чно оно еле уловимо, совпадают лишь  какие-то  черты,  манеры.
Герцог, искусный и отважный летун, был в отличной для своих преклонных лет
форме, его  атлетическая  фигура  хорошо  сохранилась.  Перед  Сэлдом  был
человек с лицом и телом наследного  принца  Виндакса.  Конечно,  кое-какие
отличия  есть:  морщины  на  лбу,  мешки  под  глазами,  конечно,  герцогу
недостает юной свежести, неутомимости принца. Но в  остальном  -  как  две
капли воды. Крючковатый нос,  густые  брови,  темные  глаза.  Изумительное
сходство - мудрено поверить, что тут дело  в  каком-то  дальнем-предальнем
родстве.
   Никогда Сэлду не доводилось видеть,  чтобы  сын  настолько  походил  на
отца. А Джэркадон - копия короля. Похоже, у королевы Мэйалы есть  странная
особенность - ничто из ее собственной внешности  не  передается  сыновьям.
Сэлд поймал себя на мысли, что теперь не сомневается, чей сын Виндакс.
   - Ваше высочество,  -  потупившись,  выговорила  Элоса,  -  имею  честь
представить вам своего отца, его светлость герцога Фонского.
   Мужчина поклонились друг другу. Вообще-то, поскольку они так или  иначе
состояли в родстве, им надлежало обняться, но и тот, и  другой,  казалось,
приросли к полу. На белых  как  бумага  щеках  герцога  выступили  красные
пятна, лицо окаменело. Виндакс стоял вполоборота к Тени, но и он наверняка
выглядел не лучше.
   - Счастлив встретиться с вами, родич, - выдавил принц.
   Герцог   перевел   дыхание   и   отбарабанил   соответствующие   случаю
приветствия.  Виндакс  столь  же  невыразительно  ответил.  Они  не  смели
взглянуть друг на друга.
   Затем Виндакс немного  встряхнулся,  взял  себя  в  руки  и  представил
герцогу придворных.


   Герцог,  принц  и  его  Тень  втроем  собрались  в  крошечной  спальне.
Изумление Виндакса сменилось гневом, он весь трясся от злости; к  старшему
же и умудренному опыту собеседнику вернулось хладнокровие: герцог держался
вполне непринужденно.
   - Глубоко сожалею об этом недоразумении, ваше высочество, - говорил он.
- Моя жена и сэр Укэррес действительно говорили  с  Элосой,  но  они  лишь
предупреждали ее, что следует соблюдать осторожность. В округе и правда не
очень спокойно, но ни о каком заговоре или предательстве не может  быть  и
речи. В голове молоденьких девушек порой рождаются странные, романтические
фантазии.
   У Виндакса опять  покраснела  шея:  насквозь  лживая  речь  герцога  не
понравилась ему. Он ни слова не ответил.
   Герцог приветливо улыбнулся:
   - Надеюсь, ваши родители, их королевские величества, в добром  здравии?
Королева Мэйала? Много лет прошло с тех пор,  как  я  простился  с  ней  в
Горре, давно уже ее сияющая красота не озаряла мое скромное жилище.
   Отрицай же, отрицай!
   - Она неважно себя чувствовала в последнее время, - сказал  Виндакс.  -
Полагаю,  ее  расстроило  мое  решение  отправиться  в  это   путешествие.
Наверное, матушка подумала, что кое-что в Найнэр-Фоне будет мне не  совсем
ясно.
   Герцог не обратил внимания на шпильку  принца.  Кстати,  Альво  говорил
грубоватым, как и подобает сельскому жителю, голосом; жизнь на Рамо  среди
дворцовой роскоши смягчила голос Виндакса - но это  были  разные  варианты
одного голоса.
   - А его величество?
   - Спасибо, когда мы уезжали, он чувствовал себя превосходно. Вы с отцом
никогда не встречались?
   - Нет, не имел такой чести.
   Очевидно, тут следовало передать герцогу Фонскому приглашение ко двору,
но Виндакс вдруг взорвался:
   - Мы с вами удивительно похожи!
   Голос его дребезжал и срывался от волнения.
   Герцог рассмеялся:
   - Знаю, родич: мне говорил королевский курьер. Он был просто потрясен.
   - Он не предупредил вашу дочь. Она была потрясена до глубины души.
   Удар  попал  в  цель,  герцог,  конечно,  вытянул  из  Тью  Рорина  все
подробности. Он вспыхнул:
   -  Повторяю,  ваше  высочество,  у  нее  голова  забита  романтическими
бреднями. Вы - желанный гость в моем доме. Вам будет  обеспечена  надежная
охрана, вдвойне надежная - как принцу и как родственнику. Мы сердечно рады
принять вас, хотя условия в Найнэр-Фоне не сравнятся с теми, к которым  вы
привыкли.
   Они помолчали.  Виндакс  принял  решение  -  злиться  бесполезно,  надо
сохранять по крайней мере видимость родственных отношений.
   - Неужели они настолько плохи,  что  нам  придется  пользоваться  одной
туалетной комнатой, ваша светлость?
   Фон удивленно заморгал глазами:
   - Нет, конечно, ваше высочество. Зачем?
   - Тогда мы могли бы обойтись без зеркала для бритья.


   Итак, наследный принц  Виндакс  отправился  в  Найнэр-Фон,  холодный  и
неуютный замок, почти не отличающийся от столь же  неприглядных  городских
домов; его грубые каменные стены  обдувались  холодными  ветрами  Рэнда  и
освещались тусклыми лучами красноватого солнца.
   Приличия  строго  соблюдались  -  члены  семьи  и  свита  принца   были
представлены друг другу, в парадном зале сервирован роскошный обед.  Но  и
приезжие,  и  обитатели  замка  двигались  точно  марионетки.  Нет,  какая
несправедливость! На самое редкостное сходство еще можно было бы  тактично
закрыть глаза, ограничиться едва  заметным  перемигиванием.  Но  герцог  с
принцем - как близнецы! В королевской свите восемнадцать  человек.  Нельзя
всех заставить молчать, нельзя всех  умертвить.  А  другие...  Принц  Тень
вспомнил удивление, недоверчивые взгляды помещиков, к которым они заезжали
по дороге, дальних и ближних соседей, знакомых с властителем Рэнда.  Слух,
подобно инфекции, распространяется по Рэнду и скоро дойдет до Рамо.
   Рано или поздно разразится катастрофа. Может,  у  Джэркадона  уже  есть
своя клика, а может,  он  вскоре  обзаведется  ею,  независимо  от  своего
желания. Смерть Виндакса -  логичное  и  для  многих  желанное  разрешение
проблемы. Для кого?  Для  герцога,  для  королевы  и  короля,  Джэркадона,
герцогини, Элосы... список  разрастался.  Никто  из  них  не  способен  на
убийство, но такая мысль  наверняка  возникнет,  а  фанатичные  сторонники
всегда найдутся.
   Три дня, что продолжались празднества, Сэлд ни на  минуту  не  ослаблял
бдительности. В каком-то смысле Тени было легче, чем остальным. Он целиком
сосредоточился на вопросах безопасности, ему не приходилось  размышлять  о
политических  последствиях  случившегося  и   взвешивать   каждое   слово:
поддерживать беседу в такой обстановке - все равно  что  балансировать  на
краю пропасти.
   Потом устроили прием для местных дворян. Разинув  рты  они  глазели  на
молодую копию своего герцога и разговаривали  на  нейтральные  темы  -  об
урожае и налогах, о правосудии и охране порядка.
   Принц также посетил орлиное гнездо и осмотрел прославленных серебристых
птиц Найнэр-Фона.  К  обольщению  Ледяной  Молнии  герцог  отнесся  весьма
снисходительно - ему было не до того.
   - Выбор орлицы понятен, - заявил он. - Ваш бронзовый  Острый  Коготь  -
прекрасный экземпляр. Серебристым  орлам  все  равно  необходимо  вливание
свежей крови: они недостаточно жизнеспособны. Элоса как-нибудь утешится, а
я буду счастлив, принц, подарить вам Ледяную  Молнию  на  память  об  этом
визите.
   - Вы очень щедры, родич, - ответил Виндакс. - Разведением орлов в нашей
семье больше всего увлекается отец. От его  имени  принимаю  ваш  подарок.
Король будет в восторге и, не сомневаюсь, пришлет вам первого же птенца  -
как обычно делается в таких случаях.
   - Ваш отец  -  настоящий  знаток,  -  подхватил  герцог.  -  Священники
отыскали много полезных для него сведений в древних рукописях. Вы  знаете,
об  орлах  он  может  говорить  часами.  Все  отпрыски  этой  пары   будут
бронзовыми, но стоит одного из них еще раз скрестить с серебристым...
   Опять скользкая тема.
   - И потерянные свойства будут восстановлены, - мрачно кивнул Виндакс. -
Отец  как-то  прочел  мне  целую  лекцию.  Меня,  знаете  ли,  всегда  это
интересовало.
   Они обменялись разъяренными взглядами.
   Но когда и где, недоумевал Принц Тень, герцогу случалось присутствовать
на длившихся часами королевских лекциях.


   Вечером   третьего   дня,   незадолго   до   отбоя,   Альво    и    его
высокопоставленный гость сидели у пылающего камина в  кабинете  герцога  и
пили подогретое вино с пряностями. В кабинете не устраивалось  официальных
приемов,  здесь  собирались  запросто,  по-дружески.  Заваленная   боевыми
трофеями, обставленная разнородной, плохо сочетающейся мебелью  комната  с
выцветшими фресками на стенах носила на себе следы вкусов многих поколений
герцогов Фонских, причем  каждый  привносил  что-то  свое,  но  ничего  не
выбрасывал.
   Возможно, Виндаксу хотелось напоить хозяина и заставить  его  выболтать
что-то, но способность пить,  не  пьянея,  принц,  как  и  многое  другое,
унаследовал  от  своего  настоящего  отца.  Укэррес,  сидя   между   ними,
беспокойно ерзал  на  стуле,  а  Тень-Сэлд  примостился  позади  Виндакса,
маленькими  глотками  прихлебывал  вино  и  блаженствовал:   так   приятно
расслабиться - от постоянного напряжения все кости ноют.
   Говорили об орлах: принц  затеял  охоту,  а  Покорительница  Ветров  не
годилась - чересчур стара. Герцог горячо поддержал  его  и  пообещал,  что
позабавятся они на славу - у него, мол, есть на примете парочка горок...
   - Но не Орлиная Вышка? - спросил Виндакс.
   Днем  раньше  они  разглядывали  возвышающийся  вдали  огромный  горный
массив. Он превосходил все горы Рэнда и именно по нему  проходила  граница
между Ранторрой и захваченным противником Аллэбаном. Таинственно мерцающая
в солнечных лучах, больше похожая на облако, чем на скалу,  Орлиная  Вышка
притягивала и завораживала Виндакса.
   Герцог рассмеялся:
   - Вряд ли. Тень не даст добро.
   - Безлюдное место, - вставил Укэррес.
   Орлиная Вышка, рассказал старик, была  названа  так  много  лет  назад,
потому что гору облюбовали дикие орлы. Сейчас они  снова  вернулись  туда.
Склоны слишком круты, поэтому не пригодны для земледелия, но воды много, а
следовательно,  и  дичи  тьма-тьмущая.  Орлы  с  Орлиной  Вышки  примирили
враждующие стороны - попытка пролететь мимо этой огромной горы равносильна
самоубийству.
   - На чьей же они стороне, кого защищают? - удивился Виндакс.
   - И нас, и их, -  ответил  герцог.  -  Примерно  тысячу  дней  назад  я
разведал этот путь. Меня преследовала целая дюжина орлов - ни разу в жизни
я не летал с такой скоростью. Аллэбан никогда не был  неотъемлемой  частью
Ранторры. Теоретически он находился от нас в  вассальной  зависимости,  но
фактически всегда  был  более  или  менее  независимой  страной  со  своей
королевской  династией.  Он  не  достался  бы  мятежникам,  если  б   ваша
дорогая... ваша многоуважаемая матушка и поныне правила там...
   Господи, отойдите же от края пропасти!
   - Орлиная Вышка - нечто вроде барьера, - промямлил герцог в заключение.
   - Этот мятежник, Карэмэн, - спросил принц, - вы сталкивались с ним?
   - Я нет, а Укэррес сталкивался.
   Старик заулыбался, обнажив редкие зубы:
   - Занятный тип, ваше высочество, если, конечно,  еще  жив.  Религиозный
фанатик, но довольно милый. Его фанатизм... как бы это сказать, не лезет в
глаза. В остальном он вполне нормальный, спокойный человек. Не  нужно  его
недооценивать. Еще он мастер дрессировать орлов, прямо чудеса творит.
   - Итак, орлы с Орлиной Вышки  стоят  на  страже  границы,  -  задумчиво
пробормотал принц. - Чтобы вернуть Аллэбан, нам сначала придется сражаться
с ними, а потом с мятежниками.
   Герцог нахмурился:
   - Вы подумываете о возвращении Аллэбана, ваше высочество?
   - Нет, всерьез пока  нет.  Не  сейчас,  -  ответил  Виндакс.  -  Может,
когда-нибудь. В конце концов, Аллэбан тоже часть моего наследства...
   Опять пропасть.


   Наконец Виндакс заявил, что пора спать, герцога он так  и  не  перепил.
Согласились на ничью. Оба казались лишь слегка  подвыпившими,  хотя  Сэлд,
вылакай он столько, в беспамятстве валялся бы на ковре.
   По дороге в отведенные ему покои принц почти  не  пошатывался.  Там  он
шлепнулся на стул, скрестил руки на груди и мутными глазами  уставился  на
Тень.
   - Присватаюсь  вот  к  его  ненаглядной  дочурке.  Что  он,  интересно,
ответит?
   - Допускаю, что согласится, - отозвался Сэлд.  Ему  страстно  хотелось,
чтобы Виндакс наконец улегся спать и оставил его в покое. - А вам хочется?
   - Ни за что! - воскликнул Виндакс. - Я ее насквозь вижу:  окрутит  меня
мигом, быстрей, чем орлица орла, а потом откажется довести дело до конца -
сошлется на кровное родство.
   Сэлд про себя согласился. Вполне вероятно.
   - Так пусть она достанется Джэркадону.
   Проклятие!
   Но Виндакс не заметил его бестактности.
   - Почему бы и нет? Сегодня она имела нахальство спросить, какого  цвета
у него волосы.
   Сэлд решил сменить тему:
   -  Позвольте  уведомить  вас,  принц:  когда   вы...   лжете,   у   вас
подергивается правое ухо.
   - Черт возьми!  -  ощетинился  Виндакс.  -  Нечего  меня  разглядывать!
Впрочем, благодарю. Учту. Но сегодня... оно дергалось не очень часто?
   - Только когда вы сказали Элосе, что она очаровательно выглядит  в  том
нелепом платье. Да, и еще.  Вы  спросили  герцога,  сталкивался  ли  он  с
Карэмэном. Он сказал "нет", но ухо у него дергалось.
   - Да, - совершенно трезвым голосом  отозвался  Виндакс.  -  Думаю,  его
светлости пришлось-таки подергаться за последнее время.


   На охоту решили ехать небольшой  группой:  принц,  его  Тень,  графиня,
герцог и четверо солдат. Но когда они после завтрака собрались  у  гнезда,
грум  под  присмотром  леди  Элосы  уже  седлал  Ледяную  Молнию.   Герцог
недовольно  сдвинул  брови,  но  спорить  не   стал.   Сэлд   хотел   было
воспользоваться своей неограниченной властью и отослать девчонку прочь, но
отношения и без того были натянутыми, не стоило еще осложнять их,  ссорясь
с этой избалованной маленькой дрянью.
   Сэлд собственноручно оседлал  Покорительницу  Ветров,  дважды  проверил
каждую подпругу. Правда, слухи о  заговоре  оказались  лишь  вымыслом,  но
осторожность не помешает: несчастный  случай  на  охоте,  что  может  быть
проще... Острый Коготь сердито нахохлился: его отрывали от Ледяной  Молнии
в самый разгар "медового месяца" - молодожены часами  чистили  друг  другу
перышки и терлись гребнями.
   Охотники  стояли  на  верхней  площадке,  рядом  с  клеткой,  глядя  на
окружавшие Найнэр-Фон тускло-коричневые и розоватые  горы.  Герцог  описал
гостям здешние воздушные потоки и повороты, предупредил об опасных боковых
ветрах и предложил подняться повыше, где  на  согреваемых  солнцем  скалах
водятся козы - охота на них считалась самой увлекательной.
   Или, может быть, принцу больше хочется пострелять из лука  по  пернатой
дичи, а коз оставить на потом?
   - Нет! - не терпящим возражения  тоном  отрезал  Принц  Тень.  Солдаты,
конечно, вооружены, но без крайней необходимости он не позволит  поднимать
стрельбу вокруг своего подопечного.
   Герцог удивленно  нахмурился  на  такую  дерзость,  но  Виндакс  слегка
улыбнулся и согласился с Тенью.
   Всадники вскочили на спины орлов. Солдаты заняли  верхнюю  позицию,  за
ними охотники: герцог, графиня, Тень, принц и, наконец, Элоса.
   Сэлд парил над городом. Подумал мельком, какое же это унылое,  открытое
всем ветрам, холодное место, потом вошел в поднимающийся  вверх  воздушный
поток и покружился, наблюдая, как всегда,  за  летящим  внизу  принцем.  И
вдруг он услышал  крик,  обернулся,  пораженный,  и  увидел,  что  Виндакс
вырвался из воздушного потока и как будто поворачивает назад.
   Покорительница Ветров упиралась, яростно била крыльями; еще минута -  и
орлица поднялась выше Тени. Какого  черта,  что  выделывает  его  чокнутое
высочество!
   Сэлд неохотно направил Острого Когтя вверх, за Покорительницей  Ветров,
хотя знал, что такие гонки быстро изматывают орлов. Ему никак не удавалось
догнать принца,  наоборот,  разрыв  увеличивался.  Неужели  Покорительница
Ветров, старая развалина, обскакала Острого Когтя?
   А потом он понял.
   Покорительница Ветров металась над ним, то и дело меняя направление,  и
в какой-то момент Сэлд увидел, что на глаза орлицы опущены  шоры,  а  лицо
принца под защитными очками побелело как мел. Виндакс  опять  закричал,  и
Принц Тень услышал самое страшное, чего больше всего боялся:
   - Летучая мышь.
   Орел,  проглотивший  одну-единственную  летучую  мышь,  час   или   два
находится в странном состоянии  -  как  под  действием  наркотика.  Птица,
нахохлившись, сидит на насесте, глаза ее закрыты, тело сотрясается  мелкой
дрожью, а гребень синеет и отвердевает. Но мясо мыши действует  не  сразу.
Можно подняться в воздух до появления признаков отравления  и  лишь  через
несколько минут обнаружить, что сидишь на летающем  маньяке.  Яд  вызывает
зрительные галлюцинации, поэтому шоры не помогают, орел мчится куда и  как
захочет, его может сдуть боковым ветром или затянуть в  направленный  вниз
воздушный поток; тогда птица поломает  себе  крылья  и  упадет  на  землю.
Другой вариант - она будет подниматься все выше и выше и  в  конце  концов
окажется на высоте, которую человеческим легким не выдержать. А Найнэр-Фон
и так уже достаточно высоко.
   В гнезде замка летучих мышей не было. Принц Тень сам все проверил сразу
по приезде. Это дело рук предателя, и принцу уже не помочь. Покорительница
Ветров стара, а Острый Коготь молодой и невероятно сильный орел, но и  ему
не угнаться за обезумевшей, отравленной мышиным мясом птицей.
   Даже догнав принца, Сэлд ничего не сможет  сделать.  Ни  один  орел  не
выдержит двух седоков; нельзя ни пересадить Виндакса на Острого Когтя,  ни
поменяться орлами. Единственное, что остается, - не  выпускать  принца  из
виду и стать свидетелем его гибели.
   Покорительница Ветров поднималась все выше, выше и выше.  Легкие  Сэлда
разрывались, уши заложило, из  носа  шла  кровь.  Он  постепенно  настигал
орлицу - у Острого Когтя размах  крыльев  был  куда  больше,  -  но  перед
глазами Тени мелькали красные круги. В гвардии о таких безнадежных случаях
говорили: "Натяни вожжи, закрой глаза и молись погромче".
   Воздушный поток оборвался;  нижние,  обитаемые  склоны  Рэнда  остались
далеко внизу, отсюда горы и ущелья казались едва различимыми точками. Было
смертельно холодно - здесь не светило солнце.
   Облако скрыло  Покорительницу  Ветров,  а  вместе  с  ней  и  Виндакса.
Чувствуя, что теряет сознание,  задыхаясь,  Принц  Тень  направил  Острого
Когтя вниз.
   Виндакс исчез.



7

   Где тень, там и свет.
   Поговорка

   Столовая замка - просторная, полутемная  зала  с  потемневшим  от  дыма
потолком,  потрескавшимся  плиточным  полом   и   каменными   столами   (в
окрестностях Найнэр-Фона было мало леса) - отапливалась огромными печами и
камином. Если б не вкусный запах, помещение казалось бы довольно мрачным.
   Волоча ноги, Сэлд вошел в столовую, не  глядя  взял  поднос  с  кружкой
кофе, черным хлебом и мясной похлебкой и плюхнулся на  табуретку.  Залпом,
обжигая рот  и  горло,  осушил  гигантскую  кружку.  Небритое  лицо  Сэлда
обветрилось и загорело, он почти ослеп от усталости. Голова гудела.  Не  в
лучшем состоянии были и остальные: одни, сгорбившись, сидели  за  столами;
вокруг некоторых хлопотали жены и дочери; другие уже спали, уронив  головы
на заставленные посудой столешницы.
   Сэлд отставил кружку и с отвращением взглянул на похлебку.
   "Ешь", - приказал он сам себе, но желудок не повиновался голове.
   Никогда в жизни он так не уставал.
   Прохладные пальцы погладили его спутанные волосы, скользнули по щеке  и
шее. Сэлд поднял глаза, высвободился.
   - Могу я чем-нибудь помочь? - спросила Фейса, девушка из свиты принца.
   Принц Тень покачал головой:
   - Я еще нескоро смогу прийти к тебе. Но спасибо на добром слове.
   - Вообще-то тебе надо бы поспать.
   - Еще один облет.
   Недовольная гримаса портила миловидное личико Фейсы.
   - Поспи хоть немного. Тень, а