, наблюдая, как, колыша ветки, нечто  спускается  все  ниже  по
склону, Ник размышлял, что же появится - обычное ли животное,  которое  он
сможет опознать, или один из  фантастических  спутников  Людей  с  Холмов.
Однако из зарослей выскользнул, с присущей его  роду  грацией,  Джеремайя.
Кот продвигался вперед с некоторым трудом, неестественно вывернув  голову,
поскольку тащил в зубах большую птицу. Дважды ему пришлось остановиться  и
перехватить ее заново, но его решимость донести добычу до цели ни разу  не
поколебалась.
     Наконец он добрался до Ника, положил птицу на землю и  предупреждающе
заворчал, пристально глядя на человека.
     Безжизненный комок  выпачканных  в  пыли  перьев  был  ярко  окрашен,
длинные перья в хвосте частью поломались. Птица была размером с курицу, но
оперением весьма отличалась от знакомых Нику обитателей птичьего двора.
     - Хорошая добыча, - заметил Ник. - Ты более удачливый охотник, чем мы
в последние дни.
     Кот улегся рядом, вытянув передние лапы,  положил  на  них  голову  и
тяжко вздохнул. Было очевидно, что он притомился, пока тащил  трофей.  Ник
протянул руку к птице, поглядывая на Джеремайю, но кот просто  смотрел  на
него, больше никак не заявляя о своих правах на добычу.
     Он убил птицу очень аккуратно, нигде даже  не  было  видно  ни  капли
крови. Ник с удовольствием разглядывал испачканные перья. Цвета яркие, как
у попугая, однако нежно переходящие из оттенка в  оттенок.  Они  напомнили
Нику ослепительный камзол Герольда.
     Герольд... держа птицу в руках, Ник ее уже не видел. Он  вспомнил  те
несколько долгих секунд на ферме, когда был уверен, что  Герольд  знает  о
его присутствии за окном. И мысли его перешли на... ну не план,  а  скорее
идею того, чтобы каким-нибудь образом  использовать  Герольда  в  качестве
ключа к городу.
     Одна беда - он пока мало знает о самом Герольде. И  хорошо  понимает,
что с англичанами о нем не поговоришь, для них это -  табу.  Один  Хадлетт
кое-что ему рассказал, впрочем, далеко не все, что Ник хотел знать, каждый
раз переводя разговор на другое, когда  Ник  начинал  задавать  вопросы  о
таинственном хозяине города. Был ли он действительно хозяином города,  или
всего лишь гонцом? Статус Герольда может иметь большое значение для  того,
что Ник хотел предпринять. Если б только он знал...
     Хадлетт  говорил,  что  Герольд  придет  к  нему  и  Линде  со  своим
предложением. Но этого до сих пор не случилось. Да и как может  случиться,
пока они сидят в этом своем убежище? Если бы Ник встретился  с  Герольдом,
возможно, он сумел бы выяснить  сам...  Но  раз  даже  нападение  летающей
тарелки ничуть его не встревожило, то что же Ник-то может сделать?
     Его продолжало грызть желание  действовать.  Сомнительно,  чтобы  они
смогли  неизвестно  сколько  времени  прятаться  в  пещере  при   нынешней
ситуации. А если то, от чего все бегут  на  юг,  появится  здесь?  По  его
твердому убеждению, весьма хрупкая надежда спастись на  плоту  по  реке  -
вовсе не надежда, а иллюзия, которая может оказаться роковой. В городе  же
безопасно...
     Ник даже удивился, почему он так уверен. Эта мысль не оставляла его с
тех пор, как  он  увидел  сверкающие  башни,  но  сейчас  он  вдруг  обрел
абсолютную уверенность.
     Что-то мягкое коснулось его руки. Наверное, Джеремайя хочет  получить
обратно свою добычу. Но когда Ник взглянул на кота, тот вовсе и не тянулся
за птицей - он терся головой о его руку и мурлыкал.
     - Ах ты, котище! - Ник  почесал  его  за  ушами,  потеребил  шею  под
горлышком. - Ты согласен со мной, верно?
     Ник спросил это в шутку -  и  тут  же  понял,  что  совершенно  прав.
Джеремайя опять проник в его мысли и выражал согласие наилучшим  доступным
ему способом.
     Ник осторожно приподнял его голову и прямо взглянул в кошачьи большие
глаза.
     - Джеремайя, как много ты знаешь... понимаешь?
     Кот отреагировал мгновенно и резко. Мелькнула лапа,  когти  полоснули
запястье. Ник отдернул руку; он явно допустил непозволительную  вольность.
Джеремайя заворчал, снова ухватил зубами  птицу,  промчался  мимо  Ника  и
исчез в пещере. И опять Ник не мог бы сказать, где была правда, где - плод
его воображения. Надо спросить Линду, не создалось ли у  нее  впечатление,
что в здешнем мире Ланг, если захочет, тоже может общаться.
     Ник еще смотрел вслед Джеремайе, когда к нему взобралась леди Диана.
     - Было что-нибудь примечательное? - без предисловий спросила она.
     - Ничего, только вот Джеремайя вернулся с большой птицей.
     - Уж мне этот кот! Мод в буквальном смысле у него под когтем, где все
кошки хотят, чтобы мы находились. Хотя должна признать, что  он  вроде  бы
способен учуять любого из Людей с Холмов...
     - И Герольда тоже? - спросил Ник.
     Она внимательно поглядела ему в лицо.
     - При чем тут Герольд? - В голосе ее прозвучала враждебная нотка.
     - Джеремайя знает, когда он поблизости?
     -  Даже  не  могу  сказать.  -  Вопрос,  казалось,  явился  для   нее
неожиданностью. - Да, он укажет присутствие кого-нибудь из Людей с Холмов,
независимо от того, видим мы их поначалу или нет. Но Герольд... Что это ты
им так интересуешься?
     - Да я просто подумал - он вроде бы от всего превосходно защищен.
     - Спроси Мод, она знает о своем коте все, что можно. Твоя  еда  ждет,
поторопись, пока не остыло.
     - Есть, миледи! - Ник изобразил отдание  чести,  обратившись  к  леди
Диане так же, как Страуд, и спустился ко  входу  в  пещеру,  столь  хорошо
скрытому нагромождением камней.
     Линда, как выяснилось, получила наряд на  кухню.  Неподалеку  от  нее
миссис Клэпп, положив на колени трофей Джеремайи, гладила кота по  голове,
приговаривая,  какой  он  молодец  и  умница.  Кот  самодовольно  принимал
похвалу, зная, как все кошки, себе цену.
     Ник захватил миску и  пошел  к  Линде,  которая  сидела  у  очага  на
сложенной из камней скамеечке и помешивала ложкой  в  горшке.  Ланг  сидел
рядом, чуть склонив голову набок, неотрывно глядя на огонь.
     - Линда, ты не заметила в Ланге чего-нибудь странного?
     - В Ланге? - Она взяла у  Ника  миску,  чтобы  положить  ему  еду,  и
посмотрела на песика. - А что такое? Ланг?
     Услышав свое имя, пекинес сел на задние лапки,  замахав  передними  в
воздухе, и негромко тявкнул.
     - Не создалось ли... -  Теперь,  когда  Ник  готов  был  задать  свой
вопрос,  это  показалось  совершенно  невероятным.  Ведь  вполне  могло  и
почудиться, что Джеремайя как-то ему отвечал. Да нет же, так оно  и  было!
Эта мысль придала ему мужества, и он продолжил: - Не создалось ли  у  тебя
впечатление, что Ланг понимает... твои мысли?
     - Мои мысли? - повторила Линда и подняла взгляд на  Ника.  -  Нет,  -
произнесла  она,  словно  разговаривая  сама  с  собой.   -   Ты   всерьез
спрашиваешь? Я тебе говорила - пекинесы очень умны. Он помогает мне многое
понять...
     - Я не об этом... - начал Ник, но она перебила.
     - Я знаю. Ты имеешь в виду что-то  вроде  телепатии,  да?  Почему  ты
спрашиваешь? Ланг читал твои мысли? - Она могла сказать это в насмешку, но
Ник решил, что в голосе Линды звучит скорее глубокая заинтересованность.
     - Нет. Но мне кажется, что Джеремайя читал.
     - Джеремайя! - Линда взглянула на свернувшегося у  ног  миссис  Клэпп
кота, и выражение ее лица было несколько  хмурое.  -  Они  мне  без  конца
твердят, Джин и миссис Клэпп, какой это замечательный кот, да как он может
дать знать, если рядом Люди с Холмов, если вдруг  дурное  место,  или  еще
что-нибудь в таком духе. Прямо чудо чудное, а не кот. Теперь ты  говоришь,
он читает мысли? С ума все сошли, что ли?
     - И все же,  -  настаивал  Ник,  -  ты  не  пыталась  выяснить,  Ланг
как-нибудь изменился?
     - Ты хочешь сказать - здесь есть нечто, вызывающее  чтение  мыслей  и
все такое? Но тогда почему не мы, а животные?
     - Не знаю. - Ему пришлось сказать правду.
     - Ланг. -  Линда  сунула  Нику  полную  миску,  пристально  глядя  на
пекинеса. - Ланг...
     Песик снова тихонько тявкнул и встал передними лапками ей на  колено,
когда Линда села на пол, скрестив ноги, и протянула  к  нему  ладони.  Она
подняла Ланга и держала его так, чтобы его темные навыкате глаза оказались
на одном уровне с ее собственными.
     - Ланг, ты можешь читать мои мысли?
     Ник наблюдал. Спрашивает она всерьез или смеется над ним?
     Линда  молчала,  напряженно  глядя  пекинесу  в  глаза;  вдруг   Ланг
потянулся носом вперед и лизнул хозяйку в подбородок. У девушки  вырвалось
невнятное восклицание, и она так крепко прижала  к  себе  песика,  что  он
протестующе тявкнул.
     - Ты... ты прав. Ланг может.
     - Откуда ты знаешь? -  требовательно  спросил  Ник.  Тут  же  к  нему
вернулись все его собственные доводы против  подобной  уверенности.  Он-то
хотел, оказывается, чтобы Линда не подтвердила,  а,  напротив,  опровергла
его догадки.
     - Знаю. - Она не стала объяснять почему. - Ник... нам  надо  спастись
отсюда... вернуться домой!
     Девушка проговорила это с таким испугом, что Ник поразился. Словно за
то долгое мгновение, когда смотрела пекинесу в глаза, Линда  узнала  нечто
такое, от чего пошатнулся весь ее мир.
     - Мы не можем уйти прямо сейчас, - заметил Ник. -  Ты  не  хуже  меня
знаешь, что творится снаружи.
     - Они... - Линда перешла на шепот. - То, что они собираются прятаться
здесь... Ник... это не может долго продолжаться.  Еды  очень  мало.  А  уж
чтобы спуститься  по  реке  на  плоту...  -  Тон  Линды  ясно  выражал  ее
откровенное мнение об этой затее. - Ник, тот или то, что гонится за  этими
бродягами, которых мы видели, -  они  все  не  зря  его  боятся.  Если  мы
останемся здесь и дальше... Ник, ну так же нельзя!
     Линда высказала вслух его собственные мысли, но согласится ли  она  с
той единственной альтернативой, которую он готов предложить: уйти в город?
     - Ник, если бы мы вернулись на то место, откуда все началось, как  ты
думаешь, мы смогли бы тогда возвратиться в наш собственный мир?
     Он покачал головой.
     - В наших местах с давних пор известны случаи, когда люди исчезали  -
и не возвращались. Уж не потому, что они мало старались, я уверен.
     Линда склонилась вперед, прильнув щекой к  мягкой  шерстке  пекинеса.
Волосы ее по-прежнему были подвязаны красной тесьмой, но  одна  выбившаяся
прядь упала на глаза, как короткая вуаль.
     - Ник, мне страшно! Мне страшно, как никогда в жизни.
     - Наверное, нам всем страшно. И мне тоже, - ответил он откровенностью
на откровенность. - Но нужно держаться. Я думаю, что здесь, если потеряешь
самообладание, ты пропал.
     - Да, вот этого я сейчас и боюсь больше всего.  Ник,  они  -  Джин...
миссис Клэпп, леди Диана - им словно бы все нипочем. Миссис  Клэпп  -  она
старая, и думает, что это вроде как испытание ее веры в то,  что  если  ты
совершаешь хорошие поступки, то тебе это помогает. Она мне рассказывала. И
леди Диана, она всю жизнь за что-нибудь боролась - миссис Клэпп мне о  ней
тоже говорила. Она многое сделала для деревни, в которой жила. Она чуть ли
не силой заставляет людей делать то, что они должны. Не могу  представить,
чтобы ей было страшно. А Джин... ты знаешь, Ник,  она  влюблена  в  Барри.
Пока она рядом с ним и с Барри все в порядке,  остальное  ее  не  волнует.
Единственное, отчего у нее душа болит, - что ему по-прежнему нужна Рита...
Но никто из них не боится, как я. А я так боюсь, что  однажды  сломаюсь  у
всех на виду, и тогда они будут меня презирать.  -  Линда  склонилась  еще
ниже, и выбившаяся темная прядь почти совсем скрыла ее лицо.
     - Никто тебя презирать не будет! - Ник попытался найти нужные  слова.
- Ты ошибаешься. Если бы ты могла читать мысли, я готов поклясться, ты  бы
увидела, что у каждого из них есть предел самообладанию. Может  быть,  они
его еще не достигли, но он есть. Ты хочешь сказать, что нам следует от них
уйти? Но здесь у нас больше шансов выжить, по крайней мере сейчас.
     - Наверное, ты  прав,  -  согласилась  она  печально.  -  Но  мне  бы
хотелось... Нет, я не могу позволить себе хотеть, верно? Я должна мириться
с тем, что есть, и исходить из этого. И все же, Ник, мы ведь на самом деле
не можем тут оставаться и умереть в конце концов с голоду. Что нам делать?
     Прежде чем он успел одуматься, с языка сорвалось:
     - Существует город...
     - Город? Что ты имеешь в виду?
     - Там действительно безопасно - по крайней мере, в отношении летающих
тарелок. Мы сами видели тому доказательство. - Теперь он хотел знать,  как
Линда отнесется к его смутному, недозревшему  плану.  -  Предположим,  нам
удалось бы проникнуть в город...
     - Запросто. Заключить сделку с Герольдом, как Рита. Ник, но  они  так
об этом говорят - должно быть, тогда происходит что-то ужасное.
     - Нет, Линда, сделку не надо. Но представь, что мы смогли  бы  как-то
пройти туда вслед за  Герольдом.  Или  узнать  от  него  самого,  как  это
сделать. - План Ника так и оставался  всего  лишь  предположением,  но  не
выходил у него из головы.
     - Я не верю, что ты сумеешь. - Линда заявила это  столь  категорично,
что Ник мгновенно утратил всякую надежду на успех. И затем так  же  быстро
преисполнился решимости по крайней мере попробовать. Однако он не доставит
ей удовольствия тем, что примется возражать. Вместо этого он начал есть.
     - Ты собираешься попытаться? - Похоже, его молчание раздосадовало ее.
     Ник пожал плечами.
     - Как? Пока что я не вижу никакой возможности.
     - Конечно, нет! Да и не было никогда таких возможностей!  -  С  этими
словами Линда поднялась и подошла к миссис Клэпп, которая ощипывала  вклад
Джеремайи в общие запасы продовольствия.
     Ник доел похлебку, вымыл миску в ручейке, который начинался  в  одной
из  вырубленных  в  стенах  пещеры  маленьких  ниш  и  вытекал  наружу  по
вырезанному  в  полу  желобку.  После  чего,  однако,  он  не  вернулся  в
центральную часть пещеры, а поставил миску рядом с ручьем и протиснулся  в
узкую щель, которую  ему  в  свое  время  показал  Крокер.  Действительно,
настолько узкую, что Страуд, например, в нее бы не  прошел.  Она  вела  во
вторую пещеру, за которой был проход, и в конце его - крошечное оконце  во
внешний мир. Сейчас Ник не хотел никого видеть, ни с кем говорить,  только
спокойно подумать. Перед ним стоит задача. Возможно, решения у нее нет,  а
может быть, и есть. Как  бы  то  ни  было,  он  должен  попытаться  с  ней
справиться.
     Ник взобрался наверх к глядящей в мир щелке, оперся рукой о ее  край,
и тут же под его тяжестью посыпалась земля и подался камень.  Ник  включил
висевший на поясе карманный фонарик  и  в  его  ярком  свете  увидел,  что
когда-то дыра здесь была гораздо  шире,  но  затем  ее  заложили  камнями.
Кладка пострадала от времени, и  при  некотором  старании  ее  можно  было
развалить.
     Ник принялся за работу, пристроив зажженный фонарик на выступ  стены.
Дел-то всех - немного расшатать камни... Он выберется  наружу,  чтобы  это
доказать, и затем сложит камни обратно более надежно.
     Ник упирался, проталкивался, извивался и наконец оказался на воле.  И
только теперь, когда достиг своей цели, он вспомнил, что  пора  оглядеться
вокруг. Сидя на корточках, упершись ладонями в землю, Ник посмотрел  вниз,
на подножие холма.
     Набежавшее облако пригасило сияние солнца, однако не смогло затемнить
яркое цветовое пятно на земле. Медленно поднявшись на  ноги,  Ник  увидел,
что его, возможно опасное, желание исполнилось. Там стоял Герольд.



                                    10

     В первое мгновение Ник чуть не нырнул обратно в пещеру, но  было  уже
поздно. Он знал, что Герольд успел его заметить, и к  тому  же  совсем  не
хотел  открывать  ему  потайной  лаз.  Поэтому   он   двинулся   навстречу
незнакомцу.
     Насколько Ник мог  судить,  перед  ним  был  тот  же  самый  Герольд,
которого он видел раньше. Человек (если только  он  таковым  действительно
являлся) был одного роста с Ником, но гораздо стройнее. Джинсы и  футболка
американца казались тусклыми рядом  со  сверкающим  великолепием  камзола,
украшенного богатой вышивкой серебром и золотом.
     Камзол  был  разделен  на  четыре  квадрата,  расшитые  каждый  своим
затейливым орнаментом, а на  короткой  пелерине  [пелерина  -  накидка  на
плечи, обычно не доходящая до пояса; воротник  в  виде  такой  накидки]  в
миниатюре повторялись те  же  узоры.  Его  четырехугольная  шапочка,  ниже
которой волосы так плотно прилегали к голове, что казались  нарисованными,
имела тонкий золотой ободок, похожий на маленькую диадему.
     Лицо Герольда было непроницаемым и бесстрастным: кожа - очень  белой,
так что опускающиеся к уголкам губ усы тоже выглядели словно  нарисованные
чернилами. Сперва он не тронулся с места,  но  едва  Ник  сделал  три  или
четыре шага прочь от лаза, он тоже легкой скользящей походкой двинулся ему
навстречу.
     Они остановились друг против друга на расстоянии вытянутой  руки.  За
все это время Герольд не проронил ни слова, и лицо его хранило все  то  же
спокойное, застывшее выражение. И когда он  наконец  заговорил,  это  было
неожиданно, словно дар речи обрела раскрашенная кукла.
     - Я - Авалон.
     Он снова замолчал,  и  Ник  сделал  вывод,  что  теперь  его  очередь
представиться.
     - Я - Николас Шоу. - Он назвался полным именем, чувствуя,  что  этого
требуют обстоятельства.
     Герольд слегка наклонил голову.
     - Добро пожаловать, Николас Шоу, в страну Авалона, Тары,  Броселианды
и Карнака [Авалон (Аваллон от валлийского "afal" - "яблоко") - в кельтской
мифологии "остров блаженных", потусторонний мир, чаще всего помещаемый  на
далеких "Западных островах"; символика, связанная с Авалоном, - стеклянная
башня или дворец,  дарующие  бессмертие  чудесные  яблоки  и  т.д.;  Тара,
Карнак, Броселианда - в  западноевропейской  традиции  таинственные  леса,
царства фей], если на то будет твоя воля.
     Итак, вот оно - ему предлагают  сделку.  Ник  лихорадочно  соображал:
нельзя же отказываться сразу, он должен тянуть время и постараться  узнать
как можно больше. Однако он  понимал,  что  вести  подобную  игру  с  этим
незнакомцем будет крайне трудно.
     - Эта страна не встречает добром пришедших  в  нее.  -  Ник  старался
подыскать такие слова, в ответ на которые Герольду пришлось бы сказать то,
что Ник желал знать. - Передо мной вставали здесь опасности, что не ведомы
людям моего мира.
     Ник сам слегка  удивился  тому,  какие  слова  произносит.  Он  точно
пытался говорить на  иностранном  языке,  однако  слова  принадлежали  его
родной речи - просто он никогда не стал бы так говорить в обычной беседе.
     - Это земля чужестранцев. Те, кто примет эту землю, будут приняты ею,
и им не будут грозить опасности, что ты видел.
     - И каким же образом это происходит?
     Авалон извлек из-под камзола маленькую шкатулку, которую  со  щелчком
открыл. Она была круглой, а внутри лежало одно-единственное золотое яблоко