- Из ничего оружия не сделаешь. Да и не по моей это части.  Лучше  бы
попросили плотника изготовить деревянный щит, - да  и  это  мало  поможет:
дракон горяч.
     Лица жителей Хэма вытянулись,  но  мельник  не  собирался  так  легко
отступить от своего плана отправить Джайлса на бой с драконом, а если  тот
все-таки откажется, он мечтал  увидеть,  как  лопнет  мыльный  пузырь  его
славы.
     - А как насчет кольчуги? - спросил он. - С ней надежней, только  чтоб
не слишком тонкая была. Она ведь для дела, а не для щегольства при  дворе.
У тебя найдется старая кожаная куртка, друг Эгидиус? А в кузнице  отыщется
куча металлических колец. Думаю, мастер Фабрициус и  не  подозревает,  что
там могло заваляться.
     - Ничего ты не смыслишь, - кузнец повеселел. - Настоящая кольчуга все
равно  не  получится.  Нужна  ювелирная  ловкость  гномов,  чтобы   каждое
крошечное колечко соединить с четырьмя другими.  Если  бы  я  даже  владел
таким искусством, пришлось бы трудиться много недель. К  тому  времени  мы
все окажемся в могиле, - заключил он, -  во  всяком  случае,  в  драконьем
брюхе.
     Жители Хэма в отчаянии заломили руки, кузнец улыбнулся. Но теперь все
были в такой панике, что никак не хотели отказаться от  плана  мельника  и
повернулся к нему, ища совета.
     - Что ж, - сказал тот. - Слыхал я, что  в  старину  те,  кто  не  мог
купить настоящую кольчугу из южных  стран,  нашивали  стальные  кольца  на
кожаную рубаху - и сходило. Поглядим, что в таком роде можно сделать.
     Так что пришлось Джайлсу притащить старую кожаную куртку,  а  кузнеца
заставили  живо  вернуться  в  кузницу.  Порылись  там  во  всех  углах  и
разворошили кучу старого железа, которую не трогали  много  лет.  В  самом
низу нашли массу колечек, траченных ржавчиной  -  очевидно,  они  остались
здесь от забытой когда-то куртки, именно такой, о какой  говорил  мельник.
По мере того как дело оказывалось не таким уж безнадежным, Сэм все  больше
мрачнел, но его заставили приняться за работу. Он  собирал,  сортировал  и
чистил эти кольца; и когда (о чем он радостно сообщил) выяснилось, что  их
совершенно недостаточно для  такого  широкоплечего  человека,  как  мастер
Эгидиус, кузнеца заставили разбить  старые  цепи  и  расплющить  звенья  в
тонкие колечки - насколько хватило мастерства. Колечки  помельче  нацепили
на куртку спереди, а те, что покрупнее  и  погрубее,  укрепили  на  спине.
Колец все прибавлялось, потому что бедный Сэм  трудился  в  поте  лица,  и
тогда жители Хэма нашили кольца еще и на штаны фермера. А высоко на  полке
в темном уголке кузницы мельник разыскал железный каркас шлема  и  засадил
за работу сапожника, чтобы тот обшил каркас кожей.
     Так трудились весь  остаток  дня  и  весь  следующий  день,  а  после
наступления  двенадцатой  ночи  пришел  канун  крещения,  но  было  не  до
праздника. Фермер Джайлс выпил по этому случаю больше пива, чем обычно,  а
дракон милостиво спал. Он совсем позабыл на это время о голоде и о мечах.
     Рано утром в день крещения все  поднялись  на  холм,  держа  в  руках
диковинный результат своей работы. Джайлс ждал их.  Отговорок  у  него  не
осталось, пришлось надевать куртку-кольчугу и штаны. Мельник  презрительно
хихикал. Потом Джайлс натянул болотные сапоги, прикрепил к ним пару шпор и
нахлобучил обитый кожей шлем. Но в последний момент  прикрыл  сверху  шлем
старой фетровой шляпой, а на кольчугу накинул серый плащ.
     - Зачем это, мастер? - спросили люди.
     - Ну, - отвечал он, - неужели вы воображаете,  что  на  дракона  надо
идти звеня и грохоча, точно кентерберийские колокола? Мне как-то  кажется,
что ни к чему оповещать дракона о своем приближении раньше времени. А шлем
- это вызов на битву. Пусть ящер видит поверх изгороди только  мою  старую
шляпу, тогда я, может, подберусь поближе, пока не начнется суматоха.
     Кольца пришили так, что они звенели, задевая друг о  друга.  Прижатые
плащом, они не звенели, но Джайлс в  таком  снаряжении  выглядел  довольно
странно, однако ему об этом не сказали. Поверх  плаща  с  трудом  нацепили
пояс и привязали ножны, но меч пришлось держать в руках: в ножны его  было
никак не упрятать, разве что прижать изо всех сил.
     Фермер кликнул Гарма. Он  был  человек  справедливый  в  меру  своего
разумения.
     - Пес, - позвал он. - Пойдешь со мной.
     - Спасите! караул! - взвыл пес.
     - Перестань! - прикрикнул Джайлс. - Не то вздую тебя не  хуже  любого
дракона! Ты же ящера по запаху знаешь и  сможешь  на  этот  раз  оказаться
полезным.
     Потом фермер Джайлс кликнул свою  серую  кобылу.  Она  наградила  его
недовольным взглядом и фыркнула, увидев шпоры, однако  дала  ему  сесть  в
седло и быстро понесла его вперед, хотя никто из них не испытывал при этом
удовольствия. Они проскакали через всю деревню; жители  приветствовали  их
из окон и аплодировали. Фермер и его кобыла старались  не  показать  виду,
что что-то не так, а Гарм стыдиться не умел, он  просто  плелся  за  ними,
опустив хвост.
     Они проскакали через мост над рекой в конце  деревни.  Когда  наконец
никто не мог их видеть, они замедлили скорость до шага, и  все-таки  очень
быстро миновали владения фермера Джайлса и других жителей Хэма и оказались
в тех  местах,  которые  успел  посетить  дракон.  Кругом  были  сломанные
деревья, сожженные изгороди, почерневшая трава - и зловещая тишина.
     Солнце светило вовсю, и фермер Джайлс уже подумывал,  не  скинуть  ли
чего из одежды и не хватил ли он лишнюю  пинту  пива.  "Хорошенький  конец
рождества, - подумал он. - Счастье еще, если жив останусь". Он вытер  лицо
большим носовым платком - зеленым, а не красным, он  слыхал,  что  красный
цвет разъяряет драконов.
     Но дракона он не обнаружил. Он миновал множество  просек,  широких  и
узких, много опустошенных фермерских полей, а  дракона  все  не  было.  От
Гарма, конечно, не было никакого проку: пес трусил за лошадью и  вовсе  не
собирался принюхиваться.
     Наконец выехали на извилистую дорогу, почти нетронутую, она  казалась
спокойной и ровной.  Проехав  по  ней  с  полмили,  Джайлс  подумал,  что,
пожалуй, он уже исполнил свой  долг  и  все,  к  чему  его  обязывает  его
репутация. Он решил, что хватит  с  него,  и  уже  подумывал  о  том,  как
вернется и сядет обедать, а друзьям расскажет: дракон только  увидел,  как
он подъезжает, так сразу просто-напросто улетел,  -  и  тут  дорога  резко
повернула. А за поворотом лежал  дракон,  загородив  своей  отвратительной
мордой самую середину дороги.
     - Караул! - тявкнул Гарм и кинулся прочь.
     Серая кобыла резко осела,  и  фермер  свалился  в  канаву.  Когда  он
высунул голову, дракон окончательно проснулся и смотрел прямо на Джайлса.
     - Доброе утро, - поздоровался дракон. - Вы, кажется, удивлены?
     - доброе утро, - ответил Джайлс. - Я и в самом деле удивлен.
     -  Прошу  прощения,  -  сказал  дракон.  Когда  при  падении  фермера
зазвенели кольца, он что-то заподозрил и насторожил уши. - Прошу  прощения
за такой вопрос, но не меня ли вы случайно ищете?
     - Нет, что вы! - заверил фермер. - Кто бы мог подумать, что вы  здесь
окажетесь? Я просто катался.
     Он поспешно выбрался из канавы и направился к своей серой кобыле. Она
была уже на ногах и с совершенно безразличным видом щипала траву у обочины
дороги.
     - Значит, мы встретились благодаря счастливой случайности, -  заметил
дракон. - Мне очень приятно. Это что  же,  ваш  праздничный  наряд?  новая
мода, вероятно?
     Фетровая шляпа слетела с фермера Джайлса, а плащ распахнулся,  но  он
решил держаться понахальнее.
     - Да, - сказал он, -  самая  последняя.  Но  я  должен  догнать  свою
собаку, боюсь, что она за кроликами погналась.
     - Боюсь, что это не так,  -  возразил  Хризофилакс,  облизываясь  (он
всегда облизывался,  когда  его  что-нибудь  забавляло).  -  Полагаю,  она
доберется до дому гораздо раньше вас. Но прошу вас, продолжайте ваш  путь,
мастер - не припомню вашего имени?
     - А я вашего, - подхватил Джайлс, - наверно, так оно и лучше.
     - Как вам угодно, - Хризофилакс снова облизнулся и притворился, будто
закрыл глаза. Сердце у него было злое (как у всех драконов), но  не  очень
смелое (что тоже не так редко встречается). Он предпочитал такие блюда, за
которые не приходится сражаться, но после долгого сна аппетит его  возрос.
Священник из Оукли  был  довольно  поджарым,  упитанного  человека  дракон
давненько не пробовал. Вот он и вздумал полакомиться мясом,  которое  само
так  и  шло  ему  в  рот,  он  ждал  только,  чтобы  этот  дурень  ослабил
бдительность.
     Но дурень был не так  глуп,  как  казалось,  он  не  спускал  глаз  с
дракона, даже  взбираясь  на  лошадь.  У  нее,  однако  были  совсем  иные
намерения, и она лягалась, когда Джайлс стал пытаться на нее сесть. Дракон
начал проявлять признаки нетерпения и приготовился к прыжку.
     - Извините, - сказал он, - вы, кажется, что-то уронили?
     Старый трюк сработал: Джайлс и в самом деле кое-что уронил. Падая, он
выронил Кодимордакс (а попросту - Хвостосек),  и  меч  лежал  на  обочине.
Джайлс  наклонился  за  ним,  а  дракон  прыгнул.  Но  Хвостосек  оказался
проворнее. Едва фермер подобрал его,  как  он  молнией  скользнул  вперед,
прямо к драконьим глазам.
     - Эй! - Дракон остановился. - Что это там у вас?
     - Да всего-навсего Хвостосек,  мне  его  король  подарил,  -  ответил
Джайлс.
     - Как я в вас ошибся! - воскликнул дракон. - Прошу прощения. - Он лег
перед фермером ниц, тому стало чуть полегче.  -  А  вы  нечестно  со  мной
обошлись.
     - Разве? - удивился фермер. - А с какой стати я должен был  поступать
с вами честно?
     - Вы скрыли свое славное  имя  и  притворились,  будто  наша  встреча
случайна, но ведь вы знатный рыцарь. Прежде в таких случаях  рыцари  имели
обыкновение открыто вызывать на битву, объявив свой титул и полномочия.
     - Может, так и было, а может, и нынче так принято, -  сказал  Джайлс.
Он был доволен собой. Можно извинить человека за некоторое самодовольство,
если перед ним пресмыкается огромный величественный дракон.  -  Но  ошибка
ваша гораздо больше, старый вы ящер. Вовсе я не рыцарь. Я  фермер  Эгидиус
из Хэма и терпеть не могу  браконьеров.  Мне  уже  случалось  стрелять  из
мушкетона в великанов, а они куда меньше навредили, чем вы. Их я тоже и не
думал вызывать.
     Дракон несколько обеспокоился. "Проклятый великан солгал,  -  подумал
он. - Ввел меня в заблуждение. Как же себя вести с таким храбрым фермером,
да еще владеющим столь блестящим и  воинственным  мечом?"  дракон  не  мог
припомнить ни одного подобного прецедента.
     - Меня зовут Хризофилакс, - представился он. -  Хризофилакс  богатый.
Что я могу сделать для вашей милости? - льстиво спросил он,  косясь  одним
глазом на меч и надеясь избежать боя.
     - Ты можешь отсюда убраться, рогатый безобразник,  -  сказал  Джайлс,
которому тоже  хотелось  избежать  битвы.  -  Мне  нужно  только  от  тебя
избавиться. Убирайся в свою  грязную  берлогу!  -  он  шагнул  к  дракону,
размахивая оружием так, будто ворон пугал.
     Хвостосеку это только и было нужно. Сверкнув  в  воздухе,  он  описал
круг и опустился, поразив дракона в сочленение правого крыла. Удар  сильно
испугал дракона.  Конечно,  Джайлсу  было  неизвестно,  как  надо  убивать
драконов, не то меч попал бы в более уязвимое место; но  Хвостосек  сделал
все, что мог в неопытных руках. Хризофилаксу и этого хватило: он долго  не
мог пользоваться крыльями. Он вскочил и попробовал взлететь, но  убедился,
что не в состоянии это сделать. Фермер прыгнул в  седло.  Дракон  побежал,
кобыла за ним. Дракон с  пыхтением  и  свистом  пересек  поле,  кобыла  не
отставала. Фермер кричал и улюлюкал, будто на скачках.  При  этом  он  все
время размахивал Хвостосеком. Чем быстрее мчался дракон, тем он становился
растеряннее, а серая кобыла скакала во весь опор и не отставала от него.
     Они скакали сквозь просеки и проломы в изгородях, по полям и  ручьям.
Дракон  изрыгал  дым,  ревел,  -  он  потерял   всякое   представление   о
направлении. Наконец они стремительно вступили на Хэмский мост, с грохотом
проскакали по нему и помчались  по  деревенской  улице.  Здесь  Гарм  имел
наглость выскочить из переулка и присоединиться к погоне.
     Жители прильнули к окнам или  вылезли  на  крыши.  Кто  смеялся,  кто
кричал "ура", а кто бил в кастрюли, сковородки и котлы. Некоторые  дули  в
рожки или свистки, а священник велел звонить в колокола. Лет сто в Хэме не
было такой суматохи.
     Дракон сдался у входа в церковь. Он  лег  посреди  дороги  и  пытался
отдышаться. Подоспел Гарм и начал нюхать ему хвост,  но  Хризофилаксу  уже
ничуть не было стыдно.
     - Люди добрые и храбрый воин, - начал он, едва  переведя  дух,  когда
подъехал  фермер  Джайлс,  а  жители  деревни  окружили  его  (правда,  на
безопасном  расстоянии),  вооружаясь  кто  вилами,  кто  колом,  а  кто  и
кочергой. - Люди добрые, не убивайте меня! Я очень богатый.  Возмещу  весь
ущерб,  который  вам  причинил.  Оплачу  похороны  всех  убитых,  особенно
священника из Оукли, роскошный памятник ему поставлю, хотя покойный и  был
худоват. Щедро вас вознагражу, если только  вы  отпустите  меня  домой  за
выкупом.
     - Сколько? - спросил фермер.
     - Ну, -  дракон  быстро  подсчитал  в  уме.  Он  заметил,  что  толпа
собралась порядочная. - Тринадцать шиллингов восемь пенсов на каждого?
     - Чепуха какая! - фыркнул Джайлс.
     - Ну и ерунда! - завопил народ.
     - Чушь! - тявкнул Гарм.
     - Две золотые гинеи каждому, детям полцены?
     - А собакам? - уточнил Гарм.
     - Дальше! - предложил фермер. - Мы слушаем!
     - Десять фунтов и кошелек с серебром на душу, а собакам  по  золотому
ошейнику, - неуверенно предложил Хризофилакс.
     - Убить его! - в нетерпении завопил народ.
     - Каждому по мешку с золотом, а женщинам  -  бриллианты?  -  поспешил
вставить Хризофилакс.
     - Так-то получше, да не совсем ладно, - заметил Джайлс.
     - Опять собак забыл, - пролаял Гарм.
     - Какого размера мешок? - поинтересовались жители хэма.
     - Бриллиантов сколько? - спросили их жены.
     - Боже, боже, - простонал дракон. - Я же разорюсь!
     - Поделом тебе, - сказал Джайлс. - Выбирай - или разоришься, или тебя
убьют. На этом самом месте.  -  Он  взмахнул  Хвостосеком,  дракон  так  и
съежился.
     - Решайся! - жители Хэма, смелея, подступали все ближе.
     Хризофилакс заморгал, но незаметно  для  всех  рассмеялся  в  глубине
души. Торговля начала его развлекать. Очевидно люди хотели что-то  из  нее
извлечь. Они так мало знали об окружающем  мире  -  ведь  ни  один  житель
королевства никогда не имел  дела  с  драконами  и  не  был  знаком  с  их
штучками. Постепенно Хризофилакс отдышался и успокоился. Он облизнулся.
     - Назовите свою цену, - предложил он.
     Тут все разом заговорили, перебивая друг друга. Хризофилакс слушал  с
интересом. Один только голос ему не понравился - голос кузнеца.
     - Ничего хорошего не выйдет, помяните мое слово! - воскликнул кузнец.
- Врет он все, не вернется он. Да и в любом случае ничем  хорошим  это  не
кончится.
     - Можешь от своей доли отказаться, если ты так считаешь, - предложили
ему, а сами продолжали рядиться и спорить, не очень-то следя за драконом.
     Хризофилакс поднял голову,  но,  если  он  и  подумывал  прыгнуть  на
кого-нибудь  или  улизнуть   под   шумок,   то   ему   пришлось   испытать
разочарование. Рядом стоял фермер Джайлс, жуя травинку и размышляя.  Держа
Хвостосек в руке, фермер не сводил глаз с дракона.
     - Лежи, где лежишь, - приказал он, - не то получишь, что заслужил,  и
золото не поможет!
     Дракон поник. Наконец священника выбрали говорить от имени  всех,  он
шагнул вперед и встал рядом с Джайлсом.
     - Гнусный червяк! - заявил он. - Ты должен  принести  сюда  все  свое
неправедное богатство. После того, как ты  возместишь  убытки  всем,  кого
ограбил, остальное мы поделим по справедливости. Затем, если ты  дашь  нам
торжественную  клятву  никогда  больше  не  разорять  наших  земель  и  не
подстрекать никакое другое чудовище нападать на нас, мы дадим тебе уйти  и
унести и голову, и хвост. А теперь ты должен поклясться, что вернешься,  -
такой клятвой, какую даже дракон обязан выполнить.
     Хризофилакс правдоподобно изобразил колебание - и согласился. Он даже
поплакал горючими слезами над своим богатством и оплакивал его до тех пор,
пока на дороге не задымились большие лужи, но его слезы никого не тронули.
Он принес самые торжественные и твердые клятвы, что вернется со всем своим
достоянием  к  празднику  Святого  Хилариуса  и  Святого  Феликса.  В  его
распоряжении было восемь дней, - даже самые несведущие в  географии  могли
бы сообразить, что срок для  такого  путешествия  маловат.  Тем  не  менее
дракона отпустили и проводили до моста.
     - До встречи! - сказал он, переправляясь через реку.  -  Уверен,  что
все мы будем ждать ее с нетерпением.
     - Уж мы то будем, - сказали люди.
     И понятно, поступили неразумно. Клятвы, которые он давал, должны были
бы тяжким грузом лечь на его совесть, но - увы! - совести у него  не  было
вовсе. Если эти доверчивые  люди  в  простоте  своей  не  допускали  столь
досадного недостатка  у  существа  столь  высокого  происхождения,  то  уж
священник (при его книжной учености) мог бы об этом догадаться.  Возможно,
он и догадывался. Он  ведь  был  человек  образованный  и  мог  предвидеть
будущее гораздо лучше других.
     По дороге в кузницу кузнец качал головой.
     - Недоброе сулят эти имена, - повторял он. - Хилариус  и  Феликс.  Не
нравится мне, как они звучат.
     Король, конечно, скоро узнал эту новость. Она молниеносно  пронеслась
по всему королевству и ничуть не исказилась по  пути.  Король  был  сильно
задет - по разным причинам, не последняя из которых  была  финансовая.  Он
решил сейчас же лично отправиться в Хэм,  где  происходят  такие  странные
события.
     Он прибыл спустя четыре дня после ухода дракона - проехал по мосту на
белом коне в сопровождении множества рыцарей, герольдов и целого  обоза  с
багажом. Жители  Хэма  принарядились  и  выстроились  вдоль  улицы,  чтобы
приветствовать его. Кавалькада  остановилась  перед  церковными  воротами.
Фермер Джайлс преклонил перед  королем  колена,  его  представили,  король
велел ему подняться и запросто потрепал его по спине. Рыцари сделали  вид,
будто не заметили такой фамильярности.
     Король приказал всем жителям деревни собраться на  обширном  пастбище
Джайлса на берегу реки. Когда все были в сборе (включая и  Гарма,  который
считал, что происходящее имеет к нему прямое отношение), Август Бонифаций,
государь и повелитель,  милостиво  обратился  к  ним  с  речью.  Он  четко
объяснил, что все богатства негодника  Хризофилакса  принадлежат  ему  как
господину здешних земель. Он ловко обошел вопрос о  своих  притязаниях  на
право повелителя горной страны, каковые были весьма  спорны,  но  объявил,
что "мы нимало не сомневаемся: все сокровища дракона были украдены у наших
предков.  Но  мы,  как  всем  известно,  столь   же   справедливы,   сколь
великодушны,  и  наш  любезный  вассал  Эгидиус  будет   должным   образом
вознагражден, и ни один из наших верных  подданных  в  здешних  местах  не
останется без какого-либо знака нашего расположения, начиная священником и
кончая самым малым ребенком.  Ибо  мы  очень  довольны  Хэмом.  Здесь,  по
крайней мере, остались  еще  смелые  и  мужественные  люди,  оправдывающие
древнюю славу нашей нации". Рыцари тем  временем  обсуждали  новые  фасоны
шляп.
     Жители кланялись и приседали, униженно благодаря монарха. Но  жалели,
что сразу не приняли предложения дракона получить по десять  фунтов  и  не
держали сделку в секрете. Они прекрасно понимали, что расположение  короля
не дойдет и до этой суммы. Гарм заметил, что опять не всп