омнил о  собаках.
Доволен был только фермер Джайлс. Он был уверен, что его наградят,  и  уж,
во всяком случае, радовался, что выпутался из этой истории,  благополучный
конец которой придал ему еще больше веса в глазах соседей.
     Король не уехал. Он велел раскинуть шатры на поле фермера  Джайлса  и
ждал четырнадцатого января,  стараясь  развлекаться,  насколько  это  было
возможно в жалкой  деревушке  вдали  от  столицы.  В  первые  же  три  дня
королевская свита свела почти весь  хлеб,  масло,  яйца,  цыплят,  сало  и
баранину и выпила до капли все запасы старого эля, какие были  в  деревне.
Потом стали ворчать, что  их  плохо  кормят.  Король  великодушно  за  все
заплатил (квитанциями, которые после можно будет обменять на деньги:  ведь
он надеялся, что скоро казна  сильно  пополнится),  так  что  жители  Хэма
обрадовались, не зная истинного положения казны.
     Наступило четырнадцатое января, праздник  Хилариуса  и  Феликса.  Все
встали очень рано. Рыцари надели кольчуги. Фермер нацепил свою самодельную
кольчугу, и рыцари откровенно смеялись над ним, пока не  поймали  на  себе
гневный взор короля. Фермер пристегнул  Хвостосек  -  меч  вошел  в  ножны
легко, как нож в масло, и остался там. Священник внимательно посмотрел  на
меч и только головой покачал. Кузнец посмеивался.
     Наступил полдень.  От  волнения  никто  не  мог  есть.  День  тянулся
медленно.  Хвостосек  по-прежнему  не  проявил  ни  малейшего   стремления
выскочить из ножен.  Никто  из  наблюдателей  на  холме,  даже  мальчишки,
взобравшиеся на деревья, ни на земле, ни в воздухе  не  замечал  признаков
приближения дракона.
     Кузнец расхаживал посвистывая, но  остальные  жители  деревни  только
вечером, когда появились звезды,  начали  подозревать,  что  дракон  и  не
думает  возвращаться.  Но  они  вспоминали  его  торжественные  клятвы   и
продолжали надеяться. Когда же наступила полночь и назначенный день истек,
разочарованию жителей Хэма не было предела. Зато кузнец торжествовал.
     - Я же говорил, - напомнил он. Но они еще ничего не поняли.
     - Он все-таки тяжело ранен, - говорили одни.
     - Мало мы ему времени дали, - соображали другие. - В горы так  тяжело
и долго добираться, а ему нужно столько нести. Может, помочь ему надо.
     Но миновал следующий день и еще один. Надеяться уже перестали. Король
пришел в ярость. Еда и питье кончились, и рыцари начали громко роптать. Им
хотелось вернуться к дворцовым развлечениям. Но королю нужны были  деньги.
Он простился  со  своими  подданными  поспешно  и  холодно  и  аннулировал
половину квитанций. Фермеру Джайлсу он на прощание едва кивнул.
     - Мы обратимся к вам позже, - сказал он и уехал со своими рыцарями  и
герольдами.


     Самые простодушные энтузиасты надеялись, что скоро придет  письмо  от
короля, он призовет мастера Эгидиуса к себе  и  хотя  бы  посвятит  его  в
рыцари. Через неделю письмо  действительно  пришло,  но  совершенно  иного
содержания. Оно было в трех экземплярах: для Джайлса, для священника, -  а
третий  надлежало  вывесить  на  дверях  церкви.  Только  из   экземпляра,
предназначенного священнику, можно было извлечь  какую-то  пользу,  потому
что написано особым шрифтом, столь же непонятным жителям Хэма, как книжная
латынь. Но священник  перевел  его  на  простонародный  язык  и  прочел  с
церковной кафедры. Письмо было не по-королевски коротким и сугубо деловым:
король торопился.
     "Мы, Август Б. А. Ю. А. П., Государь и пр., Сообщаем, что решили  для
безопасности нашего королевства и  поддержания  нашего  престола  дракона,
именующего себя Хризофилаксом Богатым, разыскать и жестоко наказать за его
коварные дела и злонамеренные  поступки.  Рыцарство  нашего  двора  должно
незамедлительно вооружиться и быть готовым к свершению этого подвига,  как
только мастер Эгидиус А. Ю. Агрикола прибудет  к  оному  двору,  поскольку
означенный Эгидиус показал себя человеком преданным и способным  сражаться
с великанами, драконами и прочими врагами, нарушающими королевский  покой,
мы приказываем ему немедленно отправиться в путь и присоединиться к  нашим
рыцарям со всей возможной быстротой".
     Жители Хэма считали, что это большая честь и  следующим  шагом  будет
посвящение в рыцари. Мельник страшно завидовал.
     - Высоко поднимется друг Эгидиус, - сказал он. - Надеюсь, он  нас  не
забудет, когда воротится.
     - Может он и вовсе не воротится, - сказал кузнец.
     - Хватит,  заткнись,  морда  лошадиная,  -  оборвал  Джайлс.  -  Будь
проклята такая честь! если  вернусь,  даже  общество  мельника  будет  мне
приятно. Все-таки меня утешает то, что некоторое  время  я  не  увижу  вас
обоих. - С этими словами он ушел.
     Для короля не придумаешь отговорки, как для  соседей:  овцы,  пахота,
молоко или вода, - пришлось оседлать серую кобылу и  отправиться  в  путь.
Провожал его священник.
     - Надеюсь, ты взял крепкую веревку? - спросил он.
     - Это зачем? - удивился Джайлс. - Повеситься?
     - Никоим образом! мужайся, мастер Эгидиус! - сказал священник. -  Мне
кажется, ты можешь положиться на свою удачу. Но  все  же  захвати  веревку
подлиннее,  она   тебе   пригодится,   если   меня   не   обманывает   моя
проницательность. Ну, прощай же, да смотри возвращайся невредимым!
     - Ох! Вернуться и увидеть свой дом и землю совсем запущенными... Будь
они прокляты, драконы! - ответил Джайлс. Потом запихнул в седельную  сумку
большой моток веревки и отправился в путь. Пса он не взял - тот  все  утро
старался не попадаться на глаза. Когда хозяин уехал, Гарм прокрался в  дом
и выл всю ночь. За это его поколотили, но он продолжал свое.
     - Караул, караул! - тявкал он. - Не увижу  я  больше  моего  дорогого
хозяина, а ведь он такой был грозный и великолепный!  Лучше  бы  я  с  ним
пошел.
     - Заткнись! - прикрикнула жена фермера. - Не то не доживешь до  того,
чтобы увидеть, вернется ли он.
     Вытье собаки услышал кузнец и объявил:
     - Дурной знак! - при этом вид у него был довольный.
     Прошло много дней - вестей не было.
     - Отсутствие вестей - дурные вести, - провозгласил  кузнец  и  громко
запел.


     Фермер Джайлс прибыл ко двору  усталый  и  запыленный,  но  рыцари  в
начищенных кольчугах и  сверкающих  шлемах  стояли  наготове  возле  своих
коней. Им не нравилось, что король вызвал  фермера  и  включил  его  в  их
славные ряды, поэтому они настояли  на  буквальном  выполнении  приказа  и
ждали появления Джайлса, чтобы сразу же выступить в поход.  Бедный  фермер
едва успел проглотить кусок хлеба и запить его вином, как снова оказался в
пути. Кобыла его  обиделась.  К  счастью,  ее  мнение  о  короле  осталось
невысказанным: оно было весьма непочтительным.
     День клонился к вечеру. "Слишком поздно начинать охоту на дракона", -
думал Джайлс. Но много они не проехали. Рыцари не спешили: ведь главное  -
это выступить  в  поход.  Они  ехали  шагом  нестройными  рядами:  рыцари,
эсквайры, слуги и пони с поклажей. Позади на своей усталой  кобыле  трясся
фермер Джайлс.
     Когда наступил вечер, сделали привал и раскинули  шатры.  О  съестных
припасах для фермера Джайлса никто не позаботился, пришлось ему одалживать
у других. Кобыла негодовала  и  отреклась  от  верности  династии  Августа
Бонифация.
     На второй день продолжали путь. На третий  различили  вдали  туманные
очертания  негостеприимных  гор.  В  скором  времени  оказались  там,  где
полностью не  признавалась  власть  Августа  Бонифация.  Ехали  осторожно,
держась ближе друг к другу. На четвертый день добрались до  диких  холмов,
до границы таинственной страны, где, по слухам, обитали сказочные  жители.
Вдруг ехавший впереди всадник заметил на песке  у  ручья  огромные  следы.
Позвали фермера.
     - Что это, мастер Эгидиус? - спросил у него.
     - Драконьи следы, - отвечал он.
     - Вперед!
     Теперь устремились на запад. Фермер Джайлс оказался во главе колонны,
кольца на его кожаной куртке так и звенели. Но это  было  неважно,  потому
что рыцари громко болтали и смеялись, а ехавший среди них  менестрель  пел
песни. Припев то и дело громко подхватывали хором. Пение всех приободряло:
песня была хорошая, ее сложили в прежние времена,  когда  битвы  случались
чаще, чем турниры. Но петь было неблагоразумно: из-за  этого  все  здешние
обитатели слышали приближение рыцарей, во всех  западных  пещерах  драконы
настораживали уши. Трудно было надеяться застигнуть Хризофилакса спящим.
     То ли судьба так захотела, то ли кобыла  сама  была  виновата,  но  у
самого подножия темных гор она охромела. Все  как  раз  начали  подъем  по
каменистой  тропе,  продвигались   с   трудом   и   все   с   возрастающим
беспокойством. Серая кобыла все больше отставала, спотыкаясь и хромая, вид
у нее был такой терпеливый и печальный, что  фермер  Джайлс  наконец  счел
нужным спешиться и пойти за ней. Вскоре они  отстали  от  самых  последних
пони, но никто этого не заметил. Рыцари были заняты  тем,  что  обсуждали,
кому за кем  следовать  согласно  этикету.  Иначе  они  заметили  бы,  что
драконьи следы стали отчетливей и  многочисленней.  Они  и  в  самом  деле
попали в места, где  частенько  бродил  Хризофилакс,  приземлившись  после
разминки в воздухе. По обе стороны тропы земля была выжжена  и  вытоптана.
Травы осталось мало, а стебли вереска и дрока  торчали  черными  прутиками
среди обширных прогоревших участков земли. Много лет здесь  была  площадка
драконьих игр. Над ней темной стеной нависала гора.
     Фермер Джайлс беспокоился о своей кобыле, но  радовался  предлогу  не
быть в центре внимания. Не нравилось ему возглавлять  кавалькаду  в  таком
мрачном и ненадежном месте. Вскоре он обрадовался еще сильнее и  с  полным
основанием благодарил судьбу (и  кобылу):  ровно  в  полдень  (а  это  был
праздник Сретенья и седьмой день пути)  Хвостосек  выскочил  из  ножен,  а
дракон - из пещеры.
     Дракон ринулся в бой без предупреждения и не соблюдая  формальностей.
С ревом и свистом обрушился он на людей. Вдалеке от дома он,  несмотря  на
свое высокое происхождение, не проявлял особенной храбрости. Но теперь  он
был исполнен ярости, потому что сражался у собственных  дверей  и  защищал
свои сокровища. Он кружил вокруг горы, точно грозовая туча,  шумя  подобно
ветру, изрыгая красные молнии.
     Препирательство о  порядке  следования  тотчас  прекратились.  Лошади
кинулись в разные стороны,  некоторые  рыцари  с  них  свалились.  Пони  с
поклажей и слуги бросились бежать: они ведь не думали об этикете.
     Тут все окутали клубы дыма, а среди них возник дракон  и  кинулся  на
голову кавалькады. Несколько рыцарей погибло, так и  не  успев  произнести
традиционный вызов на битву; многие были сброшены на землю.  Об  остальных
позаботились кони, которые повернули и  понесли  своих  хозяев  прочь,  не
спрашивая их согласия. Но многим именно того и хотелось.
     А серая кобыла и с места не сдвинулась. Возможно, боялась  переломать
ноги на каменистой  тропе,  а  может,  слишком  устала.  Она  инстинктивно
понимала, что дракон представляет гораздо большую опасность,  летя  позади
нее, чем впереди, и что тут может помочь только скорость отличной скаковой
лошади. Кроме того, она не забыла, как гналась за Хризофилаксом через поля
и ручьи в родных своих местах и как он улегся, точно  ручной,  на  главной
улице деревни. Одним словом,  она  расставила  ноги  и  зафыркала.  Фермер
Джайлс страшно побледнел, но остался стоять рядом, так как другого выхода,
по-видимому, у него не было.


     И вышло так, что дракон, налетев на кавалькаду,  увидел  прямо  перед
собой своего старого врага с Хвостосеком в руке. Этого он никак не ожидал.
Он кинулся в сторону, как гигантская летучая мышь, и  свалился  на  склоне
холма возле дороги. Серая кобыла двинулась к нему, позабыв,  что  хромает.
Приободрившись, фермер Джайлс поспешно вскарабкался в седло.
     - Прошу прощения, но не меня ли вы случайно ищете?
     - Что вы, нет! - заверил его Хризофилакс. - Кто бы мог подумать,  что
вы здесь окажетесь? я просто пролетал мимо.
     - Значит мы встретились благодаря счастливой  случайности,  -  сказал
Джайлс, - и мне очень приятно, ведь я искал  именно  вас.  Более  того,  я
должен уладить с вами одно неприятное дело, вернее, несколько дел.
     Дракон захрапел. Фермер Джайлс поднял руку, чтобы защититься  от  его
горячего дыхания, и тут, Хвостосек, угрожающе сверкнув, подлетел к  самому
носу дракона.
     - Ой! - дракон даже храпеть перестал, он задрожал и  попятился,  весь
огонь в нем мигом остыл. - Надеюсь, вы явились сюда  не  для  того,  чтобы
убить меня, добрый мастер? - спросил он жалобно.
     - Да нет, - сказал фермер. - Разве я это сказал?
     Серая кобыла фыркнула.
     - В таком случае, что вы тут делаете со всеми этими  рыцарями,  можно
узнать? - спросил Хризофилакс. - Рыцари всегда убивают нас, драконов, если
мы сами не успеем их убить.
     - Ничего я не делаю, да и они вовсе не со мной, - заверил его Джайлс.
- У них теперь кто убит, а кто убежал. Как насчет того, что вы  обещали  в
крещенье?
     - Это вы о чем же? - удивился дракон.
     - Месяц уже просрочили, - напомнил Джайлс, - а долг платежом  красен.
Вот я и приехал с вас получить. А вам бы надо прощения у  меня  попросить,
что я из-за вас угодил в такую передрягу.
     - Простите, - взмолился дракон. - Мне, право, совестно, что вы  взяли
на себя этот труд.
     - На этот раз -  все  сокровища,  до  последней  монетки,  и  никаких
фокусов, не то я порешу вас на месте и  вывешу  вашу  шкуру  на  церковном
шпиле, чтобы другим неповадно было.
     - Это ужасно жестоко, - поежился дракон.
     - Уговор дороже денег, - отпарировал Джайлс.
     - Нельзя ли мне оставить себе два-три колечка  и  золотую  монетку  -
мало ли, придется наличными за что-нибудь платить? - спросил дракон.
     - Нет уж, ни одной медной пуговицы!
     Они торговались и спорили, точно на ярмарке. Но результат был  именно
таков, как следовало предвидеть: ведь мало  кто  мог  переспорить  фермера
Джайлса на ярмарке.
     Пришлось дракону отправиться в пещеру, так как Джайлс  с  Хвостосеком
наготове не отставал от него ни на шаг. Тропа, которая вилась вокруг горы,
была узкой, на ней едва хватало места для двоих. Кобыла с задумчивым видом
следовала за ними. После пяти миль тяжелой дороги фермер Джайлс тащился  с
трудом, пыхтя и отдуваясь, но не сводя глаз с ящера. Наконец они подошли к
входу в пещеру на западном склоне горы. Вход был  широкий  и  черный,  его
загораживали медные двери,  которые  раскачивались  на  железных  столбах.
Очевидно, в былые времена здесь жили сильные и гордые существа, драконы не
строят подобных сооружений и не выкапывают пещер, они  просто  живут,  где
придется - в гробницах или в сокровищницах  древних  героев  и  великанов.
Двери этого подземного жилища были массивными, и  они  остановились  в  их
тени. До сих пор у Хризофилакса не было случая обратиться  в  бегство,  но
теперь, у дверей своего дома, он неожиданно  прыгнул  вперед  и  собирался
исчезнуть в глубине пещеры. Фермер плашмя ударил его мечом.
     - Эй! - крикнул он. - Пока ты еще тут, я должен кое-что тебе сказать.
Если ты живо не выйдешь и не принесешь что-нибудь стоящее, я войду  следом
и для начала отрублю тебе хвост.
     Лошадь фыркнула, она не могла себе представить, чтобы  фермер  Джайлс
вошел в драконье логово даже за все деньги  на  земле.  Но  Хризофилакс  с
готовностью в это поверил: острый Хвостосек так и сверкал в руке  фермера.
А может, он говорил правду и лошадь,  при  всей  ее  мудрости,  просто  не
поняла, что ее хозяин переменился. Фермеру Джайлсу  везло,  и  после  двух
встреч он вообразил, будто его не одолеет ни один дракон.  Как  бы  то  ни
было, вышел Хризофилакс довольно скоро. Он притащил фунтов двадцать золота
и серебра, да еще сундук, полный колец, ожерелий и других драгоценностей.
     - Вот! - объявил он.
     - Что - вот? - передразнил фермер. - Что ты такое говоришь?  Здесь  и
половины твоего добра нет.
     - Конечно! - поспешно согласился дракон,  немало  обеспокоенный  тем,
что фермер, кажется, стал сообразительнее со дня их разговора в деревне. -
Мне сразу все и не принести.
     - Держу пари, и за два раза всего не принести, - согласился Джайлс. -
Давай иди, да возвращайся поскорее, не то дам тебе отведать Хвостосека!
     - Нет! - испугался дракон и сбегал на этот раз с двойной скоростью. -
Вот! - он выложил огромный мешок золота и два сундука с бриллиантами.
     - Еще давай! - Скомандовал фермер. - Да побольше!
     - Тяжело же! - Простонал дракон, углубляясь в пещеру.
     Теперь уже серая  кобыла  забеспокоилась.  "Интересно,  кто  всю  эту
тяжесть потащит домой? - подумала она и с такой тоской поглядела на  мешки
и сундуки, что фермер догадался, о чем она загрустила.
     - Не горюй, голубушка, - успокоил  он  ее.  -  Заставим-ка  мы  ящера
самого доставить поклажу.
     -  Боже  милостивый!  -  воскликнул  дракон,  который  услышал   это,
выбираясь из пещеры. На этот  раз  он  принес  массу  драгоценных  камней,
сияющих зелеными и синими огнями. - Боже милостивый! если  я  все  потащу,
мне и конец придет! а еще мешок добавить - так и вовсе не управиться, хоть
убивайте!
     - Значит, еще есть? - спросил фермер.
     -  Есть,  -  признался  дракон.  -  Достаточно,  чтобы   пользоваться
уважением. - Он говорил правду,  что  с  ним  бывало  редко,  и  это,  как
выяснилось впоследствии, было весьма благоразумно. - Если вы мне  оставите
остальное, - добавил он лукаво, - я навеки стану вашим другом. И  сам  все
это снесу к дому вашей милости, а не к королевскому  дворцу.  И,  что  еще
важнее, помогу вам сохранить сокровища.
     Фермер левой рукой вытащил зубочистку и с минуту размышлял.
     - По рукам! - воскликнул он, проявляя похвальное благоразумие.
     Рыцарь, конечно, стал бы настаивать на целом кладе - и испытал бы  на
себе его проклятие. Вполне возможно, что если бы фермер  Джайлс  продолжал
спорить и довел бы ящера до отчаяния, тот бился бы до последнего, несмотря
на меч. А в этом случае, если бы даже Джайлс уцелел, он  вынужден  был  бы
собственными руками уничтожить свою тягловую силу и оставить большую часть
сокровищ в горах.
     На том и порешили. На случай, если что выйдет неладно,  фермер  набил
драгоценностями карманы и нагрузил лошадь.  Остальное,  сундуки  и  ящики,
взвалили на спину Хризофилаксу, так что дракон  стал  похож  на  фургон  с
королевской мебелью. У него не было ни малейшей возможности  улететь,  ибо
груз был тяжелым, да и крылья ему фермер связал.
     - Вот и  веревка  пригодилась,  -  сказал  Джайлс,  с  благодарностью
вспоминая священника.
     Пыхтя и отдуваясь, дракон затрусил вперед, лошадь за  ним,  а  позади
всех - фермер с Хвостосеком в руке,  так  что  дракон  никаких  трюков  не
выкидывал.
     Несмотря на груз, дракон  и  кобыла  теперь  двигались  быстрее,  чем
кавалькада на пути в горы. Фермер Джайлс спешил еще и потому, что съестные
припасы в его мешке подходили к  концу.  Да  и  Хризофилаксу  доверять  не
приходилось после того, как тот нарушил столь торжественные клятвы. Джайлс
все раздумывал, как бы ему за ночь не лишиться жизни или богатства. Но еще
до наступления ночи ему снова повезло: они догнали несколько слуг и  пони,
которые заблудились после своего поспешного  бегства  в  диких  холмах.  В
изумлении и страхе те бросились наутек, но Джайлс их окликнул:
     - Эй, ребята! назад! У меня есть для вас работа и хорошее  жалованье,
пока идет перевозка груза!
     И они поступили к нему на службу, довольные, что нашли проводника,  и
полагая, что  теперь  они,  возможно,  станут  получать  более  регулярное
жалованье, чем до сих пор. Так и пустились в  путь:  семь  человек,  шесть
пони, лошадь и дракон. Джайлс, чувствуя себя  господином,  выпятил  грудь.
Останавливались как можно реже. На ночь Джайлс привязывал дракона за  ла