ает
получить вас живыми. Хватит ему и птички. А вы - мертвецы!
   - Весьма самоуверенно  с  твоей  стороны,  -  отозвался  Таррика.  Он
прекратил попытки дотянуться до Гилбрина и вместо этого в  упор  смотрел
на своего врага.
   С мычанием де Фортунато упал на одно колено.  Гилбрин  тотчас  понял,
что Таррика решил накормить предателя его же собственным угощением.  Но,
хотя  негр  и  силен,  все  же,  вероятно,  не  настолько,  чтобы  долго
удерживать де Фортунато.
   "Но вдвоем мы можем выиграть эту битву в два счета".
   Им следовало поспешить. Мрак внутри сияющего свечения быстро принимал
форму, похожую на человека. Только защита, поставленная Таррикой  вокруг
дома, замедляла появление призрака. Нужно быстрее кончать.
   Как только де Фортунато попробовал  встать,  его  боль  сменилась  на
гнев. Гилбрин присоединился к атаке Таррики.
   Август де Фортунато снова упал  на  пол,  но  к  огромному  удивлению
Бродяги, не издох. Вместо этого ренегат снова медленно стал подниматься,
готовясь к борьбе.
   - Без толку, парень, это...
   - Идиот, - сказал де Фортунато, концентрируя гнев на том, кого считал
более опасным противником, на Хаммане Таррике, - моя сила больше!
   Таррика задрожал. Сначала Гилбрин думал, что это  от  напряжения.  Но
потом понял, что его соратник просто не может  с  собой  справиться.  По
лицу негра катились капельки пота. Сражение с отцом Майи превратилось  в
мрачную дуэль между ними, и было видно, что сейчас Таррика слабее.
   Гилбрин всей своей мощью кинулся на помощь, но  его"  нападение  лишь
немного задержало де Фортунато. Это невозможно. Ни у кого из  Странников
не могло быть таких способностей.., но с другой стороны, ни  за  кем  из
них не стоит сила Властелина Теней.
   - Оставь меня, -  скомандовал  Фило  отчаявшийся  шутник.  -  Помогай
Таррике.
   Было видно, что аниматрон колеблется. Потом он кивнул и отпустил руку
Гилбрина. Он сделал шаг, но не  в  сторону  их  соратника,  а  скорее  к
атакующему ренегату. Снова материализовалась сабля.
   Август де Фортунато оставил Таррику  и  обратил  зловещий  взгляд  на
попугая. Гилбрин с ужасом увидел, как  негр  тяжело  опустился  на  пол.
Может, он и не умер, но, насколько Гилбрин мог судить, был к этому очень
близок.
   Фило отвлекал внимание  юного  негодяя,  поэтому  вымотанный  Бродяга
дополз до неподвижной фигуры.
   - Готовься к абордажному бою! - скомандовал аниматрон.
   Его спокойная манера заставила де Фортунато на шаг отступить, но  эта
неуверенность продолжалась недолго. Де Фортунато жестом  предложил  Фило
приблизиться:
   - Ну, подойди,  птичка.  Я  выщипаю  все  цветные  перышки  с  твоего
механического тела, ты, заводной переросток! А потом я стрясу с тебя всю
смазку, пока ты не превратишься в кучу ржавого изломанного металла.
   В ответ Фило направил на врага шпагу и быстрее двинулся на него.
   Гилбрин добрался до Таррики. Раненый беглец был едва жив.  Однако  он
был в сознании и, почувствовав, как Гилбрин до  него  дотронулся,  сумел
открыть глаза и прошептать:
   - Пусть.., он.., уйдет. Им нужен... Фило.., очень...
   - Расслабься, Хамман. Ты можешь за меня ухватиться?
   - Не трать врем... Гилбрин.
   Гилбрин попробовал настаивать:
   - Не умирай у меня на руках, Мастер Таррика. Я тебе этого  не  прощу,
когда мы окажемся в следующем варианте.
   К тому  же  так  ты  можешь  снова  оказаться  бедным.  Тебе  это  не
понравится.
   Глаза второго Странника уставились на Гилбрина.
   - Не буду снова рожден.., думаю.., как-то иначе себя  чувствую..,  он
все внутри перевернул.
   - Послушай, Ха...
   Вдруг вспыхнул ослепительный свет, еще  ярче,  чем  был  вначале.  От
этого и их разговор и битва Фило с Фортунато на миг прервались.
   - Я недоволен, - произнес голос, отдающийся эхом со  всех  сторон,  -
недоволен вами всеми.
   Черная фигура поднялась на добрых три фута от пола и  уперлась  бы  в
потолок, если бы там теперь не было большого пролома. Такое впечатление,
что кто-то взял нож и взрезал  потолок,  как  дыню.  Но  и  вся  комната
выглядела теперь шире. Гилбрин мог  бы  поклясться,  что  она  стала  по
крайней мере в два раза больше, чем прежде.
   Фило отвернулся от де Фортунато и попытался нанести  удар  пришельцу.
Темная фигура небрежно подняла руку на уровень  пояса.  Рука  аниматрона
скрутилась и сабля выпала из кулака. В тот же самый миг  пришелец  одним
жестом заставил разум Гилбрина  закружиться,  как  в  водовороте.  Стало
трудно  понимать  слова  незнакомца,  еще  труднее  сосредоточиться   на
спасении.
   - Я - Сын Мрака. Склонитесь перед моей волей, - скомандовало  мрачное
создание. -  Я  -  ваша  воля,  ваше  желание.  Я  правлю.  Ваш  долг  -
повиноваться.
   Нижнюю часть тела у Сына Мрака рассмотреть  не  удавалось.  Мечущиеся
тени, как саваном, окутывали его ноги, конечно, если считать,  что  ноги
есть.
   - Я вам говорил, нельзя  доверять  работу  этим  дурацким  пятнам,  -
прервал его де Фортунато. - Если  бы  я  здесь  не  оказался,  эти  трое
скрылись бы.
   - И вместо этого, - возразил Сын Мрака, - ты, вопреки моему  приказу,
решил их всех уничтожить. - Сын Мрака спустился ниже и оказался  лишь  в
нескольких дюймах над полом. Очевидно, отец Майи еще не заметил  легкого
изменения в настроении, но Гилбрин был уверен, Сыну  Мрака  его  прежний
союзник весьма и весьма надоел.
   "Так держать, Август.  Ты  вполне  можешь  выболтать  себя  прочь  из
жизни". Если и было что-нибудь положительное в их плену у Сына Мрака, то
это возможность увидеть, как Майин сумасшедший родитель раз  и  навсегда
расплатится за все свои преступления. Смерть от рук  Сына  Мрака  всегда
была вечной.
   - Для ваших целей осталось бы достаточно.
   Гилбрин с ужасом увидел, что Сын Мрака отклонился от своего пути.  Он
хотел отодвинуться, но, чем бы ни держал его Властелин Теней,  путы  эти
были для него слишком крепки. В последний момент он увидел, что  мерзкое
создание заинтересовалось не им, а, скорее, Хамманом Таррикой.
   - Достаточно, говоришь? - Сын Мрака вытянул черную руку. Тени из него
вытянулись, обволокли обмякшее тело Таррики и подняли  его  примерно  на
уровень плеча зловещей фигуры.  -  Вот  с  этим  ты  перестарался,  друг
Август. Смею сказать, в нем не осталось ничего, что стоит спасать. -  На
мгновение глаз закрылся, а когда открылся, он продолжил:
   - Искры жизни, но сердцевина, та, которая знает, когда надо  прыгать,
чернее Рошаля. Ты слишком сильно его поломал, друг Август. Теперь он мне
больше не нужен.
   Тени выпустили тело Таррики, и оно упало  на  пол  с  душераздирающим
стуком. Гилбрин смотрел на своего товарища.  Утекла  ли  жизненная  сила
Таррики совсем, или он такой замечательный актер?  К  несчастью,  первое
было вероятнее.
   "Мне жаль, Мастер Таррика. Знаю, что действовал тебе на нервы, но мне
хочется думать, что мы все равно прекрасно ладили".
   - А вот этого ты, к счастью, не очень повредил.
   Гилбрин вдруг оказался в воздухе.., нет, это тени подняли его так же,
как прежде Таррику, но Бродяга совсем не чувствовал, как они его держат,
ему казалось, что он плывет.
   - Да, в нем все еще есть потенциал, чтобы оказать мне большую услугу.
   - Этот не стоит хлопот. Вам лучше прямо снести ему голову. У вас есть
попугай, зачем вам этот поэтичный клоун?
   - А может, он предпочитает мое общество твоему, - умудрился  выдавить
Гилбрин.
   Он с удовольствием отметил  искру  веселья  в  обычно  ледяном  глазу
Властелина Мрака. Ясно, что это лишь вопрос времени, когда Сын  Мрака  и
Август де Фортунато кинутся друг на друга. Может, тогда  возникнет  шанс
спастись.
   - Попугай - это средство достичь полного Конца, дорогой Август, но  я
не смею предположить, что он будет достигнут именно в этом варианте. Мне
может понадобиться  перетащить  заводного  человека  вместе  с  собой  в
следующий. Там я смогу лучше использовать его тайны и связь между ним  и
его хозяином.
   - Я не служу пиратам, - заявил Фило, - и я не предам своего капитана.
Я лучше погибну.
   - У тебя душа поэта, мой  пернатый  друг.  С  удовольствием  с  тобой
побеседую. - Тени Властелина Теней дотянулись до Фило. - Пошли.
   Щупальца поймали руки аниматрона и одну  ногу.  Гилбрин  рванулся  на
помощь, но и его обволок один из темных отростков. И, как он ни пытался,
вырваться он не мог. Его и Фило медленно затягивало в массу извивающихся
теней.
   Внезапно,  без  всякого  предупреждения,  вся  комната   искривилась,
деформировалась даже больше,  чем  при  появлении  Сына  Мрака.  Гилбрин
мгновенно понял, что это еще одна ударная волна, предшествовавшая  Концу
света.
   Волна, значительно более могучая, чем атака де Фортунато на их  разум
и та первая волна,  когда  Таррика  чуть  не  разбил  свою  машину.  Пол
заколебался и вздулся, потолок  изогнулся  и  опустился.  Даже  те,  кто
находился  внутри,  были  поражены.  Гилбрин  со  страхом  смотрел,  как
вытягивались и истончались его руки, а потом, наоборот,  раздулись,  как
спелый арбуз.
   Изменился даже Сын Мрака. Его тени  уплотнились  и  стали  выглядеть,
будто сделанные из глины, а не из сгустка тьмы.
   Бледный глаз расширился и занял почти  треть  того,  что  можно  было
назвать лицом Властелина Теней.
   Гилбрин хотел воспользоваться возникшим хаосом, но, вопреки  надежде,
Сын Мрака ориентацию не потерял. Напротив, хозяин  теней  больше  других
сохранил самообладание, исключая Фило. Именно аниматрон сделал то,  чего
не мог сделать Гилбрин. Попугай тоже сильно изменился, но его реакция не
стала медленной. Он вырвался  из  щупалец,  ставших  теперь  практически
твердыми, развернулся и схватил те, что удерживали Гилбрина.
   - Берегись, - закричал де Фортунато.
   Но он напрасно старался. Сын  Мрака  среагировал  лишь  на  мгновение
позже аниматрона. Гилбрин заглянул через плечо своего спасителя и увидел
новую группу смертоносных отростков, бросившихся к ним. Он  ответил  изо
всех оставшихся в нем слабых сил. С  облегчением  он  увидел,  что  тени
вдруг метнулись к потолку. Разумеется, передышка оказалась временной, но
Фило уже поднимал его на ноги.
   Гилбрин собирался побежать вслед за аниматроном, но Фило удивил  его,
перебросив через плечо и потащив на себе.
   Едва ли Гилбрин мог спорить, и  не  только  из-за  своих  ран,  но  и
потому, что потерял ориентировку, когда шла деформация реальности.
   - Задрай люки, парень. Мы двинемся через окно.
   - Но оно слишком маленькое.
   Фило прыгнул. Гилбрин  ждал  неизбежного  столкновения.  В  окно  мог
проскочить только один, и то пришлось бы  выползать.  С  чего  это  Фило
решил, что сможет вытащить их обоих.
   Стекло разлетелось. На мгновение Гилбрин  почувствовал  сопротивление
тонкой металлической сетки.., потом они как-то оказались снаружи.
   Даже в темноте Гилбрин различал перемены,  вызванные  деформацией,  а
теперь он понимал, почему попугай был так уверен. Приют Хаммана  Таррики
выглядел, как рисунок Сальвадора Дали. Стены изгибались внутрь и наружу,
крыша прогнулась, а окно.., то, что от него теперь  осталось..,  было  в
десять раз больше, чем прежде. Неудивительно, что Фило решился  из  него
выпрыгнуть.
   Что-то черное прыгнуло на них, когда они приземлились, но Фило сделал
движение - и Рошаль врезался в изгородь.
   Из  парадной  двери  дома  возникла  зловещая  фигура   Сына   Мрака.
Деформации все распространялись, превращая его  в  нечто  паукообразное.
Его бледный глаз стал таким широким, что доставал до челюсти. Вся  сцена
будто явилась из кошмара.
   - Держись, - скомандовал Фило.
   Вдруг оказалось, что они летят.., нет, не летят, - скорее прыгают  на
крышу машины, а потом через забор.  Рошаль  около  автомобиля  попытался
схватить Фило за ногу, но  был  слишком  нерасторопен,  слишком  поражен
происходящей  деформацией.  Гилбрин  вздохнул  с  облегчением,  хоть   и
содрогнулся от их жесткого приземления.
   Людей вокруг не было. Гилбрин не знал, попрятались ли они по домам от
страха или это Сын Мрака скрыл от них происходящее. Он лишь понимал, что
не может ждать помощи от смертных, и желал, чтобы они держались подальше
и не пострадали.  В  других  вариантах  и  в  другие  времена  множество
смертных погибло из-за капризов Властелина Теней.
   И в этом мире наверняка пострадало немало людей.
   Сразу вслед за Сыном Мрака двигался Август де Фортунато. Если бы  его
собственное положение не было почти таким  же,  Гилбрин  рассмеялся  бы,
увидев, как вынужден передвигаться ренегат. Он выглядел,  как  сбежавший
персонаж мультфильма. Разумеется, и Гилбрин был не  лучше.  Хорошо,  что
механический  человек  достаточно  силен,  чтобы  нести  его,  не  теряя
скорости. Бродяга сомневался, что смог бы двигаться быстрее, чем  сейчас
двигался отец Майи.
   Из тени выпрыгнули два сбитых с толку Рошаля. Оба двигались медленно,
но один находился достаточно близко, чтобы, несмотря на очевидную потерю
ориентации, сделать  подножку  аниматрону.  Фило  потерял  равновесие  и
повалился на тротуар, а Гилбрин упал назад.
   И в этот момент мир снова стабилизировался.
   - Карим! - выдохнул Бродяга.
   Какое удовольствие снова смотреть на свое тело  и  видеть  нормальные
руки и ноги, даже если у этих ног притаился вдруг  обновившийся  Рошаль!
Гилбрин   воспользовался   вернувшимся   чувством   реальности,    чтобы
посчитаться с угрожающим им Рошалем. Он ослабил опору фонарного столба.
   Все еще адаптируясь к возвратившемуся нормальному состоянию, тварь не
заметила столб, пока он не начал падать.
   Разрываясь  между  желанием  отскочить  и  приказом  хозяина,  Рошаль
действовал слишком медленно. Наконец он все  же  отпустил  ногу  Фило  и
попятился, но было уже слишком поздно.
   Лампа попала ему в бок. Плафон разлетелся, а все еще не  прервавшийся
ток теперь шел сквозь горе-бойца.
   "Ясно одно, - подумал Гилбрин, затыкая нос, -  Рошаль  пахнет  лучше,
если его жарить, тогда не пропадет аромат".
   Рядом поднимался Фило. Гилбрин подал ему руку, но  больше  ничего  не
успел: у них за спиной возник Сын Мрака.
   - Очень нехорошо, когда гости  убегают,  друзья.  А  я  ведь  еще  не
познакомил вас со своим знаменитым гостеприимством. Не  хочу,  чтобы  вы
покинули этот мир, считая, что я не сделал для вас всего возможного.
   И снова к ним протянулись туманные щупальца.  Десятки  щупальцев,  и,
двигаясь, они расползались. Было ясно, что никому увернуться не удастся.
   Фило потянулся к поясу, но сабля  исчезла.  Его  единственный  птичий
глаз остановился на Гилбрине.
   - Нам конец,  парень.  Единственная  надежда:  если  за  нами  придет
капитан.
   Гилбрин  взглянул  на  ночное  небо,  почти  ожидая,   что   внезапно
материализуется призрачный корабль, и Голландец с Майей повернут события
вспять. Никаких признаков летающего судна, да и Майю  поблизости  он  не
чувствовал. Глупо надеяться. Видимо, и Майя и мореход где-то попались  в
вечную ловушку, о чем бы там Фило раньше ни  говорил.  "Кавалерии  Джона
Уэна не будет. Индейцы нас схватят".
   Но это клевета на индейцев. Никто не может  быть  столь  смертоносен,
как Сын Мрака.
   Тени на них сомкнулись. И Бродяга и его соратник  боролись  изо  всех
сил, но на сей раз безуспешно. Властелин Теней уже тащил их к  себе.  За
его спиной ухмылялся Август  де  Фортунато,  радуясь  чужому  несчастью.
Гилбрин хотел бы рассчитаться хотя бы с этим предателем. Изловивший  его
был ужасен, но слушать при этом  насмешки  дорогого  Августа  -  это  уж
слишком!
   - Смейся сколько хочешь, Август, - сказал он, - но  помни,  скоро  ты
последуешь за нами.
   Тут его поглотила тьма, но он успел получить  скромное  удовольствие,
слыша, как внезапно замер смех де Фортунато.

14. ВНИЗ НА ЗЕМЛЮ

   Голландец смотрел на Майю. Он чувствовал, что больше ничего не  может
делать, только смотреть. И не только потому, что она  напоминала  ему  о
потерянной Марии - хоть они и были очень  похожи,  Майя  все  же  слегка
отличалась, да порой и не только слегка. Эти различия интриговали и даже
вызывали восхищение.
   Она расслабляюще действовала на его душу. Он не привык к  такому.  Он
жил в мире непрерывного  повторения,  один  и  тот  же  цикл  разрушения
происходил снова и снова. Самим своим  присутствием  Майя  де  Фортунато
разбила этот цикл вдребезги.
   С одной стороны,  это  его  беспокоило,  но  с  другой  -  заставляло
почувствовать себя  живым,  настоящим  человеком,  а  не  потерянным  во
времени призраком.
   Как хорошо было бы остаться с ней подольше,  решил  Голландец.  Может
быть, они стали бы друзьями.., а потом больше чем друзьями.
   "Ты все еще мечтатель? После стольких вечностей ты все еще мечтаешь о
новой жизни, любви и возрождении. Пора бы поумнеть".
   Он видел, что она занята  расчетами,  пытаясь  использовать  шанс  на
спасение наилучшим образом. Контакт с одним из Странников дал ей причину
надеяться, а ему причину поражаться. Голландец не ожидал, что у беглецов
есть такие способности. Интересно, чем еще она его удивит?
   Но какое это имеет значение? Важно лишь помочь ей.
   Они все плыли, огибая самые высокие из домов. Голландец  был  уверен,
что его корабль вернулся  в  двадцатый  век,  чтобы  присутствовать  при
смерти этой Земли. Это означает, что у них остается совсем мало  времени
до начала настоящего разрушения, когда поток станет необратимым.
   Должно быть, первая ударная волна уже  прошла  Но  их  ощутят  только
самые  чувствительные.  Остальные  до  последнего  дня  не  поймут,  что
происходит.., а тогда рухнет все.
   Он кивнул и  машинально  хотел  положить  ей  руку  на  плечо,  чтобы
успокоить, но в последний момент одернул себя.
   "Ты не должен с ней сближаться".
   - Ты готова?
   - Да.
   - Что ты сейчас будешь делать?
   - Ждать, пока он спустится, а  пока  попробую  связаться  с  Гилом  и
Хамманом.
   Она упомянула имя маленького смешного парня, и Голландец почувствовал
укол в сердце. Когда-то она и Гилбрин были очень близки.  Они  и  сейчас
близки, это очевидно. Не любовники, но старые друзья. Во всяком  случае,
он на это надеялся.
   "Опять эти запретные мысли. Что я за идиот думать о том, о чем думать
нельзя. Забудь ее. Тебе с корабля не уйти.
   Твой единственный товарищ навеки - этот корабль, "Отчаяние".  О,  она
не из тех, кто добровольно бросит друга".
   Они все спускались. Майя вздохнула.
   - Странно. Я их не чувствую. - Она вдруг  со  страхом  посмотрела  на
Голландца. - Вы думаете, их мог схватить Сын Мрака?
   Он не успел ответить, а она уже продолжала:
   -  Они  могут  поставить  защиту.  Наверное,  так.  Надо  попробовать
посильнее. Может, если я буду работать на прием, один из них заметит.
   Она очень нервничала, да оно и понятно. Ведь  им  приходилось  только
надеяться, что "Отчаяние" спустится достаточно низко, к тому же  оба  не
были уверены, что Майе позволят уйти. Ей хватит забот и без  тревоги  за
друзей.
   Он  смотрел,  как  она  сосредоточивается  на  контакте   со   своими
товарищами.  Сначала  казалось,  что  у  нее  ничего  не  выходит,  хотя
"Отчаяние" плыл  прямо  над  центром  громадного  мегаполиса.  На  таком
расстоянии связаться  с  одним  или  несколькими  друзьями  для  нее  не
проблема Но драгоценное время испарялось, а никаких признаков успеха  не
было Голландец, не в  состоянии  больше  справиться  со  своим  порывом,
успокаивающе положил руку на ее плечо.
   Вдруг его голову заполнил голос.
   "Кто это?" - спросил голос.
   "Майя де Фортунато", - в приступе радости ответила его  спутница.  Ее
голос тоже отозвался в его голове. Голос спрашивающего,  голос  мужчины,
чем-то напоминал ему те, что так часто его преследовали.  Но  он  звучал
так, как будто говорил с дальнего конца длинного тоннеля.
   "Майя де Фортунато? Я Мендессон. Прекрасно,  фрейлейн,  что  вы  меня
нашли".
   "Мендессон! - Майя волновалась все больше,  и  через  контакт  с  ней
Голландца тоже охватило это волнение. - Мне нужно послать сообщение".