перекрыл  резкий,
отрывистый  голос  председательствующего.  -  Ведущий!  Тот,   кто   решил
посвятить себя Основанию Царства, не может отказаться  от  своих  замыслов
после того, как начал действовать!
     - Знаю, - сказал Джейсон, испытывая невыразимые душевные страдания. -
Сейчас я объясню, почему принял такое решение. Как вы  знаете,  я  упал  с
металлической ленты, по которой бежал, и  потерял  сознание.  Просматривая
фильм, отснятый камерой-пуговицей, я увидел  нечто  такое,  что  заставило
меня не только отказаться от своих замыслов, но и вернуться  домой  вместо
того, чтобы с Честью покончить жизнь самоубийством, как  это  сделали  все
члены моей команды.
     - Покончить... - начал  было  председательствующий,  но  Джейсон,  не
дослушав, нажал на кнопку. В Зале Собраний погас свет, на  большом  экране
появилось изображение. Пятьдесят два  румла,  включая  Брутогази,  увидели
туземца  с  планеты  Завернутых  -  того  самого  туземца,  который  ранее
разговаривал с Джейсоном на берегу реки.
     Туземец вынул изо рта дымящуюся бумажную трубочку, стряхнул пепел  на
землю рядом с камнем, на котором сидел, отложил в сторону длинную палку  с
привязанной к ней нитью.
     - Приветствую всех вас. Я верю, что нахожусь среди друзей,  -  сказал
он на практически безупречном языке  румлов.  -  Приветствую  тебя,  Катор
Троюродный Брат Брутогази, а также глав  Семей,  которые  увидят  меня  на
своей родной планете. Как вам  известно,  я  принадлежу  к  расе  существ,
которых вы, румлы, называете Завернутыми из-за их привычки носить на телах
одежды. Сами мы, однако, называем себя людьми, а отдельного индивидуума  -
человеком.   Немного   попрактиковавшись,   вы,   безусловно,    научитесь
произносить эти слова на земном языке.
     Румлы, сидевшие в Зале, зашумели.
     - Тише! - громко сказал председательствующий. - Слушайте!
     - ...Мы, люди, - продолжал говорить туземец, - знали много  войн,  но
не любим убивать и предпочитаем решать проблемы мирным путем.  Под  словом
"Честь" мы подразумеваем нечто иное, чем румлы. И тем не менее наша  наука
выработала концепции, которые играют в жизни человека такую же  роль,  как
Честь в жизни румла. Позвольте мне привести вам несколько примеров.
     Экран потемнел, затем вспыхнул. Главы Семей увидели грызуна с длинным
хвостом, очень похожего на "сборщика",  но  меньших  размеров  и  с  белым
мехом. Зверек бегал по узким коридорам большой коробки с открытым  верхом,
то упираясь в глухую стену, то находя ход в соседний коридор.
     - Вы видите перед собой устройство, - сказал голос туземца за кадром,
- которое на человеческом языке называется "лабиринт". С  его  помощью  мы
исследуем умственные способности  подопытного  животного.  Это  устройство
одно из немногих, которыми мы пользуемся при изучении  психологии,  науки,
вырабатывающей концепции очень сходные с концепциями  Чести,  необходимыми
для развития любого разума.
     Зверек исчез, на экране вновь появился туземец.
     - Психология, - продолжал он, -  учит  нас,  людей,  многим  полезным
вещам,  в  частности,  объясняет  поведение  живых  существ  в   различных
ситуациях.  Подобно  вашей  системе  Чести,  психология  основывается   на
примитивном, присущем все живым организмам, стремлении выжить.
     Туземец потянулся за палкой, на конце которой была привязана нить,  и
взял ее в руки.
     - Это устройство, - сказал он, - хотя люди изобрели  его  задолго  до
того, как начали сознательно изучать психологию, использует в своей основе
психологический принцип.
     Камера скользнула по палке, по тонкой  нити,  и  румлы  с  изумлением
увидели, что нить эта уходит глубоко в воду,  а  на  конце  ее  извивается
червячок, практически неотличимый от того,  которого  Кагор  обнаружил  на
артефакте и поместил в текстолитовый кубик. Существо с плоским  хвостом  и
небольшими плавничками на брюшке подплыло к червячку и поглотило его. В ту
же  секунду  оно  забилось,  и  румлы  поняли,  что  из  червячка   торчит
заостренный  металлический  крючок.   Туземец,   несмотря   на   отчаянное
сопротивление существа, вытащил его из воды, ударил по голове и  бросил  в
холщовую сумку.
     - Как  видите,  -  сказал  он,  вновь  появляясь  на  экране,  -  это
устройство  предназначено  для  ловли  так  называемой   "рыбы",   которая
стремится выжить на очень примитивном уровне. Мы предлагаем ей  пищу,  но,
заглатывая ее, рыба попадается нам в руки, потому что в  червячке  спрятан
крючок, прикрепленный к леске.
     Туземец сделал паузу, словно  выжидая,  когда  до  слушателей  дойдет
смысл сказанного. В Зале Собраний стояла мертвая тишина.
     - Всем разумным существам, - продолжал туземец, - на какой бы высокой
ступени развития они ни стояли, присуще стремление выжить, правда, на куда
более сложном, чем рыбе, уровне.  -  Он  наклонился  вперед  -  спокойный,
уверенный   себе.   -   Червячок   на   крючке   называется    "наживкой".
Соответственно, тот червячок, которого Катор обнаружил на артефакте,  тоже
был  наживкой  для  любых  высокоразвитых  цивилизаций,  существующих   во
вселенной. Естественно, мы поставили перед собой  цель  тщательно  изучить
тех, кто проглотит нашу наживку, и когда Катор взял  артефакт  на  буксир,
небольшой беспилотный звездолет следовал за  ним  на  расстоянии  всего  в
несколько  тысяч  миль,  сопровождая  до  планеты   румлов   и   передавая
интересующие нас сведения.
     - Когда вы отправились в Экспедицию, вашему звездолету позволено было
опуститься на обратной стороне Луны,  после  чего  мы  провели  тщательное
исследование не только ваших технических достижений,  но  и  тех  методов,
которыми вы пользовались, добывая информацию о нашем  мире  и  людях,  его
населяющих. Надеюсь,  мне  не  надо  объяснять,  что  мы  изучали  румлов,
руководствуясь следующим принципом: получить неоспоримое преимущество  над
соперником можно в том случае, если ты о нем знаешь, а он о тебе - нет.
     Туземец выпрямился.
     - После того, как мы узнали о вас все необходимое,  одному  из  ваших
"сборщиков" было позволено обнаружить  подземный  космодром,  а  Катору  -
проникнуть в него. Мы изучали Катора точно также, как подопытное  животное
в лабиринте. Вам, должно быть, приятно будет услышать, - тут лицо  туземца
вновь странно перекосилось, а уголки губ чуть приподнялись, -  что  высоко
оценили  умственные  способности  румлов,  хотя  вас  и   нельзя   назвать
"искушенными" в прохождении лабиринта. Для нас не составило особого  труда
вынудить Катора покинуть ленту транспортера и избрать такой путь,  который
заставил его поскользнуться и упасть. Когда он упал, мы  погрузили  его  в
глубокий сон...
     Главы Семейств вскрикнули, как один.
     - ...и в течение следующего часа тщательно изучали организм взрослого
румла мужского пола. Посте этого Катора отнесли на то место, где он  упал,
и привели в чувство. Затем ему  позволили  беспрепятственно  вернуться  на
космическую лодку.
     Во второй раз туземец отложил в сторону палку, на конце которой  была
привязана нить. Движение это словно говорило о  том,  что  он  заканчивает
свою речь.
     - Мы знаем о расе благородных румлов все, - сказал он. -  Вы  же,  за
исключением Катора, ничего о нас не знаете. То, что  мы  узнали,  убеждает
нас в том, что знания Катора не принесут вам пользы. - Он поднял палец.  -
Я хотел бы показать вам еще один кадр.
     Туземец исчез. На экране, на фоне звездного  скопления,  неизвестного
ни одному из  присутствующих  в  Зале,  появилось  неисчислимое  множество
боевых звездолетов, ряд за рядом выстроившихся  в  космосе  и  похожих  на
гигантских уродливых чудовищ, подкарауливающих добычу.
     - Катору, - произнес голос туземца, - следовало бы задать  себе  один
вопрос: почему на подземном космодроме было так  много  свободного  места.
Прилетайте к нам на Землю, когда  будете  готовы  установить  между  двумя
нашими расами контакт, исключающий насилие.
     Экран погас, в  Зале  Собраний  вспыхнул  свет.  Катор,  маленький  и
одинокий, стоял на  помосте,  а  пятьдесят  два  благородных  румла  молча
глядели на него.
     Затем главы Семей, словно  повинуясь  инстинктивному,  непреодолимому
чувству,  которое  заставляет   волчью   стаю   уничтожить   искалеченного
соплеменника, поднялись, как один, и приливной волной хлынули на помост.
     - Подождите! - с отчаяние в  голосе  вскричал  Катор.  -  Одумайтесь!
Слова туземца сбываются - вы лишаете себя единственного преимущества! Я  -
последняя ваша надежда, а все происшедшее не укладывается в рамки...
     Они накинулись на него. Он был силен  и  молод,  но  не  мог  оказать
сопротивления пятидесяти двум главам Семей,  включая  Брутогази.  Инстинкт
был на их стороне. Катор упал под тяжестью навалившихся на него тел, почти
не ощущая, как когти разрывают его на части.
     - Я умираю с  Честью!  -  успел  выкрикнуть  он,  испуская  последнее
дыхание.
     И когда Катор умер, тело Джейсона в далеком  Вашингтоне  поднялось  с
кресла, забилось в судорогах и, упав, обмякло, а смерть приняла Джейсона в
свои объятия и унесла его во тьму, где  не  было  ни  планеты  румлов,  ни
планеты людей.



                                    23

     "Умереть, - думал  Джейсон,  -  прекратить  существование.  Когда  ты
перестанешь существовать и не умираешь, это значит - ты совершаешь далекое
путешествие в никуда и обратно".
     Джейсон не знал сколько времени прошло с тех  пор,  как  он  перестал
существовать после Катора, но  очнулся  он  в  больничной  постели.  Белый
потолок утром выглядел желтым, а ночью - серым. К Джейсону часто  заходили
какие-то люди. Изредка они заговаривали с ним, но долгое  время  ему  было
лень им отвечать.
     "После того, как ты перестал существовать, - думал  он,  -  ничто  не
страшно, даже если  ты  прекратишь  свое  существование  раз  и  навсегда.
Необходимо небольшое усилие, и ты окончательно умрешь. Почему бы  и  нет?"
Впрочем, Джейсону смутно припоминалось, что по какой-то причине он  должен
жить, хотя размышлять на эту тему ему не хотелось.
     Затем среди тех, кто постоянно вертелся вокруг него, появилась  Меле.
Постепенно он понял, что иногда она просиживает у его постели по нескольку
часов. И вновь прошло много времени, прежде чем он медленно и нехотя  стал
отвечать на ее вопросы о том, как он себя чувствует и о чем думает.
     - ...Нет, - ответил он на  очередной  вопрос.  -  Катор  был  редким,
храбрым и необычным человеком... то есть румлом.  Вряд  ли  один  румл  на
миллион попытался бы поступить так, как поступил он. Это - первое, чего не
смогли понять Свенсон и иже с ним. Второе...
     - Ты можешь не отвечать, если не  хочешь,  -  сказала  Меле.  -  Наши
разговоры прослушиваются. Тебя хотят судить то ли за измену, то ли за  что
другое, точно не знаю. Они надеются, что беседуя  со  мной,  ты  сам  дашь
показания против себя. Поэтому мне и разрешили к тебе приходить.
     - Не имеет значения, - безразличным тоном произнес Джейсон. - Я хочу,
чтобы они поняли. О  чем  я  говорил?  Ах,  да.  Ни  Катор,  ни  румлы  не
собирались завоевывать Землю в том  смысле,  в  каком  мы  понимаем  слово
"завоевание", и это - второе, чего не смог  понять,  но  рано  или  поздно
обязательно  поймет  Свенсон.  Катор  добивался  права  стать  Основателем
Царства, то есть создать собственную Семью  и  завести  как  можно  больше
сыновей. Обычному румлу разрешается иметь только одного ребенка.
     Меле наклонилась к нему, пристально на него поглядела.
     - Ты действительно хочешь, чтобы тебя слышали? - Он рассеянно кивнул.
Безразличие овладело всем его существом. -  Если  ты  действительно  этого
хочешь, я буду задавать тебе  вопросы.  Ты  не  возражаешь,  если  я  буду
задавать тебе вопросы?
     Он  лениво  обдумывал  ее  слова,  затем  вновь  кивнул  и  несколько
оживился.
     - Конечно, задавай. Но ведь я только что все тебе объяснил.
     - Знаю, - терпеливо сказала Меле. - Но почему Катору  хотелось  иметь
много сыновей? Чтобы гордиться ими?
     Джейсон покачал головой, не отрывая ее от подушки.
     - Ты рассуждаешь, как  человек.  Шанс,  что  Катор  испытает  чувство
гордости за одного из своих сыновей,  был  ничтожно  мал.  Но  чем  больше
сыновей, тем больше шансов.
     - Каких шансов?
     - На появление такого же, как он, -  в  первом,  втором  или  десятом
колене, не имеет значения. Катор надеялся,  что  один  или  несколько  его
потомков сумеют создать свои собственные Семьи.
     Меле удивленно на него посмотрела.
     - Зачем? Ничего не понимаю. Катор хотел  стать  Основателем  Царства,
главой Семьи...
     - Это одно и то же, - пробормотал Джейсон.
     - ...только для того, чтобы его потомки рано или поздно пошли по  его
стопам? Получается замкнутый круг.
     И вновь Джейсон покачал головой.
     - Выживание сильнейшего, - сказал он, закрывая глаза.
     Меле недоуменно подняла брови, затем выражение ее лица изменилось,  и
она воскликнула:
     - Я поняла! В конечном итоге  все  румлы  станут  потомками  лидеров.
Основателей Царств!
     - Да... - Оживление Джейсона прошло, им вновь овладело безразличие.
     - Но, Джейс...
     Он больше не слышал ее  голоса.  Длительная  беседа  утомила  его.  В
течение следующих нескольких дней, хотя  силы  постепенно  возвращались  к
нему, Джейсон отказывался что-либо объяснять, как Меле ни пыталась вызвать
его на разговор. Да и зачем? Эмоции людей никогда не  позволят  им  понять
румлов, точно так же, как эмоции глав Семей не позволили им понять Катора.
     Однажды утром он проснулся, почувствовав, что его трясут за плечи.
     - Вставай скорее! - приглушенным взволнованным голосом говорила Меле.
- Просыпайся, Джейс! Румлы прилетели на  Землю!  Флотилия  их  звездолетов
находится на орбите! Я случайно услышала по радио, когда зашла в  дежурную
часть. Санитарки говорят, что тебя должны куда-то увезти  и,  может  быть,
расстрелять. Джейс... да проснись же ты!  Мы  попробуем  убежать.  Вставай
скорее!
     Он смотрел на нее недоумевающим взглядом, очень недовольный тем,  что
его трясут за плечи. Затем  до  него  дошел  смысл  сказанного  и,  словно
пробуждаясь от долгой спячки,  он  схватил  ее  за  руки,  приподнялся  на
кровати, произнес хриплым голосом:
     - Помоги мне встать.
     Меле обняла его за талию, поддержала. Джейсон с  трудом  поднялся  на
ноги; колени у него подкосились, но он стиснул зубы и сделал  первый  шаг.
Меле взяла его  за  локоть.  Нетвердо  ступая,  Джейсон  начал  ходить  по
больничной палате.
     -  Свенсон,  -  пробормотал  он.  -  Мне  необходимо  поговорить   со
Свенсоном.
     - Невозможно! Нам надо бежать, Джейс! Медицинские сестры...
     - Это очень важно, Меле! - Джейсон с  трудом  передвигал  непослушные
ноги. - Как нам увидеться со Свенсоном?
     - Никак. Ох, Джейс, хоть  раз  в  жизни  будь  благоразумен!  Свенсон
больше не имеет к тебе ни малейшего отношения. Ты должен бежать, скрыться.
Все думают, что ты прикован к постели, так что у нас есть шанс. Мы  выйдем
через черный ход...
     - Нет.  Послушай,  Меле...  Если  меня  арестуют,  ты  должна  будешь
попытаться найти Свенсона и объяснить ему, как надо вести себя с  румлами.
Если он допустит малейшую  оплошность,  они  немедленно  нападут  на  нас.
Повторится история с Катером...
     - Но они нападут на нас в любом случае!
     - Нет.  Слушай  меня  внимательно.  Ты  согласна  меня  выслушать?  -
лихорадочно спросил он. - Я должен все  тебе  сказать,  пока  за  мной  не
пришли...
     - Конечно, Джейс, но...
     - Слушай и запоминай. Скажи Свенсону - быть может, сейчас  он  в  это
поверит, - что мы и румлы просто не  понимаем  друг  друга.  У  обеих  рас
развит инстинкт самосохранения, обе расы развиваются по принципу выживания
сильнейшего, но из-за основных  физиологических  различий  каждая  из  них
создала СВОЮ культуру, СВОЮ цивилизацию. И если представители этих рас  не
поймут друг друга, разразится война, страшная война. Ты запомнила то,  что
я сказал?
     - Кажется, да... - неуверенно произнесла Меле.
     - Неважно. У меня нет времени повторять. Продолжим. С  доисторических
времен мы пытались оградить себя от чужаков, сначала создавая семью, потом
клан, племя, нацию и, наконец, содружество наций в одном государстве.  Все
больше и больше людей попадало в категорию "своих", и в конечном итоге все
человечество объединилось. Хорошо...
     Джейсон умолк. У него кружилась голова, дрожали колени.
     - Знаешь, я лучше присяду, - сказал он Меле и, тяжело опираясь на  се
руку, подошел к кровати, сел на краешек и перевел дыхание. - Как бы то  ни
было, - продолжал он, - и  у  нас,  и  у  румлов,  -  когда  мы  узнали  о
существовании друг друга, - возникло инстинктивное желание  защитить  себя
от чужаков. Как я уже говорил, на заре цивилизации  у  людей  это  чувство
выразилось в создании семьи, но румлы пошли иным путем.
     - Иным путем? - переспросила Меле.
     - Да. Именно это я  и  собираюсь  объяснить.  Инстинкт,  заставляющий
человека объединяться с себе подобными, основан на чувстве  привязанности,
которое испытывают матери к детям, дети к матерям, мужчины  к  женщинам  и
так далее. Некоторые животные также  повинуются  этому  инстинкту:  слоны,
например, поддерживают раненого товарища, чтобы  он  не  упал.  Но  румлам
чувство привязанности неведомо.
     - Ведь у них есть Семьи. Ты все время говорил об их Семьях.
     - Под словом "Семья" румлы подразумевают  нечто  совсем  другое,  чем
люди.  Детство  румла  проходит  в  сумке  матери,  где  он  находится   в
полубессознательном состоянии. В возрасте примерно десяти лет он  покидает
сумку, обретает самостоятельность и даже не помнит, как его мать выглядит.
Он не знает, что такое  любовь,  ласка,  добрые  отношения.  Единственными
чувствами, на которые способны румлы, это своего  рода  восхищение  одного
мужчины другим и  кратковременная  страсть  к  женщине  во  время  зачатия
ребенка, не имеющая ни малейшего отношения к самому ребенку, появляющемуся
на свет десять лет спустя.
     Меле нахмурилась.
     - Но разве у них нет общественного строя?
     - Есть, но не такой, как у нас. Говорю  тебе.  Семья  не  является  у
румлов основой общества. Инстинкт самосохранения, выживания расы находит у
них выражение в концепциях Чести.
     - Я не понимаю, как можно сравнивать Честь с...
     - То-то и оно! Человек не в состоянии этого понять. Если, конечно,  -
сухо добавил Джейсон, - он, подобно мне, не  видел  жизнь  глазами  румла.
Тебе придется поверить мне на слово. И не только тебе... я говорю  правду.
Уверяю тебя, румлы так  же  яростно  бросятся  защищать  свою  Честь,  или
систему Чести, как мать своего дитя. - Он встал с кровати. - Помоги мне, я
хочу походить еще немножко... Так же яростно и  на  таком  же  примитивном
уровне.
     - Но почему? - Меле поддержала его за локоть. - Как можно  испытывать
подобные чувства к... абстрактному понятию?
     - Потому, - ответил Джейсон, огромным  усилием  воли  заставляя  свои
ноги подниматься и опускаться, - что это - путь румлов,  который  помогает
выжить сильнейшему и защищает общество от внешнего врага.
     - Каким образом?
     -  Раса  румлов...  нет,  я  хочу  еще  походить.  -  Колени  у  него
подогнулись, но он не дал Меле вновь  усадить  себя  на  кровать.  -  Раса
румлов напоминает армию, ожидающую  назначения  главнокомандующего.  Любой
индивидуум, который пожелает повести эту армию в  поход  на  благо  нации,
должен лишь  объявить  о  своем  намерении,  и  румлы  тут  же  слепо  ему
подчинятся.
     - Ничего не понимаю! - воскликнула Меле. - В таком случае  каждый  из
них может...
     - Естественно! - с горькой усмешкой перебил ее Джейсон. - Но за  свои
поступки надо отвечать. Тот,  кто  ведет  за  собой  других,  намереваясь,
например, стать Основателем Царства, как Катор, должен во  что  бы  то  ни
с