необходимое.
   Лекарь, варорцы и принцесса повели воина в залу, где  горел  камин  и
была приготовлена кровать. Хаддону помогли снять плащ, доспехи и сапоги.
Несмотря на решительные протесты, его  заставили  лечь.  Слуги  принесли
горячую воду, и лекарь принялся промывать рану. А Лорелин  в  это  время
разговаривала с Хаддоном.
   - Как там принц Гален? - спросила она.
   - Ах, моя госпожа, он  один  стоит  семерых  воинов,  -  с  гордостью
ответил Хаддон. - К тому же он очень умен  и  хитер  как  лисица.  Принц
сумел заманить в ловушки великое множество врагов.
   - Он не сказал, когда вернется в крепость? - Лорелин сменила  красную
от крови воду.
   - Нет, принцесса. - Теперь лицо  Хаддона  заливал  пот.  -  Он  хочет
оттянуть на себя хотя бы часть сил  противника.  Но  у  Модру  несметные
полчища, а у Галена сейчас меньше сотни воинов. Нас ведь послали туда на
разведку, никто  и  не  предполагал,  что  придется  сражаться  с  целым
войском.
   Когда Лорелин услышала эти вести, ее прекрасное лицо стало печальным.
   Дверь отворилась, и в комнату вошли Аурион, Игон,  Гилдор  и  Видрон.
Гилдор отозвал лекаря в сторону и тихо сказал ему что-то. Аурион  присел
на край кровати.
   - Как велико войско Модру? - спросил король,  вглядываясь  в  бледное
лицо Хаддона, который теперь трясся в лихорадке.
   - Сир, им нет числа, - ответил Хаддон слабеющим голосом. От озноба  у
него стучали зубы, но он продолжал почти шепотом.  -  Сир...  среди  них
много вампиров.
   - Гхулы! - воскликнул Видрон, и его лицо помрачнело.
   - Вы имеете в виду гхолов? - переспросил Патрел.
   - М-да, - ответил маршал. - Это наши самые грозные  враги:  ростом  с
человека, с  черными  мертвыми  глазами  и  бледными  лицами,  словно  у
покойников. Их почти невозможно убить, даже ужасные раны не причиняют им
вреда.  Существует  лишь  несколько  способов  их   прикончить:   ранить
серебряным клинком, вогнать в сердце деревянный кол, сжечь, обезглавить,
разрубить на части, ну и выманить на солнечный свет. Они  разъезжают  на
конях Хель, похожих на лошадей, но  с  раздвоенными  копытами  и  голыми
хвостами. - Видрон замолчал и принялся поглаживать свою седую бороду,  о
чем-то глубоко задумавшись.
   Подошел лекарь с чашей, наполненной сонным питьем.
   - Сир, ему надо отдохнуть, ведь его жизнь висит на волоске. Я  должен
обработать рану и  приложить  припарки,  чтобы  вытянуть  яд,  иначе  он
попадет в кровь, если только уже не попал.
   Услышав слова лекаря, Такк вспомнил ту кошмарную ночь на вершине Рукс
Руста, когда  Хоб  умер  от  укуса  валга.  Тогда  они  были  совершенно
беспомощны, и товарищ скончался у них на руках. Слезы навернулись ему на
глаза.
   Король кивнул, и они поддержали Хаддона, пока  тот  пил  отвар.  Веки
воина начали слипаться, но он жестом попросил короля нагнуться и  что-то
прошептал. Аурион склонился над раненым, силясь разобрать  слова.  Затем
глаза Хаддона закрылись, и он заснул. Пока Гилдор держал над огнем  нож,
Игон спросил:
   - Что он сказал, отец?
   Король обернулся к принцу и устало произнес:
   - Рюкки, хлоки и великаны.
   Раздался крик, и все почувствовали запах горелого мяса:  лорд  Гилдор
прижег  рану  раскаленным  железом.  Тем  временем   лекарь   приготовил
противоядие. Лорелин тихонько застонала при виде страданий Хаддона.
 
*** 
 
   - Рюкки, хлоки и великаны? - переспросил Делбер.
   - За компанию с гхолами, - сказал Арго.
   - У меня было нехорошее  предчувствие!  -  воскликнул  Сенди.  -  Эта
Черная стена нависла над горизонтом, как грозовая  туча.  И  вот  теперь
буря грянула, Модру двинул на нас свои полчища.
   Варорцы закивали. У всех уже  давно  было  тревожно  на  душе.  А  на
рассвете вернулись Такк, Даннер и Патрел с плохими вестями.
   -  Послушайте,  бакко,  -  обратился  к  товарищам  Патрел,  стараясь
перекричать шум. Когда все замолчали, он продолжил:
   - Я хочу рассказать вам то, что мы узнали о гхолах и  прочей  нечисти
от маршала Видрона, только он называет их гхулами. Так вот... -  варорцы
снова зашумели. Но Патрел поднял руку, прося всех успокоиться. - Похоже,
то, что мы знаем из древних легенд, - правда, - сказал он.  -  Рюкки  на
голову выше нас, в отличие от гхолов они черны как ночь.  У  них  кривые
ноги и костлявые руки, большой рот с острыми  зубами.  Перепончатые  уши
напоминают крылья летучих мышей, а глаза желтые и узкие, как  у  гадюки.
Они плохо владеют оружием, но Видрон сказал, что  для  них  в  этом  нет
необходимости.  Их  много,  они  нападают  целыми  толпами  и  побеждают
количеством. Видрон называет их ирмами, а Гилдор - рукхами, но,  как  бы
их ни называли, нужно помнить, что они очень опасны.
   Патрел замолчал, и все разом загалдели. Дилби спросил:
   - А какое у них оружие? Видрон не сказал?
   - В основном молоты и  палицы,  -  ответил  Даннер.  -  Гхолы  хорошо
владеют копьями и саблями; некоторые рюкки стреляют из луков,  стрелы  у
них всегда черные; хлоки орудуют ятаганами и булавами; оружие  великанов
- палицы. Конечно, они все умеют обращаться и с другим оружием, например
с кинжалами, стилетами, плетьми и цепами.
   - Еще Гилдор сказал,  что  колющее  и  режущее  оружие  часто  бывает
отравлено, - добавил Такк. Варорцы заволновались. -  Поэтому,  если  нет
противоядия, любая, даже  самая  пустяковая,  царапина  может  оказаться
смертельной.
   - А что они знают  про  хлоков?  -  спросил  Арго.  -  Как  хоть  они
выглядят?
   - Хлоки - ростом с людей,  -  ответил  Патрел,  -  внешне  похожи  на
рюкков, черные, узкоглазые, с перепончатыми ушами. Ноги  и  руки  у  них
сильные. В отличие от своих низкорослых сородичей они прекрасно  владеют
оружием и к тому же хорошо  соображают.  Говорят,  они  очень  свирепые.
Хлоков не так много, как рюкков, но они командуют их  отрядами,  а  сами
подчиняются гхолам.
   - А кто командует великанами? - спросил Финли. - И как они выглядят?
   - Об этом Гилдор ничего не сказал, - ответил Патрел. - Может,  гхолы,
или хлоки, или еще какая-нибудь нечисть, не знаю. Но тролли - так  эльфы
называют великанов, - тролли огромные, ростом  десять-двенадцать  футов.
Шкура у них твердая как камень и  покрыта  зеленоватой  чешуей.  Обычным
оружием великанов даже не оцарапаешь, убить их можно, только сбросив  им
на голову большой камень или столкнув со скалы, да еще "особыми" мечами,
как выразился лорд Гилдор. Думаю, он имел в виду волшебное  оружие,  но,
когда я переспросил, мне показалось, что он не понял вопроса.
   - Еще он сказал, что великана можно убить ударом в глаз, в пах или  в
рот, - добавил Такк. - Говорят, будто однажды пятьдесят гномов  зарубили
тролля своими топорами, хотя и натерпелись при этом страху.
   - Ну да? - с сомнением протянул Финли.  -  Если  великанов  не  берет
никакое оружие, то что гномы могли сделать своими топориками?
   - Не знаю, - ответил Такк, - но, может, это и было то самое  "особое"
оружие?
   - Да нет, - сказал Даннер, - они просто знали, куда наносить удары.
   - В любом случае, бакко, мы  рассказали  вам  все,  что  услышали  от
Гилдора и Видрона, - заключил Патрел. - И  нам  теперь  остается  только
ждать. Боюсь, скоро мы своими глазами  увидим  и  валгов,  и  рюкков,  и
хлоков, и великанов, и гхолов. Через пару дней встретимся с ними в  бою.
А теперь давайте спать. Завтра, когда будем стоять на страже, нам  нужно
быть еще бдительнее, чем обычно.
   Все разбрелись по койкам, но мало кому удалось в  эту  ночь  заснуть.
Кое-кто не сомкнул глаз до утра. Ворочаясь с боку на  бок,  они  видели,
что Такк тоже не спит и что-то пишет в своем дневнике при  слабом  свете
свечи.
   На следующее утро варорцы стояли на  своем  посту  еще  до  рассвета.
Взгляды всех были устремлены  на  север.  Расставив  своих  лучников  по
местам, Патрел, Даннер и Такк пошли в замок  разыскивать  принцессу.  Им
хотелось пожелать ей счастливого  пути,  потому  что  в  этот  день  она
отправлялась на юг, к тому же нужно было вернуть одежду, в  которой  они
были на пиру. Они  отыскали  Лорелин  в  ее  покоях,  где  она  отдавала
последние распоряжения перед отъездом.
   - К чему вся эта суматоха! - сказала она, когда варорцы протянули  ей
костюмы и оружие. - Мечи вам  сейчас  очень  пригодятся.  Война  вот-вот
начнется.
   - Но, моя госпожа, - запротестовал Патрел,  -  ведь  это  драгоценное
оружие, передававшееся из поколения в поколение в королевской семье.  Мы
не можем оставить его у себя.
   - Нет, - раздался голос короля, который вошел в комнату Лорелин вслед
за ними. - Принцесса права. Мои стражники должны быть хорошо  вооружены.
Я совсем забыл про детские доспехи принцев, а Лорелин, умница,  отыскала
их. И она верно сказала, что вам сейчас очень пригодится это  оружие.  К
тому же вы командуете отрядом ваэрлингов и должны отличаться от  солдат.
- Он поднял руку, чтобы пресечь дальнейшие  возражения.  -  Если  вы  не
можете принять такой подарок, то считайте, что я просто одолжил вам  все
это. Храните драгоценное, выкованное гномами оружие, и, если я  попрошу,
вы вернете его мне, если же нет, пусть оно останется  у  вас.  Считайте,
что это приказ.
   В ответ на эти слова варорцы низко поклонились.
   Лорелин улыбнулась, и в ее глазах вспыхнули озорные искорки.
   - Ах, пожалуйста, наденьте эту одежду еще раз. Вчера вечером вы  были
просто неотразимы. Мне будет приятно, если у меня  будет  сегодня  такая
свита.
   В это серое утро три варорца вновь облачились в драгоценные  доспехи,
эльфийские плащи, шлемы и в серебристую, голубую, бледно-зеленую, черную
и алую одежду. Они вышли во двор, где уже  ждали  принц  Игон  на  своем
скакуне Ржавом и капитан Джарриель, державший  под  уздцы  серого  коня.
Раненого Хаддона вынесли на носилках. Вскоре  к  ним  спустились  король
Аурион, седобородый Видрон и лорд Гилдор. Принцесса пришла последней.
   - Будь мудрым советчиком для принца, - обратился король к  Джарриелю.
И капитан в ответ прижал руку к груди.
   Аурион обнял сына.
   - Собери наше войско, Игон, - сказал он. - И не  забудь  свою  клятву
леди Лорелин.
   Игон обнажил меч и, поцеловав  его,  повторил  свой  обет:  доставить
принцессу в Стоунхилл целой и невредимой. Лорелин благодарно улыбнулась.
   Затем принцесса стала со всеми прощаться. Она  поцеловала  Ауриона  и
пожелала ему победы. Гилдора она попросила верно служить королю, пока не
закончится война, и эльф, улыбнувшись, кивнул. Потом она молча подошла к
маршалу Видрону и крепко обняла его, не сказав ни слова; здесь, вдали от
родного Риамона, он был ей вместо отца. Такк с удивлением  заметил,  что
по щеке этого сурового  воина  покатилась  слеза,  правда,  она  тут  же
скрылась в его седой бороде. Капитана Патрела  принцесса  назвала  своим
придворным менестрелем, а Даннера - своим придворным  танцором.  Наконец
она подошла к Такку, поцеловала его и шепнула:
   -  Надеюсь,  когда-нибудь  я  увижу  твою  Меррили   из   серебряного
медальона,  а  ты  познакомишься  с   моим   возлюбленным.   Думаю,   вы
подружитесь. Пожалуйста, береги себя.
   В сопровождении Игона Лорелин направилась к последней повозке. Аурион
подал знак, решетка поднялась, и западные ворота отворились.
   Возничие щелкнули  вожжами  и  принялись  понукать  лошадей.  Караван
тронулся, обитые железом колеса загромыхали по мостовой,  заглушая  стук
копыт. Игон ехал сзади на своем Ржавом, который радостно пританцовывал в
предвкушении долгого пути. За стеной  к  ним  присоединился  вооруженный
эскорт, и повозки начали медленно спускаться с горы Чаллерайн.  А  внизу
ожидала еще одна партия беженцев.
   Варорцы, люди и эльф, махавшие им  вслед,  остались  позади.  Такк  в
последний раз взглянул на Лорелин, его сердце  разрывалось  от  жалости.
Прощаясь, он заметил, что принцесса плачет. Решетка с лязгом и скрежетом
опустилась, тяжелые створы ворот захлопнулись, а Такк все стоял и  стоял
в глубокой задумчивости.
 
*** 
 
   В конце концов три баккана поднялись  на  укрепления  и  остались  на
южной стене, где дежурило отделение Даннера.  Они  видели,  как  караван
миновал одну за другой пять крепостных стен и выехал на равнину. У  всех
было тяжело на душе, казалось, из их жизни ушли  яркость  и  веселье,  а
остались лишь холодные камни, серая сталь да безлюдные земли под  низким
пасмурным небом.
   Они все стояли там, когда пришел Финли.
   - Ах, вот вы где, - сказал он. - Наконец-то я вас нашел. Пойдемте  на
северные бастионы, думаю, вы должны взглянуть на это сами. Черная  стена
начала расти.
   - Расти? - переспросил Патрел. - Идем!
   Они поспешно обошли замок и вскоре оказались на северных укреплениях.
Забравшись  на  оружейную  полку,  они  посмотрели   в   бойницы.   Такк
почувствовал, что кровь застучала у него в висках, - казалось, проклятая
стена стала в два раза выше с тех пор, как он видел ее в последний раз.
   - Сообщите маршалу Видрону, - распорядился Патрел, не отрывая глаз от
Диммендарка.
   - Уже сообщили,  капитан,  -  ответил  Финли.  -  Он  на  центральном
бастионе.
   - Тогда идем. - Патрел спрыгнул на  пол,  жестом  приглашая  Такка  и
Даннера следовать за ним.
   Король  Аурион  и  Гилдор   уже   поднялись   на   бастион.   Варорцы
присоединились  к  ним  и  вновь  залезли  на  оружейную  полку,   чтобы
посмотреть в бойницы.
   В конце концов Такк спросил:
   - Почему она растет?
   - Она не растет, Такк, - ответил Даннер, - она приближается.
   Ну конечно! Такк удивился, что не догадался сам.  Вот  дурак!  Ничего
странного, что стена кажется выше: она движется на нас. Ведь  Хаддон  об
этом и говорил.
   Голос короля вывел его из задумчивости.
   - Она накатывает, словно огромная черная волна, смывая все  на  своем
пути, - сказал Аурион. - Как ты думаешь,  сколько  у  нас  еще  времени,
маршал Видрон?
   - Не больше двух дней, - ответил валонец, теребя свою седую бороду. -
Модру наступает стремительно.
   - Нет,  -  возразил  Гилдор.  -  Это  не  Модру,  а  всего  лишь  его
прислужники, полчища его рабов...
   - Как это? - недоуменно спросил Патрел.  -  Вы  хотите  сказать,  что
самого Модру среди них нет, что кто-то другой командует его войском?
   - Нет, капитан, командует, конечно, сам  Модру,  но  он  ведет  их  с
помощью некой силы, и ему не нужно для этого покидать  свою  крепость  в
Гроне, - ответил Гилдор, понизив голос.
   По телу Такка пробежала дрожь, хотя он и  не  мог  понять  отчего.  А
Даннер яростно прошипел, глядя на север:
   - Эй, ты, Модру, трусливая жаба, сколько бы ты ни прятался, тебе  все
равно рано или поздно придется вылезти из своей норы и вступить с нами в
открытый бой,  и  тогда  ты  покойник!  -  Даннер  повернулся  спиной  к
Диммендарку, слез с оружейной полки и пошел прочь, к своим  солдатам  на
южную стену.
   Лорд Гилдор проводил его взглядом.
   - Он обращает страх в гнев, -  произнес  он.  -  С  ним  рядом  можно
сражаться, если он сумеет обуздать свои страсти.  Не  часто  я  встречал
таких воинов, а среди ваэрлингов - никогда:  чем  труднее  задание,  тем
сильнее их рвение.
   Такк подумал: "А ведь Гилдор прав, чем  невыполнимее  задача,  тем  с
большим пылом берется за нее Даннер. Эльф назвал это  рвением,  а  я  бы
скорее сказал "дерзость", ведь недаром  мой  отец  говорил,  что  Даннер
задира".
   - Знаешь, - произнес Видрон, - я не раз видел воинов,  которые  легко
впадали в ярость, теряли способность понимать, что  творится  вокруг,  и
могли только убивать. Но если так поступит кто-то из маленького народца,
то ему не уцелеть, потому что они слишком уязвимы.
   - Нет, маршал  Видрон,  -  сказал  король  Аурион.  -  Если  ваэрлинг
позволит гневу превратить себя в свирепого убийцу,  он  обречен.  Но  не
из-за  роста,  а  потому,  что  это  против   его   природы.   Ваэрлинг,
испытывающий от убийства радость, даже на поле боя, не жилец.
   При этих словах Такк почувствовал страх за товарища и обернулся в  ту
сторону, куда ушел Даннер.
   Все утро солдаты и капитаны поднимались на северные укрепления, чтобы
узнать, с  какой  скоростью  приближается  Диммендарк,  и  лица  у  всех
бледнели.  Угрожающая  чернота,  нависшая  над   горизонтом,   неумолимо
надвигалась. Приходили и варорцы из отделения Даннера,  теперь  все  они
были в  доспехах.  Некоторые  что-то  говорили,  но  большинство  просто
смотрели несколько минут на Черную стену, затем молча разворачивались  и
уходили.
   - Она похожа на огромную темную волну, -  задумчиво  произнес  Дилби,
стоя рядом с Такком.
   - Король Аурион сказал то же самое, Дилб, - ответил Такк. - Он назвал
это волной черноты, смывающей все на своем пути.  Наверное,  он  имел  в
виду не только Диммендарк, но и идущие вслед за ним полчища Модру.
   - Думаю, эльфы правильно окрестили всю эту нечисть отродьем Модру,  -
сказал Дилби. Немного помолчав, он заговорил вновь:
   - Должен признаться, когда я смотрю на эту жуткую темень, у меня  все
внутри сжимается от страха.
   Такк с пониманием кивнул товарищу и вновь перевел  взгляд  на  Черную
стену.
   - И у меня тоже, Дилб, - сказал он. Дилби похлопал Такка по плечу:
   - Бойся не бойся, все равно  ничего  не  поделаешь,  надеюсь,  мы  не
разучимся стрелять со страху. - Он еще  раз  взглянул  на  север,  затем
спрыгнул  вниз  с  оружейной  полки.  -  Пойду  на  южную  стену,  сменю
товарищей, пусть полюбуются на этот ночной кошмар.
   - Я пойду с тобой, - сказал Такк, тоже спрыгивая на пол. - Я  уже  на
это насмотрелся. Будем надеяться, что  с  южной  стены  открывается  вид
поприятней. Интересно, виден ли  еще  караван,  с  которым  уехала  леди
Лорелин. Хотя мне было бы спокойнее,  если  бы  они  отправились  на  юг
гораздо раньше. Диммендарк надвигается стремительно, а  повозки  тащатся
еле-еле.
   Они зашагали к южным укреплениям. Даннер стоял у стены, вглядываясь в
даль. Такк встал позади и тоже стал смотреть на юг.
   - Ох ты! - вырвалось у него. - Они что, стоят  на  месте?  -  Караван
только-только подъехал к подножию холмов, опоясывающих гору Чаллерайн.
   - Да, отсюда кажется, что они ползут как черепахи, - процедил  Даннер
сквозь зубы. - Хотя в действительности они  двигаются  довольно  быстро.
Видишь, где они сейчас? На склоне  этого  холма  у  нас  была  последняя
ночевка по дороге сюда. Оттуда до города нам пришлось  добираться  целое
утро. А ведь мы ехали верхом и к тому же скакали во весь опор.
   Они стояли и смотрели, как повозки поднимаются по склону холма.  Такк
обнял Даннера за плечи.
   - Думаю, бакко, если бы Диммендарк не приближался  так  стремительно,
нам не казалось бы, что караван стоит на месте, - сказал он. - Ведь  та,
которую мы любим, едет в последней повозке!
   - Ты прав, - сказал Даннер. - Но от этого не легче.
   Молодой баккан еще некоторое время наблюдал  за  караваном  и  вдруг,
ударив кулаком по каменному парапету, выкрикнул:
   - Эй вы, черепахи, ползите же, наконец, быстрее! - Он сбросил с  себя
руку Такка, уселся на оружейную полку, прислонившись спиной  к  холодной
стене, и отвернулся.
   Прошло еще около часа, и к ним присоединился Патрел.
   - Последняя повозка вот-вот скроется, - объявил Такк. Даннер встал, и
они вместе наблюдали, как повозка, в которой ехала Лорелин, исчезает  за
вершиной холма. Теперь перед ними лежала лишь покрытая  снегом  равнина,
белая и безлюдная.
   Через некоторое время Такк  и  Патрел  вновь  вернулись  на  северные
укрепления и стали смотреть на неумолимо надвигающийся мрак. Их  взгляды
скользили по краю Черной стены, но  были  бессильны  проникнуть  за  эту
завесу. Такк втайне надеялся увидеть лорда Галена с его людьми. Но никто
не появлялся на северных равнинах, и Такку уже начало  казаться,  что  с
принцем произошло самое страшное. Хотя, по  словам  Хаддона,  еще  вчера
лорд Гален был жив и  здоров.  "Не  может  быть,  что  прошло  так  мало
времени, - удивлялся Такк. - Только вчера мы праздновали  день  рождения
принцессы. А такое впечатление, что это было несколько лет